Техника безопасности при экспериментах над хроноворотом

Следующим днем была суббота, так что Гарри, с интересом обнаружив в своем гардеробе мантию по размеру, выполз на свет Мерлинов скупиться к школе. Мода волшебного мира была вообще довольно консервативной. Обычно она отставала от маггловской примерно на полстолетия, поэтому Эванс несколько ошалело наблюдал парад мод поздневикторианской эпохи. Если мужские сюртуки ему еще скорее нравились, то дамские рукава «бараньей ножкой» и убийственные шляпки привели его в некоторый ступор. Департамент, в котором было полтора аристократа, сверкавший наполовину форменными мантиями, наполовину маггловской модой тридцатых, в которой женская щиколотка не считалась чем-то запредельно пошлым, как-то его к этому всему не подготовил. Маб вон вообще в штанах ходила, и ничего. Гарри не торопясь прошелся к Гринготссу, присмотрелся к окружающим, попривык и, раскланявшись с гоблином на входе, подошел к ближайшему свободному работнику. — Здравствуйте, уважаемый. Могу я узнать, создан ли Министерством зарплатный счет на имя Гарольда Эванса? Гоблин смерил его подозрительным взглядом, пошуршал бумажками и подтвердил. — В таком случае, будьте добры, расстройте меня: каково состояние моих счетов? После краткой процедуры аутентификации, включавшей в себя нож и порезанный палец, выражение зеленой морды гоблина стало вконец презрительным. — Пятьдесят три галлеона. — Благодарю, расстроили качественно, — вздохнул Гарри. — В таком случае, мне необходим ключ от этого сейфа, а также открытие нового анонимного счета с привязкой к кошельку. — Какую сумму вы желаете туда положить? — брезгливо осведомился гоблин. — Пять тысяч четыреста галлеонов. И кошелек побыстрее, пожалуйста. Гоблин поперхнулся. После окончания финансовых дел Гарри двинулся в сторону «Твиллфита и Таттинга», задумчиво позвякивая мелочью в новом кошельке. Гоблин не зря выпучил глаза — пять тысяч галлеонов было довольно основательной суммой, особенно для тощего подростка. Но только при условии стабильного дохода, каковым считать свою зарплату Гарри решительно отказывался. За три с половиной месяца своей работы он, конечно, потратил только галлеон на всякие мыльные принадлежности и полотенце, но надо было начинать работать над чем-то своим и куда-то это сбывать, а для этого нужны были деньги. Больше денег. Гарри поставил себе мысленную галочку — посоветоваться с Маб — и толкнул дверь «Твиллфита и Таттинга». На звук колокольчика выскочил молоденький продавец. — Добро пожаловать в «Твиллфит и Таттинг»! Я мистер Твиллфит-младший, чем я могу вам помочь? Улыбка продавца была несколько натянутой. Эванс мысленно оглядел себя и хмыкнул — ну да, юн, тощ, не принадлежит никакому из известных родов, сомнительно платежеспособен. И вот это они хотят заставить заводить связи. — Я с большим заказом, — кратко ответил он. — Два комплекта формы артефактора, три повседневные мантии, одна зимняя, четыре костюма, семь комплектов нижнего белья, три пары ботинок, вечерняя мантия. И кофе. Продавец тут же обрел энтузиазм и сиянием улыбки начал соперничать с «люмос максима». — Сию минуту, сэр! Сейчас я принесу вам каталог и кофе. Какую рунную вышивку вы предпочитаете иметь на одежде? — На белье — стандартную, на остальном — никакую, — коротко отозвался Гарри. Он обозрел выражение лица мистера Твиллфита и счел нужным пояснить: — Я — рунолог. «Люмос максима» засиял еще ярче. — О, как приятно встретить понимающего человека! В таком случае, мы сможем закончить ваш заказ за час, с вышивкой была бы неделя. Пожалуйста, вот ваш кофе, вот и каталог. Какие фасоны вы предпочитаете? Какие ткани, мистер… — Называйте меня мистер Эванс, — подсказал Гарри, акцентируя внимание на слове «называйте». «Люмос» понимающе улыбнулся и забегал столь активно, что у Гарри, удобно разместившегося на диванчике, зарябило в глазах. Следующие полтора часа он с удовольствием гонял продавца, одновременно снимающего с него мерки, дающего пощупать образцы ткани и демонстрирующего иллюзии костюмов на иллюзии самого Гарри. К концу этого времени вспотели, кажется, оба. — Заказ будет готов через сорок минут, — наконец сообщил продавец, несколько утративший лоск от беготни. — С вас сто пятьдесят три галлеона и пятнадцать сиклей. Подождете тут или прогуляетесь? Гарри, не дрогнув лицом, расплатился, хотя его внутреннюю жабу было слышно аж в Ирландии. — Пройдусь, — милостиво сообщил он. — И подскажите, где тут хороший магазин со швейными принадлежностями? Еще через сорок минут Гарри стал обладателем еще кучи школьных мелочей (пришлось разориться на серебряные запонки, гриндилоу их дери; что не сделаешь, чтобы на тебя обращали поменьше внимания?) и оптового количества артефактных игл для вышивания и нитей из волоса единорога. Благословляя изобретателя чар уменьшения, он распихал все это по карманам, забрал свой заказ у сияющего мистера Твиллфита («Ждем вас в любое время, мистер Эванс! Всегда рады видеть!») и, набросив на себя чары отвлечения внимания посильнее, направился в Лютный. Вот теперь пришло время для настоящих покупок.

***

Когда Маб тем же вечером застала его с пяльцами, в которые он как раз заправлял порядочную простыню, Гарри имел удовольствие уже во второй раз наблюдать, как она теряет дар речи. — Рунная вышивка, — сообщил он, не дожидаясь, когда она отомрет, и садистски загнал иглу себе поглубже в палец. Кажется, это милое зрелище заставило ее ожить поскорее. Маб подошла поближе и пощупала ткань. — Подкладка из шелка акромантула, — сообщила она задумчиво. — Гарри, ты в курсе, что в лавках такого уровня предоставляют услуги по вышивке? Гарри угукнул. — Ты в курсе, что они могут вышить по твоему эскизу? Поняв, что она не отцепится, Эванс досадливо отложил полувышитый символ. — А ты в курсе, какими клятвами и скольких людей надо связывать, чтобы передать им полгаллона своей крови? — Привязка на крови? — удивилась Маб. — Ты там что, сто костюмов заказал на такое количество крови? — Мой эскиз занимает всю подкладку, — сухо ответил Гарри. — Не загораживай свет, пожалуйста. Маб уселась рядом на диван и уставилась на него с таким видом, что Эванс автоматически приготовился к допросу. — Ты аваду парадной мантией отбивать собрался? — Аваду — не знаю, не проверял. Круциатус как-то отбило. Ее глаза стали совершенно правильной квадратной формы. Гарри вздохнул. — Маб, у меня была длинная, сложная жизнь. Я побыл боевым магом, к счастью, недолго, и поучаствовал во внутреннеполитическом вооруженном конфликте. Извини, но у меня есть некоторые психологические проблемы, которые включают в себя нездоровую паранойю. Не лезь мне в душу, пожалуйста. Ритуалистка понаблюдала за ним некоторое время, и, когда Эванс уже почти решился на «обливиэйт», она наконец спросила: — Чем я могу помочь? — Скажи мне, существует ли сейчас в магическом мире понятие акций? — с большим облегчением поинтересовался он. — Это что? — Значит, не существует. Тогда куда еще можно вложить четыре тысячи галлеонов? — Ты не только некормленный в детстве лорд древнего рода и параноидальный боевой маг, но еще и гоблин, — констатировала Маб. — Когда-нибудь я все-таки выжму из тебя твою биографию. И зачем, скажи на милость, тебе куда-то вкладывать деньги? Гарри хмуро зыркнул на нее и перекусил нитку. — При доходах в пятнадцать галлеонов мертвые деньги — это расходы. Мне надо, чтобы они работали. Так какие варианты? — Предприятие ты не потянешь, золото — не работающий вклад, артефакт ты сможешь сделать сам, — задумчиво пробормотала Маб. — Пожалуй, только недвижимость. — Так я и думал, — кивнул Гарри, снова уколов палец. Маб дернулась. — Причем на эти деньги я смогу либо купить дом подальше от селений волшебников, который тоже расходы, либо клочок земли два на два в Косом переулке. Я правильно понимаю? — Примерно, — согласилась она, наблюдая, как Эванс начинает новый ряд символов. — Только с размером ты несколько преувеличил, конечно. Скажем так, в Косом будет клочок три на три и с прогнившим каркасом здания. Гарри остановился посреди символа и задумался. — А это мне подходит, — пробормотал он. — Если есть каркас, остальное можно доделать, с чарами расширения пространства можно тоже поработать. Каковы мои шансы найти такой прогнивший каркас? — Это надо иметь знакомых. Такую ерунду обычно передают по дарственной, чтобы не иметь дела с гоблинами и не платить налог и за посредничество, иначе с четырех тысяч выйдет две. Такие участки обычно под чарами отвлечения внимания, чтобы не портить соседям торговлю, поэтому надо знать кого и где спрашивать. Эванс скис. — Блин, школа эта дурацкая через две недели, — буркнул он. — Не получится. Маб еще некоторое время наблюдала, как его пальцы с большим опытом порхают над тканью. — Ладно, спрошу кое-кого, но это небыстро, — решила она. — Послушай, это что, клинопись? — Ага. — На ткани? Ну ты и извращенец. — Есть немного. Спасибо за помощь. И за отсутствие лишних вопросов. — Во-первых, я надеюсь на процент, — проворчала она с таким видом, что Гарри сразу понял, что никаких процентов не будет. Надо бы как-нибудь вернуть должок. — Во-вторых, это пока нет вопросов. Все, что мог сделать Гарри в ответ на эту реплику — это загнать иглу в палец поглубже и полюбоваться на ее выражение лица.

***

Неделя прошла в неприятных хлопотах. Гарри забросил все свои проекты и уселся за дорабатывание школьного сундука (ну тут, хвала Мерлину, хватило двух вечеров) и вышивку, которая его всегда бесила. Утешали его только выражения лиц людей, которые заставали его за этим милым занятием. Да еще Маб совершенно по-кошачьи залипала на монотонные движения, и выглядела при этом презабавно. Но тем не менее, даже при его работоспособности, которой позавидовал бы маггловский трактор, к концу недели были готовы только полтора костюма — и это он спал по два часа в сутки. Пятница, когда надо было отнести документы директору, наступила возмутительно быстро. Эванс плюнул на конспирацию, сделал семь портключей за два часа под изумленным взглядом Маб и ушел на диван к пяльцам. — Я что-то не понимаю, — сказала она. — Если ты можешь работать с такой скоростью, почему Пак делал по два-три портключа в день? — Назови-ка мне необходимые характеристики для развития дара артефактора. Маб подняла брови, но подумала и ответила: — Точность. Способность к сосредоточению и тонкой работе. Усидчивость. Гарри кивнул, и, напоив иглу кровью, начал новую клинописную строчку. — Именно. Но нигде не говорится об уровне магической силы. Откровенно говоря, высокий уровень силы мешает — она хуже дозируется и становится сложно делать, как ты выразилась, тонкую работу. Да и действительно сильные люди обычно идут в боевики. Но есть категория артефактов, которая для массовой работы требует исключительно развитое магическое ядро. На остром лисьем лице Маб проявилось понимание. — Ну да, — сказала она задумчиво. — Для многократных перемещений требуется много энергии, даже аппарация истощает средних и слабых волшебников. Следовательно, в портключи надо очень много влить. Так ты хочешь сказать, что Пак просто слабый волшебник? — Я хочу сказать, что я очень сильный. — По тебе не видно. — На мне есть некоторые печати, которые ставил я сам. Хотя все равно должно быть заметно, что я выше среднего. — Но я не вижу совершенно ничего, — пробормотала Маб. — Хотя… Погоди-ка! Наколдуй что-нибудь. Гарри пожал плечами и подвесил над собой огонек «люмоса», не утруждаясь ни словесной формулой, ни поисками палочки. Маб достала из кармана монокль и пристально уставилась через него на шарик света, так поразительно напоминая при этом какого-то мудрого хорька, что Эванс невольно прыснул. Потом она с таким же выражением лица уставилась и на Гарри и посматривала на него несколько минут, что-то подсчитывая на бумажке. Он даже успел дошить клинописную фразу и приняться за следующую, прежде чем она заговорила. — Здорово, — сказала она как-то печально. — У нас совместимость магических потоков под девяносто процентов. Может, больше. Гарри поднял от вышивки глаза и успел поймать на ее лице какое-то сложное, невеселое выражение. — А, понятно теперь, почему я тебя не вижу, — согласился он. — Ритуалисты обычно слабые волшебники, я как-то не обратил внимание. Они уставились друг на друга, ожидая, кто первый скажет. Сдалась Маб: — Я в магическом браке, — сказала она мрачно. — Такого уровня, что сходные с моими потоки я даже не вижу. Во избежание искушения. — Я вдовец, — неохотно отозвался Эванс, снова сосредотачиваясь на распроклятой вышивке. — Побочный эффект. Маб помолчала немного и вдруг коротко хохотнула: — Ну, ясно, зачем это я бросила тебе в шляпу аж семьдесят галлеонов! Да и все остальное тоже понятно. Они молчали аж до пяти вечера, несколько пришибленные этой новостью. Гарри не имел понятия, отчего скисла Маб, но сам он вспомнил Лидс — и даже под проведенным давным-давно ритуалом «холодного сердца» дурацкий орган отчетливо кольнуло.