Настоящие

      На карте соблазнительно горели отметки.       — Давай заедем за кофе? — предложил Мукуро, одной рукой подсунув Кёе телефон со включенным навигатором, а второй — мягко дотронувшись до колена.       Кёя едва ощутимо повёл ногой.       — Нет.       — Пожалуйста.       — Нет.       — Кё-тян, — нежно протянул Мукуро, — ради меня. Кё-тян...       — Мукурино, хватит.       Неожиданно Мукуро понял, что ощущали роботы Верде, когда выходили из строя.       — Как ты меня назвал?       — Мукурино. Или правильно будет «Мукуретто»?       Кажется, похожее чувство люди называли стыдом. Когда от возмущения хотелось не мстить, а куда-нибудь спрятаться и забыть об услышанном. Наваждение быстро спало.       Получается, Кёя поступал ещё мягко, когда на ласковые слова отвечал всего-то одним ударом. Он не проявлял гнев демонстративно, он просто его не скрывал.       — Правильно будет «Мукуро». А как лучше называть тебя? По полному имени или сразу перейти на фамилию?       — Полного имени будет достаточно.       Кёя смотрел на утреннюю забитую машинами дорогу с таким самодовольством, что Мукуро едва удержался от ядовитого «как жаль, что меня это не волнует, Кё-тян». Но теперь Мукуро всё понял: и почему Кёя каждый раз злился, и почему подготовил выпад, и почему обрадовался, когда тот сработал. Кёя старательно изображал недовольство всем вокруг, и порой трудно было понять, что какие-то вещи выводили его по-настоящему.       Главное, чтобы он не принял уступку за проявление доброты.       — Ты умеешь запугивать людей, — похвалил Мукуро. — Великолепный шантаж. Я горд за тебя.       — Ты по-другому не понимаешь.       — Да, таким уж родился. Так мы заедем за кофе?       — Нет.       Мукуро отвернулся к окну и прикрыл рот ладонью, скрывая улыбку.