Настоящие

      Кабинет дисциплинарного комитета защищал лишь замок. При желании Мукуро легко выломал бы дверь, но он был цивилизованным человеком, а дубликаты ключей делались до неприличного быстро и легко. К тому же лишний шум испортил бы весь сюрприз.       Мукуро даже чересчур зациклился на осторожности: он крался по коридорам во время урока, под иллюзией и маленькими бесшумными шагами. Возле нужного кабинета, одного из немногих закрытых, он остановился, ещё раз огляделся и лишь после этого наклонился к замочной скважине, чтобы посмотреть сквозь неё. Пусто.       Когда Мукуро открывал дверь, он обдумывал, где лучше было ждать возвращения Кёи: за столом, чтобы тот взбесился с порога, или где-нибудь сбоку — чтобы тот увидел не сразу. Но выбирать не пришлось.       Кёя действительно не сидел в привычном кресле, но лишь потому, что он лежал на диване. Мукуро уже хотел попятиться назад, но быстро понял: если бы Кёя проснулся от шума или ощутимого Тумана, он бы уже вскочил в боевую стойку. Всё так же осторожно Мукуро подобрался ближе.       Лицо Кёи было повёрнуто к спинке дивана, поэтому Мукуро его толком не видел. В глаза бросились растрёпанные волосы и то, что Кёя словно обнимал сам себя. Они не дрались две недели; Мукуро пришёл в среднюю Намимори, чтобы исправить это, и планировал изрядно подпортить Кёе настроение, но во сне тот выглядел чересчур беззащитным. Он не чувствовал иллюзию и не знал, что сейчас решалось его будущее.       Решимость таяла с каждой секундой. Мукуро уже не был уверен, что сейчас ему по-настоящему хотелось драться. В конце концов, он ведь мог разорвать их воздержание от боёв по-другому. И Кёя как раз выглядел так, будто мёрз.       Ещё пару секунд подумав, Мукуро снял с себя пиджак. Форма средней Кокуё. Кёя его убьёт — но ведь на ярость Мукуро и рассчитывал.       Очень медленно и аккуратно Мукуро опустил на него пиджак — и почувствовал на запястье болезненную хватку. От боли он непроизвольно поморщился, но мгновенно вернул на лицо расслабленное выражение. Кёя не успел обернуться и увидеть слабость.       — Вибрации от шагов, — коротко объяснил он, садясь. — Ты скрыл звук, но не их. — Свободной рукой Кёя поднял с себя зелёный пиджак и брезгливо отшвырнул его на пол. — Я чутко сплю. А за это, — Кёя скосил взгляд на пиджак, — ты ответишь. Нам на крышу.       Кёя прижимался спиной к сетчатой ограде, Мукуро сидел рядом и тяжело дышал. Полумрак казался таким густым, будто последние часы они сражались вслепую. Наверное, от усталости потемнело в глазах — теперь, когда драка осталась позади, организм работал не на пределе.       — Я живу там. — Кивнул Кёя на горящий фонарями и окнами город. Следом он поднял руку, отстранился от забора и указал направление ещё раз. — Отсюда минут пятнадцать. Большой дом.       — Приглашаешь?       Кёя опустил руку.       — Если ты хочешь увидеть, как я сплю, тебе придётся больше стараться. Приходи. Ты опять ошибёшься, и я ещё раз тебя побью. — Кёя недолго помолчал, слушая тихий смех, и с раздражением добавил: — Ключи отдай.       Мукуро лениво полез в карман.       — Держи. У меня ещё есть.       — Мне придётся провести обыск.       — В любое удобное для тебя время.       Очень хотелось привалиться к Кёе, устроить голову на его плече и посмотреть, что будет, но Мукуро сдержался. Собрав силу воли в кулак, он даже поднялся на ноги.       — Откроешь свой кабинет на минутку? Мой пиджак всё ещё у тебя.       — В другой раз заберёшь.       — Я бы и так к тебе завтра зашёл.       Всё равно было жарко. Глубоко вдыхая вечерний воздух, Мукуро направился к выходу с крыши.       «Я унёс его домой», произнесённое на следующий день, было самым наглым и самым очаровательным приглашением из всех, что Мукуро слышал.