Настоящие

      Мукуро заметил пришедшее сообщение спустя полтора часа после того, как Кёя его отправил.       «Ты где?».       «Сейчас в кафе».       «Понятно. Я освободился, но, как я понимаю, моя компания уже неактуальна».       «Ты можешь к нам присоединиться».       «Нет, спасибо».       «Пожалуйста, только не злись. Я не знал, что ты разберёшься со своими делами так быстро».       Кёя ничего не ответил. Иногда он сердился и на меньшие проступки, но в этот раз Мукуро надеялся на снисхождение; к тому же Кёя сам предложил провести день рождения без него.       В Кокуё-ленд Мукуро вернулся уставшим, но довольным. В то время суток, которое Мукуро называл ранним вечером, на улице и в здании было уже темно — по ощущениям, в Японию закат приходил на пару часов раньше, чем в Италию.       Войдя в свою комнату, Мукуро потянулся к выключателю света — и, не успев нажать на кнопку, уже заметил ярко-жёлтое пятно в полумраке. Букет.       Нарциссы и немного гвоздик стояли в прозрачной цилиндрической вазе, купленной, видимо, специально под них: раньше в Кокуё-ленде Мукуро такой не видел. Когда Кёя месяц назад сам получил на день рождения в том числе и цветы, он слегка удивился и сказал так больше не делать, но шаблон, как оказалось, усвоил.       Мукуро подошёл к вазе, вдохнул сладкий приятный запах и резко почувствовал тревогу. Он не сразу задумался о значениях цветов, а они ничего хорошего не предвещали. Эгоизм, разочарование, безответные чувства. Кёя даже не намекал, он говорил прямым текстом.       Послышались шаги. Ещё и объяснять, откуда взялся букет, Мукуро точно не хотел — первым делом нужно было связаться с Кёей, а не растрачивать время на пустяки.       Доставать ради этого телефон не пришлось.       — Привет.       Кёя обнял со спины, положив голову на плечо, и это успокоило. Мукуро погладил его ладонь.       — Здравствуй. Это ты принёс цветы, верно?       — Да.       — Хорошо. И ты знаешь, что значат нарциссы на языке цветов?       — Да, — ответил Кёя всё так же уверенно. Мукуро сжал на его руке пальцы. — Их значение — «я помню, как в прошлом году ты сказал, что тебе нравится запах нарциссов».       Мукуро вернулся к поглаживаниям и уже без опасений спросил:       — А жёлтые гвоздики?       — Человек, который их подарил, определённо считает, что они подходят к нарциссам по цвету.       Важные детали Кёя всегда замечал — а потом он складывал их на особую полку у себя в голове, чтобы в нужный момент вытащить козырь и им ударить. Мукуро удивило лишь то, что Кёя счёл случайно оброненную фразу достойной внимания. Сам Мукуро уже и не помнил, когда он сказал про нарциссы; слова про букеты в качестве бесполезных, но очень приятных знаков внимания, прозвучали, кажется, во время просмотра фильма.       Получается, сегодняшний день проходил идеально.       Поглаживая, Мукуро несильно придавливал ладонь Кёи к себе; это не помешало тому легко вывернуться, сделать пару шагов и посмотреть прямо в глаза.       — С ума сойти, — улыбнулся Мукуро, натянув на себя уверенный насмешливый вид. — Мне показалось или ты действительно пошутил?       — Тебя это так удивило.       — Ну конечно.       Зато поцелуй был предсказуемым.       Подаренную коробочку Кёя предложил сразу проверить на деле, и как Мукуро мог ему отказать. Отрезанные от мира иллюзией, они схлестнулись на крыше и дрались до тех пор, пока Мукуро не выдохся окончательно. То ли Кёя тоже устал, то ли это была часть подарка, но он послушно остановился, не заставив сражаться дальше на чистом упрямстве.       Теперь Кёя лежал головой на коленях. В небе горели звёзды.       — Убери иллюзию, — негромко попросил он. — Мы уже не шумим.       Мукуро послушался. Какое-то время они даже не разговаривали: лёгкие до сих пор горели, неподалёку мелодично шелестела листва, а молчание не давило.       — Нарциссы, по-вашему, уважение, а гвоздики — очарование, — нарушил тишину Кёя. — В чём я ошибся?       — В цвете гвоздик. Забудь, мне понравилось.       — Понятно. — Кёя хмыкнул. — Сначала я вообще хотел подарить тебе хризантемы.       — Я бы не обиделся.       Кёя снова замолк. Одной рукой перебирая его волосы, Мукуро смотрел на небо. Жаль, что Кёя не любил получать цветы: иначе Мукуро сказал бы ему всё то, для чего не мог подобрать нужных слов.       Согласно задумке, Мукуро должен был разозлиться. Удивиться бесполезному букету, вспомнить, какие глупости он сам же наговорил, осознать ошибку и в будущем — думать на два шага вперёд.       С одной стороны, Хибари ненавидел, когда чужие поступки шли вразрез с его планами, с другой — Мукуро очень красиво улыбался.       Может, стоило когда-нибудь повторить попытку: или увидеть всё-таки гнев из-за жалкого букета вместо нормального подарка, или ещё раз добиться улыбки. Мукуро был странным; он вызывал уважение и самую малость очаровывал, поэтому из-за него чувства путались.       Если верить прочитанной недавно статье, аквилегия означала безумие.