Игрушки

      Снаружи Феликс способен выдавить лишь глупую улыбку, чувствуя как в лёгких расцветают белоснежные лилии, перекрывая воздух. В животе не бабочки, и даже не мотыльки. Там собрались все тараканы из мозга юноши, устраивая гонки, от чего тот невольно охает. Слишком непривычные ощущения. Голова слегка идёт кругом, а в ушах отчётливо звенит приятный, до дрожи и возбуждения, голос. То, что чувствует сейчас Ли старший, не сравнится с тем, что он читал, видел, или слышал. Ощутить на себе все эти эмоции — будто выпить стамбульской водки: адреналин в крови зашкаливает, сердце разрывается в бешеных конвульсиях, а дыхание сбито на ближайшие два часа. Он удивляется, как ещё руки дрожать не стали, но к счастью, тело парня не подводило. А Хёнджин, видя слишком мягкую и милую улыбку, умиляется, слегка морща аккуратный носик. В голове всплывают кадры вчерашнего дня, где этот же парень, со своим младшим, который сейчас благополучно болтал где-то в сторонке с сестрой Хвана, покупают маленького кролика. — Вы ведь вчера тоже приходили, так? — получив в ответ лёгкий кивок, он тихо смеётся своим мыслям, снова мягко улыбаясь. — Рад, что вам у нас понравилось, — всё его внимание резко направляется к той самой «парочке» малышей. Хван помогала Нини выбрать среди множества игрушек одну единственную. Феликсу становится холодно, больше не чувствуя на себе нежный взгляд чёрных омутов, поэтому машинально смотрит туда же, куда и старший. — Лисёнок, ты определился? — Фел подходит к Чонину, вставая на одно колено рядом с младшим. Тот разглядывал белого мишку с красным, бархатным сердечком в лапках. Ли старший умиляется, наблюдая за тем, как тщательно Чонин выбирает игрушки. Это даже восхищало, мальчик с точностью знал, чего хочет, и продолжал искать до последнего, готовый перерыть хоть две горы этих игрушек. — Оа, а у меня точно такой же дома, — Йеджи, до этого рассматривающая наборы Лего, возвращается к Нини, сияя своей широкой улыбкой. Как только до малыша доходят эти слова, он резко разворачивается к своему брату, протягивая мишку. — Мы берем его. Ли вздыхает, забирая игрушку и подходя к прилавку, где Хёнджин наблюдал за этими тремя, словно любящий отец, который пришел вместе со своей женой, порадовать маленьких детей. А Ликс думает, что роль «папочки» Хвану очень даже подойдет. Его папочки. — У вас такие милые отношения с братом, — говорит брюнет, забирая деньги из рук Фела, совсем случайно касаясь кончиков его пальцев, из-за чего по спине второго проходится электрический ток, сводя мышцы и ломая кости. У Хвана теплые и мягкие руки, именно такие, какими их представлял младший. Они полностью контрастируют с ледяными пальцами Ли, которые даже в жаркое время года оставались той же температуры, будто заколдованные. — Ахах, спасибо, — парень издаёт нервный смешок, вспоминая их последнюю «драку» из-за того, что Ликс не отдавал ему свой телефон, для просмотра, уже до мозолей прослушанной «Baby Shark». Феликс удивлялся, как это существо может совмещать в себе и превосходный ум, для своего возраста, и все качества, присущие детям лет пяти. Казалось бы, две вещи, которые исключают друг друга. При вспоминании сочетания не сочетаемого, он вспоминает о Джисоне, обещая себе, что как только они выйдут из магазина, он позвонит этому грызуну хвастаясь, что сумел заговорить со своим крашем.       После обмена этими короткими фразами, Ликс сообщает младшему, что им пора, от чего на лице малыша и его подруги начинает выцветать улыбка, оставляя место лишь грустным глазкам. Те двое крепко обнимаются, мягкими щёчками прижимаясь к друг другу, а затем Чонин отстраняется, беря за руку Фела. — Увидимся завтра, Йеджи, Хёнджин-хён, — Нини улыбается, хватая белого мишку из рук старшего, обнимая первого за шею, собираясь так идти всю дорогу домой. Колокольчик входной двери снова звонко звенит, и парни оказываются на улице. Не успев отойти хоть на метр, Ли быстро достаёт смартфон из заднего кармана, набирая знакомый номер. — Ах~, да? — у Хана чуть осевший голос, сопровождённый тяжелыми и рваными вздохами. Ли не нужно много времени, чтобы понять, чем был занят младший, и быстро кидает неразборчивое: «Я — Бог, я поговорил с ним, я молодец, удачи, желаю, чтобы не упал». И он уже собирается бросить трубку, как вспоминает, что пары ещё не окончены, и те двое чисто физически не могли быть сейчас в том положении, о котором подумал Ликс. — Бля, придурок, тебе лечиться надо, у тебя видно недотрах, — Феликс не видит, но чувствует всем, чем может, как эта белка закатывает глаза. — У нас физ-ра, вообще-то, акробатика, которую ты благополучно прогуливаешь. Но окей, я горжусь тобой, молодец, только не дрочи на него дома, — синеволосый смеётся, кидая трубку, не давая веснушчатому ответить. — Ликс, а что не должно упасть? — младший с интересом смотрит на своего брата, ожидая наискорейшего ответа. А Феликс мысленно уже заказывает себе гроб, представляя, как его опускают в могилку, а рядом Хёнджин льёт одинокую слезу. Глаза стали размером с пуговицы, которые используют для тех самых плюшевых мишек в ужастиках, начиная бегать по всей улице, будто в поисках ответа. — М, чтобы Джисон не упал с каната, — он мило улыбается, крепче сжимая маленькую лапку Чонина, направляясь в сторону дома под недоверчивым взглядом чёрных глаз.

***

      Дома хорошо и уютно. Мама с утра приготовила поесть на весь день, что значило лишь одно — ждать её сегодня рано не стоит. Ликс валится на кровать, прикрывая глаза и прокручивая в голове все события сегодняшнего дня. Он и подумать не мог, что вот так быстро начнёт разговор с Хёнджином. Лишь при вспоминании этого имени, образ молодого человека моментально, словно по щелчку, вспыхивает в его сознании, а бархатистый голос отдаёт в ушах. Ликс не сдерживается. Он представляет себе, как бы этот парень стонал, что скрывается под его рубашкой, как его потные волосы прилипали бы ко лбу, а маленькие капельки стекали бы вниз, по линии подбородка, оттуда к шее, ключицам, груди и, явно рельефному телу. Внизу живота снова тянет, но в десятки раз сильнее, чем тогда в магазине. На белом фоне Ли сразу видит яркую фразу, сказанную Ханом: «Только не дрочи на него дома». Итак, миссия провалена, ибо джинсы уже больно давят на пах, а тонкая рука Феликса тянется к ремню, расстегивая его, затем пуговицу и ширинку. Нини сейчас делал уроки, отвлечь его даже атомная война не сможет, поэтому Ли позволяет себе не останавливаться, слегка приспуская джинсы вместе с бельём. Ликс не новичок в этом деле, поэтому заранее тянется к подушке, доставая из-под нее маленький пакетик с салфетками.       Ладонь накрывает напряженный член, проводя от головки до самого основания, вызывая у юноши томный вздох. В груди уже прорастают лианы, цель которых не выпустить слишком громких стонов. Он повторяет движение, на этот раз останавливаясь пальцами у головки, начиная подушечкой пальца водить по ней, тем самым рефлекторно выгибаясь в спине, мыча. Фел, второй рукой, пробирается под тёмно-синий свитер, касаясь крайне чувствительных сосков. Ладонь на члене движется быстрее, а на самом возбуждённом органе начинают вздуваться вены. Ликс не из любителей долгого и тягучего процесса дрочки, поэтому старается действовать как можно точнее, задевая все чувствительные места, дёргаясь из-за этого. Парень приподнимает бёдра, толкаясь ими в руку. Дыхание давно ушло к чёрту, а стена в груди начала давать слабину, и в комнату один за другим вылетают низкие и тихие стоны. Член парня ноет, желая ощутить разрядки, и тот срывается на бешеный темп рукой, второй доставая одну салфетку. Указательный палец находится на розовой головке, надавливая, из-за чего, через пару мгновений, сперма Ли пачкает белую ткань, которую он прислонил как можно ближе, не желая пачкать одежду. Тепло и наслаждение, заставляющее все мышцы сводить в судороге, вот что чувствует он на тот момент. Феликс тяжело дышит, но быстро приходит в норму, застёгивая обратно свою одежду. Юноша комкает салфетку, кидая её в мусорное ведро, попадая прямо в цель. Перед глазами тысячи звёздочек, а в голове лишь одна — Хван Хёнджин. — Пиздец.