The Dark era / Темная эра

Смысла ждать и наблюдать больше не было. Не трудно догадаться, какое решение примет Марк, тем более, что он уж слишком надолго задержал многозначительный взгляд на рукоятке своего меча… Кай выпрямился во весь рост, быстрым движением вытащил из сапога кинжал, сделал несколько шагов вбок, рассчитав траекторию, и одним мощным ударом ноги пробил дряхлую крышу и оказался внизу. Он приземлился неподалеку от мужчин, те повернулись на звук, но увидели лишь обломки досок. Кай на неуловимой для человеческого глаза скорости вмиг оказался прямо за спиной у одного из шайки неудавшихся мятежников. За прошедшую долю секунды никто не успел опомниться, а Кай уже перерезал тому горло — он даже пикнуть не успел. Широко распахнув глаза и схватившись руками за горло, мужчина, кряхтя и давясь собственной кровью, с грохотом упал на колени, а затем уже окончательно принял горизонтальное положение лицом вниз, остальные же, не ожидая появления врага так скоро, не успели оперативно среагировать. Эта заминка дала Каю возможность спрятать кинжал обратно в сапог, сбросить плащ, чтобы он не доставлял неудобств в намечающемся бою, и вытащить из ножен меч. Пока кто-то из мужчин дернулся за оружием, у Марка меч оказался под рукой, поэтому он тут же вытащил его, но, кроме этого, не успел сделать больше ничего, потому что Кай выбил оружие из его рук, и оно со звоном упало на пол, а сам Марк тут же получил мощный удар прямо в кадык. Кай не планировал убивать его. Пока что. Он оттолкнул задыхающегося Марка подальше от эпицентра сражения так, что тот улетел на другой край сарая, оказавшись практически рядом с пленниками. Кай тут же отразил удар сбоку от другого мятежника — рефлексы и реакция у высших были на высоте. Кай оттолкнул его от себя ногой в живот, и боковым зрением заметил, что Жак пытается спастись бегством. Жак уже практически покинул пределы сарая, однако кинжал, который Кай метнул очень точно, вонзился ему со спины, пронзив сердце. Жак упал замертво. Кай не следил за его падением, потому что был уверен, что попадание было однозначным. Без шансов. Демон был занят боем сразу с тремя другими мужчинами, которые нападали на него одновременно по мере своих сил. Скоро один из них открылся, и Кай не упустил шанса покончить с ним, и потому проткнул мужчину насквозь, вонзив меч в живот. Двое оставшихся работали слажено: один нападал, пока второй оправлялся после очередного выпада Кая. В начале демон лишь защищался, но вскоре он решил, что бой затянулся и сражение ему наскучило, и Кай тут же перешел в нападение. Мужчины перестали успевать отражать его атаки, которые следовали от высшего, не знавшего усталости, одна за другой, и перешли в глухую защиту, но они были вымотаны и понимали, что долго так не продержатся, а демон все нападал и нападал… Все решилось буквально за минуту: Кай, со звоном отбив меч одного из мятежников, отбросил мужчину от себя на несколько шагов, с разворота повернулся ко второму, чуть присев, полоснул мечом ему по ногам. Тот взвыл, и Кай тут же вонзил меч ему в раскрытый рот, проткнув череп насквозь, а затем, вмиг вытащив окровавленное оружие, нанес удар по другому, который, надеясь на то, что Кай не успеет повернуться, уже занес меч и таким образом открылся. Демон рассек мечом его тело по диагонали от правого плеча до левого бедра так, что стали видны внутренние органы, которые начали выпадать наружу… Марк за время боя отполз подальше, туда, куда отлетел его меч. Мужчина никак не мог восстановить дыхание и сквозь слезы удушения и ненависти бессильно смотрел, как один за другим его сподвижники падают замертво от руки высшего. Дрожащей рукой Марк потянулся к рукоятке своего меча, но в этот момент подошел Кай и безжалостно наступил сапогом ему на пальцы, отдавливая их и с хрустом ломая. Марк истошно закричал, повернулся к Каю, который даже не вздрогнул и держал острие своего меча в миллиметре от пульсирующего кадыка Марка. На шее и лице у мужчины проступили синие вены, лицо и глаза покраснели — от боли и ярости. Марк приложил немалые усилия, чтобы подавил крик, и теперь лишь злобно шипел, смотря исподлобья и пытаясь испепелить демона гневным взглядом. — Что ты хотел узнать? Можешь спросить у меня, — ехидно сказал Кай, смотря на Марка с высоты своего роста и увеличивая давление ногой на его пальцы. Ноздри предводителя мятежников раздувались, сердцебиение было бешенным, дыхание — учащенным. Марк еле выдавил сквозь зубы, плюясь слюнями: — Пошел ты! Кай другого ответа не ожидал, чуть пожал плечами. Прежде, чем в глазах потемнело, Марк видел быстрое, размытое движение Кая, который наклонился к нему и рукояткой меча ударил по затылку, вырубив. Когда Марк начал приходить в сознание, ему казалось, что его веки налиты свинцом, а голова вот-вот лопнет. Мышцы по всему телу нещадно ломило. На шее будто висел булыжник весом в тонну и немилосердно тянул к земле неподъемной ношей. В ушах шумело, а чьи-то голоса доносились, словно из-под воды. Ситуация не располагала к спокойной и постепенной реабилитации поврежденного организма, и потому дееспособность и ориентация в пространстве восстанавливались экстренно — насколько быстро, насколько это было возможно. Скоро стали различимы слова, так что оставалось лишь собрать растекшиеся мысли в кучу и осознать их смысл. В последующем Марк смог сфокусировать зрение и понять, где он и что с ним. Он, связанный, стоял на коленях на обозрении толпы. Перед Марком ходил туда-сюда демон с пепельными волосами, небрежно убранными в растрепавшийся после боя хвост. Кай озлобленно и нарочито громко объявлял всем собравшимся о совершенном непростительном преступлении, а точнее не всем, а тем, кого застали на улице и насильно пригнали на главную площадь. Чуть покосившись по сторонам, насколько он смог, чтобы не поворачивать одеревеневшую шею, Марк смог определить, что он находится в центре события, а по бокам — его соратники, за которыми стояло по монстру. Из этого и еще из того, что прямо над ним раздавалось тяжелое дыхание, граничащее с рычанием, Марк сделал вывод, что и за ним стоит низший демон. Все мятежники, кроме него, были мертвы, и потому их головы были безвольно опущены, а одежды пропитались застывшей кровью. Низшие придерживали их тела, чтобы они не упали наземь. Марк сосредоточился на лицах в толпе. Сердце больно сжалось, когда среди всего этого сборища людей он увидел стоящих рядом практически в первых рядах юношу и девушку… — … обвиняются в совершении мятежа. За тяжелейшее, непростительное преступление — покушение на жизнь вечного — мятежники приговариваются к отрубанию голов посмертно, а их тела послужат высшей цели — отдадутся на пропитание армии. Предводитель приговаривается к четвертованию… — стальным голосом говорил Кай. — Нет, — губами произнесла девушка в толпе и из ее глаз потекли давно скопившиеся слезы. — …казнь свершится сейчас же, а головы мятежников займут место на пиках в центре столицы на неделю в назидание остальные. Пусть это станет поучительным уроком для всех вас — людей! Запомните раз и навсегда: ваше место внизу! Всех тех, кто помыслит посягнуть на исключительность высших, ждет та же участь… Низшие демоны вытащили из ножен свои мечи и занесли их над головами мятежников. Марка насильно подняли на ноги. Еще трое демонов отделились и направились к нему. Марк начал вырываться, оскалился, посмотрев на Кая, который, в свою очередь, уже смотрел на него. Даже из-за слипшихся от грязи и крови волос мужчины, скрывающих за собой его лицо, демон видел, как в глазах Марка пылает огонь злобы и жажда расправы. — Папа, нет! Кай обернулся на дрогнувший женский голос. Черноволосая девушка из толпы порывалась вперед, но юноша удержал ее, поймав в последнюю секунду за руку и не дав наделать глупостей. Кай чуть прищурился и сразу же узнал в них тех, кто поразил его совсем не давно своим выступлением у костра… Кай не загораживал собой обзор, и потому Марк легко смог увидеть юношу и девушку: он обнимал ее и прижимал к себе, она — бессильно дрожала всем телом, словно осиновый лист, и прижималась к его груди. Оба плакали. Марк, посмотрев на них, тут же понял, что очень глупо тратить последние минуты своей жизни на такие темные чувства как ненависть и злоба. Он тепло взглянул на них в последний раз, грустно улыбнулся. На глаза невольно выступили слезы… Сердце обливалось кровью. «Я люблю вас», — подумал Марк и понурил голову, перестав противиться судьбе, которая была уже предрешена. Два низших взяли мужчину за руки, двое других — подхватили за ноги… Марк вдруг пожалел, что затеял все это — никто и никогда уже не вернет ему жену, а детям — мать. Жажда мести показалась ему ничем, по сравнению с желанием, чтобы его любимые дети были счастливы… Марку было все равно, что сейчас его жизнь оборвется — он ответит за свои поступки — за глупость и ошибки — лишь бы с ними все было в порядке… Марк закрыл глаза. И просто ждал, когда все закончится. — Пусть свершится правосудие! — словно гром в оглушающей тишине разразился приказ Кай и, повернувшись к низшим, махнул рукой, — Всех присутствующих на казни — на забой! Услышав последние слова, Марк распахнул глаза и, извиваясь всем телом, вскрикнул, вновь объявив сопротивление: — Нет! В толпе, которую составляла около четверти населения столицы, началась паника. — Папа! Девушка дернулась так сильно, что юноша не успел среагировать, и она ловко вырвалась из его объятий. Он потянулся к ней, но коснулся лишь кончиков пальцев рук. — Алесса, нет! Стой! — в один голос вскрикнули мужчина и юноша. За счет своего маленького роста и хрупкого телосложения девушка шустро юркнула между оцеплением из низших демонов прямо навстречу к отцу… и Каю. Тот на развороте поймал ее за горло и чуть приподнял над землей так, что девушка могла коснуться ее лишь носочками. Кай приподнял другую руку, дав команду подождать с рубкой голов и четвертованием. При этом жителей столицы продолжали отлавливать и уводить, но некоторым удавалось сбежать. Таких слишком сильно догнать не старались, потому что этот забой — ничто иное, как простой акт устрашения и напоминания, кто здесь главный. Девушка пыхтела, стремительно краснела от нехватки воздуха и тянулась ногами к земле. Кай не позволял ей отвести взгляда… Но Алесса и не пыталась этого сделать. Ей было очень и очень страшно. За отца, за того юношу, за себя, за всех этих людей, чьи крики не смолкали и пробирались под кожу… И она не пыталась этого скрыть. Взгляд Алессы был переполнен мольбой и отчаянием. Мольбой остановить все это… Взгляд Кая был абсолютно непроницаем, ей не удалось прочесть никаких эмоций, но за ним, за этими глыбами льда, Алесса разглядела нечто зловещее… Кай надавил на нужную точку на ее шее, и девушка потеряла сознание. К счастью, она не слышала, как отчаянно отец выкрикивал ее имя. К счастью, она не видела, как вырывался из рук низших юноша, бездумно кидаясь вперед к ней и вторя ее имя. Она не слышала, как Кай, взбесившись, отдал приказ. Не слышала и того, каким душераздирающем воплем разразился ее отец, когда его тянули в четыре стороны… Она не видела, как попадали на землю головы единомышленников Марка; не видела, как насильно, взяв за руки и за ноги, уволакивали юношу, что всеми силами, до последнего пытался уберечь ее… Она не видела и не слышала ничего из этого, прибывая во тьме и блаженном неведенье. Суд свершился. Все приказы Кая приведены в исполнение. Демонстрация силы на этом была закончена. По возвращению во дворец и завершении всех незначительных, но требующих внимания дел, которые касались организации, Кай на полдня закрылся в своих покоях и никого не принимал. Все это время он размышлял и в итоге пришел к выводу, что он хочет заполучить эту девушку. Отказывать себе в желаниях он не привык. Кай быстрым шагом шел по длинному коридору, преодолевая один пролет за другим и не обращая внимания на кланяющихся слуг и служанок. Вдруг из-за угла навстречу ему вышла демоница в шелковом алом платье и убранными в элегантный пучок шоколадными волосами. На ее руках неизменно красовались черные перчатки. За ними Мери прятала глубокие шрамы, полученные ею в тот период жизни, когда вечная еще была человеком. Шрамы были не только на руках, а по всему телу, в особенности — на спине. Следы после рассечения нежной кожи кнутом не исцелила даже регенерация. Деревня, в которой жила семья Мери, была сожжена дотла разбойниками — в те времена во всю шла борьба за территорию и сферы влияния, и кровь проливалась почти каждый день. Жизнь была отнюдь не безопасной, люди умирали пачками, и всегда нужно было быть готовым защищать себя и своих близких. Мать и отец Мери погибли в пожаре, ее и сестру Лиану кинули во тьму рабства. Через год Лиана умерла, через два — Мери удалось сбежать. Выследить господину ее не удалось. Мери затерялась в соседней деревне, которая была намного крупнее, чем ее родная. Приближалась зима, пришли первые заморозки. Мери, голодная и холодная, пряталась на заброшенной мельнице несколько дней. На грани жизни и смерти её, грязную, тощую, забитую в углу, нашел Данте и, почувствовав силу, исходящую от Мери и подпитываемую жаждой отмщения, предложил другую, новую жизнь. Он предложил ей воскреснуть, восстать из пепла. И она согласилась, не задумываясь. Мери сумела принять его дар и эволюционировала. Воспользовавшись своей новообретенной силой, она отомстила всем, кто хоть однажды посмел обидеть ее или ее сестру. Жестоко отомстила. Позже Данте стало известно, что у Мери очень тонкий, изысканный и поистине аристократический вкус. Она знала толк в человеческих яствах (а именно в алкоголе) и, что самое главное, в крови, и поэтому именно ей Данте поручил распределение людей по сорту после забоев. Мери стала главным экспертом в этом вопросе. Праздничные «блюда» лично для Данте подбирались тоже ею. Именно к этой вечной в покои направлялся Кай, но их встреча произошла чуть раньше — до заветной двери оставалось еще несколько метров. Мери не заметила его, увлеченная собственными мыслями. Кай окликнул ее, продолжая стремительно приближаться и приветливо улыбаясь: — Здравствуй, Мери. Она подняла на него взгляд и широко улыбнулась в ответ. — Добрый день, Кай. Они подошли друг к другу вплотную, обменялись приятельскими поцелуями в щеку. — Ты как всегда очаровательна. Мери, не прекращая улыбаться, ехидно поинтересовалась: — Ты по делу или просто решил польстить, проходя мимо? — Какая лесть, милая Мери?! Как ты могла такое подумать? Ты просто прелесть! И вообще, даже если и так, неужели тебе неприятна моя компания? — Мужские компании вообще мне не по душе с давних пор… — серьезно и многозначительно ответила она, посмотрев на него исподлобья. — Ты разбиваешь мне сердце! — продолжал шуточно драматизировать Кай, разряжая обстановку. — Но твоя не столь неприятна, признаю, — отмахнулась Мери и снова улыбнулась. Она вмиг смягчилась и, по-детски хихикнув, потрепала Кая по голове. В Мери чудесным образом умещались обаятельное ребячество и повадки хищной, мстительной кошки с острыми когтями. Кай прикрыл глаза, поморщился и улыбнулся: — Ну хватит Мери, я же тебе не собачка. — И все-таки ты хороший мальчик. Так что ты хотел? Мери снова стала серьезной, выразительно посмотрев на Кая и дав понять, что продолжать этот обмен любезностями она не намеренна. Кай наспех убрал взъерошенные волосы назад, чтобы его прическа не была похожа на воронье гнездо. — Сегодня на забой привезли девушку… Кажется, ее зовут Алесса. Темненькая такая, маленькая… — стараясь выглядеть как можно непринужденнее и отстраненнее, начал Кай. — Ух ты, даже имя ее запомнил. Так понравилась? — ухмыльнулась Мери. — Ну так ты поняла, о ком я? — нетерпеливо спросил он. — Да, конечно. Не могла ее не заметить: такая маленькая, аппетитная. Милая девочка, мне тоже понравилась, — Мери облизнулась. — О твоей любви к девочкам мне известно, — съехидничал Кай, — Валентин так сокрушается, что ты не интересуешься лицами мужского пола… — Девочки так мило стонут, когда в них что-то засовываешь и трогаешь в разных неприличных местах… Музыка для ушей…— блаженно пролепетала Мери, а затем снова резко сменила тональность, — а твой Валентин — кобель. Сует свой член во все, что движется. Его любвеобильность до добра его не доведет. Точнее, уже не довела. И поделом. Кай тихо засмеялся. Недовольство Мери показалось ему забавным. — Да уж, что есть, то есть… Главное — обошлось. Отлежатся, попитаются первоклассной кровью и будут, как новенькие. Ну так что, определишь девочку лично ко мне? — Конечно, без проблем. Я, конечно, тоже положила на нее глаз…. Кай чуть нахмурился. — Да брось ты, ты же ее первым приметил. Не претендую — это твоя добыча, — она подняла руки в примирительном жесте, — Можешь не волноваться. Получишь свою малышку с доставкой прямо в покои. — Благодарю, Мери. Приятно иметь с тобой дело. Он откланялся и удалился. Кай сгорал от нетерпения. Он лежал на краю постели, раскинув руки и свесив на пол ноги, и бессмысленно смотрел в потолок на протяжении часа, раз за разом вспоминая тот умопомрачительный танец у огня, а после — эти стеклянные глаза, смотрящие только на него и пытающиеся разжалобить, воззвать к милосердию… к человечности. Но взывать было не к чему — последний след человечности простыл несколько лет назад. Ей необходимо было пожертвовать в обмен на силу и могущество. До слуха донеслись чьи-то шаги. Кай лениво повернул голову в сторону двери. После раздался стук. — Господин, можно? Меня прислала госпожа Мери. Кай подскочил, как ошпаренный. — Да, входи. Дверь распахнулась. На пороге появились Алесса, смотрящая в пол, и служанка. Она стояла позади. — Можешь быть свободна, Рейчел. Служанка поклонилась и, втолкнув Алессу в комнату, закрыла за собой дверь. Новенькая девушка дрогнула от неожиданности и, быстро посмотрев на Кая, вновь опустила голову, потупив глаза и спрятав лицо за черными волосами, и нервно переступила с ноги на ногу. Кай сел на постели, сложив руки, чуть наклонил голову на бок, рассматривая Алессу с ног до головы. Девушка была босоногая, одетая в обычное серое платье чуть выше колена, ладонь — обмотана пропитавшейся кровью тканью — это Мери брала пробу крови. Алесса чуть ли не теряла сознание от страха, а под этим неуютным взглядом она была вовсе не в силах пошевелиться, лишь кусала нижнюю губу и дрожала. В тишине, нарушаемой лишь громким сердцебиением юной девушки, которое доносилось до слуха Кая, раздался режущий не хуже, чем стекло и железо, голос. Это была не просьба — приказ: — Танцуй. Девушка дрогнула, неуверенно поднял на демона взгляд. Тот смотрел неотрывно, все так же изучающе и ожидающе. — Ч-что? — прохрипела она и проглотила стоящий в горле ком. Алесса плохо понимала происходящее и смысл сказанных слов. В ушах шумело, в голове — одновременно каша из мыслей и абсолютное ничто. — Танцуй, — повторил он чуть более мягко, заметив, как ту колотит от страха, но нотки стали все же звенели в его голосе. Девушка хотела бы спросить про музыку, но слова застряли в глотке, из горла вырвался какой-то непонятный жалкий звук и тут же оборвался. Алесса быстро кивнула и вытянула худенькую ножку вперед, а затем подняла вверх дрожащую руку. Девушка начала двигаться на автомате, совсем не думая, мышцы помнили отточенные движения, и тело, одеревеневшее от напряжения, двигалось само без контроля сознания, отчего танец выходил далеко не таким красивым, а был ломанными и дерганным. Это выступление было далеко от того, на что на самом деле была способна эта девушка. Под таким прессом не осталось и следа той гибкости, пластичности и грации… Но даже этого хватило, чтобы Кай завелся. Он сделал это с полуоборота, начав возбуждаться посекундно сразу с того момента, как Алесса появилась на его глазах. Кай сохранил четкие образы, что подарила ночь, и они разжигали в нем огонь страсти. Кай точно знал, какая неописуемая красота скрывалась в этой юной девушке. — Достаточно. Кай встал с постели и направился к ней. Он двигался, как удав, пугающе медленно и чарующе плавно. Глаза Алессы, полные ужаса, остановились на лице демона. Когда они встретились взглядами, девушка тут же потупилась и невольно сделала шаг назад. Думать и предполагать, что в голове у этого чудовища, у Алесса не могла — голова отказывалась соображать. Впрочем, даже будучи в трезвом уме сложно угадать, какие тайны скрывает за собой ледяная баррикада. Кай обошел девушку вокруг, изучая со всех сторон. Она остолбенела и закрыла глаза, дыша ртом — вдруг стало не хватать воздуха. Когда же Кай осторожно взял прядь ее волос и поднес к носу, то девушка резко распахнула глаза. Не поворачивая головы, она боязливо покосилась на демона. Тот, прикрыв глаза, сделал глубокий вдох, и на его лице появилось сладостное блаженство. Ресницы задрожали от волнительного удовольствия. Секунды были сравнимы с вечностью. Сердце гулко билось в хрупкой девичей груди, а Кай все молчал… На самом деле, он отчаянно боролся с желанием наброситься на девушку сию же секунду и разложить на полу, вцепившись зубами в горло, и по итогу осушить ее — это отнюдь не входило в его планы, хотя перспектива была уж слишком соблазнительна. Кай не привык к ограничениям и воздержаниям, поэтому эта мука была просто невыносимой… — Сколько тебе лет? — чуть надорванным голос спросил Кай, намеренно не смотря на Алессу, чтобы не видеть этих черных глаз и неровно вздымающейся груди. — Шестнадцать, — выдавила она, не дыша. Кай кивнул, дав понять, что услышал и понял. — Скажи мне и не смей соврать, — он проглотил ком, подступающий к горлу, — ты невинна? — совсем тихо, интимно спросил Кай, уже посмотрев ей в глаза. Девушка молчала. Кай опустил взгляд на ее бледные приоткрытые губки… — Да, — ее губы дрогнули в практически беззвучном ответе. — То есть никто и никогда не касался твоего тела? — глухим шепотом задал уточняющий вопрос Кай Алессе. Он горячо выдохнул ей в ухо, и это словно обожгло ее поледеневшую от ужаса кожу. По всему телу пробежались мурашки… За ту секунду, за которую Алесса подбирала слова, Кай успел вспомнить о том юноше, что был рядом с ней вчера, но, когда она ответила, эту мысль вышибло из головы, словно клином, и ее вновь заняло лишь зверское желание. — Да, господин… Я девственница. Полностью. Кай тут же отпрянул, потому что более стоять так близко к ней стало невыносимо. Алесса облегченно выдохнула. Он отошел на несколько шагов, а с ее плеч будто камень упал. — Невероятно, — восторженно прошептал Кай и направился к постели, вновь сел на нее, а затем подозвал, сопроводив приказ жестом руки, — Подойди. Девушка снова напряглась и на негнущихся ногах сделала несколько тяжело дающихся шагов. Теперь она стояла рядом с Каем и смотрела в пол, потому что не могла найти в себе смелости вновь посмотреть в эти ледяные глаза… Алесса не знала, что сможет увидеть в них, но до дрожи боялась этого. Кай, уже не теряя времени, будучи больше не в силах сопротивляться самому себе, рывком надорвал платье, и оно упала к ногам девушки. Алесса дрогнула и, вдохнув побольше воздуха, закрыла глаза, приготовившись к худшему. Она предстала перед ним обнаженной. По щеке девушки побежала слезинка, а затем — вторая. Кай поднял ее лицо за подбородок, Алесса упорно не смотрела на него — отвела взгляд, кусая губы. Демон языком подобрал соленые капельки, оставив влажные дорожки на лице, а затем, отбросив ее волосы назад, невесомо коснулся мочки уха носом, пульсирующей на шее венки — пальцами, а потом ключиц, остановился на груди. Его руки были холодными, из-за чего тело Алессы реагировало вдвойне сильнее. Девушка думала, что его липкие прикосновения будут ей противны, но, когда Кай коснулся пальцами ее позвоночника и нежно провел вдоль него, Алесса почувствовала, как у нее начали дрожать колени от этих нежных касаний. Девушка была напряжена, но постепенно расслаблялась, млея в умелых руках опытного партнера. На ее удивление, от демона не несло запахом крови или чего-то еще противного и тошнотворного. От Кая пахло ледяной свежестью. По коже девушки галопами носились мурашки, эпицентром их были места, до которых так или иначе касался Кай. Его руки легли на довольно пышную грудь, чуть сжали ее, а затем плавно спустились вниз по бедрам. Когда два пальца скользнули меж ног девушки, до Кая донесся запах крови. Алесса прокусила губу и из нее прошла кровь. Девушка, не подумав об этом, вмиг осознала масштаб катастрофы и со звериным ужасом посмотрела Каю в глаза. Они были темными… Взгляд туманным, наполненный вожделением и истомой. Кай с силой притянул хрупкую девушку к себе, и она, пискнув, села ему на колени. Теперь Алесса безошибочно могла понять, каких размеров достигло возбуждение высшего… Он впился поцелуем в ее губы, слизывая кровь. Алесса не успевала за его языком и вскоре начала задыхаться. Девушка уперлась руками Каю в грудь и начала, как ей самой казалось очень сильно, а на деле — слабо и неощутимо для такого напора, с каким на нее накинулся демон, отталкивать ненасытного хищника от себя. Несколько капель крови вожделенной жертвы вовсе снесли ему крышу. Кай нехотя отстранился. Возможность контролировать себя сходила на нет, и Алесса услышала, как с его губ сорвался рык. В глазах Кая совсем не осталось осознанности — она утонула в океане похоти. Кай рваными движениями сбросил с себя камзол и сорочку, небрежно откинув ненужные элементы одежды на пол, а затем непослушными пальцами принялся за пуговицы на кюлотах. Как только препятствий не осталось совсем, он приподнял девушку за бедра. Алесса, поджав губы, закрыла глаза. Мгновенье — и все тело пронзила резкая боль. Кай нещадно вошел во всю длину разом. Девушка пронзительно вскрикнула и, прогнувшись в спине, невольно прижалась к Каю всем телом. Одной рукой, лежащей на ее спине, он обнимал ее, а второй придерживал за бедро. Не дав боли утихнуть, а Алессе — привыкнуть, Кай сразу начал двигаться. Еще через несколько минут вечный подключил и свои клыки. Укус был неглубоким и негрубым, хотя все же ощутимым. Но для Алессы эта неприятность ушла на второй план, померкнув на фоне того взрыва эмоций и ощущений, что вызвали были вызваны первым опытом — чувствами проникновения и наполненности. Алесса была слишком узкая, и поэтому делать быстрые толчки сразу не получалось, но ощущения были все равно невероятными. По телу Кая с каждым новым движением внутри нее словно пропускали разряд тока. По ходу процесса он наращивал темп, делая все так, как хочется ему и ни в чем себе не отказывая. Алесса, балансирующая на грани боли и удовольствия, как только оказывалась по одну из сторон баррикад, тут же вскрикивала, прижимаясь к крепкому телу Кая все сильнее и яростнее впиваясь ногтями ему в спину, будто стараясь передать часть испытываемой боли ему. Она громко дышала и стонала, не пытаясь стерпеть, тем самым давая демону в полной мере насладиться другой своей стороной. У Алессы было ощущение, что она сношается с хищником — Кай постоянно рычал, впиваясь ногтями в ее бедра. Впрочем, так оно и было. Ему же казались ее стоны слишком развязными, а движения тела — чересчур пошлыми для такой кроткой и целомудренной девушки. По итогу каждый из партнеров был доволен другим. Закончив первый акт, Кай не дал Алессе отдышаться и тут же бросил ее на кровать. Алесса упала на спину. Мягкая перина отпружинила. Сознание начало медленно возвращаться, и к Каю вернулся самоконтроль, чего нельзя было сказать об Алессе, мысли которой путались, потому что она прибывала в блаженном дурмане. Кай не медлил, именно такого состояния для Алессы он и добивался — разогревал. Сам вечный только начал. Кай навис всем телом над тяжело дышащей, будто она пробежала марафон, девушкой, заглянул ей в широко распахнутые глаза, обрамленные черными ресницами: — Теперь и навечно ты принадлежишь мне. И только мне. Эти слова слились со стуком собственного сердца в ее ушах. Кай же принялся изучать тело Алессы руками и губами. Она была податлива. Разгоряченное тело охотно отвечало на ласки и поддавалось навстречу. Кай без тени сопротивления раздвинул девушке ноги и языком прошелся по внутренней части бедра, слизывая кровь, а затем коснулся половых губ… Алесса прогнулась в спине. С губ сорвался слишком пошлый стон, полный сладостной истомы, и Кай на секунду отпрянул и посмотрел на нее исподлобья. Алесса прикрыла рот рукой, не веря, что она способна на такой звук. Кай только усмехнулся… Он не собирался останавливаться, пока не услышит все оттенки стонов наслаждения, на которые она только способна…