Очень твердый знак

Город шумел и бежал по своим делам: быстро сновали туда-сюда машины, суетились прохожие, сбиваясь в небольшие группки на светофорах и снова разбредаясь кто куда, в офисных зданиях даунтауна кипела жизнь, словно в маленьких муравейниках, а в уличных магазинчиках и кафе, не переставая, звенели колокольчики на входе, возвещая о новых посетителях. Драко Малфой, праздно подпирающий стену невзрачного серого здания, в котором располагалась маленькая фирмочка по продаже авиабилетов, наблюдал за царящей вокруг суматохой спокойно и отстраненно. Нечасто ему выпадали такие свободные минуты, когда можно было никуда не бежать и ничего не решать, а просто замереть и позволить бурному потоку жизни струиться вокруг, подобно реке, омывающей одинокий утес. Он стоял там уже довольно долго, хотя точно не знал, сколько именно. Ему не хотелось, чтобы в его размеренное созерцание суетной городской жизни вмешалось раздражение, которое непременно возникнет, стоит ему посмотреть на часы и узнать, как долго уже несносная Грейнджер испытывает его терпение. Эта маленькая извращенка определенно нарывается на еще одно наказание, и Мерлин свидетель, Драко предоставит его ей. Но сначала заставит ее умолять об этом, раз уж она решила построить из себя скромницу и стесняется просто попросить, а он сполна насладится ее мольбами. Подняв глаза к серому лондонскому небу, Малфой расслабился и позволил себе раствориться в его бескрайности, приготовившись ждать дальше. Гермиона опаздывала. Сломя голову она летела по коридорам Министерства, молясь, чтобы навстречу не попались какие-нибудь знакомые, которым вечно от нее что-то надо. И конечно, перед самым выходом из Атриума она налетела на Рона, возвращающегося явно с какого-то задания. Он еле волок за собой огромный жалобно ухающий контрабас, подскакивающий на еле заметных выступах в каменном полу, а смычком пользовался как тростью, изредка размахивая им и разгоняя мешающих ему зевак. – О, привет, Гермиона! – обрадовался он, преграждая ей путь к дверям. – Э… привет, Рон, – отозвалась она, разглядывая его порванный сюртук, игриво выглядывающие из-под него ярко-желтые, в розовый горошек, шорты и красные мокасины на ногах. – В Аврорате все-таки утвердили новую форму? Тебе невероятно идет горошек. А вот Гарри стоит носить зеленый, чтобы сочетался с цветом глаз. – Очень смешно, – устало отозвался Рон, пытаясь аккуратно почесать смычком бровь и не выбить себе глаз. – Ты видела сегодняшний «Пророк»? Какой-то гад, «пожелавший остаться неизвестным», накатал идиотскую статью, что мы с Гарри – любовники! «Пронесли чувства друг к другу через года и трепетно сохранили их в черные годы войны». Ну не козел ли! – А ты что ли всю статью наизусть выучил? – фыркнула Гермиона, пытаясь медленно и ненавязчиво обойти Рона и пробраться к выходу. – Выучил, как же, – в сердцах воскликнул Уизли, и контрабас шумно громыхнул, словно разделяя его гнев. – Весь Аврорат с утра ее цитирует! Мы с Гарри хватанули первые попавшиеся дела, которые никто брать не хотел, и разбежались подальше от всего этого мракобесия. Это еще ничего, – он указал на свой наряд, едва не пришибив смычком пытавшуюся протиснуться мимо него пожилую волшебницу. – А Гарри сейчас в Лютном под Обороткой. Пытается в облике грудастой проститутки поймать на живца насильника, любителя, сделав свое гадкое дело, сморкаться в волосы жертв. – Ну… зато сможет бесплатно потрогать грудь жрицы любви. Прости, Рон, статья это ужасно, но я очень спешу! Хочешь, я потом напишу в «Пророк» и дам опровержение? – Правда? – обрадовался Рон. – Спасибо, Гермиона, ты настоящий друг! – Конечно, без проблем. Пока, Рон! – прокричала Грейнджер, прорвавшись, наконец, мимо его контрабаса и выскакивая на улицу. Оглядевшись, она сразу заметила через дорогу мрачного Малфоя, источавшего, судя по всему, такое раздражение, что все прохожие огибали его по длинной дуге. Кажется, ей придется долго и глубоко… кхм… извиняться перед ним за опоздание. Если, конечно, он не заведет свою старую дурацкую пластинку про наказания. Тогда вообще останется без сладкого. Увидев Грейнджер, Драко подозрительно сощурился и оглядел ее с ног до головы. – Дай угадаю: ты так долго решала, какие из своих трусиков не надеть на свидание со мной, что совсем забыла о времени? – Пф, Малфой, не льсти себе, мое белье сегодня на мне. Я вообще-то работала, в отличие от всяких бездельников. Меня Кингсли задержал. И вообще, девушка должна опаздывать на свидание, чтобы дать парню возможность спокойно подумать и просушить потные ладошки. – Да что ты, – процедил Драко, обнимая ее за талию и властно притягивая к себе. – А может, это ты там в предвкушении встречи со мной пыталась просушить свои трусики, раз уж сегодня по счастливой случайности они на тебе? Его горячее дыхание обожгло ухо Гермионы и запуталось в ее волосах, отчего по спине пробежали мурашки. – По счастливой случайности? – холодно отозвалась она, не желая показывать, как ее тело реагирует на его близость. – Если тебя так легко осчастливить трусами, Малфой, то я подарю тебе на день рождения целую коробку. Женских. Носи на здоровье. – С радостью приму такой подарок, если их все сначала поносишь ты, – улыбнулся Драко, увлекая ее за собой в толпу людей. – Фу, так ты еще и фетишист! Говорила мне мама не связываться с плохими парнями! Трусов на вас не напасешься! Драко уже собирался ответить что-то язвительное про то, кто еще из них двоих извращенец, но вдруг шедшая им навстречу молодая девушка изменилась в лице, набрала скорость и, подскочив, со всего маху залепила Малфою пощечину. – Ублюдок! – визгливо завопила она, так что у залюбовавшейся ее отличным замахом Гермионы заложило уши. – Что?! – оторопело выпалил Драко, но не успел он опомниться, как девушка влепила ему по второй щеке. – Сволочь! Как ты мог?! – тон ее криков резко набирал обороты, грозя разогнаться до истерики со скоростью улепетывающего от ловца снитча. – Леди, вы что творите?! – возмутился Малфой, ловко уворачиваясь от еще одного удара. – Леди, – передразнила его девушка, скорчив издевательскую рожу. – А раньше ты называл меня кошечкой, скотина! Что, накормил своей сметаной и бросил? – и размахнувшись, она со всей силы зарядила ему сумкой по голове. Раздался глухой удар, и Малфой пошатнулся, чувствуя, как улица поплыла перед глазами. – Ай! Да что ж вы творите! Так и убить можно! – вскрикнул он, потирая ушибленное место. – Что у вас там? Кирпичи?! – Именно! – заорала девица, еще раз замахнувшись сумкой, но попала пытавшемуся неловко отскочить от нее Малфою лишь по плечу. – Собирала по дороге домой, надеясь встретить тебя! – Эй, мисс, хватит! – решила все же вмешаться Гермиона, видя, что взгляд Драко поплыл, а сам он утратил координацию движений. – Лучше расскажите, что произошло, и если он виноват, я сама помогу вам его добить. Девушка, уже готовившаяся еще раз хорошенько вмазать Малфою сумкой, притормозила и оценивающе оглядела Гермиону с ног до головы. – А ты его новая пассия что ли? – хмыкнула она. – А что тогда пальто чистое, если в такое дерьмо вляпалась? – Да что вам нужно, мэм?! – рявкнул Малфой, теряя терпение. – Я вас вообще в первый раз в жизни вижу! Гермиона с беспокойством оглядела начавшую собираться вокруг толпу, жадную до зрелищ. Оставалось лишь надеяться, что все они маглы, и завтра на первой полосе «Пророка» не появится скандальная статья, как героиня войны подралась с какой-то ненормальной из-за бывшего Пожирателя Смерти. А в том, что журналисты подадут историю именно так, Гермиона почему-то не сомневалась. Хотя тогда все сразу забудут о страстной любви Гарри и Рона, и им больше не придется скрываться в образе проститутки и бомжа с контрабасом. Тем временем безумная мадам, активно наседая на Малфоя, вдруг возопила: – Я беременна, придурок! Шесть недель! Надеюсь, будет девочка! Потому что рожать наследника такому мудаку я не собираюсь! – Что?! – Малфой потрясенно застыл на месте и беспомощно оглянулся на Гермиону, которая уже тоже покрепче сжала в руке сумочку. А у нее там было пол магазина «Флориш и Блоттс». И резиновая киянка. Невыразимцам их выдавали при поступлении на службу для работы с особо плотными веществами и неприятными людьми. – Что значит «что»? – вопила тем временем девушка, размахивая сумкой как пращой. – Беременна! Это когда огурчик прячешь в пещерке, и получается человечек! Потому что огурчик вовремя вытаскивать надо, чтобы всякая живность не заводилась! – проорала она и со всего маху еще раз огрела Драко сумкой по голове. Он тихо охнул и осел на землю, а из-под светлых волос заструилась темная густая кровь. – Драко! – воскликнула Гермиона, одной рукой с легкостью отпихивая сумасшедшую и подскакивая к нему. – Драко?! – вдруг озадаченно воскликнула дамочка, ошалело разглядывая бледного Малфоя, распростершегося у ее ног на земле. – Э-э-э… Кажется, я… – Кажется, ты устроила ему сотрясение мозга! – рявкнула Гермиона, и люди в толпе, жадно прислушивающиеся к воплям ненормальной девушки, услышав голос разгневанной Грейнджер, вдруг настороженно попятились. – Я… я просто… я, кажется, ошиблась… перепутала… – Перепутала?! – взгляд Гермионы метал молнии. Она резко выпрямилась, и толпу как ветром сдуло. – Ты в полной темноте что ли огурчики в своей пещерке мариновала?! Даю тебе три секунды исчезнуть с этой планеты, или будешь иметь дело со мной! – Извините, – пискнула девушка и припустила почти бегом вниз по улице. Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, Гермиона погасила гнев и присела возле Малфоя. – Грейнджер, ты раньше так не могла? – зажав одной рукой рану на голове, он пытался сесть, опираясь на вторую руку. – Включить своего внутреннего дементора и всех распугать отсюда к мерлиновой бабушке. – Не могла, – огрызнулась Гермиона, пытаясь оторвать от раны ладонь сопротивляющегося Драко. – Я придумывала слова поздравления счастливому будущему отцу. И даже имя твоему отпрыску придумала! Кроко в честь крокодила тупорылого обыкновенного, коим является его отец! – Но это не я, – фыркнул Малфой и поморщился от боли. С трудом поднявшись, он пошатнулся и привалился к стене ближайшего здания. Проведя рукой по лицу, он размазал кровь, тут же став похожим на обляпавшегося за трапезой вампира. – Драко, тебе надо в Мунго! – обеспокоенно сказала Гермиона, хватая его за локоть в опасении, что Малфой снова упадет: так сильно его шатало. – Похоже, это действительно сотрясение мозга! – Ерунда, – отмахнулся он. – У нас же свидание! Не позволю какой-то ненормальной его испортить. Сейчас отдохну немного и… Гермиона едва успела поддержать Малфоя, когда его снова качнуло в сторону. – Мы идем в Мунго, и это не обсуждается! – отрезала она. – Мне не нужно, чтобы ты хлопнулся в обморок посреди прелюдии, или тебя стошнило во время поцелуя. – То есть, если меня стошнит прямо сейчас, ты ничего против иметь не будешь? – спросил совсем бледный Драко, стирая испарину со лба. – Ладно, пойдем в Мунго. Кажется, за углом этого дома можно будет трансгрессировать. – С ума сошел?! Никаких трансгрессий! Если у тебя сотрясение мозга, это только усугубит ситуацию! – И как же тогда мы туда доберемся, Грейнджер? – в его голосе звучала усталость. Гермиона растерянно огляделась по сторонам, и ее взгляд зацепился за огромную вывеску на здании через дорогу: «Прокат велосипедов». Проследив направление ее взгляда, Малфой издал мученический стон. – Ни за что! Я в жизни не сяду на эти магловские штуки! Ты не заставишь меня, наследника древнего… – Есть еще трамвай, – перебила его Гермиона, которую со школы дико раздражали все эти вопли про древний магический род. – Остановка вон там, и довезет он нас практически до входа в Мунго. – Грейнджер, – зашипел Малфой, словно отдавая дань символу своего факультета. – Либо ты меня туда переносишь, либо я сам! – Да ты стоять не можешь, чего уж говорить о трансгрессии! Расщепиться не терпится? Двух Малфоев я не переживу! – воскликнула Гермиона, но вдруг ее лицо приобрело задумчиво-мечтательное выражение. – Пока ты там грезишь о сексе с двумя Драко, я тут кровью, между прочим, истекаю! – капризно проговорил Малфой, хватая ее за руку и потянув в сторону узкого проулка между домами. – Перенеси уже меня в больницу, иначе от обвинений в моем убийстве тебя даже Поттер не отмажет. – Ладно, – вздохнула Гермиона, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться в отсутствии ненужных свидетелей. – Но учти, если в процессе тебя стошнит на меня, в следующий раз перед сексом тебе придется очень постараться, чтобы я возбудилась! – Пф, Грейнджер, – несмотря на свое с каждым моментом ухудшающееся состояние, Драко мужественно пытался держаться как обычно: слегка надменно и самоуверенно. – Рядом со мной возбудится даже статуя! Я же Малфой! Ходячий секс! – Сейчас ты ползучий секс, а если не поторопимся, станешь еще и лежачим, – прошипела взбешенная Гермиона, а потом вдруг заклинанием убрала кровь с его лица и ласково провела по щеке. – Держись крепче! Трансгрессия выбросила их в безопасном месте недалеко от входа в больницу Святого Мунго. Все еще дезориентированный Драко вдруг покачнулся и упал на колени у ног Гермионы. – Малфой, сейчас не время, потом будешь целовать мои сапоги и звать меня своей госпожой, – нервно выпалила испуганная Гермиона, пытаясь его поднять. Его плечи подрагивали, а кожа удивляла своим свежим зеленым оттенком, похожим на молодую плесень. – Грейнджер, брось меня, – прохрипел он, пытаясь подняться. – Спасайся сама! Они наступают! – Кто наступает, дракл тебя дери? – не обращая внимания на то, что он заливает кровью ее светлое пальто, пропыхтела Гермиона, сумев наконец поставить его на ноги. – Беременные женщины! Они повсюду! И некоторые из них – мужчины! – с ужасом в голосе проорал Малфой, будто подхватив витающую в воздухе всеобщую толерантность, и, вырвавшись, помчался ко входу в Мунго. – Мерлин! И когда я так нагрешила, что мне в наказание досталось это? – воздев глаза к небу, вздохнула Гермиона и поспешила за ним, бормоча на ходу: – Неужели когда Краму после бала в темноте дала пощупать плечо и наврала, что это грудь? Или когда меня после поцелуя с Роном мутило, и я сказала, что это от тушеных кабачков Молли, хотя, на самом деле, нет? Или когда я на Гриммо застукала Гарри в ванной без трусов и потом делала вид, что ничего не видела, хотя там, на самом деле, та еще Нагайна? А может… Поток мыслей прервался, когда она ворвалась в больницу и застыла на пороге, увидев в холле лежащего Малфоя и склонившихся над ним колдомедиков. – Драко! – воскликнула Гермиона, бросаясь к нему, но дорогу ей преградил высокий молодой человек в аврорской мантии. После окончания войны Министерство создало дежурные посты авроров во всех мало-мальски значимых организациях, на которые могли бы совершить налет оставшиеся на свободе Пожиратели Смерти. Сейчас необходимость в этом отпала, но в Мунго пост остался, чтобы на месте опрашивать поступающих на лечение жертв преступлений. – Мисс… Грейнджер? – красивым глубоким баритоном проговорил он, небрежным движением руки отбрасывая спадающие на лоб пряди иссиня-черных волос. – Вам придется пройти со мной. – Сэр? – озадаченно нахмурилась она: аврор держался невероятно спокойно и среди царившей в приемной суматохи казался островком невозмутимости. Похоже, его нисколько не смутило, что перед ним знаменитая героиня войны, выглядящая сейчас как бешеная валькирия, которой не дают добраться до храбрейшего воина, чтобы затащить его к себе в Вагиллу... Гермиона поморщилась: стресс мешал ей вспомнить точное название места, куда после смерти попадали души скандинавских воинов. – Мисс Грейнджер, пройдемте со мной в кабинет, – высокий аврор подошел ближе, все еще держа ее на прицеле своей волшебной палочки, и теперь нависал над ней, прожигая своим испытующим взглядом темно-карих глаз. – О мистере Малфое позаботятся профессионалы. – В кабинет? – подозрительно сощурилась Гермиона, силясь понять, кого аврор ей напоминает своими темными волосами и не слишком красивым с точки зрения общих понятий о красоте, но цепляющим взгляд лицом. – Я… арестована, сэр? – Я всего лишь задам вам несколько вопросов по поводу нападения на мистера Малфоя, – спокойно отозвался аврор, уверенным жестом указывая ей направление направо по коридору. Гермиона вздохнула, понимая, что все равно вряд ли чего-то добьется от колдомедиков, пока они не окажут Драко первую помощь. – Ну что ж, – сказала она, бросив взгляд на Малфоя, которого как раз левитировали в палату. – Ведите, мистер… – Сейкс, – сказал он, одарив ее тяжелым взглядом темных глаз. – Сюда, мисс Грейнджер.

***

Драко лежал и не хотел ни шевелиться, ни даже открывать глаза. Последнее, что он помнил, прежде чем отключиться, как пожаловался дежурной ведьме на то, что «та сумасшедшая его убила». Судя по тому, что сейчас о нападении ему напоминали лишь легкие отголоски боли в голове, его уже подлечили. Он слышал чьи-то тихие шаги, кружащие вокруг него и, по всей видимости, принадлежащие колдомедику, но решил пока не обращать на него внимания: охватившая его блаженная лень была у него такой редкой гостьей, что ему не хотелось ее прогонять. К тому же ему было о чем поразмышлять. Может, свидание с Грейнджер еще можно было спасти? Он собирался пригласить Гермиону в самый пафосный и дорогой ресторан в магической части города, получить столик в котором можно было, лишь прождав в очереди полгода. Но имя Малфоев даже после войны открывало нужные двери и давало приятные привилегии, которые он хотел сегодня разделить с Гермионой. Накормить клубникой и устрицами, напоить шампанским, наговорить комплиментов, нашептать пару пошлостей на ушко – классическое свидание, которое должно было завершиться совсем не классическим страстно-извращенным сексом: все как любит эта несносная Грейнджер. Вот только вместо отличного секса Драко получил сумкой по голове от какой-то безумной девицы, и где теперь носит Грейнджер вместе с его несостоявшимися крышесносными оргазмами, остается только гадать. Неожиданно его размышления грубо прервал колдомедик, приподняв его голову и влив в рот неизвестное зелье. Драко успел порадоваться, что вкус у него был чуть сладковатым, а не мерзким, как у Костероста, как вдруг по телу начало распространяться приятное тепло. Малфой хотел еще немного полежать так, но внезапно почувствовал, что все тепло, созданное снадобьем, начало стремительно концентрироваться в одном определенном органе его организма. И этот орган сразу же ожил и начал приподниматься… – Мистер Малфой? – красивый глубокий женский голос с легкой хрипотцой заставил его открыть глаза и оглядеться. Он находился в одноместной люксовой палате Мунго с широкой койкой, тумбочкой, на которой обнаружилась его палочка, и столиком с расставленными на нем всевозможными баночками и бутылочками с зельями и мазями. Слева виднелась дверь в санузел, а у его койки... Драко судорожно сглотнул, пытаясь проморгаться, но стоящая прямо перед ним темноволосая красотка никуда не исчезала. Она была похожа на фотомодель со своей короткой стрижкой, аристократически бледной кожей, чувственными губами и пронзительными зелеными глазами, скрытыми за очками с круглыми стеклами, которые ей удивительно шли, делая похожей на… Малфой прищурился, силясь понять, кого она ему напоминает. – Мисс? – пробормотал Драко, украдкой скользнув взглядом по ее стройной фигуре и соблазнительной полной груди, обтянутой лимонно-желтой мантией. – Брунгильда Проппер, мистер Малфой, – ослепительно улыбнулась она, сосредоточенно водя палочкой над его прикрытым тонкой простынкой телом. – Но вы можете называть меня Бруня, – низким томным голосом добавила она. – Не волнуйтесь. Я здесь, чтобы подготовить вас. Она игриво ему подмигнула и начала сосредоточенно водить палочкой над его животом, спускаясь все ниже и ниже, пока не остановилась на «тепленьком» месте, которое уже пребывало в полной боеготовности. Заметив это, Малфой почувствовал себя неуютно. Такое с ним было впервые. Обычно его не смущало, а наоборот, весьма воодушевляло подобное состояние, когда рядом находилась симпатичная девушка, но сейчас он предпочел бы увидеть на ее месте Грейнджер. Ни с кем другим ему непотребствовать не хотелось бы. Драко весьма встревожили странные пассы, которые медсестра начала производить над его «твердым знаком», и вдруг сообразил, что под простынкой он совсем голый, а та настолько тонкая, что практически ничего не скрывает. – Мисс Проппер… – он сухо сглотнул, пытаясь взять себя в руки и думать по существу, чему очень мешала снова возникшая головная боль. – Эм… Бруня… простите, а к чему вы собираетесь меня подготавливать? – О, не волнуйтесь, мистер Малфой, – ослепительно улыбнулась она, наклонившись ниже и пристально разглядывая простынь в том месте, откуда ей гордо помахивал Малфой-младший. – Мы избавим вас от этого небольшого недоразумения. Хотя, – она пристально посмотрела на сокровище Драко, практически не скрываемое тканью, – в вашем случае оно большое. Но не переживайте: когда природа ошибается, магия все расставляет на свои места. – О чем вы вообще?! – начал было Драко, но она вдруг схватила уголок простыни и потянула на себя. – Что вы делаете?! – вскрикнул он. Даже в таком состоянии Малфой был готов бороться за свою честь и вцепился в злополучную простыню так, словно она была последним оплотом магического мира. Ну или его члена: неизвестно еще, что важнее. – Не переживайте, это всего лишь стандартная глубокая депиляция, – взглядом мисс Проппер указала на его пах, и Малфой нервно сглотнул. – Депиляция? – со страхом спросил он. – Зачем? У меня голова болит! Го-ло-ва! И она у меня, в отличие от других мужиков, не там расположена! А вы к чему меня подготавливать собрались? – К удалению тестикул, конечно, – пожала плечами Бруня, словно каждый пациент в Мунго должен был подвергнуться этой процедуре. – Вы же сами дали свое согласие и подписали договор… А на завтра у вас назначена операция по вживлению в тело женских половых органов. Вы будете ошеломительно выглядеть, когда от наших инновационных зелий ваша грудь станет пятого размера! А это, между прочим, больше моей! – с воодушевлением проговорила мисс Проппер и наклонилась над лицом оцепеневшего Драко, демонстрируя ему свой четвертый. – Какая еще грудь, мантикора вас раздери?! – с ноткой истерики прокричал он, из последних сил не давая этой женщине оголить себя. – Зачем мне женские половые органы? Если мне понадобится вагина, я обращусь к Грейнджер! И не смейте трогать мои фамильные сокровища! Брунгильда заметила панику пациента и отпустила покрывало. – Все в порядке, я сейчас попрошу принести успокоительное, – ласково произнесла она, будто разговаривая с капризным ребенком. – Не нужно мне ваше успокоительное, мне нужны мои яйца при себе, и чтобы вы покинули мою палату! – Мистер Малфой, – мисс Проппер натянула самую милую из своих улыбок и присела на краешек его койки. Положив свою ладонь на руку Драко, она ободряюще сжала ее. – Я понимаю, что, когда долго к чему-то стремишься, на последнем этапе становится страшно. Но вы смогли! Пройдя множество обследований, доказав, что психически вы абсолютно здоровы, но не чувствуете себя мужчиной, вы добились своей цели. Уже завтра наши талантливые целители сделают из вас принцессу! – Я не хочу становиться принцессой! – еще громче завизжал Драко. – Еще вчера вечером я ощущал себя полноценным мужчиной, – он на секунду задумался, вспомнив, как на столе демонстрировал Грейнджер свою мужественность. – И никогда даже не задумывался о смене пола! – Ну что вы говорите, – всплеснула руками Брунгильда и встала. Взяв с тумбочки папку, которую Малфой не заметил ранее, она открыла ее и протянула бумаги Драко. – Смотрите, на шестой странице стоит ваше согласие на экспериментальную магию. В правом нижнем углу подпись. Малфой просмотрел документы. Справки от колдопсихиатра, подтверждающие вменяемость пациента, от целителей, не нашедших медицинских противопоказаний на видоизменение организма, и нотариально заверенное согласие на смену пола. Почувствовав еще более нарастающую панику, Малфой взглянул на подпись, и его глаза начали медленно выпучиваться, надеясь развидеть то, что они видели. – Забини?! – прохрипел он. – Что? – не поняла Бруня. – Ваш пациент Блейз Забини, а не я, – с облегчением выпалил Драко, уже начавший было сомневаться, не отбила ли ему та безумная голову настолько, что он решил сменить пол, убедил в этом всех, а сам потом забыл. Медсестра побледнела, выхватила у него папку и принялась разглядывать документ. – Мерлин! Как неловко! – испуганно покачала головой она. – Я ошиблась! Мистер Забини лежит в шестой палате, а не в третьей. Видимо, кто-то задел доску поручений и чуть подтер записи. Они у нас мелом пишутся, легко стираются. Умоляю, не говорите начальству! Я тут новенькая, а уже успела несколько раз перепутать пациентов. – Кого-то уже ошибочно кастрировали? – с ужасом спросил Малфой. – Нет, – покачала головой Брунгильда. – Были только мелкие ошибки. И почти все уже исправлены! Осталось только мисс Роунинг, которую мы ошибочно лечили от немоты, теперь от словесного недержания излечить, и все будет в порядке! – А почему Блейз решил стать девушкой? – поинтересовался Драко, до сих пор не веря в то, что его школьный товарищ решился на такое. – Ну, он уверяет, будто ему открыл глаза на то, что он родился в неправильном теле, какой-то Росмэн*, – мисс Проп­пер вздох­ну­ла с об­легче­ни­ем, за­метив, что мис­тер Мал­фой не злит­ся на нее. Ей не было известно имя пациента, когда она нап­равля­лась в палату, но уви­дев его, она сра­зу уз­на­ла Драко Малфоя. В кон­це кон­цов, он был до­воль­но из­вес­тной лич­ностью, а она чуть бы­ло не ли­шила его мужес­твен­ности, ко­торой он так гор­дился. А там бы­ло чем, уж Бру­ня вся­кое ус­пе­ла по­видать и зна­ла толк. – Росмэн? – удивился Драко. – Кто это? – Я не знаю, может, ученик Мерлина? Мало ли к какой религиозной конфессии относит себя мистер Забини, – она улыбнулась и уже повернулась к двери, чтобы выйти, но ее остановило возмущенное восклицание пациента: – А с этим мне что теперь делать?! Обернувшись, Брунгильда увидела, как Малфой, привстав на локтях, красноречивым взглядом указывает на свой пах. – Ой, я и забыла, – растерянно пробормотала она. – Я дала вам зелье для усиленной эрекции в целях упрощения депиляции и последующей ампутации ненужного органа. – Но теперь, когда вы знаете, что ампутировать мне ничего не нужно, вы уберете это? – Эм-м, – промямлила Проппер, подходя обратно к нему. – Дело в том, что я не знаю, как отменить эффект зелья. Я работаю недавно, и такого мне еще не приходилось делать… Зато я точно знаю, что оно будет действовать еще в течение нескольких часов. – Что? – Драко резко сел в койке и выхватил из рук медсестры папку, не давая ей дотянуться до бумаг. – У меня тут астрономическая башня Хогвартса в штанах! Ну ладно, штанов на мне нет, но это мелочи! Да из-за вашего зелья он такой каменный, что я всю палату разрушу, если задену тут что-нибудь! – Прошу, отдайте документы! – в отчаянии Бруня одним коленом встала на койку слева от пациента и попыталась дотянуться до папки. – Меня уволят, если с ними что-нибудь произойдет! Вы все равно должны до утра остаться тут, так какая разница, со стояком вы будете лежать или без? – Что значит «какая разница»? – вновь закипел Малфой. – Где-то здесь должна быть Грейнджер, и как я «это» ей объясню? Немедленно найди способ вернуть все в надлежащий вид или позови того, кто знает, как это сделать! – А мне кажется, вид у него вполне надлежащий. Точнее, не лежащий. «Он» уже в боевом состоянии, и вам не стоит ни о чем переживать, – медсестра, совсем не жаждущая, чтобы об ее ошибке узнал еще кто-то, перекинула через него вторую ногу и начала подпрыгивать, пытаясь вырвать папку из ловких рук Драко, но он умело уворачивался. – А я никогда ни о чем и не переживал! – уверил ее Малфой. – Мой член всегда стоит колом! Когда нужно, конечно! И если ты сейчас же всё не исправишь, знаешь, что я с тобой сделаю? – Что это ты собрался с ней сделать со стоящим членом? – послышался знакомый женский голос от двери. Малфой и Проппер резко повернулись на звук голоса. В проеме стоял высокий темноволосый мужчина в мантии аврора и злая Грейнджер, при одном взгляде на которую Драко немедленно захотелось убраться куда подальше, хоть на кастрацию, которая в этот момент показалась ему чем-то легким и невинным по сравнению с теми муками, что обещал ему взгляд Гермионы. – Ой! – воскликнула Бруня и, воспользовавшись тем, что Малфой отвлекся, выхватила из его руки папку, соскочила с койки, поправила растрепавшиеся волосы и метнулась к выходу. Аврор проводил ее тяжелым взглядом и сделал шаг вперед. – Мистер Малфой? Мне нужно задать вам несколько вопросов по поводу нападения, – его холодный взгляд равнодушно скользнул по гордо вздымающейся простыне над бедрами Драко, и тот, схватив подушку, прикрыл ею срам. Отвечая на вопросы аврора, он не сводил взгляда с мрачной Гермионы, которая молчаливо стояла у окна, глядя вдаль и полностью игнорируя происходящее в палате. Лишь когда допрос закончился и следователь убедился, что нападение – это всего лишь досадное недоразумение, она повернулась, одарила аврора милой улыбкой и тепло попрощалась с ним. Едва за ним закрылась дверь, Драко недовольно хмыкнул, но тут же стушевался при виде грозной Грейнджер, стоящей со скрещенными руками на груди и тихонько постукивающей ботинком. Малфой нервно сглотнул: он, конечно, мечтал сегодня оказаться в постели с ней и мощным стояком, но реальность оказалась не такой приятной. Кажется, Грейнджер сейчас его «твердый знак» голыми руками в букву О скрутит, без всякой магии и зелий. – И что вы тут делали, когда мы зашли? – поинтересовалась Грейнджер, прежде чем Драко успел что-нибудь придумать в свое оправдание. – А что вы делали, прежде чем зайти? – ляпнул Драко, решив, что лучшая защита – это нападение. Нужно срочно отвлечь Гермиону, мрачно двинувшуюся в сторону его стояка, затаившегося под ненадежной защитой подушки. – Прежде чем зайти и увидеть практически скачущую на твоем члене медсестричку с огромными сиськами? – угрожающе спокойным тоном спросила она, и Малфой понял, что его план отвлечь Грейнджер катится гиппогрифу под хвост. – Она на мне не скакала! – попытался оправдаться он. – Да неужели? А не ты ли расхваливал свой вечно стоящий колом член?! – Я просил ее помочь мне его разрядить! – гаркнул Драко, но тут же осознал, как это прозвучало, и хлопнул себя по лбу. – Не в том смысле! Она дала мне зелье для эрекции, а я настаивал, что оно мне не нужно. – И хотел показать свои возможности без зелья? – хмыкнула Гермиона. – Да нет же, – всплеснул руками он. – Она хотела подготовить меня к кастрации! – Затрахав до состояния отвалившегося члена? – Грейнджер! – рявкнул Малфой. – Ты правда думаешь, что я такой мудак, чтобы пригласить тебя на свидание, а переспать с другой? – Да, – ни на секунду не задумавшись, кивнула та. – Нет, – скривился он. – Я, знаешь ли, не в том состоянии, чтобы клеить медсестричек. – Ну это как посмотреть, – Гермиона откинула в сторону подушку и обвела взглядом обтянутый тканью член. – Вроде всё в том состоянии… и стоянии. – Хватит, – устало вздохнул Драко. – Я говорю тебе правду: сегодня вечером я собирался трахнуть лишь одну девушку, и ее имя явно не Брунгильда. – Брунгильда? – хихикнула Грейнджер. – Ага, Проппер. – С миссис Проппер веселей: яички отрежет в два раза быстрей, – пропела Гермиона со злобной ухмылкой. – Перестань, – отмахнулся он, успокаиваясь. Раз Грейнджер смеется, значит его достоинство уже вне опасности… пока что. – Значит, ты не собирался заниматься с ней сексом? – улыбаясь, спросила она. – Нет, – еще раз вздохнул Малфой. – Хорошо, – Гермиона пристроилась с краю на койке, где чуть ранее сидела медсестра, о чем Малфой решил тактично умолчать. – А то я уже испугалась, что твоя школьная зацикленность на Гарри перешла на новый уровень. Только не говори мне, что не заметил, как она похожа на него! Драко откинулся на спинку койки, наконец сложив два и два: вот кого ему напоминала горячая медсестричка! На секунду ему даже показалось, что не Забини, а Поттеру провели операцию по смене пола, и это он почти скакал на нем, пытаясь дотянуться до папки с документами. От этой мысли Малфоя передернуло. – Фу, Грейнджер! За кого ты меня принимаешь? Какая гадость, – скривился Драко. – Я, знаешь ли, предпочитаю другого участника «Золотого трио». – Рона? Какая жалость, его сердце уже занято, – наигранно расстроилась Гермиона. – Ага, – с улыбкой кивнул Малфой. – Поттером. – Кстати, – она ткнула его кулаком в плечо. – Это ведь был ты? Ты сообщил в «Пророк», что Гарри и Рон пылко любили друг друга еще со школы? – Не понимаю, о чем ты говоришь, – лицо Драко было серьезным, но подрагивающее веко на левом глазу выдавало его с головой. – Ну что за ребячество? Давно пора повзрослеть! – Я повзрослел! Просто я всегда держу обещания. Всегда! А вчера, когда Поттер чуть было не помешал нашему умопомрачительному сексу на столе, я поклялся самому себе, что об их «отношениях» узнают все. Тем более, ты сама мне о них говорила во время нашего ужина в день всех влюбленных. – Я же шутила, придурок, – закатила глаза Гермиона. – Кстати о школьных фантазиях, – Драко вдруг сел на койке и с подозрением уставился на нее. – Ты поэтому так мило беседовала с этим Недоснейпом? – Что? С кем? О ком ты говоришь? – Об авроре – мистере Грязные-Волосы-И-Бледные-Пальцы. – Ах, об авроре, – Гермиона мечтательно улыбнулась. – Мистере Сейксе. И правда, он немного похож на Снейпа. Вот почему я так возбудилась! С пятого курса мечтала о его пальцах в своей… – Что? – поперхнулся воздухом Малфой. – Значит, обвиняешь меня в лобзаниях с Потте… с Проппер, а сама там чем с Сейксом занималась?! – Хм-м, да так, – загадочно протянула она. – Обсудили немного последние статьи в «Трансфигурации сегодня». Мистер Сейкс очень начитанный человек, – она задумчиво повернулась в сторону все еще прячущегося под простыней напряженного члена и решила сменить тему, чтобы оставить Драко легкую недосказанность и заставить его помучиться. – Так значит, не считая этого, ты уже здоров? – Не совсем, – Драко подсунул под голову подушку и картинно лег, изображая больного. – Меня еще немного тошнит, болит голова и левая пятка, – выпалил он, размышляя о том, что палата, если верить Проппер, закреплена за ним до утра, рядом такая красивая и желанная девушка, а он сам в полной готовности. Хорошо быть Малфоем: даже без сознания его по умолчанию кладут в одиночный люкс, где их никто не потревожит. – А пятка-то почему болит? Может, мне позвать Брунгильду? Она кажется потрясающим целителем, – сыронизировала Грейнджер. – Не нужно, – еще раз внутренне содрогнулся Малфой. – Думаю, даже избранный Поттер тут будет бессилен. И любой человек, на него похожий, тоже. Только женская ласка сможет помочь. – Драко, – Гермиона положила ладонь ему на лоб и погладила. – Если тебе все еще нехорошо, значит у тебя куда более серьезная травма, чем мы думали. Но тебе повезло, и у меня в сумочке есть одно экспериментальное зелье: оно как раз чудесно лечит от тошноты, головной боли и… неприятных ощущений в левой пятке, – она картинно принялась рыться в сумочке, чем-то грохоча и позвякивая. – И что это за снадобье? – настороженно поинтересовался Малфой, рассчитывавший совсем не на зелье. – Новинка. Инновационный состав на основе помета нюхлера, выделения бундимунов и слюны соплохвоста мигом поставит тебя на ноги! Нашла! – радостно объявила Гермиона, выхватывая из необъятных недр сумки какую-то бутылочку с жидкостью цвета болотной жижи, откупорила ее и потянулась к Драко, собираясь его напоить. По палате мгновенно распространилось адское зловоние. – Мерлин! Убери от меня эту гадость! – вскрикнул он, спрыгивая с койки и отходя подальше. – Я же сказала, что сразу встанешь на ноги, – рассмеялась Гермиона, убирая снадобье обратно в сумку и очищая заклинанием воздух. – Опять напрашиваешься на наказание? – глядя, как она веселится, спросил Драко без малейшей тени обиды: слишком приятным был ее смех. Подойдя к койке, он снова лег, чувствуя, как кружится голова. – Гермиона, ты можешь кое-что сделать для меня? – Что? – спросила она, видя, что ему явно стало нехорошо, но чувствуя какой-то подвох: с этим Малфоем всегда следует быть настороже. – Поцелуй меня вот сюда, – страдальчески ответил Драко, указывая пальцем на свой лоб. – Куда еще тебя поцеловать? – фыркнула Грейнджер. – Если это предложение, – поспешил воспользоваться возможностью Драко и перевел взгляд на свой явно заскучавший, но упорно стоящий на своем член, – то у меня есть несколько вариантов. – Ты даже в больнице думаешь только об одном. – В детстве, когда я болел, мама целовала меня в лоб, и мне становилось лучше, – объяснил он, и Гермионе стало немного стыдно за свои слова. Наклонившись к нему, она нежно провела тыльной стороной ладони по его голове и медленно поцеловала в лоб. – Спасибо, – искренне прошептал Малфой. – Жаль только, что эрекцию это не уберет. А то там тоже уже начинает побаливать. – Знакомое зелье, – усмехнулась она. – Что, один из бывших без него не мог? – хмыкнул Драко. – Нет, один мой знакомый однажды случайно выпил его. – Поттер? Уизли? – живо заинтересовался Малфой: ему просто необходимо было это узнать, чтобы потом всласть поиздеваться над пострадавшим. – Неважно! Главное, что я знаю способ снять эффект этого снадобья. И он тебе понравится, – загадочно улыбнулась Гермиона, вставая и снимая пальто, в котором уже давно стало жарко. – Очередное экспериментальное зелье с пометом докси? – ляпнул Малфой, окидывая оценивающим взглядом ее обтягивающее черное платье с игривой кружевной вставкой, обрамляющей вырез декольте. – Нет, – хрипло ответила Гермиона, уверенным жестом откидывая в сторону простыню и обхватывая рукой покрасневший от прилившей к нему крови каменный член. – Как насчет умопомрачительного глубокого минета… для начала? – О, Грейнджер, ты лучше всех врачей Мунго вместе взятых, – пробормотал Драко и тут же зарычал, когда ее губы без всяких поддразниваний накрыли головку. Остатков его мозга еще хватило, чтобы дотянуться до лежащей на тумбочке палочки и наложить заглушающее заклинание, но вскоре весь мир перед глазами закружился разноцветным вихрем, эпицентром которого стал до боли напряженный член и скользящие по нему руки и губы Грейнджер. Понимая, насколько мучительно сейчас состояние Драко, Гермиона, слегка облизав головку, тут же вобрала его в рот до конца и коснулась губами судорожно сжавшихся яичек, похоже, вот-вот готовых выплеснуть свое содержимое ей в горло. Она легонько коснулась их рукой, нежно поглаживая успокаивающими движениями, пока ртом продолжала совсем не успокаивающе насаживаться на едва заметно пульсирующий член. Из горла Драко вырвался полустон-полурык, а рука жестко зарылась ей в волосы, безнадежно испортив укладку. Сжав выбившиеся из тугого пучка пряди, Малфой рванул ее на себя, грубо проникнув далеко внутрь, и замер, наслаждаясь ощущением конвульсивно сжимающегося вокруг головки горла. Гермиона постаралась расслабиться и дышать носом, но через несколько секунд все же подавилась и резко отпрянула, хватая ртом воздух. Подняв на него затуманенный взгляд, она вдруг усмехнулась, глядя на выражение сладостной агонии на его лице, и решила немного проучить его за неожиданную порку, которую он устроил ей в ее же кабинете, да еще и почти в присутствии Гарри и его коллег из Аврората. – Правда или действие? – соблазнительно облизывая губы, томно произнесла она, отстранившись настолько, чтобы иметь возможность дразнить кончиками пальцев его перекатывающиеся внутри мошонки яички, но не давая ему возможность снова схватить ее за волосы. – Что? – судя по лицу Драко, ее шалость удалась как нельзя лучше. – Правда или действие? – повторила она, скользнув рукой вверх по напряженному стволу и царапнув ногтем чувствительную уздечку. – Я продолжу, если ты согласишься сыграть со мной. – Нашла время издеваться, Грейнджер! – взвыл Драко: каждое ее прикосновение к головке ощущалось словно изысканная пытка. – Какая еще, к драклам, игра! Просто отсоси мне! – Фу, какой ты плохой мальчик, Малфой, – надула губы Гермиона, доставая из сумочки палочку и быстрым движением приковывая его запястья к изголовью койки невербальным Инкарцеро. – Надеюсь, так ты станешь гораздо сговорчивее. К тому же тебе нельзя совершать резких движений, так что все ради твоей безопасности и здоровья. Спрашиваю в третий и последний раз: правда или действие? – И в кого ты такая садистка, Грейнджер! – безуспешно извиваясь в магических оковах, прорычал Малфой, чувствуя, что совсем скоро каменный стояк, ленивые ласки Гермионы и вся абсурдность ситуации вот-вот сведут его с ума. – Я в Аврорат на тебя пожалуюсь! Поттеру! – Ну что ж, в таком случае, я просто подожду, когда твои отрезанные причиндалы поселятся здесь в отдельной палате, и приду их навестить. А к тебе не приду. Удачи со стояком, Малфой, – она равнодушно пожала плечами и сделала вид, что собирается встать и уйти, но ее остановил полный отчаяния голос Драко: – Черт с тобой, Грейнджер! Правда! Правда! Только быстрее задавай свой вопрос! Гермиона расплылась в коварной улыбке и снова обхватила ладонью его член, вырвав из груди Малфоя прерывистый вздох. – Ты был влюблен в меня в школе? – отчеканила она, склоняясь над его стояком, но замерев в нескольких сантиметрах от набухшей головки, жаждущей прикосновений. – М-м-м, – замычал Драко и снова рванулся в своих путах. – Ну же, Гермиона… – Отвечай на вопрос, – она распрямилась, увеличив расстояние между членом и своими губами, и убрала руку со ствола. – Да! Мерлинову бороду мне в манную кашу! Да, черт тебя дери, Грейнджер, садистка хренова! – взвыл Малфой, радуясь своей предусмотрительности: на такие вопли точно уже сбежалась бы половина Мунго. Во главе с Сейксом – а только его тут и не хватало. – Хороший мальчик, – удовлетворенно промурлыкала Гермиона и, плотно обхватив головку губами, медленно двинулась вниз. Однако, только коснувшись основания члена, она тут же подалась назад и взяла быстрый жесткий ритм, намереваясь заставить его кончить как можно быстрее. Глаза налились слезами, а из горла, жестко раздираемого внушительным достоинством Драко, вырывались хрипяще-булькающие звуки. Нежно сжав мошонку, она скользнула пальцами ниже и погладила чувствительное местечко под ней, отчего тело Малфоя выгнулось, почти взлетев над койкой. Зарычав, он задергался, и теплая солоноватая сперма заполнила рот Гермионы. Аккуратно освободив член из жаркого плена своего рта, она медленно поднялась и, глядя на задыхающегося Драко игриво сверкающими глазами, открыла рот, демонстрируя ему белесую вязкую жидкость, перекатывающуюся на языке. – Глотай, – выдохнул он, чувствуя, как сердце колотится в ушах, будто бой барабанов, а в голове немного проясняется. – Будем считать, что я задал вопрос, и ты выбрала действие. Глотай, Грейнджер. Из ее груди вырвался стон, и Драко хитро улыбнулся, понимая, что попал в точку: она и без всякого зелья сейчас возбуждена не меньше него. Ощущая себя хозяином положения даже со связанными руками, он с удовольствием наблюдал, как она проглотила его сперму и аппетитно облизнула губы. – Хочешь еще? – поднял бровь он и в ответ на вопросительный взгляд кивнул на свой член, слегка опавший после оргазма, но меньше чем за минуту снова вернувшийся в состояние полной боеготовности от зрелища смакующей его семя Грейнджер. – Странно, эффект зелья должен был сойти на нет… – озадаченно пробормотала Гермиона, разглядывая его гордо распрямившийся орган так, будто это был какой-то занимательный артефакт. Малфой закатил глаза: ох уж эта вечная заучка, никогда не успокаивается, пока не отыщет ответы на все вопросы. Но за сказочный минет он был готов простить ей все что угодно. – Это уже не зелье, – ухмыльнулся он и, желая отвлечь Грейнджер от мысленного повторения его ингредиентов, которым та явно только что занялась, внезапно спросил: – Правда или действие? – Эй, сейчас моя очередь! – мгновенно забыв обо всем, возмутилась она. – Ты ее бездарно проморгала, – нагло ответил Малфой. – Так что выбирай. – М-м-м, ну хорошо, – хитро сощурилась Гермиона. – Действие! Драко усмехнулся: она явно думает, что он попросит развязать его, но ему было вполне комфортно и со связанными руками. К тому же разве могло подобное помешать слизеринцу ловко манипулировать людьми вокруг него? – Раз так, – промурлыкал он, – тогда садись на меня сверху и начинай медленно опускаться на мой член своей бесстыдно мокрой тугой дырочкой. Ты ведь не будешь врать мне и отрицать, что твои трусики уже промокли насквозь после жестокого минета, милая? И я уверен, что ты заводишься еще больше, слушая грязные откровенные слова, которые шепчет тебе этот похабный Малфой, от члена которого ты без ума, так ведь? Гермиона судорожно сглотнула, но тут же взяла себя в руки и надменно улыбнулась, задирая платье до талии и избавляясь от мешающих трусиков, тонкое кружево которых и впрямь было уже мокрым насквозь. Одним изящным движением она перекинула ногу через бедро Драко и, схватив член рукой, прижала головку ко входу в возбужденное влагалище. – Моя очередь, – сдавленным голосом сказала она, чуть опустившись вниз, но не позволяя члену проникнуть внутрь полностью. – Правда или действие? Драко слегка дернул бедрами, пытаясь заставить ее насадиться глубже, но она не поддалась. Зарычав, он ответил, твердо намереваясь не давать лишнего повода покомандовать собой: – Правда. – Ты хоть на миг пожалел о том, что связался с грязнокровкой? – вдруг спросила Гермиона и, словно в пику своим собственным словам, одним движением опустилась на его член до конца и снова замерла, ожидая ответа. – О да, в этом вся ты, Грейнджер. Даже во время секса жаждешь задавать каверзные вопросы, – хмыкнул Малфой и закрыл глаза, надеясь, что, если он не будет на нее смотреть, Грейнджер передумает, и ему не придется отвечать. Но когда он снова взглянул на нее, она все еще выжидательно наблюдала за ним, не двигаясь, хотя ее переполненное смазкой влагалище предательски подергивалось и сжималось вокруг его члена. – Нет, ни на миг, – вдруг сказал он и сам не понял, как у него могли вырваться столь откровенные слова. Но увидев реакцию Гермионы, ничуть не пожалел, что открылся ей. Уголки ее губ слегка приподнялись, но она тут же заставила себя согнать непрошенную улыбку с лица и вернуть ему выражение безразличия, которое слетело с него, едва она двинула бедрами и неторопливо заскользила вверх-вниз на его члене. Низкий грудной стон против воли сорвался с ее губ, и она потянулась рукой к ноющему клитору и уже почти коснулась его пальцами, когда ее отвлек напряженный голос Малфоя, пытающийся звучать непринужденно и бодро: – Правда или действие? – Это должен быть мой ход! – запротестовала Гермиона, задыхаясь: она ни на миг не сбавляла темп размашистых движений бедрами на его члене. – Я же пропустила один! – Пропустила значит упустила, – нагло отозвался Драко, наслаждаясь тем, что она делает всю работу. – Ладно… м-м-м… пусть будет… правда… – простонала она, добравшись наконец до клитора и начав ритмично его потирать, отчего ее тело стремительно понеслось навстречу оргазму, оставив позади окутанный вязким возбуждением тормозящий мозг. – Почему ты ушла тогда утром, после нашей первой ночи? Гермиона распахнула глаза и сбилась с четкого ритма, едва не навернувшись с бедер Драко и не сломав ему член. Он поморщился и выразительно указал глазами на свои руки, которые тут же стали свободны, когда заклинание развеялось, повинуясь невербальному приказу Гермионы. Он мгновенно ухватил ее за талию, придерживая и помогая возобновить движения и снова набрать темп, но почувствовав, что она начинает уплывать по волнам страсти, напомнил о себе: – Ответь на вопрос, Грейнджер, – его сильные руки пригвоздили ее к месту, так что член оказался погруженным до конца глубоко в ее податливое горячее отверстие. – Ответь на вопрос, и мы кончим вместе. Обещаю. Я сделаю тебе хорошо, моя сладкая Гермиона… Она задрожала всем телом, борясь с желанием треснуть ему кулаком в лоб, а потом оттрахать бесчувственное тело, и лишь мысль о том, что член, скорее всего, упадет, когда Малфой потеряет сознание, останавливала ее от этого на миг показавшегося разумным поступка. Наконец, решив, что будет справедливым, если она откроется ему, как он совсем недавно ей, когда признался, что был влюблен в нее в школе, она вздохнула и еле слышно прошептала: – Я боялась… – Чего, глупая? – ласково улыбнулся Драко и, придержав ее за бедра, сел, не позволяя ей соскользнуть с него. Так ее лицо оказалось совсем рядом, и он нежно провел пальцем по припухшим после минета губам. – Что меня отвергнут, – не глядя на него, еще тише пробормотала Гермиона, и Драко прильнул к ее губам быстрым поцелуем. – Фиг тебя отвергнешь, – хмыкнул он, не желая показывать, насколько его растрогало ее робкое признание. – Ты кого хочешь своими носками доконаешь. Она нервно усмехнулась и тут же вскрикнула, когда Малфой ловким движением опрокинул ее на спину, забыв о головокружении и боли в левой пятке, и тут же вошел, сразу взяв резкий требовательный темп и с каждым толчком задевая самую чувствительную точку внутри, отчего Гермиона почти завыла, вцепившись ногтями в его спину. Горячо целуя ее в шею и наверняка оставляя совершенно неприличные засосы, на что Драко было в тот момент абсолютно плевать, он яростно вбивался во влажное тепло ее тела, страстно извивающегося под ним и издающего жалобные стоны. Резко рванув ворот ее платья, Малфой услышал треск рвущегося кружева, которое послушно разошлось в стороны, давая доступ к ее груди, затянутой плотной тканью лифчика. Дернув его вниз, Драко жестко сжал сосок, услышав еще один вскрик, полный наслаждения, смешанного с болью, и ухмыльнулся про себя: все-таки Грейнджер явно немного мазохистка. Точно мазохистка, если до сих пор его терпит. Почувствовав, как ее ноги, затянутые в черные чулки, обвились вокруг его бедер и ткнули пятками в задницу, Драко зарычал, проникая еще глубже во влагалище и ускоряя темп до максимума. Хлюпанье смазки и женские крики наполнили больничную палату, никогда не знавшую подобного разврата. Тело Гермионы напряглось под ним и замерло, встречая толчки его члена ритмичной пульсацией готовых взорваться мощным оргазмом мышц, и Малфой снова впился поцелуем в ее шею, жарко прошептав: – Кончай, милая… я вслед за тобой… Голова Гермионы заметалась, словно говоря «нет», но замершее в напряжении тело решило иначе, отпустив контроль и провалившись в бездну невероятного, всеобъемлющего удовольствия, которое все длилось и длилось, подстегиваемое толчками неутомимого члена Драко среди сжимающихся вокруг него мышц. На секунду отключившись и выпав из реальности, Гермиона вдруг услышала хриплое рычание и поняла, что ее заполнила теплая сперма, а излившийся внутрь нее Малфой бессильно упал сверху, тяжело дыша. Откатившись в сторону, насколько позволяла больничная койка, он прижал к себе обессилевшую Грейнджер и расслабился, чувствуя, что его «твердый знак» наконец стал мягким и перестал сводить его с ума. – Так значит, ты был влюблен в меня в школе? – отдышавшись и едва придя в себя, не преминула спросить эта несносная Грейнджер. Малфой приподнялся на локте, глядя на нее сверху вниз: уставшую, растрепанную, качественно оттраханную и такую… милую. Ухмыльнувшись, он наклонился и нежно чмокнул ее в кончик носа. Гермиона слегка покраснела от удовольствия, но все же строго взглянула на него: – Если ты пытаешься меня отвлечь, не получится. – И в мыслях не было, – улыбаясь, ответил он, чувствуя, что его нисколько не смущает тема разговора. В какой-то миг его внутренние границы раздвинулись и впустили Грейнджер, позволяя узнать его чуть лучше, чем обычно он открывался всяким девицам, появлявшимся в его жизни на одну ночь. Драко пока сам не понимал, что это значит, но ему было слишком лень анализировать свое поведение: секс был невероятно хорош, впрочем, как и всегда с Грейнджер, так что мозг ненадолго ушел в отпуск, передав все дела члену. Гермиона уже открыла рот, явно собираясь сказать что-то еще или вывалить на него очередной ворох каверзных вопросов, как вдруг дверь палаты распахнулась и вошла пожилая уборщица, толкая перед собой тележку с разными волшебными метлами, тряпками и целой коробкой всевозможных очищающих зелий и моющих составов, способных оттереть самую стойкую грязь, какую только можно встретить в больнице. Драко тут же рванул простыню вверх, прикрывая их с Гермионой от ее цепкого взгляда, но казалось, уборщица даже не обратила внимания на лежащих на койке людей. Не найдя требующей спецсредств грязи, она просто взмахнула палочкой, заставив засверкать чистотой все поверхности в палате, и с чувством выполненного долга развернула свою тележку на выход, недовольно ворча: – Ходят тут всякие, топчут. Хоть бы Очистительное на обувь нанесли! Едва за ней закрылась дверь, Гермиона громко расхохоталась. Наблюдающий за ней с умилением Малфой тоже улыбнулся и сказал: – Как тебе наше первое свидание? – Потрясающе, – стерев выступившие на глазах слезы, ответила Гермиона. – Значит, завтра повторим? В шесть? – Драко приобнял ее за плечи и ласково поцеловал в висок. – Я не против. Только, пожалуй, на этот раз сразу трансгрессируем куда надо без всяких прогулок. Еще одной беременной «от тебя» девушки я не переживу. Хотя ты явно хочешь повторить опыт, раз не наложил противозачаточное заклинание на меня. – Только сумкой по голове не бей, – улыбнулся Драко, лениво взмахнув палочкой, и покрепче прижал Гермиону к себе.