Шепот Тьмы

      Было что-то особенное, завораживающее в полете над бескрайним зеленым лесом, утонувшим в густом тумане.       Данте жадно вдыхал холодный воздух и постепенно успокаивался. Большая часть его внимания уходила на управление полетом, поддержание формы демона, и для тревоги почти не осталось места. На смену ей пришла холодная, спокойная собранность.       Он решил не приземляться во дворе поместья и выбрал для посадки небольшую поляну, укрытую густым ковром мха и кустов черники. Влажная после многочисленных дождей земля мягко спружинила под ногами. Тяжелые горячие крылья сомкнулись за спиной, опали кроваво-алым плащом.       Данте провел по лицу ладонью, уже человеческой, лишенной грубой чешуи и когтей. Даже спустя столько лет форма демона брала у него немалое количество сил. И после нее всегда накатывала слабость – которая не мешала сражаться, но не позволяла еще раз быстро сменить облик.       Обычно Данте не беспокоился об этом. С формой демона или без – он обладал достаточной силой, чтобы победить любого противника. Исключением стал только брат-близнец, который выигрывал у Данте половину поединков. И облик демона Вергилий сохранял куда дольше, с завидной легкостью, словно быть созданием из Нижнего Мира ему было куда проще, чем оставаться человеком. В то утро Данте чуть ли не впервые позавидовал брату, который настолько легко принимал вторую часть себя. И наверняка не испытывал мерзкую, холодящую усталость, когда сбрасывал ледяную броню.       Лес встречал его мокрым ковром росы. Ветви кустов и деревьев касались разгоряченной кожи прохладными листьями, сбрасывали капли на голову и за воротник плаща. Данте пробирался сквозь густые заросли, каким-то шестым чувством определив, в какой стороне особняк. И спустя четверть часа действительно вышел к воротам поместья.       Он все еще не мог назвать это место своим домом. Точнее, называл иногда по привычке – но не чувствовал при этом никакой привязанности. Старый особняк оставался в первую очередь домом Вергилия. Домом, который когда-то принадлежал Легендарному Темному Рыцарю, а потом принял его наследника. И каждый раз, возвращаясь, Данте несколько секунд сомневался в том, откроются ли тяжелые кованые ворота в ответ на его прикосновение.       Открылись. Как и всегда.       Дождь усиливался. Он шуршал в ветвях деревьев и на гравиевой дорожке, шептал печальную песню, барабаня по крыше и ручейками срываясь вниз. В горах рано светает. И двор поместья был укутан призрачным серым светом, тонущим в плотном тумане.       Шесть утра… Но Данте не боялся разбудить Вергилия, даже если тот уже вернулся. Демон редко спал в этот ранний час.       Тяжелая дверь неприятно скрипнула, впуская охотника в окутанный полумраком холл. Потолок здесь терялся в вышине, слабый свет из окон едва освещал лестницы, ведущие на второй и третий этаж. Особняк с самого порога встречал дыханием древности, которое таилось во всем: в сложной резьбе на потемневшем дереве, тусклой бронзе светильников, темно-синей с серебром ткани на стенах и полустертых фресках. Воздух казался пыльным и затхлым, а почти беззвучные шаги полудемона отзывались эхом, шепот которого еще долго звучал в темных коридорах.       Обычная обстановка для какого-нибудь особняка в Нижнем Мире. И может быть именно поэтому Данте здесь было неуютно – он словно подсознательно ждал нападения. Охотник старался проводить больше времени в комнатах, где были панорамные окна и мягкие ковры, а на широких подоконниках порой удавалось обнаружить книгу или позабытую чашку. Словно там всегда незримо присутствовала тень хозяина дома. И от того внутренние помещения особняка казались гораздо более живыми.       Он услышал легкие, стремительные шаги и поднял голову, всматриваясь в темноту.       – Доброе утро, – слова гулким эхом отразились от каменных стен.       Вергилий ничего не ответил – только странно сощурился в ответ. Полностью одетый, собранный, словно и не ложился вовсе. На мгновение Данте показалось, что он расслышал треск дерева под рукой брата, которая на вид едва касалась перил.       А потом демон легко спрыгнул вниз, обрушив на охотника град ледяных мечей.       От удивления Данте даже не подумал защищаться. Он отскочил назад, и большая часть сияющих лезвий ударила в пол, разлетевшись сотней осколков. Лишь один призрачный клинок нашел свою цель, угодив в предплечье. Ледяное лезвие тут же исчезло, оставив после себя сквозную рану, которая мгновенно затянулась. В отличие от новой дыры в плаще.       – Ты совсем охренел? – Данте перевел взгляд на брата и осекся. Лицо Вергилия застыло безучастной маской, которую охотник уже видел во времена их прошлых сражений. Лишь на дне глаз горела мрачная решимость. Совсем как в те далекие дни, когда они бились насмерть, стремясь причинить друг другу как можно больше боли, растоптать, уничтожить.       В руке демона материализовалась Ямато, и Данте отступил еще на шаг.       – Вердж, что происходит?       Он надеялся, что брат не станет молчать. Но не был готов к тому, что губы демона изогнутся в яростном оскале.       – Ты смеешь спрашивать?! – прошипел Вергилий, бросаясь в атаку. И у Данте не осталось иного выбора кроме как защищаться.       Катана встретилась с Ребеллионом, и от звона демонических клинков заныли зубы. Данте отражал атаки брата почти машинально, стараясь только уклоняться и защищаться. Но Вергилий был слишком быстр. Он дрался всерьез, чередуя магию с молниеносными ударами клинка, и ярость словно придавала ему сил. Данте с трудом увернулся от череды сфер из лезвий, заклятие ударило в статую у входных дверей. Каменные осколки брызнули во все стороны, чудом не задев охотника.       – Эй, полегче! Ты ведь не хочешь разрушить свой дом?       Ответом ему было приглушенное рычание. Данте увидел, как потемнел воздух вокруг – и бросился на улицу, где было намного больше места для маневра.       Он все еще надеялся, что Вергилий придет в себя. И понимал, что брат вряд ли обрадуется, если к тому времени они случайно разнесут особняк.       Охотник успел ощутить движение воздуха перед собой и уклонился, но Ямато все равно оставила длинный росчерк на щеке. Проклятая телепортация! Данте ненавидел эту способность брата. Он отскочил в сторону, помня о любви Вергилия к мощным атакам сверху, закрылся рукой от взметнувшегося в воздух гравия. Снова увернулся, уходя с пути смертоносного смерча – Вергилий на мгновение будто стал неуловимой тенью. Он нападал молча, яростно, не желал ничего слушать или объяснять перемену в своем настроении. И Данте решился.       Выждав момент, он ударил в спину, в прыжке переходя в облик демона.       Конечно, брат почувствовал угрозу. И даже успел заблокировать атаку мечом – но в человеческом облике ему не хватило сил, чтобы сдержать удар. Рука ушла в сторону, и этой доли мгновения, когда Вергилий открылся, оказалось более чем достаточно. Данте швырнул близнеца на землю, выбивая почву у него из-под ног. Сам навалился сверху, вырвал Ямато из намертво сомкнутых пальцев. Коленом прижал руку Вергилия к земле, перехватил возникший в воздухе иллюзорный меч и вонзил его в почву рядом с щекой брата. Свободной рукой охотник сжал плечо демона – с такой силой, что хрустнула ключица, и с губ Вергилия сорвался болезненный вскрик.       Он вдруг прекратил сопротивляться и обмяк, хватая ртом воздух.       – Спрошу еще раз: что здесь происходит? – прорычал Данте, чеканя каждое слово.       – Данте? – имя полувопросительным вздохом вырвалось из груди, заставив охотника вздрогнуть. – Это правда ты, Данте?       – А ты ждал кого-то другого? – рыкнул охотник, все еще злясь. Что за дурацкий вопрос!       Но было в голосе Вергилия что-то, что заставило его испугаться.       Демон ничего не ответил, и Данте с удивлением увидел в глазах брата что-то похожее на страх. Со стороны по-прежнему могло показаться, что Вергилий спокоен, разве что чуть бледнее обычного… Но Данте знал его. Видел больше, чем кто-либо. И в груди шевельнулась почти забытая боль, от которой на миг перехватило дыхание.       – Эй, ты чего? – он позволил броне исчезнуть в вихре черно-алых искр и отпустил близнеца, встревожившись не на шутку.       Вергилий не произнес ни слова. Вместо этого он вскочил на ноги и метнулся к дому размытой тенью, мгновенно переместившись на крыльцо и исчезнув в дверях. Те с грохотом ударились о каменные стены, но все-таки уцелели.       Данте отозвал Ребеллион и, не сдержавшись, произнес пару крепких ругательств.       Вот и поговорили.              Он нашел Вергилия в зале с камином. Здесь было тепло и, хотя пламя давно погасло, все еще пахло горячим деревом. Приятный аромат, который теперь ассоциировался у Данте с холодными вечерами и редкими мгновениями, когда с Вергилия слетала маска отрешенности. В такие вечера он мог поймать руку брата, поцеловать кончики пальцев – и получить в ответ почти незаметную улыбку на дне потеплевших глаз.       Но сейчас серый рассвет, который едва мог разогнать глубокие тени, ложился на лицо Вергилия жутковатой маской. Сам демон застыл посреди комнаты, глядя прямо перед собой невидящим взглядом, до крови кусая губы.       – Не может быть… невозможно… – его трясло.       – Что невозможно? – Данте осторожно приблизился к брату, и Вергилий тут же замолчал.       – Неважно.       Ложь. Снова ложь, от которой Данте уже успел отвыкнуть.       Прежде его злила и ранила эта непонятная скрытность. Но сейчас охотник не был готов настаивать на правдивом ответе. Его тревожило состояние близнеца. Данте уже готов был простить ему нападение, забыть о прорехах в совсем новом плаще… Да он что угодно был готов сделать, только бы Вергилию стало легче. Только бы брат снова смог говорить о том, что пожирало его изнутри.       Данте шагнул ближе, но демон отшатнулся, избегая прикосновения.       – Не ходи за мной, – одними губами произнес Вергилий. И стремительно покинул комнату, не глядя на близнеца.                     ***              Он не помнил, как добрался до кабинета. В глазах темнело, к горлу подступала тошнота. Вергилий запер дверь, сделал несколько шагов в сторону кресла – и упал на колени, зажав рот ладонью, пытаясь сдержать рвущийся из груди крик.       Он думал, что предупреждения достаточно. Что теперь он готов к встрече с Доппельгангером, готов даже к возможному поединку. Но то, что произошло в итоге... Вергилий обхватил себя руками, впиваясь когтями в собственные плечи. Он словно заново чувствовал, как чужие ладони скользят по телу, как сбивается дыхание от чужого шепота. Он ничего не заподозрил. Даже не подумал…       И если бы Данте не сменил облик… О, эту кроваво-алую броню Доппельгангер не мог подделать.       В отличие от всего остального…       Демон тихо, сдавленно застонал, когти прочертили алые полосы на плечах. Порой физическая боль помогала ему прийти в себя. Но сейчас Вергилий едва ощутил ее. Хотелось содрать кожу, на которой остались незримые следы чужих ласк, вырвать слабое сердце, впустившее тьму в череду странных снов. Всего несколько часов наедине с оборотнем – а демон чувствовал себя так, словно вернулся в прошлое на много лет назад. Он опять ощутил себя грязным, сломленным, униженным. Уничтоженным даже не в бою – а всего лишь хищной и понимающей усмешкой.       Он ведь был нежен – так, как никогда не был нежен Данте. Ловил губами признания, которые Темный Ангел никогда не произнес бы, если бы только знал, что рядом с ним повелитель теней. Доппельгангер наслаждался его открытостью. Пил редкие стоны, словно дорогое вино. Вергилий давно решил для себя, что мог бы открыться брату… Но не чужаку. И от осознания, что тьма настолько глубоко проникла в его душу, не хотелось жить.       Последней каплей стало понимание, что он сам открыл Доппельгангеру все двери. Обрывки снов теперь вспыхивали в памяти – настойчивые уговоры тьмы, граничащие с приказом, и собственное согласие.       Защита поместья была совершенна. Но она держалась на воле хозяина особняка. И когда Вергилий решил впустить в свой дом Данте, ему не понадобилось что-то менять в узоре заклинаний – желания оказалось более чем достаточно.       Никто не предполагал, что он добровольно пригласит врага.       Демон поднял голову – и замер, столкнувшись взглядом с собственным отражением. На миг в груди похолодело, в глазах мелькнула тень былого безумия.       Чертово зеркало!       Захотелось разбить его, но Вергилий смог сдержать свой порыв. Он поднялся на ноги, развязал шнур, удерживавший тяжелые шторы. Спустя мгновение зеркало оказалось скрыто под тяжелой тканью, и тут же стало немного легче.       Документы нашлись там же, где он их и оставил – в ящике стола. Вергилий развернул оба плана, едва не смахнув на пол стопку книг, пробежал взглядом по уже переведенным меткам. Должен быть способ отозвать разрешение. Закрыть лазейку…       Спустя полчаса в глазах рябило от переплетения узоров и сложной вязи древнего текста. Но ответ все еще скрывался где-то там, в непереведенной части плана.       Осторожный стук в дверь заставил демона поднять голову.       – Вердж? – голос Данте звучал приглушенно. – Не хочу тебе мешать, но… Мне нужна Ямато. Срочно.       От удивления Вергилий даже отложил документы и поднялся из-за стола. Ямато? С какой стати брату понадобился его клинок?       Демон подошел к двери и замер, вдруг осознав, что не может открыть ее. С кем он столкнется теперь? Действительно ли за дверью его брат? Или снова – тьма, явившаяся в чужом обличье… От одной только мысли об этом внутри похолодело, а рука непроизвольно сжалась в кулак.       – Вердж, я верну ее сегодня же.       О, если бы дело было только в этом.       Демон рывком распахнул дверь и хмуро посмотрел на брата, который едва успел отступить и только поэтому не получил по носу. От взгляда Вергилия не укрылось то, как подобрался Данте, как настороженно он следил за близнецом. Словно опасался, что Вергилий снова слетит с катушек.       Мог ли Доппельгангер подделать это? Еще как.       – Ты хоть понимаешь, о чем просишь? – вместо спокойного вопроса из груди вырвалось злое шипение.       Данте осторожно кивнул.       – Недалеко отсюда открылись Врата. Точнее, еще не совсем открылись… но могут, если ничего не предпринять. Без Ямато не обойтись, – младший развел руками, а Вергилий задумчиво нахмурился, не веря собственной догадке.       – Ты убил демона недалеко от разлома, – произнес он, почти не сомневаясь, что Данте подтвердит эти слова. И охотник действительно отвел взгляд.       Значит, те сны на самом деле были видениями… Вергилий прикусил губу, обдумывая эту новость. Ему крайне не нравилась усиленная связь, которая возникла между ним и братом. Сначала лишь эхо, тень чужих эмоций и мыслей. Потом демон в какой-то миг едва не перестал понимать, где заканчиваются его ощущения и начинаются чувства Данте. И вот теперь – сны, в которых он словно видел все глазами брата.       Хуже всего было понимание, что процесс все еще продолжался. И сейчас совсем не было времени, чтобы в нем разобраться.       – Я думал, в том городке никого не осталось.       – Так и есть, – Данте торопливо кивнул, явно счастливый от того, что брат не стал заострять внимание на его промахе. – Поселок был полностью разрушен, там много лет никто не жил. А потом какой-то местный богач выкупил землю и решил построить курорт. Работы начали вести полгода назад.       Вергилий покачал головой.       – Целых полгода… Им еще повезло.       Он взглянул на катану, которая материализовалась в его руке, и снова перевел взгляд на близнеца. Данте терпеливо ждал, вид у него до сих пор был виноватый. Впрочем, Вергилий не собирался его жалеть: пусть учится на своих ошибках. В следующий раз десять раз подумает, прежде чем ломиться в драку в неопределенной ситуации.       Если только все действительно так и было – шепнул вдруг внутренний голос, и демон едва смог подавить нервную дрожь.       Он и прежде не мог заранее разгадать уловки Доппельгангера. А теперь и вовсе перестал доверять самому себе. Пришлось вспомнить, что перед ним все еще мог быть оборотень, а не настоящий брат. И отдавать Ямато в его руки было бы очень глупо.       Вергилий помнил совет Мундуса избегать сражений. Понимал, что в нынешнем состоянии, когда магия работает через раз, глупо соваться к трещине между мирами, которая в любой момент может превратиться в настоящие Врата. Но демон не видел другого выхода.       К тому же, сейчас он как никогда хотел оказаться как можно дальше от дома. Подальше от напоминаний о собственной слабости и пережитом унижении, которые притаились в этих стенах.       – Я сам все сделаю, – глухо произнес демон, сжимая клинок в руке.       – Но… разве ты в порядке?       Данте попытался заглянуть ему в глаза. И Вергилий не позволил этого – сам слишком боялся вновь увидеть алые отсветы за прозрачной синевой. Он запер кабинет и отвернулся, чувствуя, как на плечи ложится темный плащ, а лицо скрывается за привычной ледяной маской.       – Я справлюсь.