Шепот Тьмы

      В помещении все еще пахло порохом, каменной пылью и едкими чистящими средствами. Люди как могли старались привести бар в порядок, но Данте все равно чуял следы недавней перестрелки. Как и запах крови.       Человеческой. Низших демонов. И – яркой нитью – капли серебра неподалеку от превратившегося в решето рояля.       Охотник протянул руку к черному лакированному дереву – и не решился коснуться. Острое сожаление захлестнуло вдруг с головой, хотя эти чувства не могли принадлежать ему. Пожалуй, Вергилий мог бы оплакивать погибший инструмент. Сдержанно, ни единым движением не выдавая свои чувства. Для самого Данте это были просто вещи.       Так почему же…       Он отвернулся, осознав, что вид искореженного рояля вызывает слишком неприятные, противоречивые эмоции. Словно он смотрел на погибшего товарища, которого не успел спасти. Охотник раздраженно фыркнул и продолжил осматриваться.       Яркая вспышка серебра в центре зала. Ее не смог заглушить даже резкий запах химии. Данте подошел ближе – и зашипел сквозь зубы, когда острая фантомная боль врезалась в спину.       Словно встал на чужой след.       Видение ярко вспыхнуло перед глазами. Стая низших демонов вокруг, их алые глаза горят вечным, ненасытным голодом. Резкая, непрошеная слабость. Тепло чужих рук на плечах…       – Ты доволен?       Чужой голос заставил охотника очнуться. Он тут же шагнул в сторону, тряхнул головой и несколько секунд смотрел на замершую у входа Неван, пытаясь осознать ее вопрос.       – Что прости?       – Ты доволен? – терпеливо повторила вампирша. – Ты ведь хотел здесь осмотреться, не так ли?       Данте на мгновение задумался.       – Да… наверное, хотел, – отозвался он наконец.       По каким-то непонятным ему самому причинам охотник не стал говорить, что оказался в городе случайно. Что у него не было никакого плана. Не было даже намерения что-либо выяснять.       Его вполне устраивало то, что Неван сама привела его на место происшествия. Вампирша ловко обошла охранные системы и патрули, провела самого Данте и теперь дожидалась, пока охотнику надоест бродить кругами по практически пустому залу.       – Очень мило с твоей стороны сопровождать меня, – произнес полудемон, рассматривая след от косы, оставленный на кирпичной кладке.       Неван тихо фыркнула.       – Я только-только угомонила прессу и чиновников. Еще не хватало, чтобы ты устроил очередной переполох.       Данте недоверчиво посмотрел на старую знакомую.       – Что, и никакой паники? Никаких предсказаний скорого апокалипсиса и страшного суда?       – Как видишь, – вампирша мимолетно улыбнулась.       – Никакого страха перед демонами? Совсем-совсем?       Загадочная улыбка Неван стала еще шире.       – А кто сказал, что это были демоны?       Она подошла к высокому барному стулу, провела ладонью, смахивая пыль. А Данте замолчал, переваривая неожиданные новости.       Он очень давно не видел демонессу, которая успела побывать для него и врагом, и союзником. Практически с самой Темной Башни. Просто не сработались в паре. По правде говоря, Данте считал, что их дороги вряд ли пересекутся еще когда-нибудь. И вот…       Сначала Аластор, теперь Неван. Словно вместе с Вергилием постучалось прошлое, с которым Данте – как ему самому казалось – давно распрощался.       – И с каких пор ты занимаешься подобными делами?       – Уже много лет, – Неван спокойно выдержала его взгляд. Но Данте все еще не мог поверить.       – Значит, тебе удалось замять все это? Следы оружия из другого мира. Рассказы выживших, которые видели чудовищ собственными глазами...       – Именно, – она явно наслаждалась – и собственной проделанной работой, и реакцией охотника. Всегда любила удивлять.       – Впечатляет, – Данте покачал головой. – А мой брат?       – Нело? Он не открывал врата, если ты об этом.       Чужое, непривычное имя, данное Вергилию в другом мире, странно резануло слух.       Данте уже и сам начал понимать, что брат не вызывал демонов. Все следы указывали на то, что Вергилий оказался не в том месте и не в то время. Просто не повезло.       Вот только… не слишком ли часто подобное невезение преследовало его за последние полгода?       В груди все еще пульсировало неприятное жжение. И Данте наконец-то понял, почему оно вызывало у него чувство дежавю. Точно такая же боль, только в разы ярче, разбудила его пару ночей назад.       – Не понимаю. Зачем он вообще приходил сюда?       – Хотел встретиться, – отозвалась Неван и осеклась, заметив, как охотник изменился в лице. – Он не рассказывал?       – А должен был?       Слова давались с трудом. Данте выдохнул сквозь зубы и отвернулся, досадуя на то, что все демоны уже смылись из этого пряничного, слишком благополучного города. Очень хотелось кого-нибудь прибить. Выплеснуть злость и раздражение, которые поднялись в груди с новой силой.       Он догадывался, что в прошлом Неван не просто так стала одним из хранителей Темен-ни-Гру. Что она осознанно согласилась помочь старшему наследнику Спарды. Но с тех пор больше тридцати лет прошло. Данте не мог даже предположить, что между Вергилием и рыжеволосой вампиршей осталась какая-то связь. Что спустя несколько десятков лет они могли как ни в чем ни бывало договориться о новой встрече.       Но злило даже не это. А то, что Неван откуда-то знала, что братья вновь общаются. Впрочем, почему откуда-то? Только сам Вергилий мог рассказать ей.       – И давно вы поддерживаете связь?       На этот раз Неван долго молчала. Словно раздумывала, стоит ли вообще отвечать.       – Давно, но редко, – наконец, произнесла она. – С тех пор, как Нело оставил корону.       Данте потребовалась почти минута, чтобы осознать сказанное.       – Повтори, – попросил он, надеясь, что ослышался.       Неван следила за ним. Удивление в алых глазах вампирши постепенно сменилось сомнением, она недоверчиво покачала головой. И Данте в который раз за последние дни почувствовал, как земля уходит у него из-под ног.       – Забери меня тьма… Он хоть что-нибудь тебе рассказывал?       Рассказывал.       О любимых книгах – и с удовольствием читал стихи, целые венки сонетов, завораживая звучанием низкого, чуть хриплого голоса. Давал советы по демонологии, хотя отказывался составить компанию на очередном задании. Рассказывал, как однажды впервые попробовал стрельбу из снайперской винтовки, а спустя полгода заказал уникальный образец для себя. Как поддался мимолетному порыву и вытащил какого-то мальчишку из подвалов «исправительного центра». Потом Данте даже познакомился со своим тезкой и преподал тому несколько уроков владения мечом…       Нет, Вергилий не обманывал его. Но почти всегда уходил от разговоров, которые хоть как-то могли затронуть его прошлое. Сейчас эти мгновения словно проносились у Данте перед глазами – и он не мог понять, почему сам никогда не придавал значения странному поведению брата. Почему так и не спросил: что было после острова Маллет?       Наверное, слишком хорошо помнил свое путешествие в чужой разум, где каждое поражение, каждое болезненное воспоминание осталось жуткой, кровоточащей раной.       Он видел, как порой бледнел брат, рассказывая о чем-то. Как менялся его голос, исчезала плавность, а короткие резкие фразы звучали ударами затупившегося клинка. И тема прошлого стала для близнецов негласным табу. Данте решил для себя, что брат сам расскажет все, что сочтет важным. Теперь же он сомневался, что Вергилий собирался поведать ему эту тайну хоть когда-нибудь. Правитель Нижнего Мира, подумать только…       Похоже, что понятие важного у них оказалось очень разным.       Корона и трон. Вот, значит, куда привела брата его погоня за силой. Еще одна страница прошлого, которую Вергилий предпочел скрыть от близнеца. Данте невольно вспомнил разрушенный тронный зал, который видел в чужих грезах. Значит ли это, что он сам когда-то расчистил брату дорогу?       Нет… Он ведь убил тогда и самого Темного Ангела.       Так имеет ли он теперь право хоть что-то требовать?       Неван молчала, и Данте был благодарен ей за это. Он прекрасно представлял, каким идиотом выглядит сейчас. Все, что – как ему казалось – он знал о своем близнеце, теперь рассыпалось карточным домиком, и в голове пойманной птицей бился один-единственный вопрос.       Доверял ли Вергилий ему хоть немного?       Доппельгангер знал. Теперь Данте отчетливо понимал это, но не чувствовал ни гнева, ни обиды. Охотник невесело усмехнулся собственным мыслям и направился к выходу из бара.       Уже сгущались сумерки, и вместе с ними зажигались первые огни. Данте глубоко вздохнул, чувствуя, как прохладный воздух немного проясняет мысли. Только теперь он заметил, что на этой улице почти не было прохожих, хотя неподалеку звучала музыка и веселые голоса. К ночи оживал центр города, подтягивались покупатели к палаткам на главной площади, а уличные артисты спешили занять самые выгодные места. Совсем рядом кипела жизнь, но эту улочку люди все еще обходили стороной.       Вергилий, будь он рядом, сказал бы, что здесь остался энергетический след, который люди продолжали чувствовать. Чувствовать, несмотря на всю проделанную Неван работу, несмотря на заверения полиции и прессы, что преступники понесли наказание.       – Так значит, он правил, – произнес Данте, услышав легкие шаги за спиной. Неван немного задержалась, стирая следы их присутствия.       – Не думаю, что я вправе рассказать эту историю, – отозвалась демонесса после долгой паузы.       Данте раздраженно зашипел сквозь зубы.       Вот поэтому они и не сработались. Охотник терпеть не мог игры в недомолвки – а Неван обожала их. Она часто дразнила собеседника – двусмысленностью, недосказанностью, и в ее ответах порой мерещилось двойное или даже тройное дно. Данте с трудом подавил желание схватить демонессу за горло и встряхнуть ее как следует. Вместо этого он проводил недовольным взглядом компанию подростков, которым приспичило выпить пива именно в этом переулке. Будь улица пуста, он не стал бы церемониться.       Но не объяснять же посторонним, что красивая рыжеволосая леди, на которую он напал, способна пережить залп из ракетомета.       – Ты уже проболталась. Договаривай.       – Почему бы тебе не спросить у него самого?       И правда, почему?       Данте не был уверен, что Вергилий ответит на его вопросы. Он и раньше не ждал от брата прямых и честных ответов. А после новостей последнего дня и вовсе не знал, чему верить.       Но вслух он сказал другое:       – Меня настойчиво попросили убраться на пару дней. Чем я и занимаюсь. К тому же, ты хотела поговорить.       Неван лишь насмешливо фыркнула.       – Не припомню, чтобы тебя останавливали подобные просьбы.       Она закуталась поплотнее в свое черное пальто, словно и в самом деле могла замерзнуть. Прошла несколько шагов и вдруг обернулась, сверкнув алыми глазами.       – Возвращайся, Данте. И передай Темному Ангелу, что на него ведут охоту.       Сердце снова кольнуло острой, болезненной иглой.       – Охоту? – полудемон нахмурился, скрестил руки на груди. – И что с того? На меня охотятся всю мою жизнь, то демоны, то люди. Для нас обоих в этом нет ничего особенного.       – Возможно, так было раньше, – Неван произнесла это неожиданно мягко. – До того, как твой брат пострадал от разрушительного действия Стены. Нижний Мир полнится слухами, Данте. Голоса шепчут, как бы их ни пытались заглушить гвардейцы Императора. Слишком многие знают, что Темный Ангел стал слабее. Те, кто недоволен нынешним разделением двух миров, готовы рискнуть и убить твоего брата, чтобы свергнуть Императора. Ты ведь тоже слышал эти сказки? Что твоя смерть якобы дарует невероятную силу?       Данте молча кивнул. Слышал, и не раз.       – Многие в это действительно верят. А твой брат… Ты ведь не будешь отрицать, что он стал слабее?       – Не настолько, чтобы… – начал было охотник и осекся, вспомнив ощущение в баре. Не говоря больше ни слова, он поспешил назад, внутренне холодея от собственной догадки.       Здесь было так же темно и пыльно. Исчезли даже следы на полу, оставленные им всего пару минут назад. Данте подошел к роялю, пытаясь вновь уловить то ощущение, почувствовать тонкий, дразнящий запах. Совсем близко…       Дорожка серебра вспыхнула перед закрытыми веками. Не открывая глаза, Данте пошел по следу – и вдруг задохнулся от невыносимой боли.       Слишком яркой. Слишком оглушительной. Он опустил голову и, словно во сне, увидел призрачное лезвие в собственной груди. Страшная, смертельная рана по меркам человека. Неприятная – для него самого. И для его брата.       Вот только Вергилий чуть не упал на колени. И прыжок в сторону дался ему с явным трудом. Данте почти не дыша смотрел, как призрак брата пытается устоять на ногах, пока его окружают. Это было похоже на старый фильм, записанный на такой же старой кассете, с неустойчивой картинкой и постоянным шумом. И все же Данте не сомневался, что видит реальные события, случившиеся пару дней назад.       Стремительный выпад Ямато. Точный, резкий, разрубивший осмелевшую тварь надвое. Вергилий дрался – так, словно ничего не случилось, словно рана в груди вот-вот должна регенерировать. Но запах серебра становился ярче. И вместе с ним все сильнее пульсировала боль в груди охотника, который молча наблюдал за происходящим.       Вергилий на коленях. Перед горсткой низших, которых мог бы – должен был! – уничтожить несколькими атаками.       «Ты ведь не будешь отрицать, что он стал слабее?»       Тьма всколыхнулась за спиной старшего сына Спарды. Тень, лишь отдаленно напоминавшая человека, коснулась ладонями напряженной спины. Видение вдруг стало настолько ярким, что Данте невольно уклонился от несуществующего черного лезвия, атаковавшего призрачных врагов. А через мгновение все померкло.       Данте снова был один посреди бара, в котором почти не осталось следов того вечера.       – Решил свести мои труды на нет? – Неван раздраженно взмахнула рукой, входя в зал. – Мог бы предупредить, чтобы я не убирала барьер, прежде чем сюда ломиться.       Она замолчала, увидев тень на лице охотника. И тонко усмехнулась, показав клыки.       – Кажется, ты начинаешь понимать.       Данте покачал головой.       – Мне пора, – хрипло произнес он, мысленно досадуя, что повелся на уговоры Доппельгангера.       А еще – на то, что так и не научился открывать порталы.              Когда он покидал город, уже почти стемнело. Сиреневая дымка еще висела над горизонтом, но совсем скоро ее должна была сменить густая летняя ночь. Ветер принес запах приближающейся грозы – и Данте увеличил скорость, торопясь преодолеть большую часть пути до начала ливня.       Он был рад тому, что рев мотора надежно заглушал все мысли, а скорость вынуждала внимательно следить за дорогой. Думать не хотелось. Мысли сковывали страхом, предчувствием и ожиданием неотвратимой беды. Данте вдруг осознал, что снова боится не успеть – и лишь разозлился.       Почему он вообще должен успевать?       Зачем он это делает? Зачем торопится в чужой, неуютный дом? Почему так хочет увидеть брата, который, несмотря на все перемены, так и не открыл свою душу?       Почему так плохо от ощущения звенящей пустоты, которое появилось несколько часов назад?       По асфальту ударили первые капли дождя – крупные, тяжелые. Ливень шел стеной, и спустя всего пару минут охотник промок насквозь. Яркая вспышка молнии расколола небо, и тут же, следом, отозвался гром. Слегка оглушенный, Данте едва не проскочил нужный поворот – и коротко чертыхнулся сквозь зубы.       Вскоре прямая трасса сменилась дорогой, лентой вьющейся среди склонов гор.       Немногие машины остались позади, и Данте не стал сбавлять скорость. Только сцепил зубы, высматривая вспыхивающие в свете фар знаки крутых поворотов. Лес черной стеной подступал вплотную к дороге, ветер бесновался в кронах деревьев, дождь заливал глаза. Оглушительно рокотали за редкими ограждениями горные потоки. Но Данте едва замечал буйство стихии вокруг. Он вспомнил вдруг, что на эту ночь обещали очередное штормовое предупреждение – и тут же отмел эту мысль.       Гораздо важнее было то, что в такие ночи границы между мирами становились тоньше.       К своему собственному удивлению Данте понимал, что не подозревает Доппельгангера. Тот уже не раз мог избавиться от Вергилия, но так и не воспользовался своим шансом. Что, впрочем, не означало, что бурей не воспользуется еще какая-нибудь мерзость. Что-нибудь похуже того, с чем Данте не так давно столкнулся у Врат. И если демоны смогут добраться до поместья…       Удержит ли брат защиту? Или сломается – в очередной раз?       Тьма забери, почему он вообще об этом беспокоится – после всего?!       Мощный порыв ветра вдруг ударил в спину, колеса взвизгнули на мокром, скользком асфальте, выбивая сноп искр. Данте лишь чудом сумел удержаться на узкой полосе трассы, не сорваться вниз по горному склону. Но мотоцикл с противным скрежетом завалился на бок, а сам охотник покатился по дороге.       Он выждал пару секунд, пока мир не перестал кружиться перед глазами. Тут же вскочил на ноги, подбежал к дымящемуся байку, бегло осмотрел повреждения. И едва не зарычал от досады, осознав, что не может продолжать путь.       Ничего не может сделать. Снова.       Отчаяние захлестнуло мощной, черной волной. Он попытался вспомнить, сколько осталось до поместья – но в темноте, в грозу, не мог даже толком понять, где находится. Разум подсказывал, что нужно ждать: окончания ливня, попутную машину, эвакуатор – что угодно. Но Данте не мог ждать. Он упал на колени, коснулся стремительно остывающей стали. Если бы он чуть внимательнее следил за дорогой. Если бы ехал чуть медленнее…       Огненная спираль в груди, дремавшая еще с прошлой ночи, вдруг ударила пробудившейся силой. И Данте, не успев ничего осознать, вместе с мотоциклом провалился в черную дыру портала, открывшуюся у него под ногами.              Первое, что он почувствовал – мелкие прохладные капли, коснувшиеся лица.       Охотник с трудом открыл глаза и почти минуту смотрел в темное, затянутое тучами небо. Буря осталась позади – то ли прошла стороной, то ли еще не успела сюда добраться. Здесь же накрапывал почти незаметный дождь, и капли едва не испарялись, касаясь горячей кожи полудемона.       Он приподнялся на локте, удивляясь тому, как сильно болит все тело. И удивленно присвистнул, осознав, что оказался прямо во дворе поместья.       Здесь было удивительно тихо. Очень тихо – после того безумства грозы, с которой Данте столкнулся в дороге. На мгновение охотнику даже показалось, что он повредил слух. Но шорох гравия под ногами убедил его в обратном.       Присутствие демонов не ощущалось, и Данте позволил себе потратить время на то, чтобы закатить пострадавший байк под навес. Огромный дом выглядел мрачным, пустым. Он нависал над охотником черной громадой, смотрел темными провалами окон. И Данте лишь усилием воли подавил нарастающую тревогу.       Пришлось напомнить себе, что вообще-то он должен злиться. Просто обязан – после всего.       Получалось хреново.       Данте раздраженно тряхнул головой, убрал с лица мокрую челку и решительно направился к дверям. Что бы там ни было – на этот раз Вергилию придется ответить на все его вопросы.