Шепот Тьмы

      Невесомые пылинки танцевали в воздухе, расчерченном лучами золотистого света.       Солнце показалось лишь на закате – словно лето вдруг вспомнило, что ему еще слишком рано сдаваться на милость холодных дождей. Теплые отсветы вспыхивали на корешках книг, рассыпались бликами по полустертым буквам почти забытых наречий. Ровные ряды стеллажей отбрасывали густые тени, разделенные золотыми полосами. Вновь налетел ветер, запутался в ветвях деревьев, подступивших почти вплотную к дому – и лабиринт из света и теней, в который превратилась библиотека, словно пришел в движение, неуловимо меняясь.        Вергилий чуть прищурил глаза, когда яркий луч на миг ослепил его, и вернул на полку очередную книгу. В руках демона оставалось еще несколько томов.       Обычно он любил наводить порядок на книжных полках, чувствуя себя здесь удивительно спокойно. Но сейчас сквозь знакомое умиротворение тихо звучала тревога, то нарастая, то вновь превращаясь в подобие звука, звенящего на самой грани слышимости. Ей слабыми вспышками вторило ощущение чужой силы – как и всегда, библиотека наводила на Данте скуку, и младший брат быстренько смылся в тренировочный зал. Эхо его триггера теперь передавалось по золотым нитям заклинаний, опутавшим весь дом, прямо в сердце Вергилия. Который, по правде сказать, был скорее рад остаться в одиночестве.       Впрочем, он все равно был не один.       Демон плавно двинулся к следующей нужной секции – и услышал мягкие, крадущиеся шаги за соседними стеллажами. Из тени на него взглянули непроницаемые лиловые глаза, мягко вспыхнули в полумраке узоры на черной бархатной шкуре.       Кошмар на мгновение замер – и двинулся дальше по параллельной дорожке, почти полностью скрытой тенью.       Еще одна книга вернулась на свое место на полке.       Тревога в сердце взвилась до предела – и снова улеглась.       Вергилий скользнул взглядом по следующему заголовку, не видя его. Поднял голову и почти беззвучно хмыкнул, вновь заметив черную тень пантеры.       – Осуждаешь меня?       Зверь ответил долгим, внимательным взглядом. Чуть насмешливым, как показалось Темному Ангелу.       Он отвернулся и едва удержался от того, чтобы прикрыть глаза рукой. Откуда в доме древнего демона так много света?..       Вновь долетел откат чужой силы, почти сразу схлынувшей. Эти вспышки здорово отвлекали, и Вергилий, потратив на сомнения всего секунду, приглушил собственные ощущения, связанные с домом. Он и так с трудом сохранял спокойствие – тревога то и дело покалывала кончики пальцев невидимыми иглами, впивалась в сердце и перехватывала горло.       Демон не сомневался в принятом решении. Но то, что он собирался сделать…       Тихое ворчание за спиной напомнило ему, что до захода солнца осталось совсем недолго.       Последние книги были взяты из одной секции. Оставалось только расставить их.       – Не смотри так, – пантера оставалась где-то позади, во мраке, но Вергилий спиной чувствовал на себе ее взгляд. Было странно и немного не по себе от того, как преданно и в то же время ненавязчиво кошмар составлял ему компанию. Сейчас Вергилий не мог даже определить, эхо каких снов или мыслей воплотилось в такой странной форме, оказавшись вдруг вполне живым существом.       Он подошел к окну и на несколько мгновений задержал взгляд на горизонте – там, где небо окрасилось оттенками розового и алого. Ему нравилось любоваться закатом. Но сегодня Вергилий почти сразу прикрыл глаза, заставив себя сосредоточиться. Воскрешая перед мысленным взором сложный золотой купол защиты, выстроенный падшим богом.       Руки коснулось что-то мягкое, теплое. Впервые кошмар подошел к нему настолько близко.       Ты не один.       Уголки губ дрогнули, едва обозначив грустную улыбку. И Вергилий потянулся к одной из золотых линий, которую уже присмотрел пару часов назад.       На этот раз он ослабил защиту намеренно. С полным пониманием, что и зачем делает. Мундус был прав: разобраться в новом узоре не составляло труда, в его основу легли уже знакомые схемы. Чуть другое распределение силы, чуть меньше наслоений.       Сердце пропустило удар.       Он едва не отступил. Распахнул глаза, не видя ничего перед собой, чувствуя только всепоглощающую черную волну страха и отчаяния внутри себя…       … которая почти сразу схлынула, оставив лишь тихое сожаление.       Решение принято.       Вергилий заставил себя разжать кулак, коснулся застывшего рядом кошмара похолодевшей рукой, поглаживая густой жесткий мех.       – Пора, – выдохнул он и скорее ощутил, чем услышал тихое ответное ворчание.       Солнце наполовину скрылось за горизонтом.                     Мягкий ковер скрадывал почти неслышный звук шагов. В этой тишине Вергилий слышал только собственное дыхание – чуть более учащенное, чем обычно. Пальцы чуть подрагивали: сказывалась старая привычка хвататься за клинок каждый раз, когда земля словно исчезала под ногами. Увы – здесь Ямато была бессильна. И Вергилий медленно, с трудом возвращал себе практически утраченный контроль, сражаясь с растущим внутри напряжением.       В гостиной было прохладно. Бутылка коньяка так и стояла позабытая на низком столике, рядом с мотком бинтов.       Кошмар вдруг остановился и, негромко рыкнув, хлестнул хвостом по бокам.       – Уходишь? – демон чуть нахмурился.       Тишина была ему ответом. Только взгляд призрачной пантеры неуловимо изменился.       Вергилий отвернулся, стиснув зубы. Все верно… Сейчас ему не нужны свидетели.       Створки дверей, ведущих на террасу, поддались не сразу: старое дерево и еще более старые замки. С улицы потянуло прохладой, оглушающе свежей и пьянящей. Растрескавшийся камень под ногами оказался устлан первыми опавшими листьями. Пока еще зелеными, да и было их совсем немного.       Вергилий провел ладонью по шероховатым перилам. Ощущение от прикосновения было приятным, одновременно смазанным от волнения и пронзительно ярким.       Где-то по левую сторону медленно тонуло солнце за склонами гор.       Зов прокатился по телу бело-голубыми искрами. Отпечатался холодом в груди, напоминая о силе и условиях контракта. Холодная тьма сгустилась над террасой, словно сумерки наступили на час раньше – и Вергилий заставил себя обернуться, зная, что он больше не один.       Смотрел несколько секунд в сапфировые глаза демона, на дне которых притаилась насмешка. Проследил взглядом хищную линию чуть подрагивающих крыльев, острые шипы на плечах, черно-синие переливы в броне на грудных пластинах. И процедил сквозь зубы:       – Не смешно.       Призрачная броня держалась еще мгновение. Налетевший вдруг ветер словно подхватил серебряно-синие осколки, дохнул в спину холодом.       Видеть Доппельгангера в черном было гораздо привычнее… и правильнее.       Повелитель теней замер, сложив руки на груди. Цепкий рубиновый взгляд скользнул по наследнику Спарды – выворачивая душу наизнанку, сминая выставленные барьеры, словно их не было вовсе. Тонкие губы дрогнули, едва обозначив знакомую усмешку.       – Неужели решил попрощаться?       Вергилий беззвучно выдохнул.       Стоило бы. Определенно стоило бы – раз и навсегда обозначить границы, оставить прошлое за чертой и разорвать связь с повелителем теней. Но вместо этого демон словно со стороны услышал собственный голос:       – Зависит от тебя.       Слова утонули в шелесте деревьев, дрогнувших под натиском ветра.       Что-то непонятное отразилось в алых глазах. Доппельгангер застыл – напряженной, настороженной тенью. На этот раз он молчал по-настоящему долго.       Настолько, что Вергилий решил, что уже не получит ответ.       – Глупо, – вдруг тихо отозвался оборотень. – Ты совершаешь одни и те же ошибки, Вергилий.       – Если ты желаешь уйти, я не стану тебя задерживать.       Он произнес это быстро и четко, глядя поверх чужого плеча на темные окна поместья. И почти отстраненно подумал, что хотя бы одной ошибки ему удалось избежать – больше он не собирался удерживать Доппельгангера силой.       А все остальное…       Мучительный спазм сдавил горло.       Тишина становилась невыносимой. Вергилий поморщился – устало, едва заметно – и, обогнув застывшего демона, направился к дверям, ведущим обратно в дом.       – А как же Данте? – вопрос ударил в спину, выбив воздух из легких.       В глазах потемнело.       Данте…       – Он должен знать.       Новый порыв ветра вызвал холодную, нервную дрожь. Вергилий медленно обернулся, заставил себя взглянуть в рубиновые глаза оборотня. И, вопреки всему, не увидел в них ни злости, ни насмешки.       – Дело не в тебе.       И ему понадобилось дважды пройти через смерть, чтобы осознать это.       – Ты всего лишь отразил мою собственную тьму.       Он шагнул навстречу Доппельгангеру, чувствуя, как звенит холод внутри – до предела натянутая нить контракта. Тьма, сгустившаяся вокруг оборотня, волной кинулась под ноги, коснулась рук.       … словно поцелуй. Целомудренный и чувственный одновременно.       – Я всегда стремился к этой боли. Всегда желал ее…       Доппельгангер вдруг оказался совсем рядом. Пальцы в черной перчатке коснулись щеки, мазнули по губам – и скользнули ниже, распутывая легкий узел шейного платка. Вергилий прикрыл глаза и быстро, срываясь на шепот, выдохнул:       – Ты не враг и не мой кошмар. Все, что ты дал мне… Я сам этого хотел.                     ***                     Горячая вспышка волной прошла сквозь тело.       На этот раз триггер слетел еще быстрее – ворохом алых и золотых искр, еще долго мерцавших в воздухе.       Данте прислонился спиной к стене, давая себе передышку. Сила отцовской крови тихо рокотала внутри. Частые перевоплощения в демона не подавили ее – только слегка приглушили, ровно настолько, чтобы глаза перестали неконтролируемо вспыхивать алым. Наверное, решение поддаться этому безумию стало одним из самых глупых в его жизни… Почему он вообще решил, будто это поможет?       Ты плохо контролируешь своего демона.       Проклятие… Данте до сих пор был готов поклясться, что причина не в нем самом. Точнее – не только в нем.       Нечто похожее он изредка ощущал, оказавшись неподалеку от Врат. Еще реже – когда его жизнь оказывалась в опасности. В такие моменты Данте не тратил даже секунды на мысль о превращении, броня прорывалась сквозь кожу сама собой, прочные пластины нарастали доспехом, и мир словно бы сгорал в алом огне...       Но сейчас ничто не угрожало его жизни. Только внутренний демон взбесился и словно бы скалился в ответ на неслышный, тягучий зов. Стоило ему поддаться хоть на секунду, и рот словно наполнялся кровью – желанной, как никогда вкусной.       Серебряной.       Сломать. Подчинить.       Сходят ли полукровки с ума? Данте знал, что еще как: пример собственного брата был у него перед глазами. Так может, безумие заразно?       Проклятие. Если бы только Вергилий не сбегал от малейших попыток поговорить с ним…       Ты покоришься мне.       – Чтоб тебя! – Данте ударил кулаком по стене и вздрогнул, увидев, как по камню поползли тонкие трещины.       Он знал, что дом скоро зарастит их. Но это зрелище все равно слегка отрезвило охотника. Ругнувшись сквозь зубы, Данте подхватил рубашку, которую сбросил еще полчаса назад, и побрел в душ.       В поместье царила уже знакомая, до боли привычная тишина.       Он едва помнил, как добрался до ванной. Как забрался под теплые струи воды – и только там наконец почувствовал, как отступает липкий, непрошеный страх. Лихорадочный жар в груди постепенно сменился ровным теплом, и Данте прикрыл глаза, уже не опасаясь увидеть под веками алую вспышку.       Все в порядке. Вергилий абсолютно здоров и вернул себе силы. Навредить ему сейчас практически невозможно. И если придется – брат остановит его…       Нет.       Не остановит.       Как не остановил тридцать лет назад, на краю обрыва между мирами, когда Данте направил меч ему в сердце.       Осознание было пугающе холодным и отчетливым. Настолько, что Данте резко выключил воду и еще несколько минут стоял в полной тишине, глядя на стену перед собой. И вдруг, сквозь оглушительный стук собственного сердца, он отчетливо услышал, как скрипнула дверь ванной.       – Вердж?       Данте обернулся на звук – но никого не увидел.       Вергилий упоминал, что с обновленной защитой никто не сможет проникнуть в особняк. Но тревога все равно впилась в сердце, и Данте поспешно потянулся за одеждой. Меньше чем через минуту он выглянул в коридор, прислушиваясь к обострившемуся до предела чутью, готовый в любой момент призвать клинок.       Коридор оказался словно затоплен густой тенью. И Данте невольно вздрогнул, когда в этом полумраке неожиданно вспыхнули жуткие лиловые глаза.       – Ты? – при виде призрачной пантеры он ощутил странную смесь облегчения и удивления. Необычный все-таки у них завелся домашний питомец. Данте аккуратно закрыл дверь ванной и, стараясь не делать резких движений, шагнул навстречу зверю.       Как странно. Разве Вергилий не контролирует это существо?       Кошмар вдруг негромко рыкнул и, развернувшись, исчез в полумраке коридора.       – Постой! – Данте поспешил следом, хмурясь, пытаясь понять, почему его не покидает ощущение, будто зверь приглашает пойти за ним. Смутная догадка подтвердилась почти сразу: знакомый темный силуэт мелькнул уже за ближайшим поворотом. Пантера в несколько прыжков добралась до лестницы и теперь снова выжидающе смотрела на младшего сына Спарды.       – Ладно, – вздохнул тот. – Иду.                     На пороге гостиной сердце тревожно замерло.       Данте бесшумно шагнул в комнату и успел увидеть, как пантера растворилась в воздухе. Неестественная, густая тень тут же сменилась мягким полумраком летних сумерек, стало легче дышать. Вот только гнетущее чувство тревоги никуда не делось – и пришлось признать, что оно было вызвано вовсе не появлением кошмара.       Прохладный ветер взъерошил волосы, забрался под одежду ледяными прикосновениями. Данте поднял голову – и застыл, подавившись вздохом.       Вергилий стоял спиной к нему. Он говорил что-то – но Данте не мог разобрать слов. В глазах потемнело. Казалось, весь мир вокруг исчез, раскололся на тысячи невыносимо острых осколков…       Оставив только алый взгляд Доппельгангера.       Демон смотрел прямо на Данте. Спокойно, уверенно, жестко – одним только взглядом не позволяя развернуться и уйти.       Его рука почти невесомо коснулась плеча старшего сына Спарды. И Данте, словно во сне, смотрел, как Вергилий опускается на колени.       Неловко…       Невыносимо покорно.       Сквозь густую ватную тишину он вдруг разобрал собственное имя. Усилием воли заставил себя прислушаться, едва замечая, как стучит кровь в висках, как вспыхивает нечетким алым силуэтом демонический облик. Голос брата звучал непривычно, прерывисто, словно каждое слово царапало горло, причиняя боль.       – Я не могу сказать ему.       Ярость свернулась в животе обжигающей пружиной – но Данте подавил рвущийся наружу триггер.       – Не могу признаться…       Рык застрял в горле.       А Вергилий продолжал говорить. Хрипло. Отрывисто. Говорить для повелителя теней, пока тот все так же смотрел на застывшего в тени младшего близнеца.       «Подойди к нему».       – Данте должен знать. Он больше не вспыльчивый мальчишка, которого я все еще помню. И он сможет принять правильное решение… – Вергилий вдруг запнулся и добавил совсем тихо, настолько, что охотник едва смог расслышать. – Правильное для него самого.       Сквозь алую пелену ярости Данте вдруг осознал, что слова эти прозвучали пугающе обреченно.       Словно брат знал, какое решение он примет – и заранее смирился с этим.       Не спросив.       Не рассказав ничего…       Перечеркнул.       Доппельгангер улыбался. Его пальцы нежно перебирали волосы Темного Ангела.       Данте, развернувшись на каблуках, бесшумно вышел из комнаты.       Алая пелена перед глазами схлынула, оставив лишь горечь и холодную пустоту.       – Уже принял.