Save me, my love

      Домой, быстрее домой и выкинуть из головы эту семейку, чтобы самому потом больно не было.       Лухан выскочил из кабинета, как только стрелка часов доползла до цифры шесть. Сорвавшись с места и пулей несясь по коридору, он молился, чтобы Сехун вновь его не нашёл, лишая шанса на спасение.       Паранойя? Возможно… Да какой там, стопроцентная! Омега совершенно точно сейчас понимает, что окажись он вновь так близко к «своему» альфе, то выдержка сломается. Вопрос. А что в этом такого?       «Твой истинный примет тебя любого» – твердил папа маленькому омежке. Нет, папочка, не примет. Никому не нужен неполноценный омега, никто не захочет носиться и заботиться о таком человеке. Минсок взрослый, прекрасный мужчина, который заслуживает счастья. Он смог создать его раньше, сможет и сейчас, только с кем-то нормальным, кто может гарантировать семью и заботу.       Хань почти не спал эту ночь, уткнувшись носом в чужой свитер. Столько мыслей разрывало маленькую омежью голову, и насколько же они были противоречивы.       Почему он всё ещё не отказался от блокаторов, которые принимал, чтобы в университете не травили? Может потому, что так было спокойнее и удобнее? Сказав, что ты бета, людям ты будешь безразличен. Они не станут говорить: «Бедный омежка, за что ж тебе такое наказание?» или «Ты бы лечился, а не карьеру строил». Они не будут смотреть с насмешкой или презрением, ещё хуже – сочувствием. Самое противное. Парню не нужна жалость, ему нужна просто спокойная жизнь, вот и всё. А блокаторы очень хорошо справляются со своей работой.       А Минсок…       Сколько бы Лу не убеждал себя, что он справится, и что, разбей ему альфа сердце – он не переживёт, а тут остаётся хотя бы фантазия про «а если бы». Всю ночь убеждал. Но мозг то и дело подкидывал альтернативу.       А что, если он будет нужен Киму? Или Сехуну? А вдруг они вместе смогут справиться с трудностями? Как истинная пара. Как семья…       – Господи, Хань, хватит сочинять сказки, ты же сам прекрасно понимаешь, что этого не случится, – хныкал омега, вновь утыкаясь в подушку, – но что если…       Из болота размышлений Лухана выдернул входящий звонок с незнакомого номера. Минута сомнений и палец тыкает на «принять вызов».       – Алло?       – Лухан, привет! Пошли с нами в парк, – звонкий знакомый голос вгоняет в ступор. Да быть не может!       – Эмм, простите… – может и впрямь галлюцинации начались?       Парень уже подумывал сбросить вызов и выпить какие-нибудь таблеточки. Желательно, всю пачку. Но смущённый смешок и последующий вздох, кажется, были больше похожи на реальность.       – Ой, ты прости, что это я… Это Минсок. И звоню я… Тут такое дело… Гхм… Чёрт, как школьник… Короче, Сехун невероятно хочет вновь тебя увидеть, я прям уже и не знаю, как с ним справиться. Вот, решил, что было бы неплохо сходить куда-нибудь вместе, сегодня ведь выходной. Ты свободен?       Хань, дыши, просто дыши. Спокойно. Ничего не случилось. Твоя выдержка сильна. Ты сможешь отказаться.       – Да, но, господин Ким, я не думаю…       – Ой, нет, никаких «господинов» и «вы», просто Минсок, – вдох-выдох, Лухан, – в общем, раз ты свободен, то мы через час заедем. Скинь сообщение с адресом. До встречи.       – Но… – а вот телефонным гудкам твои отговорки, Лу, вообще не интересны.       И что это было? И в смысле, один час?! Да ни один омега за час не соберётся!       Чёрт-чёрт-чёрт.       А может не пойти? Ты дурак? Хотел проверить судьба или нет? Вот и проверяй, нечего тянуть кота за… причинное место. Тем более, ты же не на свидание, а к Сехуну, всё будет в порядке.       Дрожащие пальцы с трудом попадают по сенсорным кнопкам, а уже через минуту, отправив адрес, телефон летит на кровать, а Лухан со скоростью света принимается носиться по комнате, проклиная себя за недосып и невымытое розовое безобразие на голове.       В итоге, спустя пятьдесят пять минут дрожи в пальцах и проклятий за почти выколотый карандашом глаз, в зеркале сверкает омега (бетой просто язык не повернётся назвать), которого хоть сейчас на подиум отправляй. Мягкий свободный свитер в тон волосам, узкие светлые джинсы, белые кроссовки, лёгкий макияж и потерянные, но блестящие предвкушением, глаза. Нет-нет, совсем не свидание. Обычный такой, повседневный образ. Он мусор в таком выносит. Не для Минсока выряжался, нет.       Новый звонок телефона заставляет Лу подскочить, а подведённый многострадальный глаз – задёргаться. Ещё хуже становится, когда дисплей высвечивает смущающее «Альфа». Пути назад больше нет.       – Да, я спускаюсь.       Всё, красавчик, сегодня ты либо сорвёшь джек-пот, либо готовь верёвку и мыло. Других исходов не дано.       Парень хватает пакет с выстиранным свитером и вылетает за дверь. Баночка с подавителями так и остаётся скучать на тумбочке. Никто же не знает, что их принимать нужно строго каждые три часа, нет?       – Привет, – слишком странно обращаться неформально к человеку на порядок от тебя выше по статусу и возрасту, но когда Хань встречается с глазами, полными восхищения, то сомнения немного отходят на второй план, уступая место смущению и неловкости.       – Привет, па… То есть, Лу… Да. Я скучал, – а Сехуна, кажется, ничего не смутит.       Мальчик обнимает ноги омеги, пока тот пытается отвести взгляд от Минсока. Альфа выглядит невероятно мило в простой одежде, а не извечных костюмах. Даже немного моложе, что, несомненно, привлекает. А ещё тонкий свитер, закатанный до локтей, который открывает прекрасный вид на жилистые руки, покрытые узором вен. Чёрт, природа точно знала, кого ставить в пару Лухану, вот только над ним самим не шибко постаралась.       – Вау, привет. Выглядишь… Милее, чем вчера. То есть… Я не о том, что ты вчера выглядел плохо, но… – вот теперь точно не кажется – Ким краснеет от смущения. Неловко. – Блин, прости, что-то сегодня язык меня подводит. Поехали?       – А куда? – «а не пофиг ли, Лу?»       – Хунни уже давно просится в парк развлечений, а я всё время работаю и не мог вырваться, – подойдя ближе, он потрепал сына по голове, стараясь хоть немного отвлечься от странного волнения. Даже на первом в жизни свидании было легче. Немного.       – Я не против. Уже много лет не катался на аттракционах. Ещё со школы.       – Тогда вообще замечательно, прыгайте в машину. Эмм… – Минсок опустил взгляд на малыша и как-то расстроенно вздохнул. – Я так понимаю, ты тоже сядешь сзади, иначе поездочка будет ну уж очень громкой, – Сехун только счастливо кивнул и показал отцу язык, пытаясь самостоятельно открыть дверь для омеги. Лухан просто не смог сдержать умилительного смешка.       По приезде в парк, Хун не замолкая рассказывал какие-то истории, крепко вцепившись в руки взрослых, а им оставалось только переглядываться и смущённо отводить глаза при прямом контакте.       На некоторых аттракционах они катались все вместе, на других только Сехун, а у старших пока было время пообщаться. Омега сбросил своё волнение после нескольких шуток альфы и просто наслаждался компанией. Ким же не стремился заводить серьёзные разговоры, дабы не спугнуть парня, но понимал, что его симпатия вовсе не ошибочная и он совершенно точно не собирается и сегодня позволить ускользнуть этому миленькому мальчику, от которого улыбка сама наползала на лицо, стоило только услышать его визги восторга или заливистый смех на карусели.       Они общались о своей жизни, об интересах, увлечениях. Как-то быстро стирались грани статуса и возраста и к концу дня альфа даже позволил взять дрогнувшую ладонь в свою, потянув на очередную локацию.       Вечером, уже усевшись в кафетерии, они решили дать передышку замотавшемуся ребёнку, который вновь уснул в объятиях омеги. Минсок понял, что наступил прекрасный шанс, ведь с малышом на руках Лу не сможет скрыться так, как в прошлый раз.       – Лухан, – начал Ким, осторожно подхватывая чужие тонкие пальчики, начиная их перебирать, – ответишь мне на пару вопросов? Иначе я с ума сойду.       Парень напрягся от таких незнакомых ощущений, но руку не одёрнул – не было силы воли на такой поступок. Он просто плавился в присутствии истинного. Лухан неопределённо промычал, соглашаясь хотя бы выслушать мужчину.       – Скажи мне, что я себя накручиваю и ты не омега, который пьёт сильные блокаторы. Я второй день не могу собрать в кучу свои мысли. Сехун твердит мне, что ты пахнешь сладкой ватой, но я просто не понимаю… Такое невозможно, я бы почувствовал… – Хань только зажмурился, прикусывая губу и опуская голову.       Он слышал потерянность, волнение и заботу в чужом голосе и просто не мог соврать. Только не своему альфе. Но как же было страшно поднять взгляд и увидеть эмоции на чужом лице, которые размажут его по сиденью дивана и оставят умирать прямо здесь, скажи он правду.       Минсока напрягало молчание, но он понял, что так и не задал ни одного вопроса, а дрожащий парень не мог ни одну мысль удержать в голове.       – Посмотри на меня, – он легко коснулся пальцами подбородка омеги, поддевая его и заставляя поднять голову. Хватило одного взгляда во влажные глаза, чтобы увидеть в их глубине страх и отчаяние, которые одолевали и самого мужчину. – Хэй, не бойся, я ведь не сделаю тебе ничего плохого, – тихонько, на грани слышимости прошептал Ким, поглаживая чужую щёку. Не будь Лу так растерян, точно бы замурлыкал от той нежности. – Ты ведь не бета, верно?       Осторожный кивок головой и альфа расплывается в широкой улыбке. Но только на мгновение, ведь тогда остаётся ещё миллион вопросов.       – Но твой запах?       – Блокаторы, – а сказать об этом было легче, чем казалось. Стоп. Блокаторы. Лухан резко дёргается, чуть не разбудив спящего малыша. – Чёрт, я что и вправду их забыл? – он начинает судорожно рыскать по карманам, насколько позволяет скованное положение.       – Стой, спокойнее, – Минсок опускает руки на чужие плечи, присаживаясь рядом на диван, оказываясь в опасной близости к омеге, что заставляет парня резко замереть, затаив дыхание. – Для чего они тебе? Зачем ты их принимаешь? И почему я не слышу даже отголоска твоего аромата?       – Я слишком давно их пью, уже несколько лет. Мой запах был слишком слабым и меня считали неполноценным омегой из-за моих проблем со здоровьем, а после – я просто привык. Так жить проще: никто не жалеет, не унижает, не осуждает. А сейчас, если я перестану их принимать, то я не знаю, как я буду жить, и что скажут… – на одном дыхании выпаливает Лу, пока его не прерывает ладонь, накрывшая губы.       – Я тебя услышал, спокойно. Я не хочу, чтобы ты принимал их и дальше. Просто позволь себе быть самим собой, а я буду рядом, хорошо?       Ошарашенный неуверенный кивок и холодная рука сменяется горячими губами, которые обжигают кожу и сознание омеги. А Минсок чувствует себя свихнувшимся психом, ведь и впрямь ощущает привкус карамели и сладкой ваты.