Просто прими и прости...

— Холодает… Скоро всё завалит снегом, и мы больше не сможем целыми днями проводить время на улице. Да, Лизи?.. — наверняка, со стороны это выглядело так, будто она говорит сама с собой. Но поблизости всё равно никого не было, поэтому Элой даже не старалась вести себя тихо, — Так странно, если ты окажешься мальчиком… Я уже привыкла называть тебя Элизабет. Словно отвечая, ребёнок слабо толкнул её, заставляя улыбнуться:  — Ты походишь на бегуна. Они поступают со мной точно также. Элой слегка напряглась, увидев человека, проходящего мимо их дома. Сегодня лавка была на ней. Да и, ближайшие несколько дней тоже. Нога Теба до сих пор не зажила после ранения. Она глубоко вздохнула, вспоминая тот день. Снег, ветер, обрывистые скалы. Его кроваво-красный шлем, нож, впившийся в плоть ни в чём не повинного швеца. Зачем же он пошёл за ней! Зачем она сама туда пошла!.. Зачем позволила западному ветру и густым тропическим зарослям лесов Меридиана опьянить её разум, забыться и полностью отдать своё тело этому сумасшедшему?.. Это был её первый раз. Она впервые ощутила то, чего никогда не ощущала. Это было странно и волнительно… чувствовать прикосновения другого человека. Причём в тех местах, где она этого совсем не ожидала. Нил предложил ей смертельный поединок. Она сказала «нет». Потом последовали озадаченные взгляды. Его серые глаза действовали как гипноз, приказывали ей не шевелиться, не сходить с места, не бежать. Горячее дыхание обжигало её лицо, загорелые сильные руки сняли с неё лук и копьё, а затем и сумку с вещами. Она могла вырваться, нанести удар, закричать… но… не хотела этого делать… Лёгкий, но резкий толчок заставил её упасть на землю. Нил опустился вслед за ней, широко расставив руки, тем самым обездвиживая её. Первой в сторону отлетели деревянные бусы, затем кожаная юбка с рубашкой и пернатый шлем. Следом пошла его жилетка и её сапоги, а потом и всё остальное. Она отказалась снимать только костяную подвеску, всегда согревавшую её грудную клетку. В ту ночь над скалой летали коршуны. Они кричали, но Элой не слышала их. Собственное прерывистое дыхание и вздохи приглушали любые звуки, кроме такого же резкого дыхания Нила и размеренного треска костра. Он не был с ней осторожен, даже наоборот. Ей было так жарко как никогда раньше, даже после хорошей охоты под палящим солнцем, и когда какая-либо часть её тела касалась холодной земли, она чувствовала невообразимое облегчение. Его руки крепко сжимали её бёдра. Они сливались в каком-то бешеном танце под музыку западной ночи… Из размышлений её вывел очередной пинок. Видимо, ребёнок заметил, что она перестала его гладить. Элой издала негромкий смешок:  — Ладно, пойдём пройдёмся. Верно, сегодня у нас с тобой не будет покупателей. — поднявшись со скамейки, охотница зашагала по улочкам Сердца Матери. «Жемчужина Священных земель» — так назвал Раст эту деревню. Конечно, жители Меридиана бы так не сказали, ведь их город был в разы больше. Но вот у Нора это действительно была столица. Тут находилась основная часть населения, многие торговцы, и, конечно же, тут жили сами верховные Матриархи. Как рассказала ей Тирса после Благословения перед Инициацией, простых Матриархов было довольно много, а вот верховных — только три. Проходя мимо дома Соны, она остановилась. Из трубы шёл густой дым, а из-за стены слышались голоса. Это говорили Варл и сама Сона. Элой не могла разобрать, о чём они говорили, но смех Варла говорил, что о чём-то хорошем. Они тоже многое пережили. Потеряли Валу. Варл потерял родную сестру, а Сона — любимую дочь. Да, Вала была очень хорошим человеком. Одной из тех, кто не гнобил её, зная, что она изгой. Та, кто заступился за неё перед нахальным Бастом. Она вовсе не злилась на него. Он ведь не виноват. Всю жизнь ему вбивали в голову одну вещь — изгои враги. Недостойные, отверженные, ничтожные. Она вдруг снова вспомнила тот день из своего детства. Тогда она снова убежала от Раста, желая посмотреть на других детей. Они собирали ягоды. Элой затаилась в кустах, глядя, как светловолосый мальчишка подбегает к женщине с горсткой ягод. «Ого, как много! Ты у нас настоящий добытчик, Баст!» — сказала она, потрепав его по голове, а затем сложив его ягоды в корзину. — «Давай, иди-ка ещё немного набери.» — мальчик убежал, а маленькая Элой стала срывать с кустов ягоды, бережно складывая в свои ладони и пытаясь не раздавить. Она хотела набрать как можно больше, уже представляя, как её будут хвалить. Когда же она закончила, то тихо вышла из кустов, направляясь к женщине. Та была занята с каким-то другим ребёнком, и не заметила её. Элой вытянула руки, показывая, как много набрала. Женщина повернулась к ней, и малышка уже обрадовалась, заметив улыбку… Но женщина мгновенно изменилась в лице. Она нахмурилась и отошла в сторону, при этом продолжая злобно на неё смотреть. «Идёмте, дети. Не смотрите, она изгой!» — она быстро увела за собой группу… Её кулачки сильно сжались, ягоды раздавились и на землю закапал ярко-малиновый сок. Она не понимала. Почему? За что?!.. Элой резко обернулась, услышав какое-то бормотание позади себя. Где-то в нескольких метрах от неё стоял мужчина средних лет, но голос его был настолько хрипучим и противным, что даже ветхий старик позавидует.  — Ты что-то сказал, Реш? — спросила она, делая шаг в его сторону.  — Иди своей дорогой. — пробубнил Реш, бросая косой взгляд.  — Лучше бы ты был повежливее с «Избранной Нора, устами которой глаголет сама Богиня»! — саркастично произнесла Элой, стоя на месте.  — Изгой всегда будет изгоем! Кто бы мог подумать, что даже Лензра упадёт перед тобой на колени!  — А ты решил её заменить, да? Иди лучше сторожи свою погребную яму, вместо того чтобы приставать ко мне!  — Жалкое отродье. Не успели мы избавиться от одного поганого изгоя, как ты собираешься нарожать новых!.. — она никак не ожидала, что этот разговор пойдёт так. Мгновенье, и её рука уже сильно толкает его плечо, заставляя отшатнуться назад:  — Для меня не проблема выслушивать от тебя оскорбления в мой адрес, мне плевать на них! Но я не позволю тебе оскорблять Раста! И лучше бы ты заткнулся, иначе…  — Иначе что? — он столкнул со своего плеча её руку, — Что ты мне сделаешь?  — Ещё слово, и твоё тело будет биться о камни в реке под Сердцем Матери, отравляя её воды своей грязной кровью! — она прокричала это так громко, что некоторые люди, включая Сону и Варла, вышли из домов. Она даже заметила, как Теб выглянул из-за двери, после чего спотыкаясь заковылял в их сторону, — И это будет ждать каждого, кто посмеет его оскорбить!!!  — В чём дело, Элой? — спросила Сона, подходя к ним. Искательница ничего не ответила, испытующе глядя на Реша. «Давай, пожалуйся! Скажи что-нибудь в свою пользу!» — говорила она ему своим взглядом. Но он молчал. Да, она снова вышла победителем. Поставила его на место… Но сердце с каждым вздохом всё сильнее сжималось. От злости и от печали, от нахлынувших воспоминаний и жажды мести…  — Элой!.. — Теб, еле как наступая на больную ногу, наконец добрался до толпы. Увидев его, она сразу забыла про Реша и кинулась к швецу. Она обхватила руками его спину, едва не сбив с ног, и вжалась в него так, как только могла. Слёзы, одна за другой побежали из глаз, оставляя за собой мокрые дорожки. Теб, изо всех сил стараясь не упасть, обнял её, осторожно прижимая. Пусть бы она никогда не узнала ответов! Пусть вечно была изгнанной! Но с ним. С Растом… С тем, кто её вырастил… кто её любил… И только сейчас, находять в объятьях Теба, она чувствовала себя в безопасности. Чувствовала тепло, нежность. Чувствовала себя хоть кому-то нужной в этом мире… О, Великая Мать, спасибо тебе за это!  — Я люблю тебя… — с дрожью в голосе произносит она, поднимая на него мокрые от слёз глаза. Его губы растягиваются в мягкой смущённой улыбке, а большим пальцем одной руки он стирает влагу из-под её глаз, после чего убирает его и почему-то начинает смеяться.  — В чём дело? — удивлённо спрашивает Элой.  — Просто… ты вся синяя, Элой… — он, едва сдерживая смех, показал ей синий палец. Она вспомнила про метки под глазами, а затем быстро коснулась руками этих областей на лице. Её руки теперь тоже стали синими. Искательница не смогла сдержать себя и громко рассмеялась, глядя то на Теба, то на свои пальцы. Он же притягивает её к себе так, что её голова легла ему на плечо.  — Я тоже люблю тебя, Элой… Продолжение следует…