И вот ему снова снится этот глупый день.
Он ворует швейный набор из общих вещей, ворует бритву из комнаты воспитателя. Он идёт туда, где теперь лежит скончавшаяся утром приютская собака. Нет страха, нет отвращения, нет вообще ничего плохого или неприятного. Он знает, что собаку любили и любят. Разумеется, все будут рады, если питомец проживёт дольше.
Собака стара и больна, на улице тепло. Чтобы она дольше ходила, нужно, чтобы она была чиста. Пусть в теле ничего не гниёт.
— Я убрал органы, — поясняет он, — Чтобы она не… — он сомневается, думая, что слово «гнить» прозвучит слишком мрачно, -…Чтобы дольше ходила. Без внутренностей будет лучше.
Нет в округе никого, кто мог бы научить обращаться с трупами в плане некромантии. Это вообще не слишком уж часто встречающийся талант. Но какая разница? Он и так всё знает. Понимает на уровне инстинкта, так же, как понимает запахи и звуки зверёныш. Вселенная умеет всё до него. Швейный набор и бритву он вернёт, извинится за временное пользование без спроса. Руки в крови — отмоет. Вонь — не страшно, можно зажать нос. Собака снова тут. Это ведь хорошо. Она снова с хозяевами, снова радуется жизни. Теперь у всех немного больше времени, чтобы проститься. Это больше не горе.
Только вот люди почему-то не рады. Воспитатели смотрят злобно, дети смотрят с отвращением и тревогой. Его ругают, ему угрожают. Конечно, обидно и страшно. Несправедливо. Что такого плохого он сделал?
«ТЫ ОТВРАТИТЕЛЬНЫЙ» — звучит громогласно в голове парня, и он в панике просыпается, дергаясь и нечаянно ударяя кого-то поблизости.
— Дурак, что ли? — в ответ злобно кряхтит некто разбуженный и пихает Цепела в ответ, но промахивается и ударяет по другому человеку: спящей так же поблизости девушке. Та болезненно шипит, после чего встаёт с места и потягивается, бурча о том, что её напарники — кретины.
С мостовой слышится возглас, зовущий их. Девушка идёт первой, за ней тут же поспешно бежит Цепел, а потом подтягивается и третий парень. Нужно работать. Перерыв, во время которого измотанная молодежь уснула, закончился. Бедолаги в свободный час завалились на мешках с сеном, сложенных в кучу в переулке за часовой мастерской.
К вечеру работа закончена. Таскание тяжестей и выполнение мелких поручений это, конечно, не работа мечты, но хотя бы поесть можно. Не говоря уже о бездомных сиротах, которым выбирать особо не приходится.
— Ну, вот болит у меня теперь спина, больно ты меня пихнул, — разглагольствует первый знакомый.
— Извини, — стыдливо отвечает Цепел, пытаясь скорее дожевать свой кусок хлеба.
Первый как бы болезненно кряхтит, хватаясь за спину, а потом тянет руку с раскрытой ладонью к Цепу, намекая на то, что хлебом неплохо бы поделиться в выкуп за болящую спину.
Цеп сначала виновато смотрит на друга, потом тоскливо глядит на хлеб, но в итоге кладет кусок в ладонь Первому. Вторая знакомая недовольно наблюдает за происходящим, после чего отвешивает тяжелый подзатыльник Первому, забирает хлеб и протягивает обратно Цепелу.
— Вот я бы поняла, если бы он тебя специально пихал. А так давай не хитри, жри свою булку и на другие не смотри, — бурчит она.
Цепел с молчаливой благодарностью смотрит на неё.
— Что, кошмары опять снятся, да? — Первый решает переключиться на другую тему.
— Угу.
— И что снится?
— Кошмары, — просто отвечает Цепел и пытается улыбнуться, чтобы не казаться грустным. Он с радостью обсудил бы любой свой плохой сон с кем угодно, если бы кошмар не был простым воспоминанием.
И Первый, и Вторая смеются с очевидной глупости ответа, но потом замолкают, понимая, что это по идее шуткой быть не должно было.
— Ну, какие кошмары?.. — всё пытается вывести на диалог друга Первый.
— К о ш м а р н ы е.
— Ладно, гиблое дело, он никогда не рассказывает о том, что ему снится, — Вторая хлопает друга по плечу и ухмыляется, — Видать, что-то действительно страшное. Может, чудовища? Призраки? Или война?..
—..Голод? — предполагает Первый.
—..За тобой гонится маньяк? — продолжает эстафету догадок девушка.
—..И он на самом деле вампир? Или упырь? Не, не, домовой!
— Домовой что, страшнее упыря или вампира? — Вторая тут же отвлекается, в недоумении смотря на друга. — Вот так новости. Скажи ещё, что фейри боишься.
— Фейри само зло, хуже всех! Они воруют детей и кормят их сладостями! — восклицает в ответ Первый, но через мгновение смеётся.
— Ага, страшные, жуть, — в голосе Второй звучит сарказм. — А знаешь, кто страшнее?
— А?
— Часовщик, когда узнает, что мы сбагрили половину товара по наценке и оставили разницу себе!
Все трое начинают смеяться, но потом Цепел резко замолкает и шокированно смотрит на товарищей:
— Подождите, то есть как?
Девушка и парень тоже перестают хихикать.
— Ну, как-как? Ты себе штиблеты новые купил? — Вторая терпеливо глядит на друга.
Цепел в недоумении поглядывает на свои ноги, на которых красуются самые дешевые ботинки, которые он только смог найти. Самые дешевые на рынке, но самые дорогие из того, что на Цепеле вообще надето. Остальное — бедняцкое тряпьё.
— Купил.
— Ну вот. А купил бы ты их себе с тех копеек, что часовщик нам обещал? Очень сомневаюсь.
— Но погоди, мы же продали всё, как он и сказал. Всё как надо сделали. Ему отдали заработок. Чего это он злиться должен?..
Первый и Вторая переглядываются.
— Ой, дурра-ак…- снова хихикает Первый.
— Цеп, мы сколько ему отдали? Сколько он нам отдал обратно с процентов? У нас бы не получилось столько, сколько мы теперь имеем, если бы мы цену не подняли, — объясняет девушка.
— Он сказал продать в его отсутствие, мы продали. В чём проблема?
Цепел не был изначально посвящён в авантюру двух юных мошенников, хотя формально теперь стал соучастником. Друзья ему сказали продавать пружины по три монеты — он так и сделал. Только вот начальник называл цену в две монеты.
Запоздало парень понимает, что Первый и Вторая поступают не особо честно по отношению к работодателю и покупателям. Эти двое старше него, и приметили его в городе, как только он пришёл. Наивный до оскорбительной глупости шестнадцатилетка искал подработки, но благодаря двум двадцатилетним оболтусам получил нужную сумму гораздо быстрее. Однако всё равно неприятный привкус лжи и мошенничества не давал теперь спокойно смотреть на новенькую обувь.
Хитрый и наглый Первый может и не поднимется высоко, но определённо добьётся хоть чего-то благодаря своим умениям. Чуть более честная, но не менее хитрая, Вторая тоже найдёт свой успех. Цепел же, пытаясь заглушить свой магический талант, чтобы не отворачивать от себя людей, каждый раз терпит крах в мирских делах. Он не боится лишь творить мелочи вроде поджигания папиросы пальцами для Первого, когда тот по-дружески просит показать «один из этих Цепельских колдовских фокусов».
Успешные маги часто съезжались в большие города. Так или иначе, они были везде в почёте, если хорошо делали своё дело. Молодые и одарённые находили себе учителей и мастеров или по особо сильным талантам сами обучались с помощью книг или своих собственных ощущений. Цепел же бежал от крупных городов. Чем грандиознее было место, в котором парень оказывался, тем ничтожнее он себя чувствовал. Талант к магии был силён, но он мерк по сравнению с талантами тех, кто действительно серьёзно брался за своё развитие. К тому же в Цепеле закрепился страх, что он делает что-то ужасное. Сам он понимал, что не имеет к себе претензий, но обществу явно не нравилось то, что парень творил.
Поначалу, ещё в приюте, Цепа воспитывали банальным запугиванием. Ему рассказывали стереотипные и не слишком хорошие вещи о некромантах, зашедших за рамки закона. Упоминали Кризис Гаргантюа, вызванный некромагией. Говорили, что связываться со смертью — последнее дело. В прочем, в итоге было достаточно одного — мальчик перестал оживлять мёртвых животных после того, как услышал, что это отвратительно. Отвратительным быть не хотелось. Пусть Цеп не воспринимал смерть так, как другие, он хотел нравиться людям. Ещё бы. Он всё ещё помнил, что не был сиротой в полном смысле этого слова. Воспоминания об отказавшейся от него после смерти сестры тётушке оставались с ним так же, как прочие прошлые события. Очевидно, что желание мальчишки попросту быть любимым или хотя бы не ненавистным для людей стало приоритетнее тяги к магии. В приюте не было других магически одарённых детей, да и мастеров, колдунов и ведьм поблизости не оказалось, уж больно захудалый был городишко. Так что Цепелу стало легче подавлять одну из частей своего таланта и перенаправлять идущую сквозь него магическую энергию в другие отрасли. Получалось, правда, плохо. Банальнейшие вещи вплоть до обычных разговорных взаимодействий могли поставить парня в тупик похлеще любой загадки. Он иногда не понимал до конца, почему должен делать так или эдак. Парень знал законы, обычаи, традиции и морали, но так как сам плохо осознавал и ощущал их, часто выглядел глупо, инфантильно, до странного предсказуемо или, наоборот, до ужасного хаотично. Иногда в его голове всплывало то, что за глаза тётушка стала называть его подменышем после похорон сестры. Цепел был уверен, что он человек, и никакие фейри никогда ему не встречались.
Некромантия и спиритизм активно использовались в рамках криминалистики и иногда даже медицины, но вне ограничений закона трогать мёртвых ни в коем случае нельзя. Запрещалось создавать себе фамильяров и тем более зомби, даже если речь шла о животных, а не о людях. А уж насоздавать мёртво-гуляющих животных Цепел успел немало… Ещё во времена приютской жизни он часто такое проворачивал.
Нередко мыши, которых доставали из мышеловки и кидали за ограждение сада, возвращались. Их уже легко было узнать среди живых мышей: как минимум потому, что на них часто были черные запекшиеся полосы от удара мышеловки. К тому же они вели себя иначе: выбегали под ноги воспитателям, тормозя при этом, хаотично дергаясь и прыгая из стороны в сторону. Был случай, что одна такая мышка подкралась сзади к кухарке и скрипуче запищала, как заправская раскормленная крыса. Разумеется, кухарка напугалась до чёртиков, но учитывая её опыт общения с вредителями, запустила в мышь железным ковшом. В этот раз мышь уже не вернулась просто потому, что тельце её шевелиться не смогло бы даже после призыва духа.
«Ясно, у нас в приюте оказался ребёнок с даром некроманта! — бурчали воспитатели, пытаясь вычислить источник магии, — Талантлив, негодник!»
Талантливый негодник не особо шифровался, ибо его забавляло творить всякую ерунду. Цепела быстро распознали и наказали. «Нельзя оживлять мёртвых! Это нарушение правил, это неэтично!» — кричали взрослые и ставили мальчика в угол или лишали обеда. Цепел, конечно, закономерно обижался и в следующий раз вытворял что-то ещё хуже. Он вовсе не был злобным, но очень любил шалить и иногда не знал меры. Когда в рабочий кабинет директора залетела гниющая ворона и крокочуще закричала: «ПРИВЕЗЛИ МОЛОКО, ПРОСЯТ ВЗРОСЛЫХ ПОЗВАТЬ», Цепела целый месяц заставляли выполнять дела для детей постарше. Сложно было, конечно, но за этот месяц воспитатели пожалели о своём решении больше, чем мальчик пожалел о своей своеобразной находчивости. Цепел был достаточно занят, чтобы не баловаться, но у него буквально всё из рук валилось. Скажешь помыть пол на кухне — мальчик поскользнётся и умудрится каким-то образом оборвать железную дверцу печи. Скажешь вытереть пыль — опрокинет на себя шкаф. Скажешь подмести в котельной… В общем, воспитатели договорились, что если придётся наказывать мальчика в следующий раз, они просто поставят его в угол на больший срок, ибо трудовая терапия хорошо сказывается на его характере, но ужасно сказывается на состоянии приюта. В итоге все проблемы с Цепелом стали решаться абсолютным игнорированием. Он сначала думал, что его недолюбливают и потому избегают, но вскоре понял, что никто просто не знает, как к нему подступиться. Но в данном случае это скорее плюс, чем минус, ибо меньше внимания — меньше тумаков за шалости, которые никто даже не замечает.
Доподлинно парнишка не знал, чем ему грозит преступление закона с этой стороны. Его посадят в тюрьму? Сажают ли детей и подростков в тюрьму? А могут ли его казнить?.. Его вышлют в другую страну? Или в Мёртвые Земли? Может, его скормят упырю? Он ведь не натравливал своих созданий на людей. Не мучил их. Он хотел помочь. Так в чём его вина? Разбираться с этими вопросами Цепел не стал. В тот злосчастный день, когда он сотворил свою самую большую «шалость», вернув к жизни почившую приютскую собаку, жизнь Цепела кардинально изменилась. Из простого странноватого дурачка с бесполезным для обывателей магическим даром «знать, где какой паразит мышеловкой раздавлен», он предстал людям в образе жуткого, пугающего до мурашек некроманта в самом плохом смысле этого слова. Репутация некромантов пусть и улучшалась с приходом прогресса и законов, регулирующих их деятельность, согласно старым социальным стереотипам всё ещё оставалась весьма тёмной и нелицеприятной, тем более после Кризиса Гаргантюа, убедившего общественность в том, что магия смерти — весьма сомнительное занятие. Вышедший во двор и измазанный гнилой кровью парень, ведущий за собой очевидно восставшее из мёртвых создание, доверия уже не внушал даже воспитателям и сверстникам, знавшим его довольно давно. Добрые мотивы Цепела с первого взгляда распознать было очень и очень трудно. Люди попросту в шоке наблюдали за сиротой, который внезапно стал казаться таким страшным и безумным — не связанных с магией обывателей пугала энергетика смерти, струящаяся от него.
Возможно, если бы Цепел поговорил с воспитателями, всё бы обошлось. Нет, даже иначе. Всё бы в любом случае обошлось. Его проступки не были так страшны, как все говорили о них. Мерзко? Да, возможно. Но люди преувеличивали отрицательные вещи, возводя их в радикальность просто чтобы легче было контролировать проблемного воспитанника. Никто не посадил бы несовершеннолетнего и одарённого магическим даром паренька в тюрьму за то, что он в порыве добродетели захотел вернуть к жизни питомца. Нашелся бы кто-то среди более сильных магов, кто точно взял бы юного некроманта под своё ученое крыло. Более того, был бы шанс найти Цепелу место в институте, ковене или хотя бы просто любительском объединении.
Но парень не поговорил с воспитателями. Как только его заперли в кабинете директора на время, пока работники приюта решали, что делать с внезапно условно живой собакой, стоящей посреди двора и до истерики пугающей других детей, Цепел сам довёл себя до паники мыслями о возможном страшном наказании. Бедолага даже не решился оправдываться и объясняться. Он запер дверь изнутри, в спешке опрокинул все ящики, ища свои скудные документы, а после просто забрал нужные бумаги, вылез в окно и сбежал. Он боялся преследования, боялся гонений и наказаний. Он надеялся затеряться, чтобы остаться свободным и безнаказанным. На деле же он просто сбросил сам себя в пучину ненадёжного бытия вне государственной помощи.
Лакомым кусочком Цепелу сразу же показался крупный город в тридцати милях к Югу. Там, насколько он знал, есть крупная железная дорога и даже бывают автомобили. Большое и дорогое место, где даже магов будет немало. В таком точно никому не будет дела до какого-то странноватого сироты. Может, получится добиться успеха.
Парнишка не учёл, что его «добиться успеха» выглядит и звучит слишком расплывчато даже по детским меркам. Цеп не знал, чем хочет или готов заниматься. Искренне ему нравилось только то, что было связано с его талантом.
Пару дней парень провёл в лесу близ соседнего посёлка, двигаясь очень нерешительно и нарочито медленно, питаясь ягодами и морально готовя себя к тому, что, возможно, в городе его будут ждать жандармы. Однако, когда на третий день к обеду Цеп наконец пересек границу поселений, никто даже не заметил его присутствия. Парень видел людей в форме и отпускных солдат, и к вечеру даже осмелел — стал ходить мимо них в нескольких метрах. Однако им действительно было плевать. Цепел только сдавленно посмеялся, понимая, какими глупыми были его страхи. Теперь, когда реальная жизнь рядом с ним, а не в словах воспитателей, всё выглядит не так уж и страшно. Возвращаться в приют не хотелось. Парнишка уже настроился на то, что будет работать как взрослый и успешный человек. И в первую очередь ему нужно занятие.
Далеко идти не пришлось. Он завалился в первый из окружных пабов, выглядящих более-менее прилично, подошёл к барной стойке и тихо спросил, нужны ли работники заведению?
Работники, ровно как и малолетки, шляющиеся где ни попадя, заведению нужны не были. Цепела выставили на улицу. «Что ж, не удалось», — решил парень и пошёл в следующий паб. Под ночь на пятую попытку Цепу вручили метлу и сказали: «работай». Без подробностей. Цепел замялся, но начал послушно мести помещение, поднимая в воздух кучу пыли и толкая посетителей. Метла тут же была отобрана обратно, а парень снова выставлен.
Уже наступила ночь, но на улицах было светло — горели фонари. Кое-где магические, кое-где обычные газовые. Цепел решил следовать к центру города, чтобы полюбоваться непривычной обстановкой.
Экипажи в городе были куда дороже сельских карет и повозок. Даже ночью люди еще оставались на улице, делали что-то. Кто-то гулял, кто-то был занят. Цепел же просто шёл вперед.
Когда он дошёл до главной площади, то ощутил что-то знакомое. Чувство родственного и приятного тут же сменилось на тревогу: приближался кто-то одарённый магией. Цепел нервно заозирался по сторонам, прижав к груди сумку с документами и скудным запасом провизии — несколькими дикими яблоками, которые удалось нарвать в лесу.
В мире было столько магии, что она ощущалась везде и всегда, но парнишке за все шестнадцать лет не повезло встретить ни одного человека, кто был бы связан с этим вселенским потоком достаточно сильно. Заговорить ранку или повесить амулет в доме может каждый. Но действительно могущественные люди находились в соответствующих местах. С магическими существами Цепел и того встречался чаще. Однажды он видел домового. Он общался с призраками. Наблюдал за капельками ветра, гоняющими листву и снег. Сам оживлял трупы…
Погрузившись в воспоминания своих встреч с магическими явлениями, Цепел отвлёкся и опустил голову вниз, но из потока мыслей его вырвала усилившаяся магическая энергетика. На глаза парню попались дорогие туфли на ногах человека, подошедшего почти вплотную. Тревога превратилась в панику. Цепел рывком поднял голову и уставился на незнакомца: перед ним стоял мужчина средних лет, усатый, пухлый, в дорогом котелке и пышном пальто.
— Ты почему не в кампусе? — недовольно спросил он. — Ночь уже. И во что это ты вырядился?
Паника Цепела сменилась недоумением.
— Кампус? — переспросил парень, наклонив голову.
— Кампус, кампус! — хмыкнул мужчина, который, судя по всему, имел отношение к какому-то учебному заведению. — Давай, Нельсон, иди в кампус. Завтра чтобы не опоздал на практику. И рубашку сменить не забудь!
— Простите?..
В интонации Цепела легко можно было различить смущение и непонимание. Мужчина заметил это, ойкнул, потом быстро достал из нагрудного кармана футлярчик с очками. Взглянув на «Нельсона» уже через линзы, незнакомец снова ойкнул.
— Прошу меня простить, молодой человек! В темноте обознался. Я принял вас за своего ученика.
— Вы учитель? — тут же оживился Цепел. — Вы маг, да? Вы учите магии?
В голове парнишки тут же возникла яркая и манящая идея: он отправится в университет, станет знаменитым магом. Будет помогать людям.
Мужчина, будучи уже в очках, критично оглядел Цепела: бедно одетого, худого, грязного и растрёпанного, после чего медленно проговорил:
— Я не «учитель», мальчик. Я преподаватель и мастер прикладных колдовских наук.
Ответ звучал для Цепела сложно. «Если вы маг, так и скажите!» — хотел было воскликнуть он, но промолчал.
— А ты не учишься у нас, как я понимаю? Тогда ты бы точно знал, кто я.
— Нет, сэр!
— Я чувствую в тебе магию. Ты приехал к нам учиться? Хочешь поступить? Учти, сельскохозяйственные отрасли у нас уже забиты под завязку, — мужчина, ранее осмотрев паренька, решил, что он представитель рабочего класса.. нет, куда ниже рабочего класса. Все было куда прозаичнее — официально Цеп теперь вообще беспризорник, — У тебя есть направление? Профиль?
— О, да! — радостно гаркнул Цепел, обрадовавшись возможности быть принятым.
Мужчина вздрогнул от такой громкости.
— Я некромант, сэр!..
Преподаватель не знал, что ответить, но парнишка продолжил радостно тараторить:
— Я много чего умею, сэр! Я учусь делать иллюзии, немного разбираюсь с огнём. Мне даются стихии и звериный язык… Но я всё же некромант! Я даже слышу призраков! О да, я умею с ними говорить! Я слышу их, могу видеть их. Касаться не могу, но… Но мёртвых я ощущаю. Я могу поднять мёртвое животное! Насчёт человека не знаю, но животное могу! К примеру, я недавно…
Тут же Цепел замялся, вспомнив, что вне научных целей или государственного запроса мёртвых поднимать нельзя. Хотелось поделиться радостью от того, что удалось оживить целую собаку, а ведь у Цепела даже не было магических книг, свитков, предметов… Парень замолчал, смотря на преподавателя и ожидая, что тот будет впечатлён в хорошем смысле уже перечисленными умениями, без дополнительной истории про собаку. Цепел надеялся, что другой маг поймёт его лучше обывателей.
— Ох, звучит, конечно, очень интересно, но мы не ориентированы на такой тип магии, — снисходительно отмахнулся мужчина и нахмурил лицо.
Надежды Цепела умерли так же быстро, как и родились.
— Видишь эти фонари, мой друг? Видишь эти дома? Мы серьёзное учреждение. Мы строим технологическое будущее. Новейшие автомобили на топливе уже разъезжают по нашим улицам! — начал свою «завлекающую речь» преподаватель.
Цепел грустно оглядел площадь: вокруг были лишь дорогие экипажи. Ни намёка на автомобили. Мужчина понял этот тоскливый взгляд и добавил:
— Ну, их много бывает утром и днём!.. Послушай, мальчик. Мы рады приветствовать в нашем университете юных и талантливых магов. Ты сказал, что-то про огонь и иллюзии?.. Как насчет того, чтобы податься в строительство? Нам нужны крепкие руки и чистые умы, чтобы обращаться с металлом и прикидывать планы зданий и дорог! — восторженно разглагольствовал мужчина.
— Я ничего не смыслю в строительстве…
Мужчина поправил котелок на голове и вздохнул:
— Время позднее. Знаешь, главный корпус находится прямо за этой площадью. Завтра с утра приходи туда и пробуй свои силы. Университет для того и нужен, чтобы люди в чём-то смыслили. Между прочим, может, и на сельскохозяйственном место найдётся.
Ночь Цепел провёл на улице. Он сидел на ограждении фонтана на главной площади и думал над возможными вариантами. Пойти в университет?
— Почему бы и нет? — заговорил он вслух, не боясь, что кто-то заметит его за таким делом. Площадь была пуста: глубокая ночь загнала всех в дома. — И кем же я буду? Строителем? Хочется ли мне?
Он понимал, что ситуация у него не из тех, где есть выбор между желаниями и потребностями. Второе перевесит и заставит его принять серьёзное решение. От таких мыслей Цепел недовольно скривился.
К утру, продрогший и ни капли не отдохнувший, он по подсказкам прохожих нашёл корпус университета. Молодые студенты сновали туда-сюда, а магическая энергетика усилилась в разы и стала куда более ощутимой.
Цепел остановился неподалёку от компании учащихся. Ему было слышно некоторые детали их разговора. Студенты произносили слова, которых он не знал, обсуждали темы, казавшиеся скучными и сложными. Это пугало, это отворачивало. Заставляло чувствовать себя бездарным и глупым. Парень помотал головой, понимая, что начинает беспричинно паниковать, но успокоиться не получалось. Он чувствовал, как вокруг него бурлит поток его собственного таланта, усиливающегося от нервов и желания вернуться в какую-нибудь более привычную или расслабленную обстановку. Если бы Цепел был пиромантом, всё вокруг бы уже загорелось от его напряжения. Благо, Цеп всего лишь некромант, а его стихийные способности к огню заканчиваются на поджигании свечек пальцами.
Хотелось спрятаться куда-нибудь, отойти подальше, но на ум пришла очередная не подкреплённая реальными фактами, но страшащая мысль: «если сбежишь, все будут смотреть». Уж внимание в этот момент хотелось привлекать меньше всего. Поэтому Цепел замер на месте, не шевелясь и почти даже не дыша. Следующим нервным ударом было воспоминание о вчерашнем незнакомом преподавателе. Цепел подумал, что если, не приведи Вселенная, мужчина встретится ему здесь и сейчас, то может снова завести свои рекламирующие и выбеленные до лоска речи об учёбе. В таком напуганном состоянии Цепел даже не сможет избежать разговора и пойдёт на поводу у взрослого, только чтобы его оставили в покое. Но теперь, кажется, паренёк явно понимал, что ни в какой университет поступать он не хочет.
Парнишка настолько замялся и разнервничался, слушая университетских ребят и копошась в своих болезных мыслях, что сжал в руках сумку, грязную и потёртую, но тут же вспомнил о том, что в ней помимо бумаг лежат ещё и дикие яблоки. Отвлечение самого себя сработало на ура — никакого университета уже в принципе не существовало для Цепела. Только яблоко, которое хочется съесть. Тогда он достал самый крупный фрукт и быстро откусил несколько раз, но на очередном укусе вдруг остановился: плод был червивым. Уж чего-чего, а червяков Цепел точно не боится. Но и есть их не очень хочется. Уже абсолютно успокоившись и расслабившись, парень вытащил насекомое из яблока и, приблизившись к каменному забору около территории университета, положил червяка на выступ, ожидая, что щебечущие в ветвях ближайшего дерева воробьи оценят подношение.
— Ты ел моё яблоко, теперь птица съест тебя, — равнодушно произнёс Цепел, облокотившись о камни.
Он повернулся, смотря на дерево и выжидая воробьёв, но они, кажется, не собирались лететь к завтраку. Более того, щебета уже слышно не было. Цепел в недоумении наклонил голову, пытаясь высмотреть птичек в ветвях, но из поисков его вырвал шум куда более крупных крыльев. Резко обернувшись обратно, парень заметил около себя ворона, который сел на каменное ограждение в метре от него. Птица смотрела на человека глазками-бусинками, наблюдая за ним с интересом и наклонив голову так же, как парень мгновением назад в своих попытках углядеть воробьёв на дереве. Цепел в ответ уставился на животное. Ворон нахохлил свой перьевой воротник, несколько раз дернул крыльями и выдал еле слышное и быстрое: «кра-кра-кра-кра». Это было похоже на любопытный шёпот.
— Привет, — ничего умнее или актуальнее в тот момент не пришло в голову Цепела.
Ворон незаметно вздрогнул от человеческой речи, но после качнул головой и снова повторил своё тихое «кра-кра-кра-кра».
— Ну, тебе-то червяк будет маловат, — парень улыбнулся.
Ворон, однако, проигнорировал замечание по поводу размеров еды и, лишь мгновение поглядев на ползущую по камню личинку, тут же схватил её клювом и съел. Потом он снова выпрямился и уставился на Цепела.
— Чего? Нет, яблоко я тебе не дам, — тот наигранно нахмурился, и повернулся боком, чтобы рука с фруктом оказалась вне зоны видимости птицы.
Ворон нахохлился сильнее и в третий раз закрокотал, уже громче.
— Экий хитрец! Я тоже хочу есть. И вообще, лети найди себе какую-нибудь падаль, я точно знаю, что она есть поблизости, — отмахнулся Цепел и шмыгнул носом. — Даже я, человек, чувствую запах гнили. Посмотри сверху. Может, какая-то кошка лежит в подворотне. А на яблоко моё клюв не точи.
Цепел в своих отвлекающих махинациях даже не заметил, как приковал к себе взгляды ещё не зашедших в корпус университета студентов. Сначала кто-то один обратил внимание, что рядом с парнем сидит горный ворон, которые хоть и летают над городом, но к людям обычно не приближаются. Но потом, когда Цепел начал с птицей говорить, наблюдающий человек отметил это и сообщил друзьям, мол: «посмотрите, заговорщик животных». По инерции вместе с одними студентами начали оборачиваться и другие, и вот уже все присутствующие внимательно следили за тем, как сложится диалог бедно одетого простака с дикой птицей.
Если бы Цепел знал, сколько любопытных глаз за ним наблюдает, он бы тут же замолк и снова разнервничался. Но в тот момент он был увлечён разговором с вороном, потому что для него это было очевиднее интереснее, чем какой-то скучный университет, где его заставят строить железные дороги, фонари и дома.
— Иди, говорю, сам себе ищи пропитание. Даже я себе нашёл что-то, — отмахивался от птицы Цеп, в то время как ворон уже приблизился к нему и прыгал по каменному забору.
— Ты выдрессировал его? — внезапно спросил кто-то.
Цепел дёрнулся и обернулся: к нему подошли двоё студентов: какая-то девушка и задавший вопрос парень. Молодые люди смотрели с интересом. Видимо, учёба действительно была скучновата, раз какой-то грязный проходимец, болтающий с животным, привлёк их так легко.
— Покорми свою птицу, — добавила девушка с улыбкой. — Он же такой очаровашка! Просит у тебя еды. А то если будет искать еду в городе сам, ненароком съест отраву для крыс. У нас последнее время травили их.
— Интересный какой! Не удивлюсь, если тут ещё и кошка чёрная где-то поблизости бегает, — засмеялся парень, после чего посмотрел на Цепела, — По тебе, дружище, сразу видно, что ты колдовством промышляешь. Что, магом хочешь стать?
Студенты уже не выглядели так отдалённо, строго и серьёзно для Цепела. В их голосе не было слышно отрицательно окрашенных интонаций, да и лица у них были добродушные, светлые. Из-за этого Цепел не вернулся в своё паническое состояние и даже наоборот, осмелел и повеселел.
— Да я уже! — радостно произнёс он и подбросил яблоко в воздух. Когда он протянул ладонь вперёд, чтобы поймать летящий предмет, то фрукт исчез, как если бы его вообще не было.
Студенты удивленно заулыбались.
— Здорово! А ещё что умеешь? — поинтересовался парень.
Цеп, который благодаря позитивным эмоциям вжился в новую роль, решил покрасоваться ещё. Он вальяжно облокотился на каменный забор и проговорил:
— Да всякое умею. Ты только верни мне моё яблоко, и я покажу ещё что-нибудь.
Незнакомец в недоумении прищурился, не понимая хитрого взгляда Цепела, но стоящая рядом девушка проследила траекторию этого взгляда и в следующую секунду восторженно засмеялась, заметив надкушенное яблоко на голове своего друга.
— Вот же оно! — воскликнула она и попыталась схватить фрукт, но он снова исчез, растворившись в воздухе.
Цепел тут же взмахнул ладонью и продемонстрировал яблоко, всё это время в действительности не покидавшее его руки.
— Не просто ловкость рук, да? Ты что, иллюзионист? — спросил выступивший в роли постамента для яблока студент и смущённо заулыбался. — Ворон-то у тебя, надеюсь, настоящий?
— Кстати, можно погладить птицу? Как его зовут? — девушка с интересом посмотрела на Цепела и приготовилась дотронуться рукой к спине ворона.
— Можно… Наверное? — Цеп пожал плечами. — Не имею ни малейшего понятия.
— Ты не назвал свою птицу? Или он сам может ответить на такой вопрос? — студент скептически ухмыльнулся.
— О, это не моя птица. Я впервые вижу его, — парнишка снова пожал плечами и откусил кусок от своего яблока.
Ворон вдруг резко дёрнулся, расправил крылья во всю их длину и яростно закаркал на девушку, которая уже почти прикоснулась к перьям на его спине. Студентка испуганно отпрянула, нечаянно толкнув своего друга, но потом оба рассмеялись.
— То есть, это не твой ворон?
— Неа, я встретился с ним минутой ранее вас, — Цепел ещё раз укусил яблоко.
Все трое явно были веселы, но вдруг ворон, не прекращающий каркать, задрожал, захрипел и ударил крыльями о каменную ограду. Студенты прекратили улыбаться, удивленно наблюдая за птицей, а стоящий рядом Цепел перестал жевать, почувствовав наконец что-то неладное.
Ворон тем временем изогнул шею, распушил перья, и захрипел ещё громче. Стало ясно, что с птицей творится нечто нехорошее, но молодежь в недоумении наблюдала за животным, не имея возможности как-то помочь ей.
Внезапно ворон издал рычащий звук, упёрся раскрытым клювом в камень и задрожал. В следующее мгновение из его глотки выплеснулась коричневая и вязкая зловонная жидкость, в которой можно было разглядеть червяка, ранее извлечённого из яблока. Студенты отшатнулись, зажав носы и с отвращением застонав. Цепел продолжил в тревожном исступлении наблюдать за уже бьющейся в конвульсиях птицей.
Наконец, последний раз дёрнув крыльями, ворон обмяк и рухнул вниз. От удара о землю вокруг тушки поднялось маленькое облачко пыли, подсвеченное зелено-бирюзовым светом, который через пару секунд рассеялся.
Девушка с сожалением и грустью ахнула, а парень торопливо наклонился к лежащей у его ног птице, чтобы посмотреть, что с ней.
— Бедный! Он, видимо, уже съел отраву! Давайте отнесём его кому-нибудь, быстрее! Он же ещё жив? Ещё успеем вылечить! — ныла девушка, ожидая, что скажет её товарищ.
Взявший на руки птицу парень раздвинул перья на теле животного и попытался прощупать пальцами и услышать, бьётся ли сердце, но тут же удивлённо хмыкнул и поморщил нос.
— Что? — спросила подруга.
— Не успеем… — с отвращением проговорил студент и уронил птицу обратно на землю, брезгливо одёрнув руки.
Девушка в недоумении посмотрела на него, а Цепел побледнел от осознания, что только что произошло.
— Не успеем, потому что он холодный и уже даже гнилой.
Студент поднял голову и посмотрел в глаза Цепелу. То же сделала и девушка.
— Пожалуйста, скажи, что это тоже иллюзия, — в голосе парня слышалось недовольство и презрение.
— Я… Я не… — Цепел замялся, пытаясь придумать, как выйти из такой неловкой ситуации. Перед ним ведь тоже стояли юные маги, но почему они реагируют ничуть не лучше обывателей? Он ведь сам до последнего момента не знал, что явившийся к нему ворон, оказывается, мёртв.
От оправданий Цепела спас окрик, привлекший внимание студентов. Парень и девушка бросили последний недовольный взгляд на незнакомца и быстрым шагом пошли к университету. Оставшийся стоять у каменной ограды Цепел обречённо посмотрел им вслед. Где-то в глубине души парень радовался, что момент уже пережит и закончился, но всё же ему не нравилось, что эта ситуация вообще случилась. Он опустил голову и посмотрел на ворона, уже окончательно мёртвого.
Как так вышло? Раньше, чтобы поднять кого-то, Цепелу приходилось действительно концентрироваться на своём занятии. Даже маленькие и немощные мыши забирали силы, не говоря уже о том случае с собакой. А сейчас ворон, которого некромант не призывал? Более того, Цеп даже не видел этого ворона. Не было ни малейшего намёка на то, что поблизости была эта птица. Но вот она, уже зловонная, явилась к магу даже не в облике управляемого фамильяра, а в облике осознанного существа. Цепел не приказывал ворону есть червяка или выпрашивать яблоко. Не приказывал каркать на девушку. Он вообще не знал, что имеет отношение к этому животному. Вместо растущей паники в Цепеле зародилось недовольство, в прочём, тут же сменившееся ироничным смехом.
— Я теперь что, проходя мимо кладбища, буду тянуть за собой армию мёртвых? — ухмыльнулся он, представив себе, что такая ситуация действительно может случиться. — Хах! Жандарм подойдёт ко мне, обвиняя в незаконном акте некромантии и создании армии мёртвых. «Молодой человек, потрудитесь объяснить, почему за вами следует сборище мертвецов!» На что я отвечу ему: «Сэр, клянусь, эти мертвецы не мои! Я просто шёл мимо, и они пристали ко мне! Арестуйте их, они преследуют меня уже целый час и нарушают моё личное пространство, рекламируя строительство!»
Парень засмеялся вслух, представляя себе это.
— О, да, эти разговоры об учёбе такие скучные, что с мёртвыми и то веселее.
После он снова взглянул на ворона, но смех уже сошел на нет из-за серьёзных мыслей. Парень подумал о том, мог ли он неосознанно позвать к себе эту птицу? Может, это сделал вообще кто-то другой? Цепел мог поклясться, что не ощущал поблизости никого похожего на себя. Студенты пусть и являлись магами, казались чужими ровно до того момента, пока не завели дружеский диалог.
— Я поднял тебя, потому что не контролировал себя? — спросил Цепел, смотря на неподвижно лежащую на земле птицу. Ответа от неё, разумеется, ожидать было глупо, но парень и не ожидал, поскольку прекрасно понимал, что говорит скорее с самим собой. — Я ведь даже не почувствовал ничего. Зачем же тогда ты прилетел ко мне?
Он вспоминал свои знания, которые Вселенная несла ему простым языком без всяких книг, свитков и обучений. Если бы ворон был бездушным фамильяром, он бы не обладал своей волей и полностью слушался бы Цепела. Но птица, кажется, сама не поняла, что вернулась из мёртвых, ведь она даже попыталась съесть что-то согласно своей жизненной привычке.
— Возможно ли так, что ты просто был поблизости и заметил, что я кладу что-то на забор? — размышлял вслух парень.
В голову ударило воспоминание из детства: мальчик голыми руками разгребает влажную землю, пытаясь добраться до крысы. Цепел сразу же помотал головой, не желая думать об этом. Конкретно эта часть его жизни ему не нравилась, потому что любое воспоминание о доприютском детстве приносило лишь грусть и тоску. Но что-то подсказывало, что покопаться в этом болезненном болоте всё же стоит. Пытаясь игнорировать прочие события, Цепел сконцентрировался на том, что происходило именно в момент первого призыва.
— Тётушка закричала, когда увидела меня с крысой, — прошептал парнишка, скрестив руки на груди. Ему очень не нравилось вспоминать, с каким ужасом смотрела на него родная тётя, — Крыса разозлилась и убежала. Но она не убегала от меня до крика тётушки.
Цепел отчетливо помнил, что взял внезапно зашевелившуюся крысу на руки и начал гладить, как своего питомца. Она не пугала и не отвращала его. Более того, крыса, пусть даже восставшая из мёртвых, воспринималась ничуть не страннее любого другого существа. Разумом Цепелу всегда было ясно, что это далеко не обычный случай даже по меркам колдовства. Но сам парень этого никогда не ощущал. Для него всё казалось ровно таким, каким и должно быть. Если он и удивлялся чему-то, то лишь потому, что не видел этого прежде и был незнаком с этим. Но ни один из странных случаев, произошедших с ним, он не мог назвать неправильным или ненормальным согласно своей оценке. Он мог бы сказать, что другие люди считают это неправильным и ненормальным, потому и он как бы должен думать так же. Только вот он так не думает, а другие люди и его самого не всегда понимают.
— Это ведь не значит, что и я неправильный, — с досадой произнес он. Потом парень опустил голову и в очередной раз посмотрел на труп ворона. — Ты тоже не был ко мне враждебен, да? Вы вообще никогда не бываете ко мне враждебны. В отличие от людей. Ты, видимо, просто почувствовал исходящую от меня магию, которая и давала тебе силы. А я даже не заметил этого.
От размышлений Цепела отвлекло ощущение, что за ним наблюдают. Парнишка поднял голову, огляделся и понял, что у входа в университет стоят два взрослых человека и два студента. В последних горе-некромант узнал девушку и парня, которые видели происходящее с вороном. Взрослые же люди Цепелу не были знакомы, но они уже ему не нравились: они смотрели строго, недовольно.
— Молодой человек, подойдите сюда! — громко и властно позвала женщина.
Парнишка вздрогнул, понимая, что теперь зовут его отнюдь не для того, чтобы пригласить учиться. Он шумно вздохнул, но не сдвинулся с места, издалека наблюдая за людьми.
— Ну, долго вы ещё будете заставлять нас ждать? — снова подала голос женщина.
— Давай, малец, быстро иди сюда! — поддержал коллегу мужчина и махнул рукой.
Даже стоя в отдалении, Цепел заметил, что в руках у незнакомца было нечто, похожее на амулет на шнурке. Для чего он был нужен? «Да для чего угодно! — подумал парнишка и понял, что неприятное чувство паники снова подкатывает к горлу и стучит в висках, — Отпугивать тёмную магию? Вычислить её? Заставить меня говорить лишь правду? Усыпить меня, чтобы успеть дождаться жандармов?» Цепел напрягся, внимательно наблюдая за людьми, стоящими на каменной лестнице университета.
— Что ж, как пожелаете, мы сами подойдём к вам на разговор! — женщина злобно цокнула языком и шагнула вниз по лестнице.
Все страхи, ранее отступавшие из-за ощущения реальности, теперь снова вернулись. Как в тот раз, когда Цепел сбежал из приюта. Студенты остались стоять на лестнице, а двое взрослых шли прямо к парнишке, чтобы «поговорить». Вот уже мужчина и женщина прошли газон, миновали ворота и шли рядом с каменным ограждением. Они двигались быстро, уверенно, вышагивали так, как будто участвуют в параде. До Цепела им оставались считанные шаги, но вдруг они оба остановились, поняв, что действовать агрессивно это плохой вариант. Цепел, растерянно стоящий посреди тротуара, смотрел на них с ужасом, поджав губы, тараща глаза и сжимая свою сумку в руках. Ещё мгновение, и он бросился бы наутёк, только бы избежать предстоящего разговора.
Женщина тихо шепнула что-то коллеге. Мужчина попытался незаметно махнуть амулетом, но Цепел уловил его движение и наклонился вперёд, уже готовя себя к тому, что придётся бежать.
— Тише, юноша, мы вам вреда не причиним, — женщина подняла руки и вопросительно посмотрела на мужчину. — Мы просто рассеиваем магию.
— Нет, иллюзий нет, нечего рассеивать, — ответил тот тихо, но Цепел всё равно расслышал это.
— Значит, птица правда настоящая? — женщина кивнула в сторону ворона.
Цепел молчал, не решаясь подать голоса. Звук биения его сердца заглушал мысли.
— Вы ведь призвали эту птицу, не так ли? — аккуратно начала женщина, пытаясь понять, чего ожидать от этого странного паренька. — Вы, видимо, обладаете даром некромантии?
Цепел никогда не скрывал этого, поскольку знал, что в этом нет ничего плохого даже учитывая предвзятость людей. Но в данный момент ему не хотелось хвастаться своим талантом так же, как в прошлый день он хвастался преподавателю в котелке. Потому что теперь станет ясно, что обучался и практиковался он без присмотра закона.
— Вы ведь в курсе, что без лицензии и запроса нельзя проводить обряды, призывающие мёртвых? — наконец подошла к основной мысли женщина.
Разумеется, он был в курсе, ему всё детство это талдычили. Врать нет смысла, оправдываться тоже. Цепел нарушил закон, причём неоднократно, его застали за содеянным и накажут. Парень не имел ни малейшего понятия, как именно его будут наказывать, но теперь, благодаря своим страхам и состоянию паники, он заранее был уверен, что это будет что-то непременно ужасное. «Всё, конец! Всё кончено, всё кончено!» — кричал в своей голове парнишка.
Молчаливая пауза затянулась. Взрослые вопросительно смотрели на побледневшего от страха юношу. Наконец, женщина снова недовольно цокнула языком, но тут же попыталась скрыть своё раздражение:
— Молодой человек, как вас зовут? Вы приехали к нам, чтобы поступить? — она понимала, что Цепел паникует, поэтому пыталась теперь отвлечь его. — Вы пойдёте с нами, чтобы поговорить?
Мужчина тем временем сделал шаг вперёд. Цепел, заметивший это, наклонился ещё ниже и отставил одну ногу в сторону, уже окончательно готовый броситься прочь. Его нервное состояние было так сильно, что исходящую от него магию могли бы уже ощутить даже обычные люди без талантов.
На самом деле, разумеется, ничего ужасного бы с ним не сделали. Работники университета по подсказке студентов вышли на улицу, чтобы удостовериться, что всё идёт хорошо, и нет угрозы учащимся. Если бы Цепел спокойно заговорил с людьми, конфликт был бы исчерпан, даже не начавшись. Но Цепел боялся взрослых, страшился своих мыслей. Он накрутил себя снова, и теперь был готов на всё, только бы избежать ответственности. Взрослые люди перед ним поняли это и теперь решали, что делать. Он виделся им шпаной, хулиганом, который заигрался с магией и теперь думать, как бы удрать. Его испуганный вид лишь подтверждал это. Разумеется, долг этих двух магов, как порядочных граждан, передать его служителям закона.
Мужчина снова сделал шаг, всё пытаясь приблизиться к юноше, но в то же мгновение ворон, лежащий между людьми, дёрнулся, ударил крыльями об землю и подскочил на лапы. Бирюзовый туман, собравшийся чётким ореолом вокруг птицы, расползся по тротуару и тут же вернулся обратно к ворону, «разбившись» о его перья, как вода в ручье разбивается о камни. Ворон опустил голову, нахохлил перья и издал крик, не похожий ни на карканье, ни на даже рычание. Вопль этот звучал инфернально, низко и пугающе. Вслед за воплем послышался хруст и скрип: тело стало в два раза больше, клюв оброс зубами-иглами, а вороньи лапки, ещё при жизни одаренные когтями, вовсе стали напоминать дьявольские лапы, какие рисуют гарпиям на фресках. Длинные, закрученные когти-крюки с шумом царапали тротуар. Шея ворона вытянулась, ещё больше отдаляя облик животного от изначального, а ставшие внезапно такими громадными крылья расправились и задрожали, выпуская кривые пальцы, бывающие лишь у летучих мышей, но не у птиц. Существо получилось воистину жуткое и сверхъестественное. Зверь уперся сгибами крыльев в землю, изогнул шею и угрожающе захрипел. Цепел с ужасом для себя понял, что снова бессознательно задействовал магию смерти, но уже не для призыва духа животного, а для использования мёртвого тела в качестве слуги, который, видимо, собрался своего некроманта-мастера защищать.
Мужчина, которому эта некромантская тварь своим хрипом угрожала, вздёрнул руку с амулетом, надеясь убрать жуткую иллюзию, но это оказалось бессмысленно: фамильяр был настоящим, а не иллюзорным.
— Эта тварь реальна! — злобно гаркнул преподаватель, отступая назад.
— Молодой человек, немедленно прекратите это! — женщина звучала агрессивно, но в ее голосе уже можно было различить нотки страха. — Вы навлекаете на себя большие проблемы!
Молодой человек прекращать, однако, не собирался. Как минимум потому, что не знал, как именно это прекратить. Цепел, окончательно запаниковавший, думал, что если раньше были хоть какие-то шансы на спасение, то теперь, после появления такого существа по его вине, его точно казнят за нападение на невинных граждан и баловство со смертью. Потому, раз уже всё кончено, можно пуститься во все тяжкие. Ведь не поймают — не казнят. Вариант спасения с помощью бегства казался не только хорошим, но и единственным, несмотря на то, что Цепел всё ещё безумно боялся.
Со стороны здания университета послышался крик о том, что за жандармами уже послали. Это было сигналом для Цепела, что теперь-то точно пора валить.
Фамильяр, не нуждающийся даже в словесных командах, бросился вперёд, расправив крылья и яростно рыча. Взрослые отпрянули назад, и Цепел, использовав эту задержку, мигом побежал вниз по улице, прочь от университета.
Чувство реальности снова ушло куда-то на второй план, и парнишка запутался в своих странных мыслях. Теперь он точно преступник. Страшный, нехороший человек, нарушающий закон. Ситуация с приютом повторилась, усиливший в этот раз.
Так он думал, сломя голову мчась прочь из города.
«Что ж, ОЧЕНЬ не удалось!» — бормотал он на пути к следующему поселению.
***
Новый городок был таким же маленьким, каким тот, в котором находился приют. Но, к счастью для Цепела, это место было в абсолютно другой стороне. История с пабами и другими рабочими делами тоже повторялась. Откуда-то его гнали взашей сразу же, распознавая в нём неумёху с первого взгляда, а откуда-то на второй или третий день работы, когда все возможные дела были испорчены, а предметы сломаны. Цепелу было сложно, потому что на деле он ничего не умел. Взрослые занятые не могли тратить своё время на объяснение базовых вещей шестнадцатилетнему оболтусу. Они просто поручали ему работу, думая, что уж такое простое дело кто угодно выполнить сможет. Но Цепел не «кто угодно». Он мог засмотреться на летящую мимо пчелу и споткнуться о бордюр, роняя и коробку с посудой, которую нёс, и себя, и ещё кого-нибудь, кому не повезло проходить мимо. Вечно в своих мыслях, где-то вне мирской жизни, парнишка не особо хорош был по части «нормальной рабочей» деятельности.
Вскоре он перестал пытаться просить деньги за свои неудачные попытки стать работягой. Всё, что теперь в пределах города могло интересовать Цепела — новая одежда на замену старым обноскам и еда. Если первое действительно можно было достать лишь у людей, то второе являлось уже скорее просто приятным дополнением в виде конфет, выпечки, каш или супов, потому что лес кормил парня щедро.
За свои переходы от города к городу, Цеп наловчился выискивать ягоды, грибы, фрукты и даже по совпадению выросшие вне хозяйственных участков овощи. Полагаясь на свой талант, парень обнаружил, что он в общем хорошо ладит не только с трупами, но и со всем естественным в общем. Да, стихийная магия его была весьма ограничена, не говоря уже о том, что в ней он в большей мере делал упор на огонь, чтобы легко разводить костры и освещать себе дорогу в сумерках. Но его связь со Вселенной подсказывала ему, куда пойти, где искать и что нужно брать. Так же как и что брать НЕ нужно. Несколько раз Цепел чуть было не отравился, решив полакомиться теми или иными ягодами. В каждый из этих моментов всё внутри парня дребезжало, подсказывая ему, что лучше остаться голодным, но живым.
Такое положение вещей Цепела очень даже устраивало. Ему было гораздо легче быть там, где ему всё ясно. Да, иногда он не знал чего-то на словах и в теории, но всегда ощущал верный ответ, потому что сразу же переживал всё на практике.
Города манили общением с людьми, интересными предметами, технологиями. Там было так же красиво, как в лесу, но там приходилось всё время кем-то притворяться. Нужно было молчать или наоборот, говорить, и далеко не всегда эти действия по необходимости совпадали с желаниями Цепела. Нередко ему приходилось насильно закрывать себе рот, когда он комментировал происходящее для самого себя, а люди оборачивались и смотрели на него, как на умственно помешанного. Взрослые не воспринимали его всерьёз, ровесники пугали его своей наглостью и активностью.
Поэтому очевидно, что праздношатание в лесу парнишка предпочитал очередной попытке устроиться на нормальную работу.
Одной из последних его попыток как раз была встреча с двумя «товарищами», которые подрабатывали на шабашках. Цепел для себя обозначил их как «Первого» и «Вторую», потому что именно в таком порядке они заговорили с ним, когда он пришёл в городок и начал наседать на уши людям, спрашивая, нужна ли им его помощь за еду и одежду. Денег к тому моменту Цеп уже не просил.
Первый услышал, как Цепел говорил сам с собой, сидя на ограждении и болтая ногами. Парень жаловался, что не может найти подработку, а ведь его ботинки уже на ладан дышат — пора приобрести новую обувь, а то придётся ходить босиком. Конец осени, как-никак! На самом деле Цеп говорил не сам с собой, а с дохлым голубем, лежащим около почтового ящика. Голубь не был призван с того света, нет. Он просто лежал себе спокойно, как когда-то лежала у забора крыса. Если бы там не было голубя, Цепел заговорил бы с почтовым ящиком или с каким-нибудь прорвавшимся сквозь каменную плитку сорняковым растением. Ему, в принципе, было уже не так важно, с кем именно говорить, главное, чтобы не с собой, иначе люди подумают что-нибудь нехорошее. Если услышат, разумеется.
Когда Первый вышел из-за ограждения, Цепел тут же замолк и с интересом посмотрел на него. Было ясно, что Первый не просто так там остановился. Он плечом прилёг на ограждение, взглянул на некроманта, лукаво улыбнулся и приготовился говорить. Цепел не знал, чего именно ожидать от него. Бывало так, что другие беспризорные ровесники или просто бедняки пытались его ограбить, избить или запугать. Очень редко, но всё же бывало. Всегда Цепел убегал и использовал иллюзии. В принципе, ему везло быть ловким, так что достаточно сильно физически он никогда не страдал. Всего лишь пару раз получил по лицу и разок лишился своей шапки-козырька, но было не так жалко, ибо она уже была затёртая и старая. Однако теперь на голове парнишки красовался новый козырёк, поэтому Цепел побаивался, что эта плутовская улыбка на лице незнакомого парня к хорошему итогу не приведёт. К тому же одет он тоже был далеко не богато, что лишний раз напомнило Цепелу о грабеже со стороны бедных. На всякий случай Цеп напрягся, приготовившись бежать.
— Что, тоже работу ищешь? — спросил наконец парень.
— Ищу!
— К нам присоединиться не хочешь?
— К «вам»?
— К нам, — раздался голос Второй, которая тоже выглянула из-за ограждения, но уже с другой стороны.
Цепел мог бы испугаться этих двоих, окруживших его, но в этот день настроение у него было хорошее и благоразумное, да и ребята эти выглядели скорее по-хорошему хитро. Они определённо были харизматичными незнакомцами, поэтому скорее заинтересовали Цепела, чем напугали его.
— А вы, друзья, что делаете? — он по очереди смотрел то на парня, то на девушку, вертя головой.
Вторая рассмеялась, обошла его и встала рядом с Первым.
— Мы хотим устроиться к часовщику на подсобную работу. Ящики таскать, убирать магазин, детали продавать. Платят нормально, но работа сложная. Вдвоём тяжело. Втроём лучше, а заработка всё равно хватит, мы-то много не растратим.
Услышав слово «заработок» Цепел ещё больше повеселел, но потом на секунду замялся.
— А что нужно, чтобы взяли? — парень знал, что чтобы получать «нормально», нужно быть гражданином. А его документы остались детскими, приютскими. К тому же светить ими Цепел совсем не хочет: вдруг за ним ещё ведут охоту жандармы из того большого города, где пару месяцев назад он создал жуткого фамильяра?
— Ну… Руки нужны и голова на плечах, чтобы руками управлять, — Вторая пожала плечами и звонко рассмеялась.
Цепел ухмыльнулся, решив подыграть ей. Он протянул вперёд руки, а потом схватил себя за голову:
— Это имеется. А документы?
— Какие ещё документы? — хмыкнул Первый. — У тебя они есть хотя бы? Я же вижу, что ты тоже бродяга.
«Тоже», — подумал Цепел, поняв, что был прав в своём мнение насчёт положения этих двух.
— Не очень сложно? — спросил он, — Я не очень хорошо дружу с тонкими и сложными задачами. Часовщик-то из меня не получится.
— Ой, куда там! — Вторая снова рассмеялась, — Часовщик-то тебя сам к своим делам не подпустит. Мы вообще к механизмам прикасаться не будем. Но там поток большой, всё время нужно разгружать товар, заготовки носить. Пыль убирать — это вообще первая обязанность.
Цепел обрадовался. Он даже не подумал о том, как сильно может набедокурить, если его, неумёху с рассеянным вниманием, запустят в магазин с часами.
Это была первая более-менее успешная работа. Как ни странно, в этот раз Цепел ничего не сломал. Он любовался часами в магазине, и потому относился к вещам, которые таскал, очень бережно, ведь из деталей потом такую тикающую красоту будет делать мастер-часовщик.
Магии в этом месте не было вообще. Точнее говоря, были амулеты, мелочи. Ощущалась слабое течении энергии как и в любом другом городе, но, опять же, магов Цепел не встретил. Он считал, это даже к лучшему. Прошлый опыт общения с «себеподобными» ассоциировался со стыдом, страхом и желанием убежать. На фоне состоятельных и успешных колдунов парнишка боялся почувствовать себя лишним элементом. Среди работящих людей он тоже далеко не свой, но тут у него хотя бы была особенность, дающая ему козырь. Мол: «ну, он же колдун! Кто этих колдунов поймёт».
В общем, простая работа, пусть даже изнуряющая, парня устраивала. К тому же Первый и Вторая очень ему помогали. Не физически, но морально. Они сразу поняли, насколько прост и наивен их новый знакомый. Вместо того, чтобы, подобно другим взрослым, ругать его за это, они решили взять его в оборот. Относились как к ребёнку, объясняя простейшие вещи таким образом, чтобы выгодно было им. Цепел быстро схватил нужную волну поведения. Когда он инфантильничает и глупит, его новые друзья мило беседуют с ним, всё разжевывают и заботятся о нём. На них легко положиться, они всегда скажут, что и как делать. Парнишка чувствовал некий стыд за то, что таким образом «пользуется» добротой товарищей, но в действительности он даже не замечал, что выполняет большую часть физической работы, в то время как его старшие друзья щебечут над ним с притворно-заботливым тоном.
Когда Цепел понял, что они по мелочи мошенничают, парень решил, что он теперь с ними в одной связке. Этого они и добивались. Цепел считал, что вынужденно оказался в их компании, и теперь их подельник. Это было неприятно со стороны восприятия закона, но парня радовал тот факт, что ему доверились в таком ненадёжном деле. Однако для Первого и Второй это было очередным дельцем. Дураков легко обманывать, и Цепел охотно маску дурака надевал, потому что в таком случае получал положительный отклик от товарищей. Так продолжалось всю зиму вплоть до весны.
Когда уже начали зеленеть деревья, в один момент Первый и Вторая просто пропали не только со своим и Цепельским заработком, но и со всей выручкой часовщика. Если бы в тот день Цепел пришёл вовремя, его бы схватили полицейские. Но парень, проснувшийся раньше положенного из-за громкой драки котов в переулке, решил прийти в мастерскую, дабы полюбоваться на часы через витрину. Какого же было его удивление, когда он обнаружил дверь взломанной, а магазинчик перевёрнутый вверх дном.
***
— Жалко мелкого, посадят его, — с какой-то нетипичной жалостью в голосе говорил Первый, сидящий на камне в лесу.
Они со Второй поднялись на склон за станцией и ждали, пока мимо проедет ещё лишь набирающий скорость поезд, чтобы успеть запрыгнуть в него.
— Так коли жалко, чего ж с собой не взял? — Вторая засмеялась ровно так же, как смеялась всегда.
— Ну, должен же кто-то остаться на свободе, да?
Оба расхохотались, но вдруг замолкли, наблюдая за шумно летящей сорокой. Птица хлопнула крыльями, пытаясь сесть на соседнее дерево, но промахнулась, ударилась о ветку и камнем полетела вниз. Шлёпнувшись на землю, сорока несколько секунд лежала, растопырив дрожащие крылья и разинув клюв, но после расслабилась и замерла.
— Чего это с ней? — ухмыльнулся Первый. — С ума сошла, видимо?
— Да, такая же неуклюжая, как Цеп, — подметила Вторая.
— Неуклюжий, а полезный, — парень поднял указательный палец вверх, потом достал из-за уха дешёвую папиросу. — Вот где мои спички? Понятия не имею. Я уже давно ими не пользуюсь. А почему? Потому что Цепел мне папиросы пальцами зажигал. Жаль, что я не маг.
— Да чего тут магичного-то, а? Это такой дешевый фокус, все детишки умеют огонёк пальцами высекать, — девушка махнула рукой, — Смотри, я тоже научилась.
Первый с интересом посмотрел на подругу, а та, сложив пальцы для щелчка, сообщила:
— Он это молча делает, потому что с талантом родился. Я без таланта, но узнала заклинание. Говоришь заклинание и щёлкаешь!
Девушка произнесла нужное слово, и после щелчка, на пересечении фаланг указательного и большого пальцев, засветился слабый огонёк, вроде тех, что горят на свечках.
— Вау! Ну, мадам, вы прямо ведьма, — поцокал языком Первый. — Я тоже смогу? Не больно?
— Да какое больно. Это же магия. Попробуй.
Парень вытянул руку, сложил пальцы и щёлкнул.
— Заклинание! — напомнила Вторая.
— А, да, да, забыл.
Второй раз тоже не вышло, даже с заклинанием. Несколько минут парень пытался обуздать магию, но ничего не выходило.
В очередной раз парень уже нахмурился, громко произнёс заветное слово и опять щёлкнул. Секунду ничего не происходило, но потом резко на кончиках его пальцев загорелся голубой огонь, в несколько раз больше, чем был у Второй.
— Вау! У меня круче! — сначала обрадовался Первый, но потом понял, что что-то идёт не по плану. — Слышь, а убрать как? Уж очень он большой. Жутко как-то.
Девушка распрямила пальцы и махнула рукой, и её огонёк тут же исчез.
Парень повторил действие, но когда снова поднял руку, она уже была охвачена голубым пламенем до локтя. Оно не приносило боли, но, тем не менее, Первый начал паниковать. Он вскрикнул и стал яростно махать плечом, чтобы нейтрализовать колдовство.
— Да чего ты орёшь, дурак! — попыталась успокоить друга Вторая.
Первый снова взглянул на свою руку и с ужасом для себя обнаружил, что она стала костяной. Белая гладкая костяная поверхность горела подобно фитилю. Тут уже оба мошенника закричали в голос.
Вторая отскочила от друга, а парень истерически завизжал и упал на землю. Он начал перекатываться с бока на бок, и в итоге придавил свою руку животом к почве. Пламени видно не было, поэтому Вторая аккуратно приблизилась к другу и спросила:
— Что с тобой?
— Не знаю, я не знаю. О, Боги, — голос парня дрожал.
— Не больно?..
— Не знаю, не знаю, — повторил он, а потом резко поднял голову и посмотрел на подругу. — Думаешь, он нас проклял?!
Девушка охнула, но потом помотала головой:
— Нет, Цепел совсем слабый маг! Он не мог проклясть нас. Видимо ты просто управляешь огнём и теперь узнал это. Что там с твоей рукой?
Парень перевернулся на бок и посмотрел на свою конечность. Огня уже не было, да и кожа и плоть вернулись на свои места. Мошенник облегчённо вздохнул и истерически захихикал:
— Да уж, я был готов обоссаться от ужаса…
— Так бы хоть потушил бы себя, кретин! — девушка сама нервничала, но тут же снова рассмеялась.
Встав на ноги, первый снова вытянул вперёд руку, смотря на неё. Он довольно хмыкнул и проговорил:
— Вуаля! Как новенькая!..
В следующее же мгновение конечность снова была охвачена ярким синим огнём, который, яростно извиваясь, перекинулся на всё тело, полностью окружив парня, которые теперь целиком выглядел, как скелет.
Увидев это, девушка в ужасе закричала, но через секунду сама запылала тем же голубым пламенем.
Оба мошенника подпрыгнули на месте и, не переставая вопить, попытались убежать, но столкнулись друг с другом, а потом бросились в разные стороны.
О стоящей около железнодорожных путей сумке с награбленным они напрочь забыли. В прочем, о ней не забыл Цепел, вот уже несколько минут наблюдающий за бывшими товарищами из-за зарослей. Он раздражённо хмыкнул, встал с земли и вышел на поляну. Определённо, пугать предателей иллюзиями было невероятно весело, но вся радость сходила на нет из-за осознания, что его так жестоко обманули и подставили. Цепел услышал, как неподалёку, откуда-то вниз по лесному склону, раздался визг Второй и злобные крики полицейских, которые уже шли по следу воришек. Потом, судя по яростным возгласам и громкой возне, схватили и первого. Цепел не боялся, что его схватят, потому что теперь знал, что способен скрыться. Это не он привёл жандармов (они вполне оперативно сами вышли на след!), но он был уверен, что ему нет уже никакого смысла дожидаться их, чтобы оправдываться и объяснять своё положение. Не говоря уже о том, что вот он, вместе с воришками стоит в лесу. Не объяснишь же полиции, что он нашёл предателей, смотря на город сверху глазами восставшей из мёртвых сороки, а не был с ними изначально. Его схватят вместе с мошенниками, если он сейчас же не уберётся из города.
Цепел слышал шум приближающегося поезда. Подняв голову, парень заметил дым, клубящийся над лесом.
— Уже совсем близко, — в его голосе звучала грусть.
Тоскливо взглянув на сумку с ворованными деньгами и добром, Цепел вздохнул, решив, что это не лучший вариант. Даже искать сейчас свой законный заработок среди чужого богатства не хотелось. Да и времени не оставалось. Из леса уже доносились торопливые шаги служителей закона, а поезд показался за соседними деревьями. Цепел отошёл назад, в заросли, чтобы его ненароком не увидели из состава. Когда мимо уже проносились товарные вагоны, парень сорвался с места и побежал вперёд.
Жандармы не успели даже заметить его. Подоспев к брошенной сумке, служители закона лишь бросили взгляд на проезжающий мимо поезд.
