***
«Привет! Меня зовут Цепел. Вам нужен работник?» — говорил парень каждому взрослому человеку в этом маленьком городке. И каждый соглашался: лишние руки всегда нужны в рабочих местах, да и просил Цепел не много — еды или одежду по возможности. Хоть и бездомный, а всё же более-менее ответственный. Но со временем стало ясно, что Цепел даже если и хотел и пытался работать, был явно не приспособлен для этого. С самого начала всем в городке стало ясно, что у парня магический талант, но до последнего никто не знал, в чём именно он проявляется. Когда охотники вывели его из леса, жители тоже подумали, что парень приехал с магами-естествознателями. Но Цепел был один, бедно одетый и буквально явившийся из леса, а не дошедший до пустоши из города. Охотники посмеялись, что: «видимо, парень следопыт или просто оборотень, раз так спокойно прошёлся по нашему лесу». Они шутили, но в тайне действительно думали, каким образом подросток не заблудился, раз шёл не по тропам, а просто сквозь чащу? Лес хоть и потерял магические растения, всё еще был заповедным, диким. Это уже не были рощи между городами. Это была кромка леса, идущего с диких гор. Всякое встречалось тут. Единственным разумным ответом на вопрос о том, как Цепел в целости и сохранности прошёл по лесу, был: «без магии тут не обошлось». Это, в принципе, всех устраивало. Маг под боком — это удобно и хорошо. Авось, найдёт новые волшебные деревья, и городок снова расцветёт, забыв про бедность. В общем, людям было ясно, что Цепел — маг, но парень до последнего отнекивался и максимум показывал фокусы наподобие пропавшего из рук яблока и огонька на кончиках пальцев. Фокусы на уровне любого обывателя, который нашёл на мостовой брошюрку «магия для самых маленьких». Цепел, вдохновившись историей Пегсвуда, пытался честно работать, как делают все в этом месте. Любая работа, бывшая в городке, тут же была опробована парнем. Помочь перенести припасы? Цепел тут же идёт помогать, да в процессе уронит мешки и разобьёт банки. Починить лодку? Цеп суетится вокруг чинящих, пытаясь облегчить их дело, а в итоге лодка тонет тут же, как лишь коснётся воды, еще и сам Цеп ногой провалится в тину и весь промокнет. Собрать урожай с поля? Поле загорится, хотя огня и близко не было… Эти безумные и всегда неудачные попытки могли бы сломать парнишку и снова прогнать прочь, если бы жители Пегсвуда не оказались людьми с широкой душой. Маленький, переживший голод и упадок, город через боль, кровь и тяжёлую работу стал действительно крепким сообществом, где каждый помогал другому. И даже «чужак» Цеп благодаря своей доброте и искреннему желанию трудиться стал соседом, которому не пришлось в спешке бежать из города. Когда приближалась зима, и Цепел высказал свои опасения по поводу морозов, которые в лесу он сам не переживёт, потому нужно скорее уходить на юг, Пегсвудцы рассмеялись и вручили парнишке ключ от пустующей комнаты прислуги в отеле. «Постояльцев всё равно нет!» — отмахнулись они, делая вид, что это как бы так, подумаешь, совпадение, пользуйся, пока есть возможность. На самом деле они были рады помочь новичку, который в их захолустье казался притоком свежей крови. Цеп тут же попытался отказаться, мол, у него никогда не будет денег, чтобы заплатить за целую комнату. Работает он так плохо, что заработать нормально не получится, если вообще не придётся самому платить за ущерб, а долг ведь никуда не уйдет. Но парня особо никто не спрашивал. Ему размашистым жестом вручили заветный ключик и сказали, что если за эту зиму сам не сбежит, то платить не нужно. За зиму он не сбежал. Его магический талант был подавлен «честной работой». Всё ещё вещи валились из его рук, но Цепел продолжал пытаться жить обычно, как все. Это не было ему в тягость, потому что соседи оказались радушными и терпеливыми. Никто не гнал его прочь, не ругался, когда он чего-то не понимал. Жизнь тут была не шикарной, без излишеств, но медленной и размеренной. Парня всё время не покидало чувство, которое же посетило его тогда, ещё в первом большом городе. Студенты, начавшие с ним диалог, казались хорошими. И реальная жизнь вне приюта казалась хорошей. За трудом иррациональные страхи отступали на второй план, и Цепел начинал понимать, что он такой же обычный, как все. Да, он всё ещё многого не понимал, оставался отстранённым и «своеобразным», иногда с трудом выдавливал из себя нужные эмоциональные реакции вместо тех, которые ощущал сам. Но делал это не потому что так надо согласно законам общения, а потому что сам проникся симпатией к этим людям. Ему хотелось быть похожим на них. И когда Цепел притворялся обычным работягой, который по ерунде не переживает, ему начинало казаться, что он действительно может таким стать. Успехов по-прежнему не было, но паника за всю зиму ни разу не потревожила парня. Оттого он и поверил в себя. Да, он всё ещё неумёха, но раз ему больше не страшно, быть может, со временем всё будет лучше. К весне в городе начался приток туристов, смотрящих на «волшебство». Цепел был очень удивлён, что о таком месте вообще знают другие люди. Но люди не просто «знали» о Пегсвуде. В городе был построен музей, рассказывавший об истории вырубки волшебных деревьев. В своей истории пегсвудцы искренне сожалели о том, что бездарно растратили ресурс, но так же говорили, что верят в лучшее и не сдаются, ибо у них остались семена и даже одно живое дерево, растущее во внутреннем дворе музея. И что однажды заповедник снова будет излучать жизненную силу, а Пегсвуд закипит жизнью. В подтверждение этому по ночам все деревянные постройки Пегсвуда начинали мерцать и светиться, исполосованные золотыми жилами. Туристам это нравилось. Летом и весной их было особенно много. На самом деле, семян никаких не было. Дерево правда стояло, да. Но оно не росло. Оно было мертво вот уже который год. Золотые жилы под его корой всё ещё светились по ночам, как и любая древесина с тех времён, но жизнь в стволе больше не бурлила. Всё в этой истории, кроме сожаления, было не более чем завлекаловом для туристов, которые от сезона к сезону поддерживали город, не способный более поставлять магический ресурс. В нём было слишком мало жителей, он находился в неудобном месте. Государство не желало выделять деньги на развитие «обычной» лесопилки и производства, потому что были куда более близкие и доступные места. Пегсвуд застрял в своём времени, оставаясь на плаву лишь благодаря сезонным туристам со звенящими кошельками и собственным жителям, которые умудрялись как-то не сдаваться и не уезжать в поисках лучшей жизни. В подтверждение «остановившейся» жизни посреди города над музеем возвышался циферблат часов на главной башне, который уже который год находился в состоянии ремонта. В один момент, поняв всё уныние ситуации в Пегсвуде, Цепел занервничал. Неужели люди хотят, чтобы он, как маг, нашёл им деревья в диком лесу? Поэтому они так добры с ним? «Хах, ну да, я ведь отыскиваю трупы! И что, мне теперь отыскать им труп их надежды?» — в страхе думал парень. Но пегсвудцы не собирались вешать на него такую ответственность. Они просто были рады, что кто-то, пришедший в их городишко, не сбежал из него тут же, а остался и пытается помочь. Пусть даже этот кто-то постепенно превращается из трудолюбивого новичка в обычного городского чудака…***
Спустя примерно год, как Цепел пришёл в городок, все жители уже смирились с тем, что парень хоть и безобидный и добрый, а всё же бесполезен и иногда даже опасен без злого умысла, но из-за своей глупости, наивности и неподходящей возрасту инфантильности. На самом-то деле и возраста его никто не знал, ровно как и фамилии, родственников, прежнего места жительства. Лишь к концу нового лета Цепел однажды невзначай сообщил выпекавшей хлеб женщине, что ему месяц назад исполнилось восемнадцать, так что теперь с опозданием он хочет купить в пекарне кусок мясного пирога. Все люди просто видели парня, лишь недавно минувшего подростковый возраст, и выкинутого во «взрослую» жизнь. Цепа это не особо волновало, и он не унывая снова и снова пытался работать, как работают все, но после сотни мягких отказов из-за прошлых ошибок и сам привык к своей репутации неумехи и бездельника и уже не пытался ничего исправить. Люди любили своего местного дурака, но уже не хотели переводить на его попытки работать предметы и силы. Подаяние ему давали, монетки перепадали от жителей и туристов, еду на крайний случай одалживал или находил в лесу. Жить в замершем в своём времени Пегсвуде Цепелу очень нравилось. Он целыми днями или пропадал в лесу, или гулял по городку, изучая его улочки. Жизнь вовсе не была для него сложной, а магический талант его тем временем развивался своим чередом, но так и не был показан пегсвудцам. Никто не торопил его, хотя все жители были бы не против поскорее иметь талантливого колдуна под рукой: прочие маги съезжались в большие города, чтобы учиться, устраиваться и прославляться. Цепел же наоборот сбежал оттуда и появился в Пегсвуде, который теперь, опустошённый магически, был готов принять кого угодно. И вот, целый год никто так и не знал его «профиля». Никто, кроме детей. По своей наивной и детской природе Цепел никак не мог найти общий язык с людьми по возрасту и старше: они не воспринимали его всерьёз и сами обращались, как с ребёнком. По возрасту Цепу давно пора было бы вести себя сурово, как это делали прочие более-менее молодые люди северного Пегсвуда, но парень наслаждался своей глупой и всегда весёлой ролью. Ему действительно нравилось оставаться несерьёзным. Работал тот же принцип, что и с его мошенническими бывшими приятелями — пока Цеп выглядит глуповатым, наивным и лёгким на подъём, к нему и относятся так же легко. Только вот теперь в своих соседях Цепел был уверен. Они его не предадут. Можно расслабиться. О прошлом он не говорил, о будущем не думал. Играть с детьми, бегая по улочкам города и лесным полянам, было правда веселее, не говоря уже о том, что кривого взгляда за ловлю бабочек от них не заметишь. Жители городка сначала со снисходительной иронией смотрели на семнадцатилетку, на полном серьёзе гоняющего воздушных змеев с ребятнёй, но вскоре привыкли и доверили ему «следить» за своими отпрысками, ибо это было единственным делом, в котором за всё время пребывания в городке Цепел не накосячил. Хотя, если бы родители уделили больше внимания наблюдению за детьми, они бы заметили, что всё наоборот. Это ребятня следит за Цепелом. Парень то провалится в сухой колодец, то напорется на острые камни, то запутается в сетях при купании. Детишкам не оставалось ничего другого, кроме как принять этого непутёвого взрослого чуть ли не за просто разумного питомца и тщательнее выбирать место для игр, иначе Цеп обязательно во что-нибудь вляпается. Кроме общего языка с детьми было второе дело, которое у Цепела получалось действительно хорошо: его обычная магия. От взрослых он скрывал большую часть своего таланта. Он всё ещё помнил прошлые ошибки и решил, что в этот раз вообще никому не нужно знать о его некромантии. Иллюзии — да. Огоньки — пожалуйста. Ощущение природы — на здоровье. Но к трупам в присутствии людей Цепел и близко не подойдет. В отсутствии людей — очень даже. Смерть всё ещё тянула своего одарённого. Со всеми детишками в городе Цепел дружил без проблем, но с двумя старшими — братом и сестрой семьи Росс — отношения были самыми близкими. Пятнадцатилетний Эмиль был очарован тем, как легко Цепелу удаётся жить, не работая и не напрягаясь. А Эбигейл, которой только-только исполнилось тринадцать, видела в друге талантливого колдуна и всё время просила его научить её магии. Однажды, когда младшие дети разбежались по домам на обед, а Эмиля позвали помочь отцу, Эби пошла искать Цепела и наткнулась на него на прибрежной поляне около озерца за заброшенным в это время года вокзалом. Девочка попыталась тихо подкрасться к другу, но опавшие листья под её ногами шумели и выдавали её. Цепел обернулся и заулыбался: — Однажды получится. Эбигейл наигранно нахмурилась и топнула ногой. — Я хотела напугать тебя! — Говорю же, однажды получится. Девочка подбежала к другу и села рядом с ним. — Чего ты тут сидишь? Цепел рукой указал на воду, на поверхности которой периодически мелькали сверкающие в лучах солнца спины и плавники форели. Эбигейл сначала несколько минут молча наблюдала за движениями рыб, но в итоге ей надоело держать свой разговор при себе: — Цепел, научи меня. Парень удивлённо посмотрел на подругу. — Ловить рыбу? Я сам не умею, — в недоумении пролепетал он. — Нет, глупый! — Эбигейл покачала головой. — Научи меня колдовать. Я бы могла помогать людям. Парень громко рассмеялся, но потом, увидев серьёзное выражение лица девочки, смущённо скривился и ответил: — Я ведь не учитель, Эби. Я сам делаю всё плохо. — Ты хорошо колдуешь. Чего только иллюзии стоят. — Я не знаю, как это выходит. Эбигейл вздохнула. Так заканчивался каждый их разговор на эту тему. Ещё через несколько минут молчания девочка встала и отошла от воды, чтобы нарвать растущей в отдалении пижмы. Цепел был бы рад научить подругу магии, но он правда не имел понятия, как это вообще можно сделать. Когда Эбигейл вернулась к нему, она села сзади него и, убрав уже длинные волосы с его лица, начала заплетать ему косу, вставляя соцветия пижмы меж прядей. Парень рассмеялся, подумав, что это будет выглядеть красиво, но забавно. — Меня всё зовет на стрижку цирюльник около площади. Он уже причитает: «мой юный друг, я подстригу тебя бесплатно, только бы придать тебе божеский вид!» — Он ничего не понимает, — Эбигейл хитро улыбнулась, — Несколько месяцев назад он сказал, что я должна носить тугие косы, потому что мои «буйные волосы будут лезть в лицо и мешать писать и читать». И он заплёл мне эти дурацкие косы! Две косички, как уши у бигля. И родители с тех пор просят, чтобы я всегда так ходила. А я не могу отказать, понимаешь? В тот момент красно-рыжие волосы Эбигейл были распущены и торчали во все стороны, как у одуванчика. — Так, а мне что делать? У меня волосы не такие красивые, их не жалко обстричь… Со стороны Эбигейл послышался недовольный смешок, и она легонько дёрнула одну из прядей, чтобы друг замолчал. — Вот отрастут ниже плеч — тогда и стриги, чтобы легче было мыть. А до тех пор всё нормально. — Пусть будет так. Когда вплетать цветы уже было трудно из-за оставшейся длины, Эбигейл снова села рядом с другом, протянув ему оставшиеся соцветия пижмы. — Знаешь, вот смотрю я на тебя и завидую, — снова завела свою тему она, — Ты знаешь то, чего не знают другие. Ты умеешь то, чего не умеют другие. — И я не умею того, что все другие умеют, — усмехнулся парень. — Эби, если хочешь научиться колдовать, тебе нужен мастер или учитель. Не я. — Я хочу стать ведьмой, которая спасает жизни. — Так стань. Эби хотела что-то ответить, но отвлеклась на звук приближающихся шагов. Эмиль, такой же рыжий и конопатый, как его младшая сестра, стоял неподалёку, смотря на друзей. Лицо его светилось от радости. — Эби! Цеп! — позвал он, — Скорее пойдёмте! Приехал дядюшка Рафаэль! Эбигейл вскочила на ноги и радостно закричала. Цепел в недоумении посмотрел на подругу, а потом и на Эмиля, который тоже завопил от счастья. — Дядюшка Рафаэль? — спросил некромант, — Это ещё кто? «Дядюшка» Рафаэль был высоким и коренастым мужчиной средних лет. Такой же рыжий, как всё семейство Росс, он выглядел, однако, на порядок серьёзнее и угрюмее любого из своих родственников. Заметив незнакомого человека издалека, Цепел ни капли не испугался, но когда дети подтащили его ближе к Рафаэлю, чтобы познакомить, парнишка почувствовал, как его руки подрагивают от нервов. Рафаэль выглядел так, будто ему вообще ничего в этом мире не нравится. Цепел не воспринял это на свой счёт, но ему было некомфортно. Дети, однако, угрюмости мужчины не замечали. Они врезались в него с разбега, чтобы обнять, а тот даже не шелохнулся и лишь сдержанно похлопал их рукой по спинам. — Дядюшка Рафаэль, Дядюшка! Расскажи, как твоё путешествие? — воскликнула Эбигейл, и лишь тогда Цепел вспомнил, что Рафаэль — дядя по отцовской линии, уехавший ещё до прихода Цепела в Пегсвуд. О нём иногда говорили в пабе и во время работ другие взрослые. И, судя по разговорам, Раф должен был быть сильным, смелым и открытым человеком. Но сейчас он казался просто злюкой-бугаём. «Возможно, я просто предвзят!» — со стыдом подумал парень, со стороны наблюдая за Рафаэлем, который сдержанно и как будто бы равнодушно приобнимает родственников и соседей. — Эбигейл, не кричи и не скачи, я и так слышу и вижу тебя, — вдруг сурово произнёс мужчина, рукой останавливая прыгающую вокруг него племянницу. — И почему ты такая растрёпанная? Ты что, только что проснулась? В голосе мужчины не было злобы, лишь строгость, но Цепелу такое замечание по отношению к Эби не понравилось. Девочка же тут же остановилась, смущённо обхватила голову руками, чтобы придавить волосы, и ответила: — Я могу завязать косы. — Будь так добра, — ответил Рафаэль. «Дядюшка» приехал на своём автомобиле-грузовике. Это была вовсе не новая и не дорогая модель, но для застрявшего в прошлом Пегсвуда это уже было впечатляюще. Все родственники и соседи тут же принялись спрашивать по поводу авто, но Рафаэль сказал, что если сможет привести город в порядок, то скоро у всех будет возможность купить себе автомобиль. Что значит «привести город в порядок» Цеп не знал, но, чтобы скрыть подступающее к нему недовольство, парень решил убедить себя, что Рафаэль просто ангел во плоти и сможет собственноручно возродить все волшебные деревья. Магии в мужчине парень почувствовать не смог. Но за время пребывания в Пегсвуде Цепел убедился, что в этом месте многое может решить банальная физическая мощь. Благо, этого у Рафаэля с виду хватало.***
Впервые за всё время вернулась паника. Цепел пришёл в лес, чтобы успокоиться. Он уже привык к каждому жителю Пегсвуда, но Рафаэль выглядел абсолютным чужаком. Парнишке стало стыдно за свои мысли, но он не мог заставить себя с хорошей стороны взглянуть на незнакомца. Все туристы, что бывали тут, быстро уезжали. А Рафаэль рос в этом месте и лишь на несколько лет уехал из города. Теперь он вернулся к себе домой, и Цеп не имеет никакого права считать его чужим, даже если он выглядит так сурово. — Это нечестно, это предвзято! — бурчал парень, пробираясь сквозь осенний лес. Он шёл по зову своего таланта, не обращая внимания на тропы и дороги. Наконец, достигнув «цели», парень остановился и опустил взгляд. Под его ногами лежал олений скелет. Лишь немного обглоданные хищниками, кости всё ещё оставались скреплены между собой суставами и сухожилиями. Большие рога чёрными вилами возвышались над травой. Цепел даже не хотел думать над тем, что чтобы заставить подняться скелет без мышц, ему придётся потратить очень много энергии. Парень хотел почувствовать себя таким, каким был раньше, до прихода в Пегсвуд. Цепел хотел доказать себе, что чужак тут он. Это он нарушает законы. И с его стороны лицемерно считать Рафаэля заведомо жестоким лишь из-за его внешнего вида. Олень рывком поднялся с земли, окружённый бирюзовым мерцанием. Восставший скелет не пугал Цепела. Как обычно, парень видел в трупе не жуткое чудовище, а лишь естественную часть жизни. Бело-желтые кости, обведённые светящимся ореолом, казались в этом момент такими прекрасными и эстетичными, что любые плохие мысли из головы Цепела тут же улетучились. Парень протянул руку вперёд, желая как бы погладить оленя. Кости иллюзорно тут же обросли мышцами и мехом. Олень, секунду назад являющийся лишь останками, теперь стоял как живой и настоящий. Он шагнул вперёд, фыркнул и лбом коснулся ладони Цепела. Парень счастливо улыбнулся. Происходящее прервалось удивлённым вздохом Эбигейл. Девочка вышла на полянку вслед за Цепелом, которого преследовала от самого Пегсвуда. Парень тут же испуганно отскочил в сторону, прижав руки к груди. Олень в одно мгновение снова стал лишь скелетом и упал на землю, разрушив иллюзию и разогнав облако бирюзового света вокруг себя. — ВАУ! — закричала Эбигейл, подскакивая к другу. — Ты никогда не показывал нам таких иллюзий! Цепел был смущён и растерян. Он не понимал, почему подруга реагирует именно так. — Я не показывал? — глупо спросил он, желая провалиться сквозь землю. — Нет! — Эбигейл посмотрела на оленьи кости, — Она была такая реалистичная! И прямо сейчас… — девочка пнула ногой лежащее около неё копыто, но оно не растворилось в воздухе, как предыдущая иллюзия. Поняв, что как раз таки скелет настоящий, Эби вдруг снова восторженно закричала. Некромант, стоящий рядом, не понял её интонации и испуганно затараторил: — Эби, Эби, я всё объясню! Эби отскочила от скелета, но не потеряла энтузиазма. «О т в р, а т и т е л ь н о», — сквозь время раздалось в голове Цепела, понимающего, что его ошибка снова повторяется. — Здорово! — в противовес внезапно воскликнула Эбигейл. «Здорово?» — Скелет настоящий?! Как ты это сделал? Иллюзии ведь не воздействуют на реальный мир! Но скелет! Скелет настоящий! И он шумел, когда падал! Девочка смотрела на друга с восторгом, с нескрываемым трепетом. — Как ты это сделал? — повторила она. — Эбигейл, я — некромант, — тихо ответил Цепел, поняв, что не хочет больше скрывать свой талант. Ему показалось, что улыбка на лице девочки стала куда менее радостной. Да, определённо, Эбигейл почти перестала улыбаться. «Она боится. Она понимает, что я преступаю закон». — Поэтому ты не можешь учить меня, да? — немного грустно спросила она и снова улыбнулась, но уже тоскливо. Цеп не знал, что ответить. Ему было бы легче понять, как реагировать и что говорить, если бы Эбигейл пошла по сценарию, сложившемуся в голове парня: вот он снова ошибается, вот люди снова его не любят. Всё предельно просто. — Не можешь, потому что мы по разные стороны, да? — Эбигейл попыталась рассмеяться. — По разные стороны? «Неужели она думает, что я её враг?» — Я хочу спасать живых людей. Варить лекарства, создавать амулеты и заклинания. А ты работаешь с мёртвыми. Это другая сторона… — видно было, что Эбигейл пытается понять свои собственные мысли, — Это просто не твой профиль, да? У нас разные профили. Облегчение, пришедшее к Цепелю, ударило его не слабее изначального страха. Он хотел вздохнуть, но лёгкие перехватило от нервов. — У нас разные профили, — сдавленно прохрипел он. — Да, тогда я найду себе пособие или даже мастера, — девочка махнула рукой. — Пойдём, Цеп, дядюшка Рафаэль хочет познакомиться с тобой, как с новым жителем Пегсвуда. Цепел внезапно задрожал, упал перед подругой на колени, схватил её за плечи и пробормотал: — Пожалуйста, не говори никому о моём таланте. Девочка удивлённо посмотрела на парня. — Как ты хочешь, Цеп, — спокойно ответила она. В её голосе не было ни страха, ни тревоги. — Пойдём.***
Было видно, что Рафаэль не особо доволён присутствием Цепела в городе. У мужчины не было предрассудков касательно магии, но так же у него не было терпения и сострадания к тунеядцам и праздношатальцам. А спустя свои неудачные попытки работать Цеп расслабился и превратился именно в такую персону. Рафаэль хотел поднять город с колен. Он считал, что можно решить проблему и без волшебных деревьев. Если бы они были, то, разумеется, это было бы отлично, но раз их нет, придётся использовать то, что есть. Обычной древесины в лесу полно. Есть река, есть даже железная дорога, которая была построена ещё в лучшие для Пегсвуда времена, а теперь использовалась лишь для редких составов с туристами. И если все в городе были готовы к таким изменениям, как привыкшие всю жизнь работать люди, то Цепел вряд ли сделал бы хоть что-то полезное. Он как заноза вечно цеплял к себе взгляд Рафаэля. Просто казался бесполезным. На самом деле, он за всё своё время пребывания в городе не принёс особой пользы, но люди любили его просто как забавного дурачка. Цеп своими лёгкими разговорами, плясками и детским поведением забавлял их. Слушая истории о нём, Рафаэль не понимал, как так случилось, что этого нахлебника легко приняли в сообщество и ещё и разбаловали, дав ему место жительства и постоянно снабжая его едой и одеждой. Не раз Рафаэль пытался позвать Цепела на разговор, но всё время парень то находил отмазки, то попросту убегал, делая вид, что ему, как ребёнку, так можно. Но Рафаэль не хотел видеть во взрослом юноше ребёнка и спускать ему с рук такое поведение. Нужно было найти способ заставить Цепела взять на себя хоть какую-то ответственность. «Способом» стал Эмиль. Всё время находящийся рядом, Рафаэль мог управлять им, как своим племянником, в то время как Цепел был для Рафаэля никем, потому и не слушался его. Как бы сильно Эмиль не восторгался легкомысленной жизнью своего товарища, авторитет Рафаэля произвел на него большее впечатление. Из такого же весёлого и простого мальчика, как Цеп, Эмиль за считанные недели стал суровым молодым человеком. Он перестал играть с другими детьми, начал чаще пропадать со взрослыми то на охоте, то на возрождающейся пустоши, где теперь рубили самые обычные деревья. Но он всё ещё общался с Цепелом. Вышло так, что по возрасту прочие старшие ребята ещё в прошлом году уехали на учёбу или работу, и в Пегсвуде остались лишь взрослые и совсем маленькие дети. Не было других ровесников в этом месте, а детишки с Эби в том числе Эмилю стали не интересны. Он надеялся, что Цепел, как старший, сможет понять его, но он не учёл, что старшим Цепел быть не выбирал, так просто получилось.***
Заканчивалась уже вторая весна Цепела в Пегсвуде. Через несколько месяцев ему исполнится девятнадцать. Однажды, когда парень шёл с главной площади, он таки наткнулся на Рафаэля, которого ранее упорно избегал. Между ними произошёл неприятный диалог. Цепел показывал фокусы туристам, и теперь шёл, позвякивая монетами в кармане. Рафаэль отметил, что то, что Цеп способен получить хоть какой-то заработок прекрасно, но это всё ещё по сути милостыня, и парню пора прекращать светиться перед туристами в своём облике бедного и бездомного чудака. Слово за слово, простая претензия перешла в оскорбления. Цепел, пытаясь как обычно съехать с темы с помощью шуток и баловства, нарвался на плохое настроение мужчины, который устал терпеть такие выходки. Он высказал парнишке всё, что о нём думает, да ещё и на эмоциях добавил несколько красок. Тогда Цепел впервые для самого себя захотел не убежать, а дать сдачи. Драться, разумеется, парень бы не полез, но он ответил: «Раз вам так хочется видеть меня взрослым, то и общайтесь со мной, как со взрослым. На равных. Я вам не сын, чтобы вы тыкали меня лицом в мою жизнь, сэр». Цеп сам не понял, как придумал такую сурово звучащую фразу, но он определённо был горд собой. И даже появившийся потом на животе синяк от кулака Рафаэля не заставил Цепа испугаться. Наоборот, парень будто даже потерял частичку своей тревоги из-за того удара. Возможно, потому, что прозвучала фраза: «ты просто опухоль на теле Пегсвуда». Это оскорбляло больше, чем пугало. Уже летом, ещё позже, Эмиль, всё пытающийся с указки дяди образумить друга, позвал его в паб выпить с другими взрослыми. В тот день Рафаэля срочно позвал к себе мэр города, а дети не гуляли после уроков. Потому Цеп, решив, что это всяко веселее ничегонеделания, пошёл на «встречу». — Я в жизни не ел ничего крепче гнилого винограда, — пытался отшутиться он, но ему налили кружку эля и усадили за стол. Поначалу всё было предельно спокойно. Цеп знал этих людей уже долго и не нервничал. Он надеялся, что его и дальше будут принимать за городского дурачка. Так и было, пока в помещение не зашёл Рафаэль. Мужчина заметил сидящего со всеми Цепела и громко произнес: — Подумать только, лесной зверёк вылез на свет. Взрослые громко рассмеялись, решив, что Рафаэль шутит. Они не знали, что несколькими неделями ранее Цеп получил пинок в живот от мужчины. Но по выражению лица Росса не было понятно, шутка ли это или прямое оскорбление. Цепел предпочел выбрать первый вариант. Он засмеялся со всеми. Рафаэль сел рядом с ним, хотя Эмиль, сидящий напротив, явно освободил место для любимого дяди. — Ты часто бродишь где-то там, в лесу, да? — спросил мужчина. — Мне нравится лес, — кивнул парень. — Там красиво. — И иногда опасно. Взрослые перестали улыбаться, начиная думать, к чему всё идёт. — Не опасно, если знаешь, куда идти, — не подумав ляпнул Цеп и попытался отхлебнуть эля из своей кружки, но ему не понравилось. Парень поставил посуду на стол и скривился, однако через секунду, подумав, что это неприлично, снова начал пить. — Да, конечно. Не опасно, если единственная жуткая тварь в лесу — это ты и есть, — пожал плечами Рафаэль. Кто-то из мужчин шикнул на мужчину, услышав такое заявление, но тот не обратил на это никакого внимания. Рафаэль продолжал внимательно наблюдать за Цепелом, который всё хлебал эль из кружки, глазами осматривая окружающих. Наконец, спустя несколько секунд, до парнишки дошла причина собравшихся на нём и на Рафаэле взглядов. Цеп медленно убрал кружку от лица и посмотрел на Росса. — Скажи, комната, которую тебе щедро выделили горожане… Ты когда там последний раз был? — Я ночую там каждый день, — пожал плечами Цеп. — Где ещё мне ночевать? — Ну, мало ли. Может, ты в лесу в листьях закапываешься, — процедил Рафаэль. — Раф! — буркнул кто-то из сидящих рядом мужчин, но Рафаэль лишь махнул рукой на него. — Нет, в листьях холодно и сыро, даже летом, — пошутил Цепел. — Я не понимаю вот чего. Тебя не видно ни днём, ни ночью. Когда ты с детьми, они потом могут сказать, что весь день с тобой лягушек ловили у пруда. Но в остальное время даже они понятия не имеют, где ты. В комнате ты ночуешь, по идее. В это я могу поверить. Ещё бы. Там лежат твои вещи. Твои документы… Цепел попытался не подавать вида, что напрягся. Он понял, что Рафаэль явно был там. -…Но опять же вопрос. На кой-чёрт тебе столько перьев и костей? Что, трофеи собираешь? — А ты что, в его вещах копался? — снова подал голос кто-то из присутствующих, но в этот раз уже тише. Все знали, что Раф слушать не будет. — Я собираю барахло, — коротко ответил Цепел и снова попытался отхлебнуть из кружки, но уж больно не нравился ему эль. Парень в очередной раз скривился и окончательно отставил от себя напиток. — Не вкусно? — спросил Рафаэль с притворной заботой. — Не-а. — Так, может, другого чего-то хочешь? — Да нет, у меня денег нету на такое. — А зачем же деньги, если можно просто пойти в курятник и передушить всех птиц? — Раф! — наконец гаркнул отец Эмиля и встал из-за стола, но Рафаэль ударил кулаком по столу, и мужчина тут же сел обратно на стул. — Мы же договаривались, не при детях, Раф, — сдавленно проговорила женщина, сидящая рядом. — Я не вижу тут детей, — мужчина злобно оглядел присутствующих. — Лишь несколько человек и одного мерзкого упыря, который в соседнем поселении передушил всю домашнюю живность, свернув им шеи и выпив их кровь. Все молчали. Эмиль испуганно смотрел на дядю, не понимая, почему он завёл именно этот разговор. Рафаэль обещал ему, что если Цепел придёт, он лишь попросит парня работать со всеми, не более. — Все птицы. Все. Буквально. Ни одной живой не осталось, — в красках описывал Рафаэль, склонившись над сидящим за столом Цепелом. — Мэру нашему как позвонили с жалобой, так он сразу мне сообщил. Все тут тоже уже в курсе, но они молчат. Куры, утки, гуси, индюки. Все до единой. Подумать только! Лисы на такое не способны, а волки к долине не спускаются. Да и о чём речь? Следы-то остались человеческие. Страх смешался с яростью, какой прежде Цепел не испытывал. Ладно ещё, когда его называют отвратительным из-за его копошения в трупах, но когда его открыто и незаслуженно обвиняют в подобном, это уже ни в какие ворота. Парень поднял голову и посмотрел на Рафаэля: — И вы думаете, что это был я? — он всё ещё не мог привыкнуть к тому, что иногда ему приходится говорить серьёзным тоном. — Рафаэль, ты в своём уме?! — закричал наконец кто-то из взрослых. Рафаэль снова стукнул кулаком по столу, но в этот раз такой приём не сработал, и человек не перестал. — Ты думаешь, о чём говоришь? За что ты наговариваешь на парня?! — Этот «парень» бродит по лесу целыми днями и тащит кости к себе в комнату. Ей-богу, это что, нормальное поведение для юноши? Вы хоть раз видели, чтобы он адекватным занятием был занят? Вы мне все тут уши прожужжали: «Цепел то, Цепел это». Вас серьёзно не смущает, что буквально из ниоткуда, из леса взявшийся «парень» пришёл и на правах любимчика города притворяется невинным ребёнком? Цепел, скажи мне! — мужчина сел на стул и придвинулся к парню, положив руку ему на плечо. — Скажи мне, что написано в твоих документах? — Написано, что я человек, — злобно ответил сквозь зубы Цепел, недовольство которого подавило любой страх в этот момент. — Эмиль, зачитай! — скомандовал Рафаэль, достав из нагрудного кармана рубашки лист бумаги и протянув племяннику. Цепел бросил яростный взгляд на Эмиля, и тот, сжавшись, задрожал. Ему было стыдно, что его втянули в это. — Зачитай, Эмиль! — повторил Рафаэль. — Он тебе ничего не сделает. Люди, находящиеся рядом, удивлённо посмотрели на мальчика, боясь, что услышат что-то нехорошее. — Дамы и Господа, давайте узнаем, кто перед нами сидит, — мужчина хмыкнул. — Эмиль, внизу. Его характеристика. Подрагивающим голосом Эмиль начал читать: — «У мальчика наблюдается врождённый дар некромантии»..? — парнишка не был уверен, что прочитал нужную строчку. Эту ли характеристику имел в виду дядя? — Вуаля! Наш местный дурачок с детства с трупами общается, — Рафаэль хлопнул в ладоши. — Да ты спятил, Рафаэль! Что, книжек детских начитался? С чего вдруг дар некромантии означает, что Цепел кур душит? — протестовали люди. — Не означает, — согласился Рафаэль. — Но у меня бы к нему не было претензий, будь он добропорядочным гражданином. А так смотрите. Какой его документ? Ни паспорта, ни свидетельства. Приютская характеристика. И то, он сбежал оттуда, потому и нет документа о выпуске из заведения. Да, Цепел? Цепел молчал, злобно смотря на мужчину. Ему уже не хотелось убегать. Он ждал, чем закончится этот цирк. — Сбежал, значит. Почему не пошёл учиться? Некроманты востребованы в науке, в медицине. В детективных работах, в конце-то концов. Цепел? Парень снова не ответил, слушая тираду Рафаэля. — Вас серьёзно ничегошеньки не смущает? Некто, вышедший из леса, без набора для путешествия, без оружия, без еды. С одной лишь сумкой, в которой лежит уже не актуальный документ? Зачем? Чтобы не забыть своё имя, когда ты будешь притворяться человеком? Чтобы не потерять человеческий облик? Если он изначально человек, а не перевёртыш, надевший личину своей жертвы, то мальчик заигрался со смертью, так я вам скажу. И просто довёл себя до состояния упыря, а теперь скрывается от закона в наивном Пегсвуде, где его приняли с распростёртыми объятиями, не задав ему ни одного вопроса. Потому некроманты и обучаются в рамках закона, а не практикуют свои таланты на убитых мышеловкой грызунах в приюте. Нам что, недостаточно было одной Гаргантюа? Мы хотим ещё одной катастрофы? Люди, серьёзно, что с вами? Вас за всё это время ничего не смутило? — И вы думаете, что мои детские грехи довели меня до того, что я по ночам бегу по горам за пять миль к Югу, чтобы поживиться курами? — наконец произнёс Цеп. — Что же я тогда на вас не нападаю? На детей? Вам будет стыдно, когда вы узнаете, что я невиновен. — Попробуй для начала выйти из этого паба, сынок, — кивнул головой мужчина. — На двери стоит печать. Я лично сегодня же утром поставил её, когда мэр сообщил мне о том, что происходит в соседнем поселении. Любой, кто считается упырём, сможет без проблём зайти, но уже не выйдет. Его маскировка тут же спадёт, явив нашим глазам чудовище, загнанное в ловушку. Цепел молча встал из-за стола. Рафаэль смотрел на него с вызовом. Присутствующие заметили, что рукой мужчина незаметно тянется к своему поясу, на котором висела кобура с револьвером. Парень без капли сомнений пошёл к выходу. Приблизившись к двери, он отворил её, поднял ногу перед порожком и… спокойно вышел из паба. Закрыл за собой дверь. Несколько секунд в помещении стояла гробовая тишина, но вдруг дверь снова открылась, и Цепел зашёл обратно. Он вернулся к столу, протянул руку к Эмилю и сжал и разжал ладонь, как бы прося вернуть ему его документ. Эмиль тут же послушно отдал бумагу. — В качестве извинений хочу себе мясной пирог ко Дню рождения. Вы читали мой документ, знаете, когда я родился, — заявил Цепел и упёр руки в бока. — И чтобы с птичьим мясом, а не с рыбой. Как вы уже поняли, птицу я особенно люблю, — по его тону было ясно, что парень возвращается в свою роль местного дурачка и пытается с сарказмом шутить. Из-за стола послышались нервные смешки. В следующую секунду Цеп развернулся на месте и снова пошёл на выход из паба. Покинул помещение он так же легко, как и в первый раз. Печать не реагировала на людей. Люди в пабе молча обернулись на Рафаэля и с укором посмотрели на него. Ошарашенный мужчина не мог сказать ни слова. — Дядюшка, извинись перед ним, — вдруг тихо сказал Эмиль. Рафаэль тут же выбежал из паба, оставив соседей наедине с неловкой тишиной, воцарившейся после произошедшего. — Цепел! — позвал он. Уже отошедший от заведения парень остановился и обернулся. Он, к своему удивлению, уже не чувствовал ни страха, ни даже злости. Ему просто было обидно. Он пытался не судить человека предвзято, а в итоге сам в очередной раз был осуждён. Рафаэль принёс свои извинения. Было видно, что мужчина всё ещё недолюбливает Цепела, но, по крайней мере, уже не подозревает его в убийстве домашних птиц и действительно признаёт свою ошибку. «Уже лучше», — подумал парень и слабо улыбнулся.***
Неделю всё было тихо. Цепел специально начал чаще гулять на главной площади, по крупным улочкам около вокзала. Там, где его было видно другим людям. Парень не думал, что жители скажут нечто вроде того, что он делает это ради отвода подозрений. Нет. Просто вокруг Цепела в свободное от домашней учебы время всё ещё бегали детишки, и парень боялся отводить их в лес, чтобы играть там. Он знал, что поблизости может быть недружелюбное и опасное существо, питающееся плотью и кровью. Цепел не хотел даже думать, что может случиться, если один из детей нечаянно заблудится. Раньше бы его тут же нашли, но теперь… Когда после обеда Цепел отвёл всех детей по домам, чтобы отдохнуть самому, Эбигейл осталась с ним. Они вместе пришли к озеру за вокзалом и снова сели на берег. Парень грустно смотрел на подругу: её рыжие волосы были затянуты в тугие косы. Цепел понимал, что вскоре она может отвернуться от него так же, как Эмиль. Девочка тем временем радостно рассказывала о том, что нашла в городской библиотеке книгу заговоров от боли. — Ведьмой хочешь стать? — спросил у нее Цеп. — Нет, куда мне… У ведьм профиль широкий, а у меня даже таланта нет… Я так, чисто маленькой заклинательницей… Ранки зашёптывать, растения заговаривать, маленькие обереги мастерить. — Кстати! Смотри сюда! — парень хлопнул в ладоши, а потом приподнял рубашку и продемонстрировал красный укус у себя на боку, — На, зашёптывай! Потренируйся. — Это что? — Я вчера, пока вы на занятиях были, полез вон туда, лягушек сонных ловил, — Цепел указал рукой на другой конец озера, в тихую заводь, окружённую камышами. — И что? Тебя там что, змея покусала? — воскликнула Эбигейл. — Меня ондатра покусала! — заявил Цеп. — У нее там маленькие… Однатрёныши. Ондатрята? Ондатрятушки? Эби критично посмотрела на друга, после чего вздохнула и спросила: — Ну вот откуда ты такой взялся, а? Откуда? — Меня в болотной кочке нашли, — непринужденно ответил парень, — Фейри меня выкинули, потому что был слишком лопоухий и долговязый. Так что насчёт подарка от водоплавающей мамочки? Избавишь меня от него? Будущая ведьма. — У волка боли, у медведя боли, у Цепела не боли, — саркастично проговорила Эби. — Скажешь тоже. Где ведьмы и где я? — Ну, ты же хочешь стать заклинательницей. Надо начинать с чего-то. Ты же читала заговоры на излечение? Ну, вот. Подойди к этому серьёзно и попробуй. — Ты сам хоть к чему-то подходишь серьёзно? — кажется, Эби действительно нервничала и даже начала расстраиваться. — Ты же никогда не бываешь серьёзен. Всё тебе хиханьки да хаханьки. — Мне можно, подруга, я городской дурачок, — обречённо улыбнулся он, понимая, чьи слова повторяет Эбигейл. — А у тебя ещё есть будущее. Вот и пробуй. Несколько мгновений они смотрели друг на друга, после чего девочка вздохнула, протянула руку вперёд и приложила ладонь к укусу на боку Цепа. Парень внимательно слушал заговор подруги, выжидая момента, пока она сама поверит в то, что делает. — Просто доверься Вселенной, — тихо произнес он. Наконец, спустя минуту заговора, Эби подняла взгляд на друга, снова вздохнула и спросила: — Ну что, убираю? — Я ничего не чувствую, — сообщил парень. Эби горько скривилась, думая, что это означает неудачу и боязливо убрала ладонь: на бледной коже покраснения и укуса больше не было, лишь маленький розовый рубец напоминал о пережитом нападении коварной ондатры. Девочка вскрикнула и отскочила от Цепа. Парень тоже испуганно дёрнулся и упал на землю, после чего закричал: — ЧТО ТАМ? ЧТО ТАМ, ЭБИ? ЧТО ТЫ СДЕЛАЛА? — Я СДЕЛАЛА! — завизжала в ответ Эбигейл. — Я СМОГЛА! — ААА! — ААА! Крик Цепела превратился в хохот. — Я думал, ты мне порчу сотворишь, с таким-то настроем! — загоготал он. — Но нет, смотри-ка, вылечила. Эбигейл подскочила к парню и начала пальцами хватать его за бока, чтобы довести до крика щекоткой. Метод оказался действенным: Цеп завизжал, откатился по земле в сторону и тут же пропал из виду, наслав иллюзию. — Так нечестно! — запротестовала Эби. — Я ведь не умею использовать магию! — Ведьмы умеют разрушать иллюзии! — раздалось откуда-то со стороны. — Учись! Девочка озиралась по сторонам, но даже в том направлении, оттуда слышался голос, Цепела видно не было. — Подумать только, как тебе это удаётся? — Эбигейл начала бегать по поляне, пытаясь вслепую наткнуться на друга. — Я думала, ты горазд только мотыльков светящихся показывать. Такая тактика оказалась бесполезна. Эби всё ещё слышала шаги и смешки парня, но не могла понять, откуда именно они раздаются. Наконец, она остановилась, глубоко вздохнула и прислушалась. Шум со стороны Цепела тоже прекратился. Видимо, парень хотел подкрасться незаметно, чтобы после явиться неожиданно с той стороны, с которой девочка бы не ожидала. Эби уже видела этот фокус раньше. С детьми это часто срабатывало, но Эби — старшая, не считая Эмиля. Она сделала вид, что не знает, как это закончится. Девочка прищурилась и слегка наклонила и повернула голову, пытаясь услышать хоть что-нибудь за своей спиной, но при этом не оборачиваться. Потом она развела и напрягла руки и слегка подогнула колени, как будто ожидая, что ей придётся ловить летящую навстречу птицу. Несколько секунд она стояла так. Понимая, что вот-вот иллюзия, скрывающая Цепела, рассеется, Эбигейл старательно притворялась, что ожидает его появления за своей спиной. И через несколько мгновений, когда магическое напряжение в воздухе ощущалось настолько, что зрительный эффект иллюзии уже начинал дергаться и расплываться, Эбигейл внезапно выпрямилась, вскинула руки и рывком подалась вперёд, выкрикивая при этом гордое и победное: «ХА!» В этот раз ей правда удалось поймать его. Иллюзия мгновенно рассеялась, и девочка врезалась в парня, схватив его за рубашку. Цеп от неожиданности вскрикнул и отпрянул назад, но Эби, крепко держащая ткань, потащилась за ним. — Ладно, ладно, победила! Признаю, — Цепел со смехом начал отступать назад, ходя по кругу, но хохочущая от радости Эбигейл не собиралась разжимать руки и почти повисла на друге. — Эби, отпусти, ты рубашку мне испортишь! — Купишь новую! — насмешливо выкрикнула она, но вдруг, услышав характерный скрип и треск ткани, тут же расслабила руки и отпрянула назад, смущённо хмурясь. — Извини. — Где это видано, чтобы беспризорный что-то себе покупал? — иронично проговорил Цепел, смотря на разорвавшуюся прямо на груди и животе рубашку. — Да ладно, она и так была ветхая, как старый пергамент. Ты тут не причём, Эби. — Как же, — Эбигейл виновато покачала головой. — Я куплю тебе новую. — С ума сошла? — это был один из тех моментов, когда Цепел выглядел серьёзно. — Ещё чего придумала. Купи себе большой сборник заговоров, а уж рубашку я найду сам. Эбигейл, кажется, не была удовлетворена таким ответом. Она исподлобья смотрела на друга, ожидая, что он не будет упрямиться. — Я найду тебе новую, если тебя так пугает вопрос денег. — Ты найдёшь себе неприятности, — буркнул парень, — Твой дядюшка и так меня ненавидит. Что он подумает, когда узнает, что ты ещё и вещами меня одариваешь? Я не хочу лишний раз вообще упоминаться в разговорах, которые он слышит, не говоря уже о том, чтобы попадаться ему на глаза в роли вымогателя. Кажется, девочка была искренне удивлена словами Цепела. — Не говори ерунды! Дядюшка Рафаэль вовсе не ненавидит тебя. Он суров сам по себе, а не только для тебя. Ты такой же сосед для него, как и все остальные жители Пегсвуда. — О, да, я всего лишь опухоль на теле Пегсвуда, — голос парня внезапно прозвучал серьёзно, тихо и злобно. Эбигейл, услышав этот незнакомый и абсолютно нетипичный для Цепела тон, напряглась и занервничала. — Что ты имеешь в виду? — Спроси у Дядюшки Рафаэля, если он сразу не заставит тебя молчать, как только речь зайдёт обо мне. Смотрящая на друга Эбигейл изумилась, поняв, что всегда такой весёлый и солнечный парень кажется ей теперь таким незнакомым, суровым и недружелюбным. Она никогда не видела, чтобы Цепел хмурился взаправду, а не в ходе игры. Сейчас же он был действительно недоволен: парень злобно смотрел куда-то в сторону, сжимая кулаки. Он выглядел чужим человеком. Такой контраст заставил Эбигейл испугаться и впервые за эти два года увидеть в Цепеле не просто забавного странноватого паренька, а взрослого человека со своими мыслями, взглядами и, возможно, тараканами в голове. Раньше его непредсказуемость выражалась в новых играх и забавах и развлекала. Теперь эта внезапная перемена представила его непредсказуемым в плохом смысле. — Лучше тебе и дальше никогда не бывать серьёзным, — внезапно грустно произнесла Эби. Цепел перестал хмуриться и удивлённо посмотрел на неё. Он увидел, что ещё мгновение, и она заплачет. — Эби, Эби! — тут же изменился в лице он и подскочил к подруге, став перед ней на колени, — Эби, извини, извини, пожалуйста, извини меня! Услышав просьбы друга, Эбигейл не сдержалась и расплакалась. Цепел лишь больше испугался и начал просить громче: — Эби, прости меня! — За что ты просишь прощения, дурак? — девочка закрыла глаза руками, чтобы остановить слёзы. — Я напугал тебя? Извини, прошу, я не хотел пугать тебя, — парень искренне раскаивался. — Ты ведь любишь пугать людей, Цепел, — Эбигейл покачала головой и грустно рассмеялась, желая отвлечься. — Но не так, — он обнял девочку, прижавшись лицом к её боку. — Извини. Я не хотел тебя пугать таким образом. Подруга только собиралась ответить что-нибудь, как вдруг над долиной прозвучали выстрелы. Один, другой, потом третий и четвёртый почти одновременно. После каждого отголоска Цеп вздрагивал и сильнее прижимал Эбигейл к себе. — Они никогда так близко не охотятся, — встревожено произнесла она. Охотники всегда поднимались выше в горы, за пустошь. Сейчас же звук очевидно пришёл с низины. Цепел вдруг рассмеялся очень нервно, подумав, что эти выстрелы по ошибке могли однажды достичь его самого. В следующий момент раздался последний, пятый выстрел, после которого даже издалека можно было расслышать визгливый яростный рёв. Эбигейл испугалась и обняла парня в ответ. Он почувствовав волну магии, пришедшей откуда-то из леса. Некромант ощутил, как где-то неподалёку чьими-то руками был выпущен колдовской огонь, достигший жуткой твари, на которую велась охота. — Видимо, они даже наняли мага, чтобы найти и убить «меня», — усмехнулся парень. — То есть? — Эбигейл отодвинула парня от себя, взяла его за голову и посмотрела в глаза. — В смысле «тебя»? — Об этом тоже у Дядюшки Рафаэля спросишь, — Цепел улыбнулся немного виновато и смущённо. — И напомни ему про пирог, который он мне задолжал. Девочка рассмеялась. — Ах ты, шутник! Шутник. Несерьёзный и всегда весёлый. Такая роль Цепелу нравилась куда больше «упыря».***
Лето шло спокойно. Туристов было мало, но музей действовал, и даже с новой силой заработала лесопилка. Рафаэль часто писал в местные органы управления, прося поддержки городу. Мужчина действительно всерьёз занялся восстановлением Пегсвуда. Бродящий повсюду Цепел стал заходить дальше в лес. Что-то звало его всё глубже и глубже в чащу. Он ощущал магию там, вдалеке, и теперь действительно пытался найти живые золотые деревья или хотя бы намёк на них. Почему-то Цепелу казалось, что это бы спасло его репутацию и помогло Пегсвуду. Когда спустя несколько дней пропажи парень вернулся, весь грязный, растрёпанный и обессиленный, он обнаружил, что работа в городе идёт полным ходом: вокзал перестраивают, а часы посреди города наконец покрыты обновлёнными строительными лесами. — Меня не было всего пару дней! — удивлённо воскликнул Цеп. Вышедший из-за магазина Эмиль был удивлён увидеть друга в особенно плохом виде. — Боги, Цепел! Ты что, в яме сидел? — в шутку спросил он. — Забавно, но да, я сидел в яме, — выдал Цепел. — Я провалился в грот в овраге за пустошью. Эмиль был шокирован ответом. — Кошмар! Хорошо, что ты выбрался! — в голове его звучала неподдельная тревога. — Да, неплохо, — с улыбкой отмахнулся Цепел. — Эмиль, напомни, какой сегодня день? Я потерял счёт времени. — Четверг? — Число. — Третье августа? — пожал плечами Эмиль, а потом, вспомнив документ, который читал ранее в пабе, воскликнул: — Твой День рождения! — Рад, что я всё же не опоздал на собственный праздник! — Цепел заметно повеселел, хотя и до этого пребывал в хорошем настроении. — Ты будешь праздновать? — парнишка улыбнулся. — Нет, — с тем же весёлым выражением лица ответил ему друг. — У меня нет денег. Я просто пойду полежу на солнышке. — О, глупости. Я думаю, дядюшка Рафаэль раскошелится на мясной пирог, который обещал тебе, — рассмеялся Эмиль. — Он не обещал мне ничего, — лицо Цепела всё ещё было весело, но в голосе уже явно звучали нотки недовольства. — Я в шутку сказал ему об этом тогда. Я не хочу пирога. Повисло неловкое молчание. Эмиль пожал плечами и растерянно проговорил: — Ну, мне вообще-то пора идти. Просили помощи у часов. Нужно быстрее закончить установку лесов и укреплений. — Я буду за вокзалом, как обычно, — кивнул головой Цеп, поняв, что разговор дальше не пойдёт. — Хорошо. — Хорошо. Эмиль поспешно пошёл прочь. Цепел развернулся и медленно побрёл к отелю, в которой была его комнатка. Отель был переполнен людьми, посетителями и работниками. Цепел никогда не видел такого ажиотажа, даже в другие туристические сезоны. Люди с презрением заозирались на грязного паренька. Чтобы не привлекать больше лишнего внимания, он скорее побежал к себе. В комнате, помимо скудного запаса вещей Цепела, хранили всякие предметы, которые должны бы по идее храниться в подсобке, но не сложилось — подсобка уже была чем-то занята. Цепел не жаловался. Он был рад, что иногда может хотя бы просто спать не на земле и деревьях. Взяв другую одежду на замену своей грязной, парень украдкой вышел из комнаты и быстро покинул отель. За вокзалом на озере оказалось тоже немало туристов. Это несомненно было хорошо, но Цеп расстроился — он не сможет смыть с себя пыль и грязь. Пришлось идти дальше в лес, к реке. Уже в чащобе, спрятавшись от жителей городка, парень смог искупаться в омуте и переодеться. Теперь он хотя бы был чист. Следом дал о себе знать голод. В карманах было пусто, а поесть нужно, причём срочно. Цепел давно не ел хорошего мяса, питаясь лишь тем, что находит в лесу. Но теперь, вспоминая вкус выпечки с фаршем, парень понял, что действительно хочет чего-то более существенного, чем лесной пищи. Пирог был бы отличным вариантом. Но просить парень не будет, а купить ему не на что. Решение проблемы пришло быстро: почему бы не поймать птицу? Иллюзии вполне работают и с животными. Уже через полчаса Цепелу повезло наткнуться на фазанов, пасущихся под деревьями. Приблизившись к ним, сокрытый магией, парень схватил самую крупную птицу и навалился на неё. Прочие фазаны с шумом разлетелись, оставив охотника наедине с добычей. Парень медленно встал на ноги, прижимая вырывающуюся птицу к себе. Отлично, еда поймана. Цепел на секугду задумался. У него было чувство, что он делает что-то не так. «Чтобы фазан хорошей едой, его нужно приготовить, — начал копошиться в своих мыслях он, -Чтобы приготовить птицу, нужно разделать её тушку. Чтобы разделать тушку, птица должна быть мёртвой». Вот и была решена загадка, что именно в действиях парня не так. Он не сможет убить птицу. Некромант осознал, что всегда лишь сталкивался с итогом — непосредственно едой или как минимум готовыми тушками. Но собственноручно убить живое существо ради этого? — Боже, как было бы легче, если бы ты уже был мёртв! — парень с жалостью посмотрел на фазана. Шея птицы переливалась из-за радужных перьев, когтистые лапы пытались оцарапать охотника. Любуясь прекрасным созданием, Цепел понял, что и сегодня вполне проживёт без мяса. Он расслабил руки и отпустил фазана, который тут же захлопал крыльями и скрылся в листве деревьев. — Почему-то я не чувствую гордости за своё милосердие, — грустно проговорил Цепел, руками касаясь своего живота, тут же ответившего громким урчанием. Вернувшись в город, Цеп был «пойман» Эбигейл. — Ты же сказал Эмилю, что будет за вокзалом! — ругалась девочка, столкнувшаяся с другом в совсем другом месте. — Я ищу тебя повсюду! Цепел в недоумении посмотрел на неё, а после заметил, что за спиной она держит плетённую корзинку. — О нет, Эби, нет-нет-нет! — запротестовал он, отмахиваясь руками и отступая назад. — Нет! Эбигейл проигнорировала крики друга и выставила руку с корзинкой вперёд. Другой, свободной рукой, она откинула одну из крышек, из-под которой тут же вырвался запах пирога. — Не-е-ет! — ныл парень, понимая, что ещё пара мгновений, и он или съест пирог вместе с корзинкой, или упадёт в обморок. — С Днём рождения! — упрямо прокричала Эбигейл. — Кушай, пока не остыл. Цепел схватился руками за голову, борясь с желанием принять подарок и стыдом за то, что он в каком-то смысле пирога не заслужил. — Остыва-а-ает, — пропела девочка, подняв корзинку ещё выше. Тут уж никак нельзя было устоять. Цепел тут же схватил сразу два куска и стал уминать их. — Ты что, плачешь? — шутливо спросила Эби. — Нет, просто крошка в глаз попала, — несомненно Цепел плакал, но это были слёзы радости. Пирог действительно хорош. После того, как пирог на ходу был съеден, Эби и Цеп вернулись к озеру за вокзалом. Теперь, под вечер, людей там было мало, потому что все ушли в город, смотреть на мерцающую древесину. — Знаешь, я плохой учитель, но если бы я знал, как тебя учить магии, я бы обязательно сделал это, — сказал Цепел. — Я знаю. Но теперь я не буду наседать на тебя, потому что понимаю — мы разными дорогами идём, — девочка пожала плечами. Цепел обратил внимание, что её волосы снова были завязаны в две косички, к тому же сама Эбигейл была одета в строгий фрак вместо обычных старых брюк и неотбеленной рубашки. Девочка заметила взгляд друга и сообщила: — Дядя Рафаэль сказал, что не положено взрослой образованной девушке носить всякую мешковину. Нужен приличный костюм. Это показалось парню очень грустным. Всегда озорная и активная Эби была заперта в рамки. «Видимо, авторитет Рафа сделает из неё такого же помешанного на серьёзных вещах человека, каким стал Эмиль», — решил Цепел. — Эби, научи меня петь, — вдруг заговорил он. — Я плохо пою. Я не смогу научить тебя магии, извини. Я принесу тебе какой-нибудь амулет. Он усилит твои способности. Но, может, ты сможешь научить меня петь? — Спой? Парень начал петь ту же песню, которую пел во время прибытия в Пегсвуд. Эбигейл громко рассмеялась, услышав странный текст. Цепела её смех не смутил, он начал смеяться тоже. После девочка сказала: — Я тоже плохой учитель, прости. Но пой почаще, и всё получится. Надо начинать с чего-то.***
И Цепел пел. Когда ходил в лес, он всегда напевал что-то себе под нос. Чем дальше от города он отходил, тем громче можно было петь, и это определённо было веселее, чем просто болтать с самим собой. В лесу песни помогали коротать время. Ищущий источник магии парень заходил всё дальше, пока однажды не наткнулся на существо. Фейри! Настоящий фейри!Маленький силуэт прятался под шляпкой гриба, и Цепел, заметив это, тут же бросился к земле, чтобы расспросить создание, остались ли ещё в лесу волшебные деревья. Но оно скрылось где-то в траве, даже не показав себя целиком. Это расстраивало Цепела, потому что он надеялся, что его, как мага, магические создания бояться не будут. Мелкие духи иногда показывались ему среди деревьев и камней, да и при желании их можно было найти даже в городе, ведь однажды вдалеке Цеп видел фавна, обедающего в обществе своих коллег — простых людей-клерков. С одной стороны, парень грустил, что не находит следов сильной магии, а с другой был очень рад, что не наткнулся до сих пор на лешего или вовсе какую-то нечисть. Тем не менее, поиски Цеп не сворачивал. Он уходил то на день, то на несколько, то на неделю. Люди в городе уже перестали даже звать его около пустоши, потому что знали — Цепел не потерялся, он гуляет. Так же, как догулял в своё время до Пегсвуда. Рафаэль Росс же вовсе не был против, что бездельник в очередной раз пропал. Мужчина, которому больше никто не мозолил глаза, с чистой совестью принялся за поднятие уровня жизни в своем городе. Лесопилка снова работала, поставляя уже обычную древесину. Заработок шёл не только от редких туристов, но и от продаж. Город оживал, и даже часы на главной площади строились. Время снова потекло в Пегсвуде.