Новая реальность

День 1. Моё имя… Ведь так начинают дневник, верно? Его мне посоветовал завести один знакомый из другой палаты… Но что-то я отвлеклась. Своё имя мне неизвестно, но и доктора, и соседи зовут меня «Эл». Не знаю почему. А теперь… Сегодня с утра я проснулась с сильной головной болью. На мои крики прибежали врачи, которые просто дали мне какую-то таблетку, ничего не объяснив. Зато позже мои друзья по несчастью сказали, что я в дру… Дор… В психушке короче. И это мне ещё повезло, так как далее мои сожители (некоторые) начали биться в конвульсиях. Не знаю, что там доктора с ними делали, но назад их до сих пор не вернули… И, да, пока не забыла. Что-то случилось с моей памятью. Как я это поняла? Просто до дикой боли в одной из комнат, я НИЧЕГО не помню. Хотя… Как мне не забылся родной язык? День 2. Сегодня у меня случился очередной припадок. Они у меня часто появляются. Но этот примечателен тем, что в нём я болтала что-то невразумительное. Хотя раньше молчала. Доктор Милли сделала мне одолжение и разузнала историю болезни. Мне диагностировали тяжёлую шизофрению. Странно, что я не в отдельной палате… День 3. Милли принесла мне сегодня таблетки, объяснив это тем, что она прикреплена к этой палате. Ну хотя б это я ещё узнала. А так ничего интересного. День 4. Сегодня Фредерика стошнило. Опять. Ему что, невдомёк, что тут есть брезгливые люди?! Следом за ним стошнило и меня. От вида рвоты. И сразу проклюнулись воспоминания. Хоть какая-то польза от этого нытика! День 5. Ничего интересного. Разве что Игнаций опять чуть не убил всех своих соседей. Бывает. День 6. Доктор Моррисон дала мне затрещину за то, что я съела её тапок. Значит всем можно, а мне нельзя?! Так не честно! День 7. Пожаловалась Милли на доктора Моррисон. Она погладила меня в ответ по голове и пошла разбираться с коллегой. Так её, Милли! Пусть справедливость восторжествует! День 8. Меня перевели в отдельную палату. Какого лешего это случилось, не мне судить. Но при следующей встрече откушу за это Линде Моррисон пару пальцев! День 9. Милли договорилась кое с кем и теперь мне можно на поводке ходить по коридорам. И ничего, что в сопровождении десяти охранников и пяти докторов с шприцами успокоительного! Главное свобода, юху!!! День 10. Сегодня состоялась моя первая прогулка по коридорам. Я старалась вести себя спокойно, но вперёд меня шла такая вертихвостка… Так и хотелось укусить за задницу, чтобы не выпендривалась. А так всё прошло хорошо. День 11. Познакомилась сегодня с Самарой. Такая хорошая девочка! Сидит себе в уголке, закутавшись в длинные волосы, рисует… Так и хотелось потискать! Ну или откормить. Да и волосы помыть и приодеть. День 12. Я всё вспомнила и галопом по Европам помчалась к главврачу. Хороший дядька, приветливый… Так вот. Он с каменным выражением лица выслушал мою историю и сообщил, что я сильно ударилась при падении с обрыва головой и пребывала какое-то время у местного маньяка, который накачивал меня всякими средствами. Потом меня нашли в лесу без сознания туристы. Далее я начала кусаться, пинаться и чего только не вытворять. Меня доставили сюда и оповестили родственников об этом. Но я склоняюсь больше к своей версии. День 13(!!!). Число оправдало свою репутацию. Морсик решила испытать мои нервы и заперла в одной комнате с той вертихвосткой. Я исполнила свои мечты и покусала её. Моя мстя страшна! Но эта скотина Морсик всё испортила.       Юная леди! Я многое терпела с вашей стороны, но это уже переходит все границы! Довожу до вашего сведения, что не следует меня называть «Морсик» и «скотина», т.к. других пациентов это до добра не доводило. Вы же знаете, что я вам желаю только хорошее. Линда Гертруда Моррисон. День 14. Эй! Вообще-то неприлично копаться в чужих вещах! Вас этому разве не учили? Ну да ладно. Всё равно у вас сегодня выговор, а я освобождена от процедур! Эл. День 15. Сегодня приезжали люди, называвшиеся моей роднёй. Точнее тётей с дядей и двоюродным братом. А братик-то у меня так ничего… Но не это главное. Мой «дядя» орёт так, что аж небось трупы в морге уши заткнули! Слова я не очень хорошо расслышала, но смысл уловила. Если выражаться литературным языком, то это звучало примерно так: — Ты очень нехорошая девочка! Твои родители были такие же одарённые. Но им не удалось попасть в это замечательное заведение! Далее уже шло перечисление того, что делал с моим папой, с моей мамой, с моей жизнью и всем этим миром в целом. А так же куда он посылал, когда это происходило и ещё много других подробностей. Когда он закончил, то я думала, что хуже уже быть не может. Но потом начала права качать тётя… День 16. В мою теорию происходящего мне верилось всё меньше и меньше. Это мне уже скорее напоминало сон. Кошмарный сон сумасшедшего человека. К чему это я? А к тому, что Милли принесла мне новые таблетки, от которых меня знатно колбасит. День 17. У меня опять прогулка! Так весело! В нашем отделении появились новые пациенты. Так интересно было за ними наблюдать! Меня просто переполняют эмоции! А как в окне промелькнула чья-то фигура? Круть! Всё, завтра попрошусь в свою старую палату! День 18. Меня вернули в старую палату. Все соседи, всё как прежде! Это хорошо! День 19. Да, всё ТОЧНО как прежде. Фредерика снова тошнит. По словам Игнатия, это зачастилось. Блеск. День 20. Видела фигуру в окне. Помахала ему рукой. Парень перекрестился и быстренько ретировался. Это всё из-за кетчупа на губах, да?! День 21. Снова заметила того парня на подоконнике. Теперь я рассмотрела его получше. Да как это не сделать, если он несколько часов подряд беспрерывно на тебя пялится?! Мамочки… День 22. Ничего интересного. Пацан продолжает наблюдать за мной по ночам. День 23. См. «День 22» День 24. Была на прогулке. На улице. Перепугала случайных прохожих своим видом. Слабаки… День 25. Встретила Самару. Как же давно мы с ней не виделись! Всё те же длинные сальные чёрные волосы, закрывающие лицо и коротковатое невозвратно испорченное белое платье. Какая хорошенькая!.. Зато она прекрасных чувств по отношению ко мне не испытывала. В итоге мне пришлось гоняться по всему зданию за ней с просьбой потискать. День 26. Милли взяла отпуск. Нет! Ты не можешь это сделать! Не бросай меня здесь одну с этими психами! Кстати, я научилась выговаривать слово «дурдом». День 27. Парень-который-сидит-за-окном-и-следит-за-мной сегодня пришёл не один. У него появился друг! Но меня это почему-то напрягает… День 28. Обнаружила отмороженных около моей кровати. Реально отмороженных. Здесь ночи холодные. Я их согрела, убаюкала, дала место для сна… Хотя потом об этом пожалела. А эти уроды свалили ни свет ни заря и даже не попрощались! Обидно… День 29. Сегодня привезли в наше отделение нового пациента. Ходит слух, что он здесь оказался из-за издевательства над собственной ученицей. И когда его привезли, я гуляла. Он заметил меня, усмехнулся, залился истеричным смехом и сказал: — Здравствуй, Эл… — И отключился. Он что, порок?! День 30. Я вспомнила! Пишу быстро, времени мало. Тот новенький — это мужик из моих глюков. Те пацаны тоже. Только сейчас они более, чем реальны! И ещё деваха какая-то… Ой, а я куда-то еду\/) (() (|~~~•

***

      Посмотрев на коллегу, мужчина только пожал плечами. Они и так зря потратили время.       Ведь они здесь не просто так. Они расследуют загадочное дело пожара одной психиатрической больницы. Выживших мало. Катастрофически.       Все уже давно потеряли надежду разгадать это дело, но исследовательская группа нашла этот дневник. Следователи начали изучать текст. Предположительно это — дневник одной из пациенток, Элизабет Райтфул. С ней связано было одно интересное дело, которое всё-таки замяли. Поэтому начали просматривать текст. А может просто от скуки?..       Как бы то ни было, исследовательская группа уже который месяц околачивалась в этих краях. И иногда не безрезультатно, надо сказать. Они узнали, что эта психушка была построена пару столетий назад, последний директор был знатным раздолбаем, пациенты часто выли по ночам и многое многое другое. Создавалось множество версий. Но какая из них правильная?       Вот уже и сами стали сходить с ума люди от безысходности. Ведь «доброе» начальство не дремлет. Всё мучает и мучает…       Но что-то я задумалась. Вернёмся к нашим баранам (а как их можно по-другому назвать?).       Мужчины дневник сохранили. Чисто для поржать. Но они не нашли там что-то нужное для дела. Для них автор дневника кажется просто пациенткой этой больницы. Да, она видела странности, да, пыталась как-то достучаться до персонала. Но она сама писала свой диагноз! Поэтому глупо принимать её слова всерьёз.       Следователи продолжили свою работу. Они рыскали в поисках новых улик, неустанно повторяя себе, что в дневнике покойницы ничего интересного нет. Хотя, может скорее убеждая себя в этом?..