Хранитель магии II: тайна чёрной шкатулки.

      Второе занятие по Чароведению для Мракса прошло гораздо интересней, потому что именно тогда была отложена в сторону теория, а практика не имела границ — аудитория, предназначенная для отработки навыков усвоения пройденного материала, располагалась в том же помещении, где и читались лекции, только с одним лишь исключением — в комнате под номером сорок все стулья были сломаны. Студенты, вошедшие в аудиторию, расположились в одну шеренгу и ожидали указания профессора. Яс Макинтош был в приподнятом настроении, он широко улыбнулся и сказал:       — Друзья мои, доброе утро! Прошу вас, займите свои места! — ребята начали перешёптываться и переглядываться друг с другом до тех пор, пока одна из студенток не подала голоса.       — Но, профессор, а как же? А стулья?       — А что стулья? — брови профессора Макинтоша встали домиком. — Вы же волшебники! Неужели вам не подвластен какой-то там стул? — вновь послышался шёпот, Вальтерис в этих переговорах не участвовал, он лишь наблюдал со стороны за тем, как менялось выражение лица Исао, стоящего неподалёку.       Сначала азиат нахмурил свои тёмные брови, затем его взгляд стал выражать злость перемешанную с удивлением, а, когда девчонка задала вопрос о стульях, его лицо тут же разгладилось и стало безэмоциональным и непроницаемым. Исао сделал шаг вперёд, после уверенно зашагал в сторону своего места, где он сидел на первом занятии. За ним молча наблюдала вся группа во главе с профессором Макинтошем. Азиат резко затормозил, достал из рукава идеально выглаженной тёмно-красной мантии свою волшебную палочку, сделал взмах и громко произнёс заклинание:       — Репаро! — в одно мгновение из мелких дощечек и щепок начал складываться стул, когда же предмет мебели стоял на своём привычном месте и выглядел как новенький, то добрая половина народа, наблюдавшая за всем этим, начала громко переговариваться друг с другом.       — Великолепно! — всплеснул руками профессор Макинтош, однако Мраксу показалось на мгновение, что эта радость за успехи ученика была наигранной, потому что не смотря на широкую белозубую улыбку, в глазах индейца читалось недоверие, хотя Вальтерис предпочёл ничего не замечать, так как тут же несколько человек вышло из толпы и попыталось восстановить поломанные стулья.       Светловолосому долговязому парню удалось это заклинание со второго раза, две девчонки, хихикая и переговариваясь друг с другом, до сих пор никак не могли освоить на практике подобный вид заклинания, сначала их палочки вовсе не желали слушаться своих хозяек, поскольку взмахи, которые они делали, были вялыми, затем им удалось вычертить в воздухе необходимый знак, но луч был бледным и таким слабым, что всего лишь парочка мелких дощечек сдвинулись со своих мест, а затем с грохотом повалились обратно на пол, вызвав при этом бурю эмоций у этих девиц. Вскоре в кабинете то и дело вспыхивали лучи заклинания Репаро, многие из ребят уже восседали на своих восстановленных стульях, Мракс же дождался, когда последний студент подойдёт к своему месту и приступит к выполнению задания. Профессор Макинтош продолжал улыбаться тем, у кого получалось выполнить заклинание, когда же он перевёл свой взгляд на Вальтериса, то улыбка тут же исчезла с его смуглого лица, он нестрого сказал, обратившись к Мраксу:       — Юноша, почему же вы не присоединяйтесь к остальным? Вы чего-то боитесь, не желаете выполнять задание или чего-то ждёте?       — Приглашения он ждёт! — профессора перебил какой-то мальчишка с кудрявыми каштанового цвета волосами, длинным носом и хищной улыбкой.       Ни профессор, ни Мракс не заметили того, как все уже давно сидели на своих стульях и смотрели на то, как они оба ведут беседу. Профессор перевёл взор на кудрявого мальчишку, а тот сразу же умолк, прекратив скалиться, толпа тоже перестала смеяться. Вальтерис думал, что Макинтош что-нибудь скажет в его защиту, но профессор молчал. Буря эмоций и чувств заполнили грудную клетку Мракса, он понимал, что всё это было не к добру, однако, сладить с этой стихией он не мог бы, ведь он точно помнил последние всплески неконтролируемой ярости, и все они заканчивались тем, что окружающие волей, не волей начинали либо его бояться, либо тихо ненавидеть.       — Именно! — хрипло ответил Вальтерис, смотря прямо в глаза кудрявому мальчишке.       Стул, который Мракс должен был восстановить, находился на третьем ряду, недолго думая, Вальтерис достал из рукава мантии волшебную палочку и сделал взмах, направляя свой луч примерно туда, где располагался этот стул, и не двигаясь с места произнёс заклинание.       — Репаро! — одно мгновение, и стул стоял на своём законном месте, а взгляды ребят в аудитории устремились сначала на стул, а затем на Мракса, и в них ему удалось без труда разглядеть удивление перемешанное с завистью, ведь тот же парнишка с кудрявыми волосами сумел починить стул лишь с третьей попытки.       Удивление выражали и глаза преподавателя, сказать, что он был ошарашен, это значит ничего не сказать. Профессор Макинтош улыбнулся лишь краешками губ, выражая тем самым Вальтерису своё одобрение, однако, словесно похвалить его он не удосужился, лишь негромко сказал:       — Ваш стул в полном порядке, юноша, вы можете занять своё место, а я должен буду вам объяснить ваше домашнее задание.       Вальтерис быстрым шагом добрался до своего стула, уселся на него и искоса посмотрел на Исао, который ухмылялся.       — Мда-а-а, достойные соперники прибыли из Англии!       — А ты надеялся заполучить титул, сражаясь с тупоголовыми троллями? — съязвил Мракс.       — Что ты! Я надеялся, что после смерти Тёмного Лорда, который будоражил весь волшебный мир Европы своими умениями использовать тёмную магию, Хогвартс даже забудет как защищаться от злобных пиксей, но нет, я сильно ошибался!       "Конечно ты ошибался, кретин, перед тобой сидит плоть и кровь Тёмного Лорда!"       — Увы и ах! — развёл руками Вальтерис.       — В таком случае, я бы желал, чтобы мне выпал жребий выйти на дуэль с кем-нибудь из Хогвартса, — хмыкнул Исао, складывая руки на груди, — возможно даже с тобой, Вальтерис!       Мракс предпочёл ничего не отвечать ему, так как это было уже бессмысленно. На Вальтериса ещё долго косились его новые одногруппники, но он упорно делал вид, что ничего не замечает, мальчишка мечтал лишь о том, чтобы поскорее все лекции закончились, и он смог бы сбежать. И эму это удалось, но лишь спустя три часа, таких мучительно долгих и нудных. Наспех пообедав, Мракс не знал, куда себя деть, в библиотеке было полным полно народу, который явно уже был в курсе произошедшего на уроке Чароведения, ну или по крайней мере часть из людей уже обсуждала силу, которая прибыла из Хогвартса, чтобы заполучить титул, поэтому поход в хранилище книг отменялся на время. Вальтерис не хотел идти и в спальню, так как там было не так уютно, как в гостиной Слизерина, к которой он так привык. Прогулка по коридорам замка тоже могла бы приподнести немало сюрпризов, но ничего не оставалось, как пройтись по территории и поискать укромный уголок, где можно было бы поразмышлять. Сквозь огромные окна просачивался яркий солнечный свет, накрывая своими золотыми покрывалами холодный каменный пол очередного коридора. День стоял солнечный и морозный, некогда мокрый снег теперь искрился миллионами ярких звёзд, укутавших укромный уголок волшебства в пушистое белое одеяло. Любуясь всем этим из окна замка, Вальтерис много раз прокручивал у себя в памяти моменты, когда он встречал Рождество с бабушкой Мэгги. Мракс скучал, его сердце ныло от тоски по прошлой беззаботной жизни, где он был обычным магглом, который радовался подаренной машинке и плюшевому медведю. Он не был уверен на все сто процентов, но полагал, что бабушка, возможно, так же стоит у окна сейчас и вспоминает его, нерадивого, негодного, эгоистичного внука.       "Не время раскисать! Я не маггл! Уже не маггл! Моё место здесь... Хотя, чёрт его знает, где моё место, но явно не там, где бабушка! Я там лишний. Безусловно лишний! Мои дядьки давно семейные люди, а Мэгги настоящая счастливая бабушка! Нет!"       Какая-то мелкая пташка быстро пролетела мимо окна и скрылась в саду, наполненном огромным количеством голых, потерявших на время зимы свой великолепный вид, деревьев и кустарников. И этот сад был пуст, ни единой души не было в нём. Мракс почувствовал, что хотел бы оказаться там, среди этой роскоши, среди сугробов, хотел бы оставить свои следы на белоснежной поверхности нехоженых дорожек. Мантия, что была на плечах Вальтериса, не смогла бы защитить его от холода, но ему было плевать, он спешил, на ходу колдуя согревающие чары и накидывая капюшон на голову. Морозный воздух сковал грудь, и Мракс закашлялся, выпуская огромное облако пара изо рта. Яркое солнце слепило, вынуждая Вальтериса зажмуриться, но не остановило, потому что мальчик сделал первый шаг в сторону нехоженой земли. Невысокие дубы и клёны встретили Мракса как и положено настоящим часовым — стоя на красивых стройных стволах. Их огромные ветви переплетались между собой, образуя многочисленные арки в вышине ярко-голубого зимнего неба, однако, яблоневые и грушевые деревья находились на порядок ниже прекрасных деревьев-гигантов, они склонили свои тощие ветки под тяжестью снега, выпавшего два дня назад, но были неменее прекрасны, чем их собратья. Любуясь всем этим великолепием и вдыхая морозный воздух, Вальтерис пытался пройти чуть дальше в глубь сада. Ноги то и дело утопали в рыхлом снегу, не давая мальчишке двигаться быстро, прогулка доставляла Мраксу удовольствие, и всё это умиротворяло и давало надежду на то, что он не зря приехал сюда, не зря тратит своё время на этот дивный сад. Вдали каркнула ворона. И всё, что происходило вокруг, и всё, что окружало — и сад, и снег, и голубое небо, и крик вороны, и мороз, и ледяной, пробирающий до костей, ветер, — говорило о том, что это Вальтерис уже где-то видел, странное дежавю долго не выходило из его головы, мучало и зудело над ухом, но испарилось сразу же, едва за спиной он услышал чьи-то неторопливые шаги. Резко обернувшись, Мракс чуть не потерял равновесие, но ему удалось совладать со своим телом, устоять на ногах и увидеть того, кто нарушил его единение с природой. Им являлся никто иной, как Яс Макинтош. Профессор был одет в тёплую мантию, его смуглое лицо, высокие скулы и нос с горбинкой скрывала тень от замка, появившаяся благодаря ослепительно яркому солнцу, но не смотря на этот фактор, Вальтерис точно знал, кто стоял перед ним.       — Природа способна на многое, даже на то, чтобы человек вышел за пределы уютного очага без тёплых вещей. Но вспоминая слова моих предков, я понимаю, что общение с природой идёт вам только на пользу, юноша! — Макинтош повернул голову так, что Вальтерису удалось разглядеть его улыбающееся лицо в профиль.       — Что же говорили ваши предки? — голос Мракса прозвучал сипло.       — Для того чтоб понять про себя, пообщайся с камнем в горах...       — Возможно, они были правы, профессор! — ответил Мракс, разворачиваясь всем корпусом к преподавателю по Чароведению и смотря ему прямо в глаза.       — Удалось ли вам выяснить то, ради чего вы пришли сюда, в сад? — Макинтош продолжал улыбаться, а Вальтерис не смог выдавить из себя и слова, так как услышал в вопросе профессора истину, ведь на самом деле Мракс пришёл в Ильверморни за правдой или её крохами, оставшимися без присмотра.       — Н-нет, — промямлил Мракс после полуминутного молчания.       — Значит, ещё не пришло время. Стоит подождать. Возможно, лучше это сделать в замке, где тепло, а то иначе вы простудитесь. Извините, но ваше имя мне до сих пор неизвестно, — профессор мягко улыбнулся и сделал пару шагов назад, чтобы развернуться и пойти обратно в школу.       — Мракс! Вальтерис Марволо Мракс, профессор! — произнося своё имя, Вальтерис вложил в него всю ту боль, что наполняла его и указывала на родство с Тёмным Лордом Волан-де-Мортом.       Так как Макинтош стоял к мальчику спиной, то Мраксу не удалось увидеть выражение его лица, его удивление перемешанное с долей страха и заинтересованности, но будучи взрослым человеком, Яс быстро собрался с силами и обернулся. Теперь лицо профессора не выражало ни единой эмоции, хотя всего каких-то пару секунд назад улыбка красовалась на нём.       — Рад знакомству, мистер Мракс! — выдавил он из себя.       "Я б так не сказал..."       — Что же вы увидели в этом саду, мистер Мракс? — продолжил разговор профессор Макинтош.       — Увидел? — Вальтерис не знал, как ответить на заданный вопрос, потому что вела его туда неизвестная сила, причём магию эта сила не использовала, она использовала нечто иное, а что конкретно, он понять не мог. — Чистый холст... Да! Чистый, не исписанный никем ранее холст!       Левая бровь профессора Макинтоша медленно поползла на середину лба, мужчина был удивлён полученному ответу, он молча зашагал назад к замку, Вальтерис тоже последовал за ним. Однако молчание было недолгим, Яс Макинтош, выбравшись из сугробов и встав на ровной поверхности, сказал Мраксу:       — Художник! Вы художник, мистер Мракс! Неожиданно! — лицо профессора перестало быть каменным и на нём вновь поселилась улыбка.       — Художник-любитель, если быть точным, — негромко произнёс фразу Вальтерис, вставая рядом с Макинтошем. — Мои работы практически никто не видел, вернее, — теперь Мракс чувствовал себя растерянно, ведь действительно его работы пылились в чемодане без дела и были никому не нужны, — вернее, те работы, что я нарисовал за ближайшие два года, никто не лицезрел, а вот остальное... Остальное я рисовал будучи студентом в художественной школе среди магглов.       — Магглов? — неожиданно перебил его профессор.       — Да, магглов, сэр, людей, обыкновенных людей, — непонимающе взглянув на Макинтоша, пояснил Мракс.       — Я вас понял! Просто это звучит довольно странно всякий раз, как это слово произносят при мне, но это, видимо, так я реагирую на него. Для нашей школы такие люди называются немаги, — сказал профессор.       — Забавно, — буркнул Вальтерис.       — Но не так сильно, как то, что вы были среди них и учились рисовать! Я уверен, эти обычные люди умеют рисовать, — Макинтош перевёл тему в нужное русло, — я и сам учился у них, — настал черёд удивляться Мраксу, а Яс продолжил. — Да, да! Я ваш коллега, и мне очень хочется посмотреть на ваши работы, если, конечно, они у вас с собой!       Такого поворота событий Вальтерис никак не ожидал, он, недоумевая над темой их разговора, плёлся рядом с профессором Чароведения по направлению к входной двери школы, встретившей их обоих тёплым дыханием растопленных каминов.       — Мои работы? — промямлил Мракс, понимая лишь одно — он во власти человека, которого практически не знает, но почему-то доверяет ему и готов показать всё свои наброски. — Они есть, но я не уверен...       — Не уверены? В чём же? — воскликнул профессор.       — В том, что это будет кому-нибудь нужно, сэр, я не собирался делать выставку, я просто рисовал. Для себя. И... — Вальтерис запнулся, заметив, что действительно ни разу не подумал о том, что его наброски могли бы стать произведениями искусства.       — Вам стоит подумать о вашем будущем, молодой человек! Вы ведь задумывались над своей будущей профессией? Задумывались над тем, какая работа будет приносить вам доход и радость? Вот тут главное не совершить ошибку, пробуйте любые варианты. Доверяйте себе, и тогда вы сможете найти нечто стоящее, — голос профессора звучал как красивая тихая мелодия, а Мракс пытался её разучить и запомнить, потому что этот волшебник был прав — Вальтерис ни разу не думал о своём будущем, он думал только о том, что было раньше.       "Не знаю, что этот индеец замышляет, но он говорит истину. Но без знаний прошлого, без понимания того, кто я, я не смогу идти вперёд."       — Ваши сомнения написаны у вас на лице. Хорошо, мистер Мракс, я попытаюсь вам объяснить, что к чему. Немаги, а по-вашему магглы, могут создавать прекрасное, вкладывать в него душу, но они не могут оживить своё творение, в то время как волшебники, такие как мы с вами, могут дать этому творению, а именно изображению, вторую жизнь. Ну, конечно, она уже не будет прежней, но она будет. Вы ведь видели, что картины в вашей школе могут невозможное — двигаться, улыбаться и даже говорить! Это потрясающе, не так ли?       "Опа! Так вот оно что!"       Мракс коротко кивнул, давая тем самым понять профессору, что очень сильно заинтересован его монологом и не желает перебивать, поэтому Макинтош продолжил:       — Так вот, оживление картин — это кропотливый и очень интересный труд, который является моей мечтой и хобби. И здесь, в Ильверморни, я даю уроки рисования для юных дарований, но студенты не считают данный вид деятельности чем-то особенным, они продолжают верить в то, что это всего лишь приятное времяпрепровождение, не более, — пока Макинтош всё это говорил, Мракс следил за тем, как менялось выражение лица профессора, воодушевление и живость резко сменились на сожаление и разочарование.       — Профессор, я покажу вам свои картины, — Вальтерис улыбнулся.       — В таком случае, мой кабинет всегда открыт для вас, мистер Мракс! — Макинтош был счастлив, ведь он нашёл человека, который рисует для себя, а это уже означало многое.       Когда высокая фигура профессора исчезла за ближайшим поворотом, Вальтерис поспешил к себе в спальню, попутно размышляя о словах Яса Макинтоша.       "Оживить портрет! Он умеет делать это! И он сам это предложил! Это значит, что я сумею оживить портрет своего отца, и тогда! Тогда! Тогда я не буду один! Стоит попробывать, с чем чёрт не шутит. Тем более, что рисование — единственная вещь, которая меня ещё ни разу не подводила! Рисование — это я... Это я и Мими!"       Образ Мими резанул острым краем, задев за живое. Мракс вновь задумался о ней, мечтая её увидеть. Он помнил и хранил в глубине своей души милые сердцу черты девчонки, стоявшей у мольберта и рисовавшей осень за окном.       "Мими, где ты? Как ты?"       И эта маггла не отпускала его ни на минуту. Зайдя в комнату и не обратив никакого внимания на Дэрека, Вальтерис машинально подошёл к стулу, поставил на него свою сумку, раскрыл её и начал искать там свои наброски. Йоффе медленно отложил в сторону учебник и стал пристально следить за тем, что делает его товарищ, попутно отмечая некую встревоженность Мракса.       — Вальтерис! — позвал его Дэрек, не выдержав гнетущей тишины.       — Что? — буркнул в ответ Мракс, продолжая копаться в сумке.       — Послушай, если у тебя что-то произошло, то скажи, я ведь не чужой, — Йоффе поднялся на ноги и попытался рассмотреть то, что было внутри сумки Вальтериса.       — Произошло? — растерянно ответил он. — Нет, нет, ничего, всё хорошо.       Дэрек видел, что докопаться до правды у него не получиться, поэтому не стал давить, хотя любопытство распирало его изнутри. Найдя необходимые рисунки и отсортировав их по датам, Мракс немного успокоился, однако, ночь была для него практически бессонной — мальчишка просыпался каждый час и вслушивался в спокойное и размеренное дыхание пуффендуйца, сладко спавшего на соседней кровати. Утром же Вальтерис ещё до пробуждения Йоффе поднялся на ноги и на цыпочках покинул спальню, наспех умылся и поспешил к профессору Макинтошу в кабинет. Коридоры замка были пусты, пару человек сидели и завтракали в общем зале. Мракс практически бежал к кабинету Чароведения, желая как можно скорее приступить к освоению нового материала, но, когда он ворвался в помещение забыв постучаться, то обнаружил, что Яса Макинтоша внутри не было.       "Ты глупец, Мракс! Глупец! Ты... Ты..."       Раннее холодное утро не принесло с собой ничего хорошего, профессор так и не появился в кабинете, на завтрак Вальтерис опоздал, как и на первое занятие. Место рядом с Исао было занято каким-то третьекурсником, поэтому Мраксу пришлось тащиться в самый конец кабинета. Одиночество и безумие окружили его со всех сторон, не слушая лекцию, Вальтерис погрузился в раздумья, мысли больно жалили его, не давая успокоиться и унять дрожь. То он вспоминал вчерашний разговор с Макинтошем до мельчайших подробностей, то образ хрупкой Мими, протягивающей ему брошь, затуманил ему разум так, что Мракс не заметил, как первая половина лекции подошла к концу, и студентам было разрешено немного передохнуть. Лишь только когда Исао подошёл к столу Вальтериса вплотную и начал говорить, Мракс очнулся.       — Где ты бродил, Вальтерис? — японец ухмылялся.       — По коридорам замка Ильвермони, конечно! А ты думал где? — огрызнулся Мракс.       — По правде сказать, я думал, что ты решил покинуть состязания до их начала, испугавшись чего-нибудь! — глаза азиата недобро заблестели.       — Чего например? — Вальтерис удивлённо посмотрел на Исао.       — Странно, конечно, но вечером должна будет пройти жеребьёвка, где мы наконец-то увидим своих соперников в лицо, — лицо Мракса от удивления вытянулось, однако японец сделал вид, что ничего не заметил, и продолжил свою речь, — не знаю, как ты, но я надеюсь на победу.       "Хм! Значит, когда я утром ушёл, профессор Слизнорт заходил в башню и объявлял об этом. Вечером, говоришь!"       — Самоуверенности тебе не занимать, — съязвил Вальтерис, а Исао лишь хмыкнул, отойдя от стола.       Занятия до обеда тянулись довольно долго, Вальтерис готов был плюнуть на всё и сбежать, но пристальные взгляды, которыми Исао периодически его забрасывал, не давали ему ни единой возможности сдвинуться с места. И только когда вся группа дружно направилась в общий зал для того, чтобы пообедать, Мраксу удалось улизнуть. Он вновь спешил к профессору Макинтошу, и вот на второй раз ему улыбнулась удача — Яс стоял в кабинете спиной ко входу и читал какую-то потрёпанную книгу. Услышав шаги за спиной мистер Макинтош обернулся и заметил Вальтериса.       — О, мистер Мракс! Вы пришли! Если честно, то я вас ждал! — профессор рукой показал, что Вальтерис может войти и присесть за первую парту прямо напротив него. — Присаживайтесь! И добрый день.       — Добрый день, профессор! — Мракс незамедлительно принял приглашение, и уже через несколько мгновений он сидел за столом и смотрел на Макинтоша, ожидая его дальнейшей фразы.       — Значит я в вас не ошибся, мистер Мракс, — профессор вновь заговорил. — Какую работу вам не жалко дать мне на растерзание? — взгляд Макинтоша выражал азарт, а Вальтерис поставил на столешницу свою сумку и выудил от туда первую зарисовку.       Набросок был сделан Мраксом давно, когда он только узнал о своём родстве с Волан-де-Мортом — это был Хогвартс, огромный, как скала, замок со множеством остроконечных башен, и небо, хмурое и серое, переполненное тяжёлыми тучами. Взяв в руки лист, Макинтош долго вглядывался во всю композицию в целом, а Вальтерис терпеливо ждал его вердикта, надеясь и чувствуя всеми фибрами души, что победа будет за ним.       — Это великолепно, но есть недочёты, над которыми вам, юноша, предстоит много работать, но это не так страшно, ведь вы определённо талантливы, — Яс улыбался, он явно был рад встретить нового ученика.       — Спасибо, профессор, но я бы хотел показать вам ещё один набросок, — мальчишка протянул мистеру Макинтошу второй свёрток.       Мужчина развернул его и нахмурился, улыбка с его лица исчезла, он сосредоточенно рассматривал каждую деталь, каждую чёрточку, а спустя некоторое время произнёс:       — Кто она?       — Моя знакомая, — Вальтерис наклонил голову слегка на бок, — вы же понимаете, что художник — это человек, у которого есть душа, он умеет чувствовать, у него есть настроение. Обе картины нарисованы в разные промежутки времени и несут в себе разную информацию, — Макинтош внимательно слушал Мракса, смотря ему прямо в глаза, — и теперь видя оба творения, вы можете назвать мне минусы в том, который вы увидели последним? — Вальтерис ухмыльнулся.       — Хм-м... — профессор не мог подобрать слов и сразу же ответить на этот каверзный вопрос. — Знаете что, мистер Мракс, вы меня убедили, портрет идеален, я не знаю девушку, изображённую здесь, но я вижу, что это её точная копия.       — Спасибо, что по достоинству оценили мои работы, но я бы хотел увидеть теперь ваши, — Вальтерис желал добить своего собеседника до конца, но Макинтош не был так прост, как показалось на первый взгляд, мужчина сначала мило улыбнулся, а затем и вовсе расхохотался, заставив Мракса почувствовать себя крайне неловко, но он решил подождать до тех пор, пока профессор успокоится, и только потом разузнать о том, что Макинтоша так сильно насмешило в его словах.       — Мистер М-м-мракс... Ха-ха-ха! Вы... Ха-ха-ха... Да! А-ха-ха-ха! — приступы хохота всё никак не желали отпускать Макинтоша, но он пытался остановиться всеми силами, и спустя несколько минут, ему всё же удалось совладать с самим собой и начать говорить нормально. — Мистер Мракс, ох, и намешили вы меня! Вот скажите, вы видели, чем украшены стены вашей школы?       — Не знаю, чему вы так радуетесь, профессор, но я попытаюсь вас понять. Картинами, портретами, которые, как вы говорите, умеют двигаться, улыбаться и даже говорить, — ответ Мракса прозвучал довольно грубо и резко.       — Ну-ну, мальчик мой, не обижайтесь, я смеюсь не над вами, а над тем, что ваш преподавательский состав не удосужился провести для своих студентов экскурсию по коридорам замка, — улыбка не сходила со смуглого лица профессора ни на минуту, что очень сильно раздражало Вальтериса, и он терпел это из последних сил, — так вот, помните ли вы, чей портрет висит прямо перед входом в гостиную Гриффиндора? — Услышав данный вопрос, Мракс очень удивился, его глаза стали большими, он сумел лишь кивнуть в ответ. — Помните! Ну, конечно, это портрет Полной Дамы, так вот, юноша, рисовал эту женщину я.       "Опа! Весело! И действительно, почему об этом нам не говорят?!"       — Так что, мою работу вы можете посмотреть, когда вернётесь обратно в Хогвартс, — после этих слов Вальтерис почувствовал себя полным идиотом, не знающим ничего абсолютно о месте, в котором он проучился почти три года. — Ну, а теперь, я надеюсь, мы можем поговорить о времени, когда вы захотите прийти ко мне в следующий раз.       — Завтра! — выпалил Мракс. — Завтра, после всех занятий.       — Стремись к мудрости, а не к знаниям. Знания — это прошлое. Мудрость — это будущее. Ну, раз завтра, значит завтра. Буду ждать! — эти слова поставили жирную точку в разговоре, Вальтерис молча встал, собрал свои рисунки и всё также молча покинул кабинет, пребывая в полном недоумении.       "Подумать только! Всего полчаса, а сколько всего я узнал! Обалдеть! Ну, а теперь мне нужно спешить, скоро состоится жеребьёвка, и я не должен опоздать хотя бы на неё!"