Хранитель магии II: тайна чёрной шкатулки.

      Школа Дурмстранг являлась для всех вместилищем людей, которые знают о тёмной магии всё. Вальтерис не особо верил в это, так как, если бы эти слухи являлись правдой, то эта школа всё реже и реже участвовала бы во всевозможных мировых турнирах и соревнованиях. И тот соперник, с которым предстояло сразиться Мраксу, ничем не выделялся среди других студентов. Его внешний вид был приятен, светлая школьная форма и чёрная мантия сидели на нём как влитые, у него были каштановые волосы, худое лицо, единственное, что было необычным, так это цвет глаз — ярко-синий, и взгляд, холодный и недобрый. Вальтерис предположил, что все студенты, что участвуют в соревнованиях, не могут сейчас иметь добрый взгляд. Мракс стоял на середине зала, ожидая своего оппонента. Борислав Поляков, так звали мальчишку, встал напротив и еле заметно кивнул Вальтерису, который в свою очередь пристально смотрел ему в глаза и не понимал происходящего вокруг. Перед глазами слизеринца всё поплыло, а сознание подбросило парочку галлюцинаций, мешавших Мраксу сделать хотя бы шаг. Он увидел, что этот Борислав разговаривал с мужчиной крепкого телосложения и обращался к нему не иначе, как к отцу. После Вальтерис увидел, как отец Полякова, явно некогда являвшийся студентом школы Дурмстранга, шёл по узкому тёмному коридору быстрым шагом и постоянно оборачивался, будто проверял, нет ли за ним слежки. Толстая деревянная дверь, в которую он постучал, со скрипом отворилась и на порог вышел худой и высокий мужчина с длинной козлиной бородкой и ярко-синими глазами, такими же, как и у самого Борислава. Разговор между ними был короткий и непонятный.       — Какого чёрта ты здесь делаешь, Поляков? — прошипел мужчина с козлиной бородой.       — Профессор Каркаров, отец... Я...       — Не смей!!! — Рявкнул профессор. — Не смей, — и вновь послышалось шипение, — меня назвать так в стенах этой школы! Или ты забыл...?!       На этой ноте сознание вытолкнуло Мракса обратно в реальность, а ярко-синие глаза Полякова-младшего с недоумением смотрели на него.       — Ты в порядке? — любезно поинтересовался Борислав у Вальтериса.       Мракс сумел выдавить из себя лишь жалкое "Угу!".       "Какого драккла?! Что это было? Кто такой Каркаров? Эх! Как же мне не хватает здесь Флинта и Бернара..."       Размышления Вальтериса были прерваны ударом барабанных палочек, участники дуэли поспешили разойтись по углам и услышать ещё один сигнал, сообщавший о начале сражения.       Поляков не спешил нападать, он вскинул волшебную палочку на изготовку, терпеливо ожидая первых шагов от Мракса. Вальтерис пытался собраться с духом, но мысли мешали ему сосредоточиться: мужчина с козлиной бородкой всё никак не желал выходить у него из головы. Яркий луч, пролетел мимо и с грохотом ударился о щит — это Поляков не выдержал долгой паузы и решил начать дуэль. Мракс пошатнулся, но устоял на ногах. Толпа за спиной взвыла, все ожидали зрелища, а выходило лишь жалкое подобие мышиной возни. Второй луч был отражён Вальтерисом, но едва ему удалось снять щит, как последующие проклятия посыпались градом, одно за другим.       — Протего Максима! — рявкнул Мракс, ловко уворачиваясь от лучей.       Второй залп был не менее сильным, ещё немного и этот шквальный огонь пробил бы хорошую брешь в щите Мракса. Когда же наступила долгожданная пауза длиною в пару мгновений, Вальтерис успел метнуть проклятие:       — Баубиллиус!       Равнодушное выражение лица Полякова тут же сменилось на гневную гримасу: луч Мракса практически задел его, разорвав край мантии Борислава. Фортуна тут же покинула арену, оставив Вальтериса одного. Видение, яркое, чёткое и сильное, словно волной накрыло его с головой.       Огромный холодный холл был заполнен странными людьми в тяжёлых чёрных мантиях, сидящих за большим столом. Ни одного знакомого лица не было среди них, вокруг пахло смертью. Вопль худощавого мужчины заполнил собой всё пространство:       — Нападения, Милорд! — выкрикнул из толпы своё предложение Антонин Долохов, делая небольшой шаг вперёд, туда, откуда исходил тот самый запах смерти.       — Не без этого. Думаю, следует заглянуть к Олливандеру, — ухмыльнулся человек, стоявший неподалёку, человек с восковыми чертами лица, Волан-де-Морт, — обговорить кое-какие детали и заодно узнать, как он поживает, — продолжил он.       Толпа загоготала.       — Ах, да, совсем забыл. В наших рядах пополнение. Драко Малфой. У тебя в этом году особое задание. Возможно тебе удасться отстоять честь своего древнего рода вместо своего никчёмного отца. Что ж, убить Альбуса Дамблдора, думаю да, именно так ты сможешь искупить вину Люциуса. Ты справишься, мой мальчик, — ухмылка перекосила и без того ужасное лицо Тёмного Лорда, но буквально через мгновение она исчезла, и вновь его взгляд стал холодным, как лёд, Волан-де-Морт продолжил, — конечно, не без свидетелей. Ты должен будешь впустить в школу парочку Пожирателей.       Сидевший за столом юноша с пепельно-белыми волосами и бледной кожей, казалось, побледнел ещё сильнее, но, собравшись с духом, смог встать и ответить:       — Да, мой Лорд, я сумею это сделать, — голос юноши не дрогнул, молодой человек сел обратно на стул.       Взгляд мальчишки ничего не выражал, это была типичная малфоевская маска безразличия, а сидевшая рядом мать положила свою дрожащую ладонь на руку сына.       — Думаю, у тебя есть по этому поводу идеи? — Волан-де-Морт посмотрел Малфою-младшему прямо в глаза.       — Да, Милорд. Исчезательный шкаф, я видел его в Выручай комнате в прошлом году, но он неисправен. Думаю, я смогу его починить. Такой же шкаф есть в магазине "Горбин и Бэрк", — мальчишка уставился на Лорда, боясь отвести взгляд, он знал от отца, что даже за такую мелочь можно было получить порцию Круциатуса в лоб.       — Что ж, весьма хорошая идея, следует наведаться в магазин старины Горбина. Я одобряю твой план, Драко. На столь хорошей новости предлагаю нам окончить собрание, — ответил Лорд и встал из-за стола.       Сознание Вальтериса продолжило вести его вперёд, однако, он смог увидеть лишь то, как его отец исчез за большой деревянной дверью. Люди же, сидевшие за столом, начали громко переговариваться друг с другом. В нос Мраксу ударил запах псины, он исходил от довольно странного на вид получеловека, покрытого частично шерстью на лице. Его гадкий оскал не предвещал ничего хорошего, как и то, что он просипел:       — Каркаров! Его следует отыскать!       — Это дело как раз подходит тебе, Сивый! — спокойным и ровным тоном произнёс тот же мужчина, который предлагал Тёмному Лорду начать какие-то нападения в самом начале. — Ни у одного из нас нет такого острого нюха! Фас!       Леденящий душу смех заполнил зал до краёв. Вальтерис передёрнул плечами, пытаясь унять дрожь и понимая, что здесь, в его больном сознании, никто его не тронет, что он в полной безопасности. Хотя спустя пару мгновений картинка сменилась. Тёмная ночь, скрип двери и хриплый голос Волан-де-Морта заставили мальчишку двигаться дальше, туда, где был шум, туда, где веяло могильным холодом. Обшарпанная вывеска говорила сама за себя, это был магазин "Горбин и Бэрк", тот самый, о котором упоминал бледнолицый Драко Малфой. Буквально влетев внутрь, Мракс был поражён до глубины души — на прилавке стояла его шкатулка. Та самая чёрная шкатулка, в которой хранился портрет его отца, та самая, что сейчас находилась в Тайной Комнате под присмотром Василиска. Стук сердца отдавался в уши, во рту пересохло, Вальтерис хотел было подойти ближе, но судьба решила иначе, вытолкнув его обратно в реальность,туда, где его ждала незаконченная дуэль.       Яркая вспышка и вопль толпы стали последними, что Вальтерис помнил. Когда Мракс очнулся, то увидел перед собой обыкновенный белый потолок комнатки, где обычно дожидались своего звёздного часа дуэлянты.       — Молодой человек, вы очнулись! — мягкий женский голос доносился откуда-то сверху.       "Дьявол! Что это было??? Как? Значит отец взял шкатулку в магазине? Странно! Мне казалось, что подобные реликвии передаются из рук в руки в кругу семьи..."       — Юноша, — женщина не унималась, теперь она буквально нависла над Вальтерисом, — вы меня слышите?       — Да, мэм, я в порядке! — с раздражением в голосе ответил Мракс, пытаясь приподняться.       — Вы сможете встать самостоятельно? Чем мне вам помочь?       — Да... Нет... — Вальтерис замялся, в голове творился полный хаос, — Я... Я не знаю... Да! Да! Я смогу сам! — Подскочив на ноги, Вальтерис понял, что совершил ошибку — перед глазами всё поплыло, и он вновь опустился на кушетку.       Пожилая женщина с недоверием посмотрела на него, но ничего не ответила, лишь хмыкнула и скрылась за дверью.       Голова сильно кружилась, перед глазами то и дело вспыхивали яркие пятна и точки, однако, Мракс повторил попытку встать на ноги, и она увечалась успехом. Ноги плохо слушались своего хозяина и постоянно заплетались. Двигаясь вдоль стены, Вальтерис всё же выполз в тёмный прохладный коридор, где отчётливо было слышно, что выступления подошли к концу, а толпа начинала потихоньку двигаться к выходу. Не желая быть снесённым лавиной возмущённых студентов, Мракс поспешил уйти к себе в спальню, где бы он смог принять душ и лечь отдохнуть. Его мечтам не было суждено сбыться, едва он добрался до входа в башню, как за его спиной послышались чьи-то тихие шаги. Вальтерис замер, ожидая дальнейших действий человека, пожелавшего стать на некоторое время зловещей тенью.       — Обыграть тебя не составило мне никакого труда!       "Исао!"       Японец продолжал стоять во мраке и кидать язвительные высказывания, не смотря оппоненту в глаза.       — Слабовато!       "Крыса!"       — А ты, видимо, был сильно занят своими личными делами, когда нам говорили о правилах соревнований! — ехидно ответил ему Вальтерис не оборачиваясь. — Я запросто могу выйти в финал, а ты — остаться позади. И никогда не списывай со счетов студентов Дурмстранга.       Мракс нутром чувствовал, как изменилось выражение лица Исао, который тут же выпалил целую тираду гневных слов.       — То есть ты признаёшь тот факт, что ты слабее меня и боишься сразиться со мной ещё раз? Ха! Вот это поворот! Об этом должны узнать остальные! Хогвартс — это кучка трусов!       Ярость бурлила внутри грудной клетки Вальтериса, он медленно всем корпусом развернулся на сто восемьдесят градусов и посмотрел в глаза японца. Исао ликовал недолго, потому что тяжёлый взгляд Мракса не предвещал ничего хорошего.       — Я возьму реванш! — тихо, но настойчиво произнёс Вальтерис.       Японец, перестав скалиться, лишь хмыкнул, капитулируя с невидимого глазу поля боя. Мракс остался в мрачном коридоре совершенно один. Огненный шар ненависти постепенно угасал, уступая место усталости и разбитости. И такое состояние сопровождало слизеринца на протяжении всей недели, вплоть до следующих соревнований. Участников стало гораздо меньше, среди старшекурсников было десять человек, среди пятикурсников и того меньше — восемь, как и тех, кто был в замыкающем младшем звене. Соревнования распределены были как всегда по дням недели — вторник принадлежал старшим, четверг — пятому курсу, а пятница досталась группе, где находился Вальтерис, желавший оставаться в стороне от всей этой суеты и ненависти. Ведь именно ненависть стала главным оружием между этапами соревнований. Это прослеживалось абсолютно везде и всюду. Если раньше Исао желал сидеть рядом с Мраксом, то теперь место его дислокации резко изменилось, и японец осел на другом конце аудитории. Вальтерис же и сам не желал находиться рядом с тем, кто считает его слабаком.       Однако, большую половину мыслей в голове Мракса занимало вовсе не желание сразиться за свою честь, а то, как ему научиться оживлять портреты. Информация, записанная в Книге Теней профессора Макинтоша, сообщала о том, что подобный вид магии даётся не сразу и не всем. Отчаяние захватило душу слизеринца, ведь он был дилетантом, а возможно даже и лузером, который всего лишь тешит себя иллюзиями и несбыточными фантазиями по поводу восстановления горячо необходимого ему слова "семья". Вальтерис часто думал о том, как бы он относился к своему отцу, если тот оказался чудеснейшим образом жив.       "Ненавидел бы? Нет! Это ни к чему хорошему бы не привело."       Время неумолимо быстро бежало вперёд, вечер пятницы приближался семимильными шагами. Соревнования среди старшекурсников прошли весьма успешно, ведь Генриху Бруксу удалось войти в полуфинал, как и ещё одному гриффиндорцу. Среди пятикурсников Хогвартс был явно слабее — всего один участник, из того же Гриффиндора, сумел поймать шанс и выйти вперёд. Третий и четвёртый курс, следя за тем, как выступали старшие, явно не был в восторге, ведь навыки ведения нормальной дуэли у них были далеки от совершенства. Они часто ошибались, пропускали лучи, но не отступали. По крайней мере Мраксу казалось, что всё было именно так, когда он ждал жеребьёвки, сидя в комнате ожиданий и размышляя о прошлом выступлении.       "Поляков... Хммм... Мне стоит ещё раз попытать счастье и уловить момент, чтобы поймать видение. Если бы всё было так просто..."       Мысль резко оборвалась, потому что судьба явно услышала его — Борислав стоял напротив буквально в десяти шагах от него. Вальтерис подорвался на месте и, плевав на всё, поспешил приблизиться к Полякову, который тут же заметил его.       — Привет! — Мракс не ведал, что творил, к тому же, он явно не был подготовлен к разговору, но остановить уже всё это было просто невозможно — левая бровь Борислава медленно поползла вверх, юноша явно не ожидал ничего подобного, поэтому эта реакция была вполне предсказуема.       — Здравствуй! — ответил Поляков, еле заметно кивнув.       — Прошлая дуэль, та, в которой я проиграл тебе, была... — начал было говорить Мракс, но Борислав перебил его.       — Я видел, что ты был не в себе, но азарт. Сам понимаешь. Ничего личного, поверь, — в речи студента Дурмстранга явно прослеживались нотки равнодушия, и Мракс это чувствовал, именно поэтому он решил отплатить тем же.       — Я не об этом, — ухмыльнулся Вальтерис, — я всегда запоминаю тактику боя противника, и в тот момент я упустил лишь одну деталь, последнее заклинание. Я не расслышал его.       Сказать, что Поляков был удивлён, означало, что ничего не сказать, он кое-как сдержал своё изумление, выдержал двухсекундную паузу, а затем ответил.       — Прости, но я ничего не говорил. Заклинание выполнялось мною невербально.       "Чёрт! Я опростоволосился! Надо вывернуть разговор иначе, раз начал!"       — Странно, но раз так, то желаю тебе удачи в сегодняшнем соревновании, — как ни в чём не бывало ответил Мракс.       — Спасибо, и тебе, — коротко ответил Поляков, а Вальтерис отошёл в сторону.       "Ни единой зацепки! Ни-че-го! Абсолютно! Как?! Его дед — Каркаров. Мне кажется, что я где-то об этом читал или слышал. И этот запах псины у меня до сих пор стоит в носу. Фу!"       Стук барабанов вынудил Вальтериса вернуться обратно в реальный мир и поспешить за остальными. Едва он оказался в зале, как на него навалилось дикое, неподвластное ничему, уныние. Мракс впервые пожалел о том, что приехал в Ильверморни. Загадок стало вдвое больше, времени потеряно уйма, а результата не было никакого. Речь директора школы тоже никак не повлияла на настроение Вальтериса, он даже не заметил, как ловец снов взмыл в воздух и вновь указал ребятам на их соперников. Пара, доставшаяся Мраксу для дуэли, была довольно предсказуемой, это был Поляков. Вальтерис еле слышно выругался, потому что именно они начинали бой первыми. Барабан объявил о начале состязания, а Мракс готовился к худшему. Галлюцинации явно пугали мальчишку, он не желал проиграть вновь, поэтому мысленно Вальтерис выстраивал в голове план сражения. Второй удар, и участники заняли свои позиции. Борислав резко развернулся к Мраксу лицом и швырнул в него проклятье, опять-таки невербально. Вальтерис успел выставить щит:       — Протего!       Очередная порция вылетела незамедлительно, но не пробила брешь в защите, и тогда Вальтерис практически прошептал своё заклятие:       — Бомбарда!       Яркий луч был отбит Поляковым и с громким хлопком отлетел в сторону.       — Баубиллиус!       Борислав вновь отбил луч, а затем молниеносно нанёс удар. Проклятье вихрем пролетело в нескольких дюймах от лица Мракса, ударилось об основной щит и отрикошетило влево. Вальтерис не мог понять, что произошло в следующую секунду, потому что огненная лавина злобы накрыла его с головой, а затем вырвалась ярким пламенем с кончика волшебной палочки, напугав при этом всех тех, кто был в зале. Поляков отскочил в сторону, огонь успел затронуть край его белоснежной мантии, именно поэтому студент замешкался, а Мракс швырнул очередное заклинание:       — Инкарцеро! — невидимые путы обхватили обе щиколотки Борислава, и юноша завалился на пол, Вальтерис, постепенно отходя от потрясения, поспешил к нему. — Агументи! — мощная струя воды затушила ярко-жёлтое пламя, оставив студента Дурмстранга лежать в луже и хлопать ресницами.       Бой был окончен, а Мракс вышел в полуфинал.       "Что-то ведёт меня! И это "что-то" жаждет моей победы! Как же я устал..."       Весна за окнами замка Ильверморни никак не желала начинаться, проливные дожди, свинцовые тучи и гадкое настроение давили на Мракса, как могильная плита. На следущий день после дуэли метаясь по комнате, как хищник в клетке, он не мог успокоиться. Дэрек, сидя на кровати и поджав под себя ноги, неустанно следил за резкими движениями товарища. Он боялся подать голоса, боялся задать вопрос, потому что никогда раньше не видел Вальтериса таким. Сам же Мракс перебирал в своём мозгу все события, которые произошли с ним за все эти три года, он мечтал собрать все куски мозаики воедино, но без инструкции у него ничего не получалось, именно это раздражало, именно это заставляло его хаотично двигаться по комнате. Резко затормозив у окна, Вальтерис стал рассматривать тёмно-синие края огромной тучи, касавшиеся макушек деревьев в саду. Это была обыкновенная картинка, но она завораживала, манила. Крупные капли дождя, барабанившие по оконной раме, мешали сосредоточиться. Мракс вглядывался сквозь тонкие ветки с набухшими почками, пытаясь отыскать там ответы, но всё было тщетно — сад был пустынен и безмолвен. Опустившись на стоявший неподалёку стул, он обхватил голову руками и замер. Йоффе же спустил ноги с кровати, поставив их на пушистый ковёр, встал и медленно подошёл ближе к слизеринцу.       — Когда меня что-то беспокоит, и я не могу поделиться этим ни с кем, то я всегда это записываю на клочке бумаги, — еле слышно пролепетал Дэрек, Вальтерис поднял на него свои ярко-голубые глаза. — Нет, ну правда, это у магглов называется психологическим приёмом. Потом всё можно будет сжечь, если что, — пуффендуец сделал еле заметный шаг назад, кивая головой.       Мракс откинулся на спинку стула, расслабленно положив кисти рук себе на колени, он ухмылялся.       — Ты предлагаешь мне вести дневник?       — Э-э-э... Ну-у... — Йоффе был явно растерян из-за подобного поведения Мракса.       — Ну? — передразнил его Вальтерис, скрещивая руки на груди. — Как молодой Том Реддл? — после этого Дэрек и вовсе потерял дар речи. — По-моему, это пахнет повторением истории, не так ли? — Мракс поднялся на ноги и стал медленно приближаться к до смерти напуганному пуффендуйцу, втянувшему шею в воротник мантии. — Спасибо, но я не стану ничего записывать...       "А вот нарисовать..."       Остановившись буквально в двух шагах от Йоффе, Вальтерис перестал ухмыляться.       — Я просто устал, — тихо произнёс Мракс, чем сильно удивил Дэрека.       — Тогда... Тогда я пойду до библиотеки... — промямлил оживший от потрясения пуффендуец, — а ты отдыхай... — и не говоря ничего больше, Йоффе поспешил покинуть спальню, оставив, стоящего по середине комнаты, Вальтериса одного.       Дождь продолжал свой концерт, Мракс развернулся на сто восемьдесят градусов и не спеша подошёл к окну вновь. Очертания синей тучи расплылись, ветер надрывно завыл, а взгляд мальчишки устремился на тропинку, исчезающую в глубине сада. Безмолвие, уныние и апатия закрались в сердце Вальтериса, продолжавшего упорно смотреть вдаль. Он собирался уже было покинуть комнату, как вдруг заметил шевеление за кустами. Неожиданно прямо с краю, там, где дорога уходила в лесное логово, появились очертания человека, одетого в довольно странный наряд — мантию, похожую на чёрно-серый дым. Но спустя пару мгновений это видение исчезло. Вальтерис не дыша следил за происходящим, а затем, словно ужаленный бросился к двери, перепрыгивая через две ступеньки, он бежал вниз. В голове было лишь одно.       "Знак! Это может быть знак!"       Выбежав на улицу, Мракс мгновенно промок до нитки, мантия стала тяжёлой, но это не остановило его, он метнулся в сторону сада, туда, где видел тень. Земля чавкала под его ногами, а капли дождя ручьем стекали по волосам и лицу. Тени на месте не оказалось.       "Глупец!"       Резкий порыв ветра заставил Вальтериса понять, что начало апреля — это иллюзия весны. Всмотревшись получше вдаль, Мракс заметил кое-где островки не до конца растаявшего снега, лежавшего тонкими полотнами на холодной земле. Очередная порция ледяного ветра пробрала до мозга костей, Вальтерис невольно вздрогнул, как вдруг заметил тот же дым в пятидесяти шагах впереди себя. Он вновь бросился за видением, желая узнать тайну, которая ускользала от него. Теперь позади были башни замка, а перед взором — стволы деревьев, прошлогодняя пожухшая трава и грязь. И большего ничего, абсолютно, мираж рассеялся, а Вальтерис увяз по щиколотку в грязной жиже, промок и продрог.       — Где ты? — рявкнул он впустоту, выпустив клубок белого пара изо рта. — Кто ты?!       Мракс сделал ещё пару шагов вперёд, потом ещё и ещё, но картинка не менялась — вокруг не было ни души. Возвращаясь обратно к школе, он то и дело оборачивался, всем сердцем желая увидеть тень снова, но, к сожалению, сад был пуст. Пусто было и в сердце, не было желания ничего делать, он даже забыл о том, что его туфли полны грязи, а волосы слиплись от воды и превратились в сосульки. Вальтерис не знал, куда он брёл, ноги вели его туда, где, казалось, был приют для души. Табличка с номером сорок и как всегда незапертая дверь — визитная карточка, а также скромная обитель профессора Макинтоша, которого так надеялся встретить там Мракс. И он не прогадал — мужчина сидел за столом и читал что-то на каком-то клочоке пергамента. Когда же Вальтерис буквально ввалился в класс, Яс Макинтош подпрыгнул на месте от неожиданности.       — Мистер Мракс? — профессор воззрился на своего подопечного с диким недоумением. — С вами всё в порядке? Почему вы весь в грязи? Вы промокли! — Макинтош, не долго думая, взял в руки свою волшебную палочку, которая лежала у него на столе, сделал взмах, и за одну секунду мантия и туфли Вальтериса стали чистыми, волосы высохли, внешний вид стал таким, как и был до его путешествия в сад. — Так будет лучше! — изрёк мужчина, положив палочку обратно на стол. — Теперь, я думаю, мы можем и поговорить. Расскажите мне, что у вас случилось? Ведь не от великой радости вы потащились на улицу в такую погоду, не так ли, мистер Мракс?       Вальтерис молча сделал несколько шагов вперёд и буквально рухнул на ближайший от него стул. Молчание затянулось, Яс Макинтош терпеливо ждал ответа, а Мракс тянул резину, подбирая слова и не зная, с чего начать.       — Профессор, — выдавил из себя Вальтерис, уставившись пустым взглядом в пол под своими ногами, — ответьте, только честно, вы когда-нибудь находились в такой ситуации, когда вам плохо в том месте, где вы сейчас?       — Не совсем понимаю вас, но, думаю, если вы продолжите говорить, то ситуация станет яснее, и тогда, я отвечу вам, — профессор говорил эту фразу медленно, будто прожёвывал каждое слово, он был в полном замешательстве.       — Эта ситуация... — Мракс немного задумался, а потом продолжил, — это... Она была создана давно, и вы в ней существуете только потому, что за вас это решили, не оставив при этом никаких подсказок, чтобы выбраться из неё.       — Хммм, простите, я не смогу разделить с вами это понятие, так как именно в такой ситуации я не был никогда, — слушая ответ Макинтоша, Вальтерис нахмурился, но по-прежнему продолжал сверлить глазами пол, — но я уверен, что вы не один! У вас есть друзья? Такие, с которыми вы могли бы поделиться всем?       — Друзья... Они знают обо всём в общих чертах. Я не вижу смысла обговаривать с ними детали.       — Вы им не доверяете?       — Как я могу доверять им, если я сам порой не понимаю, что со мной происходит?! — Мракс подскочил на ноги, раздражение расползалось по его телу с большой скоростью, он боялся самого главного — не сдержать разгорающийся пожар внутри грудной клетки.       Вальтерис ожидал любой реакции со стороны профессора, но не спокойствия, с которым он отвечал ему.       — Понимаете, мой дорогой друг, порой стоит довериться ближнему лишь потому, что, возможно, это единственный шанс спасти свою душу.       — То есть бросить жребий и довериться судьбе? Пойти на поводу у эмоций?       — Почему бы и нет? Возможно, именно друг и знает ответ, — Мракс медленно опустился обратно на стул, но теперь его внимание было сосредоточено на лице Яса Макинтоша. — Пускай именно ситуация прогнётся под вас, а не вы под неё. Передайте её в руки тех, кто сумеет рассмотреть её под другим углом.       Профессор замолчал, Вальтерис не знал, как ему поступить, ведь Флинт и Бернар были далеко, Йоффе казался ему слабаком. Единственным выходом было лишь одно!       — Я не совсем обычный, мистер Макинтош, — профессор нахмурил брови, он хотел было открыть рот и ответить, но потом решил дослушать до конца то, что скажет ему Мракс. — И ехал я сюда не ради победы в дуэлях, я ехал за ответами, но получить их не могу, так как в упор их не вижу. Мне нужна помощь!       — Помощь?       — Да! Помощь! Мой род, моя фамилия, вы же понимаете, она здесь известна! — Вальтерис развел руками в стороны, пытаясь указать профессору на то, что именно Ильверморни хранит секрет его семьи. — Расскажите мне о ней!       Сначала Макинтош замер, потом тяжело вздохнул, неожиданно на его лице поселилась ухмылка.       — Честно, я надеялся услышать этот вопрос, мистер Мракс, ждал и верил, что кто-нибудь из вас придёт сюда за ответами, за правдой, но не думал, что вопрос будет задан конкретно мне, но раз так, то для начала я вам скажу кое-что очень важное, — Вальтерис напрягся всем телом, пытаясь не потерять ни единого звука из монолога профессора, не пропустить ничего. — Раз вы хотите отыскать истину, то весь ваш тёмный род имеет шанс на исцеление. Не все души среди вас переполнены чернотой, значит вы не такой как та, о которой я расскажу вам.       — Ждали вопроса? — Мракс был в полном недоумении. — Но как? Почему?       — Знающий пришёл бы сюда только ради расплаты. Я уверен, что вы потомок Мраксов лишь отчасти, тем более вы сами сказали, что находитесь в ситуации, которая управляет вами. Вы просите о помощи! — Вальтерис кивнул, а Яс тем временем продолжал говорить. — Ваши предки практически всегда были на стороне тёмной магии, они умели использовать её, умели управлять ею, но был человек, решивший отдалиться от всего этого. Её имя Риона Сейр, она была матерью Изольды Сейр, той самой волшебницы, что основала школу Ильверморни, а также сестрой для Гормлайт Мракс, пожелавшей искоренить свою младшую сестру, и всё только потому, что она считала Риону предательницей. Гормлайт была фанатиком чистой крови, а Риона свободно общалась с теми, чьи родители не являлись волшебниками. И однажды безумие взяло верх над Гормлайт, и она устроила пожар в доме Сейров, ставшем их могилой. В живых осталась лишь Изольда, племянница. Но и тут душа Гормлайт не знала покоя, она старалась воспитать в Изольде ненависть ко всему живому, заставляя её наблюдать за тем, как она накладывала проклятия и порчу на всякого прохожего маггла или животное, оказывавшихся слишком близко к их дому. Когда же Изольде исполнилось одиннадцать лет, то её неуравновешенная и безумная тётка не отпустила её в Хогвартс, считая, что сама научит свою племянницу всему необходимому. На протяжении двенадцати лет Гормлайт держала Изольду в четырёх стенах и внушала ей чувство доверия к себе, используя для этого мощную чёрную магию. Наконец, молодая девушка набралась необходимых навыков и мужества, чтобы сбежать, воспользовавшись тётушкиной волшебной палочкой, так как ей не позволялось иметь собственную. Девушка убежала из под тёткиного гнёта в Новый Свет. Там она вышла замуж за маггла Джеймса Стюарда и вместе с ним и приёмными сыновьями Чедвиком и Вебстером основала Школу Чародейства и Волшебства Ильверморни, которую назвала в честь родительского дома. Но и тут Гормлайт не остановилась. Она заявилась сюда сама, тётка собиралась уничтожить вторую Ильверморни, убить Изольду и Джеймса, которые разрушили её мечты о создании чистокровного рода, и украсть внучатых племянниц, которые были потомками великого рода Салазара Слизерина, чтобы возвратиться с ними в Лощину ведьм. Палочка, с которой сбежала Изольда, была деактивированна, а Изольда, Джеймс и их дочери заснули беспробудным сном из-за тёмного проклятия Гормлайт, наложенного ею на замок. Но Гормлайт не было известно, что в доме были ещё два жителя, которых она не усыпила, так как ей никто не рассказывал о шестнадцатилетнем Чедвике и четырнадцатилетнем Вебстере. Ещё одной вещью, о которой она никак не могла знать, было то, что за основу их волшебных палочек был взят рог речного змея. Эти волшебные палочки не были деактивированы, когда Гормлайт произнесла то слово на Парселтанге, которое заколдовало Ильверморни. Совсем наоборот, их магические сердцевины задрожали, как только были произнесены слова на древнем языке, чувствуя, что их владельцы в опасности, и начали издавать тихие музыкальные звуки, похожие на те, что издает рогатый змей, чувствуя угрозу. Оба братья Буты проснулись и выскочили из кроватей. Чедвик инстинктивно посмотрел в окно, где он увидел силуэт Гормлайт Мракс, пробирающейся через лес в направлении их дома. Он поспешил сразиться с ней, а Вебстер поднялся наверх, пытаясь разбудить родителей, однако, ему это не удалось, тогда юноша спустился вниз к брату, где они вступили в бой с Гормлайт. Замок разрушался на их глазах, разбивались окна, двери рассыпались в щепки, и это разбудило маленьких дочерей Изольды. Девочки громко закричали от ужаса, чем и разбудили Джеймса и Изольду, поспешившую на помощь к своим сыновьям, но силы всё равно не были равными, так как волшебная палочка Изольды была деактивированна. Отступая внутрь замка, туда, где Джеймс успокаивал детей, Изольда думала, что всё кончено, и в отчаянии выкрикнула имя своего отца, тем самым разбудив пакваджи. Это храброе существо выпустило начинённую ядом стрелу прямо в сердце Гормлайт. Она истошно закричала, а её тело разлетелось на тысячи и тысячи осколков. И по сей день, ни один из рода Мраксов не ступал ногой на эту землю. Узнав вашу фамилию, юноша, я долго наблюдал за вами и понял, что вы пришли с миром.       "Вот это да!"       Будучи воспитанным, Вальтерис сдерживал себя от ненужных эмоций, он лишь молча уставился на профессора, тихо переваривая полученную информацию.       "Выходит, что Волан-де-Морту всё это передалось по наследству. И эти волшебные палочки..."       Оторопев от своих мыслей, Мракс трясущимися руками выудил из рукава мантии свою волшебную палочку.       — Профессор, на территории школы Ильверморни произрастает особое дерево, из него старик Олливандер делает свои волшебные палочки, — Яс Макинтош ехидно ухмыльнулся.       — Всё верно, мальчик мой. Это дерево и вправду особенное, потому что оно выросло на том самом месте, где была закопана волшебная палочка Гормлайт Мракс, доставшаяся ей от самого Салазара Слизерина, одного из основателей вашей школы, змееуста. И я не удивлюсь, что вы студент факультета Слизерин.       "Мерлиновы кальсоны!"       Вальтерис подскочил на ноги, его глаза были широко распахнуты.       — Где оно? Где это дерево, профессор?       — Тише, мистер Мракс, присядьте, вам некуда спешить. Более того, его местонахождение известно лишь тем, кто желает его отыскать, а таких, поверьте мне, было не так уж и много.       — А мистер Олливандер? А остальные? — не унимался Вальтерис.       — Увы, Олливандер был единственным, кто приходил сюда ради него. Не знаю, как ему удалось найти дорогу, но спустя некоторое время он покинул Ильверморни, — голос профессора звучал спокойно и умиротворяюще, Мракс понимал, что это всего лишь психологическое воздействие на его подсознание, но душа слизеринца рвалась обратно в сад. — К тому же, у вас остались в школе незаконченные дела. Вы же не бросите свою команду? Вам осталось всего ничего. Пускай весенняя грязь подсохнет, и тогда вы займётесь поисками дерева.       Вальтерис ничего не ответил, он развернулся и быстро зашагал к выходу, затем какая-то неведомая сила основила его в дверном проёме. Мальчишка обернулся и сказал:       — Спасибо вам, профессор! Я... Я не знаю, как буду расплачиваться с вами.       Неожиданно Яс Макинтош расхохотался, заставив тем самым Мракса задохнуться в своём собственном недоумении и смущении.       — Расплачиваться? — ответил профессор отсмеявшись. — Единственное, что вы можете сделать для меня, так это дать возможность мне вас многому научить, — а вот уже эти слова Макинтош говорил серьёзно. — Помните, Мракс, я буду ждать вашего возвращения всегда.       Кивнув и пробормотав себе под нос неразборчивое "Спасибо!", Вальтерис собирался уже скрыться во мраке коридора, как за дверью он услышал ещё одну реплику профессора:       — Книга! Вы можете её оставить себе, как память!