"Ральф! Я нахожусь в надёжном месте! Увидимся осенью. Если меня начнут искать или спрашивать обо мне, то скажи, что мы с тобой поссорились, и ты ничего не знаешь обо мне. Так будет надёжнее. Записки передавай с Соней. Эту сожги.
В.М."
Последующие письма были написаны слово в слово, отличиями были лишь имена его друзей. Мракс после пребывания в школе Ильвермони был стопроцентно уверен в Йоффе, поэтому и ему записка была написана с тем же содержанием. Вызвав к себе Соню, Вальтерис отдал все письма ей, наказав, чтобы она передавала их незаметно и прямо в руки. Сам же Мракс устало опустился на кровать и задумался. "Я отчётливо видел тот ракурс, с которого был сделан набросок портрета Тёмного Лорда. Мне предстоит уповать на свою память, чтобы воссоздать идеальный образ отца. Но и этого мало, я должен вжиться в этот эскиз... Без этого никак... Смогу ли я?" Мальчишка понимал, что только в этом доме он сможет спокойно закончить то, что начал, поэтому он поспешил выгрузить часть вещей из чемодана и начать рисовать. Когда же Вальтерис подошёл к шкафу, из которого, судя по видению, вывалился мертвец, и распахнул его, он обнаружил там красивое женское платье чёрного цвета длинною в пол. Цвет траура и скорби было отпугнули его, заставив невольно поёжиться и замереть. Мракс знал, что между этой вещью и его жизнью стоит очень много неизвестного, осталось лишь прикоснуться и окунуться в мир воспоминаний, но он почему-то медлил. Это был страх, настоящий человеческий страх, обыкновенная боязнь перед неизвестностью. Но вспомнив о том, что Джейн Уоллис медленно шла на смерть рука об руку с Тёмным Лордом, Вальтерис трясущейся рукой прикоснулся к краю рукава, а затем будто бы провалился в пропасть, попав в просторный зал, где было много народу. Мужчины все, как один, были одеты в чёрные мантии из дорогих тканей, а под этими мантиями виднелись не менее дорогие костюмы, дамы же были, а их стояло совсем немного, облачены в платья, и их образы бы затмили всех оперных звёзд, но даже среди этих красивых людей выделялись три личности — самым первым был, конечно же, Волан-де-Морт со своим неизменным видом ужасного змееподобного существа в широкой мантии; второй же являлась Джейн Уоллис, догадка к Вальтерису пришла сама собой, и ведь на ней было то самое чёрное платье, висевшее в шкафу, лишь чёрная ажурная маска скрывала истинное лицо незнакомки; а вот третья особа вела себя довольно вызывающе, и её наряд и причёска оставляли желать лучшего. Именно эта ведьма злобно смотрела на мать Вальтериса, а затем, хищно ухмыляясь предложила ей, устроить дуэль, прямо на глазах у всех обитателей комнаты, назвав её почему-то другим именем. — Я хотела бы узнать, на что вы способны, мисс Уайт! Противный голос этой женщины заставил Вальтериса усомниться в том, что под маской скрывалась именно Джейн Уоллис. Мракс всё время всматривался в лицо незнакомки, но никак не мог понять, почему именно "мисс Уайт". Когда же эти дамы стали швырять друг в друга проклятиями, а лучи метались из одной стороны в другую, разбивая всё вокруг на куски, Вальтерис невольно взглянул на своего отца, стоявшего в нескольких шагах. Он видел, что Тёмный Лорд следил за каждым движением этой мисс Уайт, но когда же противная ведьма в вульгарном наряде бросила в даму в чёрном платье кинжал, взявшийся неизвестно откуда, то маска задумчивости на лице Волан-де-Морта тут же исчезла. Ярость клокотала внутри него, желваки ходили ходуном, он был готов разорвать вульгарную ведьму на маленькие клочки. Но действия мисс Уайт вынудили Тёмного Лорда сменить гнев свой праведный на дикое изумление — около десятка кинжалов возникло в воздухе и полетело в обидчицу. — С-с-сука! — прохрипела мисс Уайт, падая на пол. То, что происходило потом, стало ещё большей неожиданностью для Вальтериса. — Напомните мне, что я говорил вам о ней за день до нашего собрания? — просипел Волан-де-Морт. Воцарилось гробовое молчание на несколько мгновений, решился ответить один из мужчин, самый, как оказалось, бесстрашный в силу своей наглости и тупости. Его голос хрипел, как старая шарманка: — Ни один волос не должен упасть с её головы. — Верно, Амикус, но я подкрепил бы твой ответ причиной. Почему я дал такой приказ? Сбоку пропищал другой голос. Он принадлежал мужчине, больше напоминавшем по внешнему виду крысу: — Причина в том, Мой Лорд, что она важный человек в надвигающейся войне. — Всё верно, Хвост. А теперь скажи мне, Белла, была ли ты на том собрании, где я всё это озвучил? — прошипел Тёмный Лорд, глядя на вульгарную особу, чьё платье было разорвано от пропущенных сквозь выставленный ею щит кинжалов. Глаза Беллатрисы были широко распахнуты от недавнего выпущенного заклятия мисс Уайт, она тяжело дышала, но смогла разомкнуть уста, чтобы дать ответ похожий на блеяние овцы: — Мой Лорд, девчонка перешла границы дозволенного, выпустив проклятья одно за другим. Я лишь хотела... — Довольно, — рявкнул Лорд, нависая над худым телом незнакомки в маске, — был ли твой кинжал отравлен, Белла? — Н-н-нет, Милорд, — мямлила Белла, и только после данного разговора, если его можно назвать именно так, Мракс признал в этой гадкой женщине Беллатрису Лейстрендж, ту, самую верную, из слуг Тёмного Лорда, о которой буквально ходили легенды, о ней часто упоминала и Грейнджер в своей книге. Волан-де-Морт стал произносить на латыни длинное заклинание, водя волшебной палочкой над телом мисс Уайт. Лужа алой крови, образовавшаяся под ней, стала рассасываться и возвращаться обратно к хозяйке. Тёмный Лорд вытащил кинжал из её тела резким движением, не прекращая говорить. Лишь когда рана зарубцевалась, он замолчал и повернулся лицом ко всем наблюдавшим за ним волшебникам и волшебницам. Оглядывая каждого из них, Вальтерис понимал, что все эти люди были Пожирателями Смерти. Верные псы ждали, стоя на одном месте и не шевелясь. Смотреть в пылающие алым пламенем глаза Повелителя никто не решался. Всего одно резкое движение его руки и кинжал стремительно полетел в сторону Беллатрисы Лейстрендж. От неожиданности она вскрикнула, но успела отскочить в сторону, и лезвие полностью вошло в дорогой антикварный диван, пробив спинку так, что кончик ножа торчал сзади. Мракс замер, видя, как его отец глазами медленно убивал Беллу. Когда же кончик волшебной палочки Тёмного Лорда был направлен на Лейстрендж, мальчишка чётко знал, что ждало того, кто посмел ослушаться. — Круцио! — рявкнул Волан-де-Морт, а Беллатриса повалилась на пол, её руки и ноги буквально выворачивало наизнанку, но она ни разу не закричала. — Круцио! Круцио! Круцио! — Мракс, глядя на происходящее, видел в отце себя со стороны, когда так же метал это Непростительное Заклятье в Горбина. Неожиданно сознание возвратило мальчишку обратно в комнату, где он сжимал в кулаке край рукава чёрного как смоль платья своей матери. "Она была среди его слуг. И была она под надёжной защитой, но в маске под вымешленным именем "мисс Уайт"! Моя мать — грязнокровка, а таких, как она, Пожиратели Смерти обычно втаптывают в землю заживо. Это был секрет Тёмного Лорда!" Разбор вещей был отложен Вальтерисом на некоторое время, он просто сидел на банкетке и смотрел пустыми глазами в чёрную пасть камина. Запретные отношения грязнокровки и Тёмного Лорда говорили мальчишке лишь об одном — мир наполнен волшебством, и не тем, к которому он уже привык. Ведь после этих непонятных никому отношений появился он, он — Вальтерис Марволо Мракс — человек, не знающий ничего ни о себе, ни о своей семье, ни о том, что ему делать дальше. И эта чёрная дыра в камине была так похожа на него самого — она не была пустой, ведь там можно было разжечь пламя, способное разрушить многое, но, если не будет приложена хоть капля сил, эта дыра останется дырой навечно. И этим средством должно было стать что-то такое, что могло бы поднять мальчишку с банкетки и заставить его действовать. — Мими... — прошептали его губы, а в голове вновь возникла девчонка в пальто, протягивающая ему брошь. Вещица теперь хранилась надёжно, в потайном кармане мантии, Мракс выудил её и положил себе на ладонь. Казалось, что вот-вот это насекомое оживёт и полетит. Любовь — вот то самое средство, которое способно исцелить всё вокруг. И эта девочка с брошью стала для Вальтериса путеводной звездой, ведь мать и отца не было возможности вернуть к жизни, но как только он очистит имя своей матери от грязи, он, Вальтерис Мракс, поспешит с извинениями к Эмили, чтобы остаться с ней навсегда. Поднявшись вновь на ноги, Мракс взял из чемодана свои вещи и начал раскладывать их по полкам и развешивать на вешалки мантии, стараясь больше не прикасаться к платью своей матери. Но его вновь ожидал сюрприз, когда он обнаружил в глубине шкафа полотенце, обыкновенное банное полотенце, которое, по-видимому, когда-то было забыто Джейн. Одно касание унесло Вальтериса в мир воспоминаний, где перед ним мелькали обрывки каких-то непонятных картинок. Сначала он увидел, что его мать стоит в ванной комнате, обернутая этим самым полотенцем, и трясётся от холода и бессилия. Её руки были синюшного цвета и дрожали, держа обыкновенное мыло, но когда же она сбросила полотенце и вошла под струю воды в душевой, то истошно закричала. Второй образ был более понятным, но не менее жутким — Джейн, облачённая лишь в банное полотенце, вжималась всем телом в стену возле двери, а над ней нависла огромная змея, рядом был и отец, держащий в руках холст с каким-то наброском, который он тут же скомкал и швырнул в камин, где огонь сожрал бумагу за считанные минуты. Возвращаясь обратно в реальность, Мракс почувствовал себя опустошённым и разбитым, видя, что Тёмный Лорд относился к его матери, как к вещи, заставляя страдать от холода и страха. "Что же держало их вместе? Как так вышло, что он стал зависеть от маленькой жалкой грязнокровки, борющейся за свою жизнь с таким диким остервенением и страстью?" Остаток вещей Вальтерис закинул в шкаф не глядя. Он перевёл свой взгляд в окно, на подоконнике которого лежал кусок старого выцвевшего пергамента и огрызок карандаша. Мракс знал, что и этот огрызок нёс в себе информацию, но прикасаться к нему не стал, так как решил продолжить то, что начал. Книги, которые он хранил в своей сумке и чемодане, он положил на подоконник и полку на камине. Оставалось лишь одно — достать свои творения — картины, в которых он растворялся, ведь рисование являлось занятием, помогающим ему отдохнуть. Мальчишка рассматривал вновь и вновь портрет Мими, затем замок, ставший ему домом, после вид из окна школы Ильвермони, а уже потом он извлёк кисточки, краски, карандаши и прочий инвентарь художника. Не хватало лишь одного — портрета отца. Он хранился в чёрной шкатулке. Мракс поспешил в соседнюю комнату, чтобы достать портрет. Тяжёлая шкатулка перекочевала на столик возле камина, а тихий шепот парселтанга открыл её, показывая Вальтерису все его сокровища, которые он так старательно берёг от посторонних глаз. Портрет лежал на самом верху, внутри всё было так же, как и всегда, ведь никто, кроме него, не мог прикоснуться к этим вещам. Волшебная палочка его матери, та самая книга по Беспалочковой Магии, которой пользовалась Джейн Уоллис, ужасная книга в переплёте из человеческой кожи тоже были здесь, но лишь одно неверное движение руки стало роковым. Под бархатным слоем, покрывающим дно шкатулки, что-то странно звякнуло. Вальтерис опешил, ведь раньше ничего такого он не замечал, но после секундной заминки он решил осторожно встряхнуть шкатулку — раздался тот же звякающий звук. Приподняв задирающийся край бархата в углу, Мракс обнаружил небольшой стеклянный флакончик, самый обыкновенный, которым так часто пользовался профессор Слизнорт на своих занятиях, чтобы хранить свои зелья и работать с ними. Но этот флакончик был пуст, лишь его стенки были покрыты чем-то коричневым, отдалённо напоминающим ему запёкшуюся кровь. "Кровь? Но чья? Кому она принадлежала?" Ответ был дан незамедлительно, перед глазами возникла эта же комната, а в ней, на диване расслабленно сидел его отец, в объятиях он сжимал родную мать Вальтериса. Руки Тёмного Лорда страстно блуждали по спине Джейн, побуждая девушку отдаться ему. Их поцелуй был таким страстным, что Вальтерису стало не по себе, а внизу его живота потеплело, он почувствовал, как его естество стало каменеть. Да, он знал, что такое секс, но никак не мог подумать о том, что ему выпадет возможность увидеть как этим занимаются его родители, ведь такая шалость была бы возможна, если бы они были живы, и он мог подглянуть в замочную скважину за ними, но здесь! Здесь решалось нечто другое, ведь не могло же то бессознательное, которое управляло им, просто так подкинуть ему это для забавы. Нет! Но движения матери и отца вынуждали неустанно следить за ними, Тёмный Лорд ловко поднялся на ноги, подхватив Джейн на руки как пушинку, а она в свою очередь крепко обхватила его ногами за талию. И в таком положении, не разрывая поцелуя, они и переместились в комнату, где была огромная кровать и где им было удобней продолжить то, что они так жадно начали. Вальтерис невольно последовал за ними, видя, что Тёмный Лорд одним взмахом раздел Джейн, оставив её голой и сделав одночасье такой крошечной по сравнению с ним. Мать же нервно растёгивала крючки на его мантии, желая добраться до краешка тела своего возлюбленного. Когда же они оба оказались раздетыми, то отец немедленно приступил к действиям, резко введя свой член в лоно Джейн. Она невольно вскрикнула, а Вальтерис зажмурился, вслушиваясь в тихий шёпот и возню на кровати, а так же стараясь унять себя, ведь он столько раз задумывался о том, как он мог бы поцеловать и приласкать свою Мими. Стоны погрузили комнату в атмосферу страсти и огня, и даже Лорд не скрывал своего восхищения, он отчаянно двигался внутри Джейн, стараясь добиться желаемого. Когда же ситуация дошла до кульминации, он зарычал как хищный зверь и толкнулся в неё так глубоко, что девушка громко закричала, прогираясь дугой под ним. Страсть не улеглась, Мракс ждал полного окончания, но, когда же его отец выудил из своей мантии тот самый флакончик, который и перенёс мальчишку в воспоминания, и начал что-то негромко говорить на латыни, мальчишка рвано выдохнул, следя за каждым движением Волан-де-Морта. Отец собирал кровь девственницы, ведь Джейн Уоллис оказалась невинной, а он сумел разрушить её покой не только психологический, но и физический. Она же тоже замерла от изумления и страха. Когда же кровь заполнила флакончик, Тёмный Лорд облачился в свою мантию, а сознание Мракса выплюнуло его обратно в реальность. "О, Боги!!! Кровь девственницы! Поистине уникальный ингредиент для приготовления зелий! Вот оно что! Осталось узнать, что это было за варево и для чего оно было нужно Тёмному Лорду!" Кисти рук Вальтериса стали холодными, и он этими трясущимися ледяными руками поместил на место флакончик, закрыл шкатулку и поставил её на место. Держа в руках портрет и тресясь теперь всем телом, Мракс беззвучно смеялся. Этот нервный смех мог напугать любого, кто с ним бы находился рядом в тот момент, но мальчишка был один. "Он использовал её! И не один раз! Мне надо найти ответ! Где же он?!" Мальчишка был на взводе, перестав смеяться, он рванул обратно в спальню, достал мольберт, установил его, развернул и закрепил портрет отца на нём. Тяжёлый задумчивый взгляд Волан-де-Морта обжёг Вальтериса в который раз. Но это уже не могло остановить его, потому что Мракс желал знать всё, а чтобы разузнать, следовало дорисовать и оживить портрет. На палитре стали появляться тёмные цвета, именно такие, какие могли бы описать весь внутренний мир Тёмного Лорда. Вальтерису постоянно приходилось погружаться в свои воспоминания, где был отец, чтобы воссоздать идеальную картинку, но силы постепенно угасали, и Мракс успел до темна нарисовать лишь мантию, но и она была не совершенна. За окном сгущались сумерки, а в животе Вальтериса жалобно запищало, он совсем забыл об обеде и об ужине, поэтому ему пришлось отложить кисть и краски, а сам портрет отставить в глубь комнаты так, чтобы его было не видно. — Соня! — проговорил Мракс отстанённо, он даже не повернул головы, когда услышал хлопок аппарации. — Мистер Мракс звал Соню? — пролепетала эльф, комкая край наволочки. — Да, звал, — Вальтерис продолжал смотреть в окно, — я бы хотел поесть, что... Договорить он не успел, потому что Соня тут же его перебила: — В Хогвартсе ужин давно закончился, мистер Мракс, но на кухне осталась еда, я могу принести вам ростбиф и картофельное пюре, — бубнила она, пристально следя за своим хозяином. — Да, я буду ждать, — Вальтерис и не заметил, как исчезла Соня. За окном стало совсем темно, поэтому Мракс решил зажечь камин, но едва он взмахнул своей волшебной палочкой и едва произнёс заклинание, как тут же в его мозгу появились новые воспоминания. Он видел, как его мать стояла перед камином и тщетно пыталась с помощью беспалочковой магии разжечь в нём огонь, она психовала и переживала, но её эмоции тут же сменились, когда в комнате появился Тёмный Лорд. Он ехидно ухмылялся, будто бы издевался над ней. — С такими нервами задачи не решить, грязнокровка... — прохрипел голос Волан-де-Морта, стоявшего за спиной Джейн. — Воспитание грязнокровок оставляет желать лучшего, — проговорил он, колдуя себе стул и садясь на него. — В беспалочковой магии важна концентрация и освобождение от размышлений. Твоя черепная коробка либо попросту пуста, либо полна мусора и грязи, — выплюнул он. Глаза Джейн Уоллис выражали презрение и злобу, она была готова наброситься с кулаками на Тёмного Лорда, но едва сдерживала себя, понимая, что проиграет ему, а он тем временем продолжал говорить. — Чему вас обучали в Хогвартсе? Или дела там обстоят таким образом, что ты не можешь дать достойный ответ, годный для твоего факультета, грязнокровка? — Насколько мне известно, вы тоже учились в этой школе и весьма успешно, как я погляжу, — выдала ответ Джейн. Лорд был спокоен и лишь усмехнулся, чем сильнее разозлил девушку, после недолгого молчания Волан-де-Морт вновь выдал фразу: — Свои знания я почерпнул не в школе для таких бездарей, как ты, — прохрипел он, — существует множество способов для саморазвития, грязнокровка. — Хорошо, но раз я учусь в школе, как вы сказали, для бездарей, видимо, логичней считать, что с беспалочковой магией я не справлюсь без учителя или наставника, да даже без обыкновенного наглядного примера! — выпалила Уоллис. Тёмный Лорд молчал и смотрел сквозь неё. Джейн шумно вздохнула и развернулась лицом к камину. Она решила продолжить попытки разжечь огонь, именно так подумал Вальтерис, потому что Уоллис вытянула руку и была готова вновь произнести заклинание. Но то, что сказал ей Волан-де-Морт, заставило изумиться не только её, но и Мракса. — Следует учитывать правильное расположение тела, грязнокровка. Где движения достойные волшебницы, где плавность и чёткость?!" "Вот дела! Он обучал её? Сам Тёмный Лорд обучал мою мать магии?! Видимо, я не дооценил его совсем..." Мальчишка продолжил дальше наблюдать за происходящим, он видел, что Джейн поджала губы, распрямила плечи и спину, выставила правую ногу чуть вперёд и хотела делать пас рукой вновь, как вдруг послышался голос, он дошёл и до слуха Вальтериса и поразил до самой глубины души. Он был холодным, пронизывающим, но именно его Мракс слышал при обучении беспалочковой магии, именно он звал его, именно он говорил с ним всегда. "Помни о расстоянии от руки до камина, представь себе, что ты и камин связаны неразрывной нитью, что ты хочешь увидеть, как красные языки пламени охватят поленья, и в комнату вернётся тепло." "Отец... Мой отец..." Но едва Вальтерис подумал об этом, как тут же картинка сменилась, и перед его взором возникла какая-то каморка или небольшая комнатка, где было множество полок с огромным количеством ингредиентов для зелий, но его внимание было приковано к матери, пытающейся выкатить на самодельной каталке огромный котёл. Удивляло и то, что она была беременна, её огромный живот мешал ей, но Джейн так яро старалась выполнить свою работу, что будто бы не замечала ничего вокруг. Рядом с ней была Соня, эльф помогала ей катить котёл с непонятным варевом на улицу. Мракс понимал, что никак не смог бы ей помочь, но его желание было настолько сильным, что он подошёл к матери очень близко. Едва он это сделал, как Уоллис схватилась за живот, однако, спустя мгновение, продолжила толкать котёл. Вывезя его на улицу, Джейн крикнула Соне, чтобы она собирала хворост, а сама же начала раскладывать какие-то жуткие предметы из мешка на земле перед котлом. "Нож... Огромный котёл... Хворост... Флакон с кровью..." То, что было во флаконе, Вальтерис узнал тут же. "Кровь! Это её же собственная кровь!!! Ритуал!!! Мерлиновы кольсоны!!! Что они делают???" Когда же хворост был собран и разложен под котлом, Джейн без труда взмахнула рукой, и полыхнуло пламя. Мракс будто бы растворился в нём, а затем над ухом услышал хлопок. Реальность безжалостно вырвала его из воспоминаний, вернув обратно в комнату, где уже стояла перед ним Соня с подносом в руках и смотрела на него с удивлением. — С мистером Мраксом всё в порядке? — тихо спросила она, ставя поднос на свободное место на подоконнике. — Да... — пробубнил Вальтерис, держась рукой за голову, — да, Соня... Всё в полном порядке... "Это был довольно странный ритуал... И место... Что это было за место? Сад какой-то... Сад???" Догадка больно обожгла его, ведь всё находилось у него прямо под носом. Мальчишка резко обернулся и выглянул в окно. Разглядеть то, что было снаружи, было довольно тяжко, потому что в комнате горел камин. "Это место надёжное! Так? Так! За окном я видел сад! Так? Так! Значит всё это действо происходило именно здесь! Значит я просто обязан выбраться наружу!" Не видя ничего перед собой, Мракс рванул в комнату, где была чёрная шкатулка, он забыл о своём голоде, забыл о том, что за ним с испугом наблюдала Соня. "Какой же я кретин!!! Как я не заметил ещё одну дверь???" Но эта дверь явно не подходила к основному стилю комнат, она была простой, сколоченной в попыхах из грубых досок. "В этом доме даже есть комната с зельями! Я могу... Я могу!" То, что он мог бы, Мракс не успел додумать, так как едва он толкнул дверь и вышел в прохладный коридор, как услышал грохот и взрывы, а затем и женский визг, принадлежавший его матери. Джейн Уоллис буквально летела по лестнице вниз, уклоняясь от лучей, выпускаемых Тёмным Лордом. В несколько шагов она оказалась у входной двери, а затем пулей выбежала во двор. Вальтерис бежал следом, боясь потерять её след. Но как только Мракс переступил порог, он оказался в реальности, граничащей с безумием — перед ним было тёмное звёздное небо и давящая на голову тишина. Мальчишка помнил, куда мать и Соня тащили котёл, и он шёл именно туда, в заброшенный сад, поросший травой и кустами шиповника. И словно пребывая в продолжении этого нескончаемого кошмара, он вновь увидел котёл, только теперь сам находился внутри него. Содержимое котла обжигало ноги, а затем Вальтерис почувствовал, что он куда-то проваливается, в огромную чёрную бездну, сквозь толщу которой он услышал писклявый голос Сони: — Мистер Мракс! Мистер Мракс!!!