"Владелец магазина мёртв! Утром, во время очередной проверки, аврорами Министерства Магии был обнаружен труп Горбина прямо возле прилавка собственного магазина. По внешним данным умершего удалось установить, что убит он был одним из Непростительных Заклинаний. По ходу осмотра самого здания были выявлены следы борьбы. На дверях магазина и на полу были обнаружены огромные царапины, сделанные когтями какого-то животного. Собранные улики ведут к такому выводу, что на мистера Горбина напал некто иной, как оборотень. Жители Лютного переулка и Косой аллеи предупреждены об опасности, сами авроры, работавшие на месте преступления, от комментариев отказались."
Радостная новость о том, что следов присутствия другого волшебника не было обнаружено на месте преступления, на самом деле, была не такой уже и радостной. Вальтерис не обратил никакого внимания на удивлённую Соню, топтавшуюся рядом, он устало рухнул на банкетку и обхватил голову руками. "Почему же слепое чувство не дало моей матери выйти из сложившегося положения иначе? Но как бы то ни было, я доберусь до истины! А пока мне надо поесть, немного отдохнуть и продолжить рисовать." — Соня! — эльф закивала головой на манер китайского фарфорового болванчики, раздражая этим Мракса ещё больше. — В столовой Хогвартса найдётся что-нибудь поесть для меня? — Конечно, конечно! — залепетала она, в её глазах проблеснуло что-то такое странное, будто бы она боялась немилости своего молодого хозяина и спешила как можно скорее выполнить любую его просьбу. Когда же Соня выполняла всё, о чём её просили, Вальтерис продолжал сидеть развалившись на банкетке и смотреть в одну точку. Поднос с горячим мясным супом, ржаными гренками и овощным салатом был поставлен на каминную полку, сама же эльф поспешила исчезнуть, чтобы не мешать хозяину размышлять о чём-то очень важном. Хлопок аппарации вывел Мракса из ступора, а запах пищи заставил подняться на ноги и подойти к камину. Есть стоя было не удобно, поэтому мальчишка пододвинул банкетку к подоконнику, взял поднос в руки и поставил его на окно. Обед занял у него всего несколько минут, вкус еды был божественным. Но даже еда не могла остановить ход его мыслей. "В книге Грейнджер было сказано о том, что Волан-де-Морт появился после очередного и, увы, последнего своего возрождения весной, спустя год, после битвы за Хогвартс. Мою маму видели вместе с ним, и она уже родила меня... Если всё пересчитать, то забеременела она прямо перед битвой за Хогвартс. В моём видении её живота не было видно, а Тёмный Лорд... Видимо, и он не знал о беременности. Мою мать похитили осенью... Хм-м-м... Отец запер её в этом доме, выжидал время, забрал всё то, что ему было необходимо, настраивая мою мать так, чтобы её любовь переросла в болезнь. Но мама, по-видимому, очнулась ото сна слишком поздно, узнав о своём положении. Боги..." — Мама... — еле слышно прошептал Вальтерис, прикрыв глаза. "Она защищала неродившегося меня... Она сильно любила меня, именно поэтому пошла на такой риск..." Понимание всей ситуации, а также сгустки ярости и жалости, смешанные воедино, влепили мальчишке такую смачную пощёчину, что он подскочил на ноги, схватился за голову и стал метаться из угла в угол, как загнанный в клетку зверь. Подливал масла в огонь спокойный и задумчивый взгляд Волан-де-Морта, взиравшего с незакоченной картины. "И ведь каждый из Волшебного мира маг считает, что моя мать — предатель! Но ведь она не могла иначе! Не могла ведь?!" Вторая пощёчина, полученная от своих же собственных догадок, была не менее сильной. "Лишь только Тёмный Лорд принимал её... Только он знал всё! И этим пользовался!" — Тварь! — прошипел сквозь зубы Мракс. — Будь моя воля... И я... Я... Да лучше бы она всё рассказала, чем так мучаться! Лучше бы не было меня! Она бы смогла, возможно, выжить! Комок эмоций постепенно переростал в истерику, мальчишка остановился и, присев на корточки, замер. Его худые плечи периодически вздрагивали, он пытался совладать с собой, но ничего не получалось, лишь несколько горьких слёз скатились по его бледным щекам. "Мама! Мамочка!!!" В то мгновение он был так слаб, что не мог даже нормально держать равновесие. Мальчишка завалился на бок, сжавшись в позу эмбриона, и прикрыл глаза. В его висках стучали сотни маленьких молоточков, и Мракс, казалось, будто бы сходил с ума. Перед его глазами поплыли яркие пятна, мелькали вспышки, и всё крутилось и вертелось из стороны в сторону. "Как мне принять всё это и жить дальше?! Как?! Я просто обязан допросить портрет отца, а затем переубедить Министерство Магии, доказав невиновность моей матери! И, прежде всего, я должен сказать это самому Поттеру, чтобы раз и навсегда отбить у него желание следить за каждым моим шагом!" Такое решение, принятое в момент отчаяния, оказалось единственно верным. Холодный пол вынудил Вальтериса подняться на ноги, мальчишка не заметил того, как день постепенно уходил, тени деревьев в саду становились всё длиннее и длиннее. Сумерки стали охватывать комнату ближе к половине девятого вечера, а Мракс всё продолжал сидеть на банкетке и молча взирать на портрет отца, чьего взгляда он уже ни капельки не боялся, теперь он считал себя равным ему. Когда же в комнате стало совсем темно, Вальтерис неспешно переполз на кровать и рухнул без сил, он отключился через несколько минут, попав в царство Морфея. Однако, на утро он уже не помнил ни одного сна, мальчишка буквально подскочил на ноги, стащил с себя помятую рубашку и поспешил в ванную, чтобы поскорее под душем смыть с себя всю грязь. Прошло довольно много времени, где-то около часа, когда он посчитал, что достаточно чист для нового дня. Мракс вышел обратно в комнату, облачённый в самую простую серую футболку и в джинсы, потёртые на коленках. Маггловский наряд он отождествлял с непокорностью перед отцом, чей портрет он жаждал закончить. Прерывался Вальтерис только на сон и перекусы, которые приносила ему Соня. Так он прожил практически всё лето, как затворник, как отшельник. Конечно, когда порой затекала спина и от боли невозможно было разогнуться, Вальтерис выходил в сад. Также он занимался исследованием всех комнат особняка, попутно нарываясь на обрывки воспоминаний своей матери и отца. Мраксом была обнаружена и лаборатория с огромным количеством ингредиентов, которая некогда сослужила отличную службу Джейн Уоллис. Дабы не растерять все свои умения и способности в магии, Вальтерис решил немного прибраться в доме, постепенно очищая его от пыли, грязи и обломков старой мебели. Когда же его руки дошли до холла, он был изумлён своей невнимательностью — практически вся мебель стояла вдоль стен, а на полу имелись царапины, напоминавшие ему пентаграмму. Обходя свою находку очередной раз, Вальтерис ждал объяснений, которые он получил незамедлительно, едва переступил черту. Сознание вышвырнуло его с середины помещения к лестнице. Его голова была словно заполнена туманом, он не понимал и половины того, что происходило между отцом и матерью. Волан-де-Морт много раз обходил по кругу холл и всё время произносил странное длинное заклинание на латыни, вводя Мракса своими монотонными действиями в транс. Но отчётливый женский визг вывел Вальтериса из полудрёмы, заставив его подойти ближе и увидеть на бедре Джейн отвратительную метку Пожирателей Смерти. "Он не щадил никого... Его великолепные бойцы носили Метку... Видимо мою маму он считал чем-то особенным, раз он решил ввести в свои ряды грязнокровку..." Когда же Мракс очнулся, то, стоя по среди пустого и пахнущего плесенью холла, он почувствовал, что будто бы внутри него самого что-то сломалось, а его сердце металось в груди, как загнанная в клетку канарейка. Жестокая правда раз за разом огромным ковшом выкапывала из его души обломки рухнувшего замка под названием "Надежда". Ведь Вальтерис до последнего верил в то, что его отец мог стать нормальным и полюбить женщину, родившую ему сына. "Он не мог убить её, но спокойно мог бы расправиться со мной. Почему же Волан-де-Морт этого не сделал?" Этот вопрос постоянно возникал у Вальтериса в голове, как спасательная шлюпка у огромного, тонущего в буйных волнах океана, круизного лайнера. И всякий раз, когда мальчишка смотрел в глаза Тёмного Лорда на портрете, он брал у судьбы новые кирпичи и начинал восстанавливать свою веру в светлое будущее. Осень подкрадывалась незаметно, укорачивая день и делая ночи всё холоднее и холоднее. Потом начались дожди, огромные лужи заполонили собой всё пространство сада, а также ближайшие окрестности вокруг него. Нарастающее чувство тревоги мешало Вальтерису сосредоточиться на рисовании, поэтому он бросал кисти и краски и вставал у окна, наблюдая за тем, как капли дождя, одна за одной, стекали по стеклу. Он не заметил и того, как за его спиной возникла Соня с конвертом и газетой в трясущихся руках. — Мистер Мракс, — еле слышно пролепетала она. С тех самых пор, как Вальтерис столкнулся нос к носу с оборотнями, он держал свою волшебную палочку всегда наготове. И эта неожиданность могла стоить эльфу жизни, потому что Мракс резко развернулся и вытащил из заднего кармана джинс палочку, направляя её кончик прямо на Соню. Эльф выронила из рук всё, что было у неё, и схватилась за голову, прикрывая ладонями глаза. Её маленькое худое тельце дрожало так, что она даже невольно попискивала, как загнанная в угол мышь. — Соня! — рявкнул мальчишка, убирая палочку на подоконник. — Никогда! Слышишь меня?! Никогда больше так не делай! Единственное, что могла на тот момент сделать перепуганная до смерти Соня, так это остервенело кивать головой при том, что её глаза были плотно закрыты. — Да, господин... — мямлила она, продолжая вздрагивать и трясти головой. Вальтерис, видя, что эльф всё ещё находилась в состоянии шока, решил больше ничего ей не отвечать, он наклонился и поднял конверт, который принесла ему Соня. На нём была печать Хогвартса, и всё это означало лишь одно — Мраксу предстояло вновь ехать в школу. Разломив печать и развернув конверт, он увидел внутри письма два куска пергамента. На первом был написан список предметов, а напротив стояли оценки — это сданные в прошлом учебном году автоматом экзамены. На втором же был записан банальный список учебников, необходимых для дальнейшего обучения в Хогвартсе. "Прекрасно! Нет, я правда рад, но опять же "но"! И это "но" меня порядком начинает бесить! Как я доберусь до школы незамеченным оборотнями? Ведь если я поеду как все, то уже из Хогвартс-экспресса меня будут выносить вперёд ногами! Но если я отправлюсь иным способом, допустим с помощью аппарации, то это вызовет ряд вопросов у преподавателей и, главное, у ищеек Поттера. Опять повторить трюк прошлого года не получиться. За мной будут наблюдать! Что же мне делать?" — Соня! — немного мягче обратился Мракс к эльфу, в свою очередь Соня медленно убрала от лица свои руки и посмотрела на хозяина глазами полными слёз; от этой картины у Вальтериса защемило в груди, он попытался совладать с нахлынувшим на него чувством жалости к существу и продолжил говорить. — В этом году ты вновь будешь меня спасать... Мне будут необходимы школьные принадлежности и учебники. — Эльф, негромко шмыгнув носом, лишь молча кивнула в ответ. — Но основная проблема заключается не в этом. Я каким-то необыкновенным образом должен оказаться в поезде, а затем незаметно перенестись в школу. За мной следят... Ты знаешь... Да будут прокляты эти поттеровские ищейки и все те, кто ему вообще помогает! — Мракс не мог нормально контролировать свои эмоции, он рвано выдохнул и повернулся спиной к эльфу. — Мистер Мракс, но даже сам Гарри Поттер каждый год пребывал в Хогвартс с приключениями! — воскликнула Соня, схватившись рукой за край своей наволочки. — И что? Он был под защитой! Всё Министерство готово было порвать любого, кто притронулся бы к Мальчику-Который-Выжил, — протестовал Вальтерис, сжав в руке волшебную палочку, брошенную им самим же на подоконник несколько минут назад. — Но Поттер этого не осознавал, — не унималась Соня, делая маленький шаг вперёд к хозяину, — более того, Поттер не знал, что отец мистера Мракса всегда следил за ним. Он имел с ним некую ментальную связь. Ведь Гарри Поттер был для всех тайным крестражем, даже Тёмный Лорд ничего не подозревал. Заложив руки за спину, Вальтерис повернулся вновь лицом к Соне и строго спросил: — К чему ты клонишь? — Почему бы мистеру Мраксу просто не опоздать на поезд. Соня перенесёт хозяина прямо к границе защитных чар. Но мистеру Мраксу не стоит предупреждать своих друзей об этом, потому что их в любой момент могут проверить. А мистеру Мраксу будет необходимо алиби, мистеру Мраксу придётся врать! Подобная перспектива не особо радовала Вальтериса, но и другого варианта у него просто не было в наличии. Да и думать обо всём этом ему уже так осточертело, что Мракс лишь кивнул головой в знак согласия, протягивая список учебников и принадлежностей для школы Соне. — Мне нужно всё необходимое, — буркнул он, отходя к шкафу, где хранились его спрятанные деньги, выудив из чемодана мешочек, Вальтерис отсчитал несколько галеонов и отдал их эльфу. — Надеюсь, этого будет достаточно, потому что в ближайшее время я не смогу появиться в банке, чтобы снять ещё. Соня, ничего не ответив, исчезла в вихре аппарации. Мракс же вновь почувствовал прилив дикого одиночества, и это чувство вынудило его продолжать творить. Портрет постепенно оживал, мальчишка старался полностью воссоздать образ Тёмного Лорда, вплоть до мелкой морщинки и чёрточки, для этого он буквально раздирал своё сознание, пытаясь вспомнить видение. Когда же всё было готово ко отбытию: учебники куплены и аккуратно сложены в чемодан, одежда выстирана и отглажена, портрет продолжал стоять по середине комнаты, как огромная могильная плита на старинном заброшенном кладбище, а сам же Вальтерис, развалившись на банкетке, молча взирал на своё творение, ища глазами недочёты и ошибки. За окном начинало смеркаться. "Хогвартс-Экспресс, по-видимому, уже подъезжает к школе. Осталось немного. Не представляю, что сейчас твориться в купе, где сидят Бернар и Флинт. А Йоффе? Его сопливый нос, наверное, уже прошмурыгал сотню серенад от волнения." Мракс скучал по ребятам, ему не терпелось встретиться с ними, поговорить, да и просто узнать, как они изменились за лето. Однако, эти греющие душу мысли тотчас же исчезли, едва Вальтерис посмотрел в нарисованные задумчивые глаза отца, едва тень коснулась бледного лица Волан-де-Морта, как мальчишка понял — свершилось! Это был он! Тёмный Лорд! Один из самых выдающихся волшебников, практиковавших чёрную магию, и это он сейчас взирал на своего сына с картины и буквально прожигал в нём дыру. И, если сам портрет был закончен, то до его оживления было довольно далеко, так как Мракс сомневался в своих способностях, а также он не знал, как он будет незаметно покидать Хогвартс, чтобы закончить начатое. Хлопка аппарации Вальтерис не услышал, поэтому тихий голос Сони стал для него неожиданностью: — Мистеру Мраксу пора отправляться в Хогвартс. Соня сначала перенесёт вещи хозяина, а потом вернётся за ним. Грохот чемодана, возня, хлопок вывели Вальтериса из транса, он встал на ноги и поспешил закинуть портрет тканью. Сумка с мантией-невидимкой лежала на полу возле кровати. Смешанные чувства овладели им, мальчишка не знал, что с ним происходит, ведь ещё каких-то пять минут назад он вспоминал о своих друзьях, а теперь ему вовсе не хотелось покидать свою нору. Но время было его врагом, Соня появилась через минуту и протянула Вальтерису свою дрожащую костлявую руку. Ненавистная аппарация как всегда прошла неудачно. Мальчишку кидало из стороны в сторону, и, в итоге, он приземлился на четверньки где-то в кромешной темноте, всё содержимое его желудка тут же оказалось на земле. Голова у него гудела, в ушах стоял шум, но Вальтерис пытался протиснуться сквозь всю эту какафонию звуков и понять, что же происходило вокруг. Всё буквально пронеслось как вихрь, очень быстро, сначала послышался хлопок, потом громкие шаги, а затем уже чьи-то сильные руки вцепились в воротник мантии Мракса и потянули его вверх, поднимая на ноги. "Это конец!" Кровь прилила к лицу Вальтериса, он не понимал ни черта ровно до тех пор, пока не услышал до боли знакомый голос у себя над ухом: — Это было крайне неожиданно, мистер Мракс, встретить вас здесь! Приятный мужской голос был не к месту, поэтому Мракс невольно поморщился. "О, как же я мог о вас забыть, мистер Бутмэн!"Глава 38.
6 октября 2021 г. в 23:52
Голова у Мракса сильно гудела, а руки и ноги не слушались и были словно ватные, он не мог ими даже пошевелить. Вальтерис еле-еле открыл глаза, чтобы посмотреть, где он находился. Привычные взору обои и потолок вселили надежду, что он находится дома, да, теперь Мракс считал то место, куда он попал несколько дней назад, домом. Тихие шаги и голос Сони успокили его душу окончательно:
— Мистер Мракс очнулся! Соня очень испугалась! — лепетала эльф.
— Где я? — промямлил Вальтерис, с трудом повернув голову туда, где стояла Соня.
Глаза эльфа ему показались такими огромными и испуганными, что сердце невольно сжалось от жалости к ней.
— В спальне... Господин странно вёл себя. У господина было такое выражение лица... Такие глаза... Соня догнала господина в саду... Господин кричал... — рассказ эльфа был сбивчивым, сумбурным, но Вальтерис её не мог осуждать за это, потому что чётко понимал — виноват во всём только он сам.
— Уже утро? Сколько времени я был без сознания? — язык не желал слушаться Мракса, он заплетался на каждом слове.
— Три дня, сэр... — ответ Сони, сказанный жалобным голосом, поразил Вальтериса.
"Три дня?! Охренеть!!! Три дня... Как я только не сдох то ещё?!"
— Что со мной? Почему я не могу нормально двигаться? — пробубнил он, пытаясь скрыть своё изумление.
— Соня не знает... — эльф схватилась за свои уши руками, она треслась от страха так, что её колени буквально ходили ходуном.
— Час от часу не легче! — выплюнул фразу Мракс, отвернувшись и уставившись в полог кровати.
"Я бы мог ей рассказать о своих видениях, да боюсь, что и в причинах появления данных галлюцинаций она тоже не в курсе. Чёрт! Как же я хочу стать нормальным! Обыкновенным!"
Мальчишка попытался приподняться на локтях, выходило плохо, но он очень желал сесть, чтобы видеть всё пространство комнаты. Соня не проронила ни звука, она наблюдала за ним, комкая край наволочки своими костлявыми руками. Первым, что увидел перед собой Вальтерис, был портрет Волан-де-Морта. Незаконченное творение видела и Соня, мальчишка всё понимал, он хотел было начать говорить об этом, но неведомая сила остановила его. Мракс молча взирал на эскиз, стоящий в тёмном углу, а неожиданное открытие пришло в его голову лишь тогда, когда он перевёл свой взгляд на окно, за которым бродили серые свинцовые тучи. Мальчишка попытался спустить ноги с кровати и встать, но конечности были слабы, и он чуть не рухнул с грохотом на пол, спасением стал столбик кровати, за который он успел ухватиться.
— Чёрт! — выругался он, а Соня тут же поспешила к нему на выручку, сделав несколько маленьких шагов в его сторону, но Мракс вялым взмахом руки и одной фразой остановил её. — Я сам! — эльф тут же попятилась назад, кивая головой и складывая ладони в замок. — Сам... — первый шаг дался ему с таким трудом, что он тяжело вздохнул, мальчишка не испугался двигаться дальше, он побоялся показаться слабым в глазах эльфа.
"Сам!"
Второй шаг был не менее трудным, но Вальтерис справился и с ним, босые ноги Мракса продолжили шлёпать по полу по направлению к картине. Когда же мальчишка добрался до мольберта, то он аккуратно приподнял его, ощущая дикую усталость в руках и боль в висках, и перенёс картину ближе к окну, подвинув чуть вперёд к кровати. Дорога обратно заняла у него меньше времени, но результат таких усилий стоил того — портрет стоял так, будто бы Тёмный Лорд в действительности стоял у окна и холодно взирал на Мракса.
— Раз ты всё знаешь, но молчишь, то я могу больше не скрывать этого, — Вальтерис произносил фразу, продолжая безотрывно взирать на портрет, Соня же мелко задрожала, а затем опустила взгляд в пол, Мракс тем временем продолжал говорить, — я оживлю его, — казалось будто бы эльф перестала дышать, — он мне всё скажет сам! Думаю, что именно за этим моя мать рисовала его.
Воцарилась мёртвая тишина, Соня подняла свои слёзные глаза на Мракса, а мальчишка тем временем смотрел прямо перед собой. Спустя некоторое время, он будто бы очнулся и поднялся на ноги, ощущая в них тяжесть.
— Горбин... — проговорил он, отрывая свой взор от чего-то очень важного и переводя его на эльфа, невольно вздрогнувшего от неожиданности, — он мёртв... Что писала об этом пресса?
— Соня добудет мистеру Мраксу свежий номер Еженедельного Пророка, — голос эльфа предательски дрожал.
— Хм-м, — протянул он, его левая бровь поднялась вверх, — ну, раз добудешь, то тогда чего ты ждёшь? — подобная фраза и тон заставили Соню вздрогнуть во второй раз за то время, что она находилась в комнате, эльф всё никак не могла понять и уловить настроение Вальтериса в эти мгновения, но и перечить ему она тоже не могла, поэтому поспешила поскорее исчезнуть в вихре аппарации.
Мракс же тем временем попытался, хромая, добраться до картины вновь, его душа и сердце жаждали поскорее закончить работу. Однако, голод брал своё, в его животе громко заурчало, ведь он не ел целых три дня. Единственное, что он на тот момент мог сделать, так это взять волшебную палочку и наколдовать себе воды.
Соня появилась в комнате спустя два часа, в её руках была заветная газета со свежими новостями, которую она сумела отыскать в Хогсмиде. Какой-то седой волшебник в серой мантии сидел за столом в кафе и читал эту газету. Добравшись до самой последней страницы, он небрежно положил её на стол, рядом с чаевыми и пустой кружкой из-под ароматного какао, и поспешно встал из-за стола, чтобы покинуть помещение. Газета немедленно была передана Мраксу прямо в руки, но едва мальчишка прикоснулся к ней, как тут же утонул в воспоминаниях.
Перед его взором сидела мать, она была бледна, как мел. Трясущимися руками Джейн держала какой-то свиток пергамента, она сидела на банкетке, окружённая огромным количеством газет. Вальтерис поспешил прочитать содержимое свитка. Мальчишка обошёл Уоллис со спины и заглянул через её худое плечо. С каждой строчкой, прочитанной им, его лицо всё больше и больше вытягивалось от удивления.
"Хранитель Магии — это сложный магический ритуал, направленный на возрождение тела и души умершего человека. Возродить умершего сможет лишь Хранитель Магии, а именно магглорожденная молодая девушка, её девственная кровь перемешанная с семенем возраждающегося, добытая добровольно и по любви..."
Мракс чуть было не захлебнулся от волнения и переживаний.
"Ритуал! Моя мать была Хранителем Магии Тёмного Лорда! Вот это да! Так вот почему он так старательно оберегал её и прятал ото всех. И в том флаконе хранилась кровь Джейн Уоллис!"
Всхлипывания матери заставили Вальтериса очнуться и продолжить читать.
"Если Хранитель Магии после смерти своего Хозяина не станет выполнять дальнейшие действия ритуала, то она погибнет в адских муках, а душа её никогда не будет знать покоя... Так! Стоп! Значит у неё был выбор: умереть или встать на сторону зла! Но почему же, будучи смелой гриффиндоркой, она выбрала Его?! Ведь всё можно было объяснить! Или нет? Или эта проклятая любовь так сильно затянула её в свои сети, что она уже больше не могла сопротивляться?! Нет! Тут что-то не так!"
Сомнение брало верх над Мраксом, поэтому он решил дочитать до конца. Он увидел целый список ингредиентов, которые Хранитель должен был собрать собственноручно и которые потом бы стали основой для варева, настоенного целых полгода и одну неделю. Мальчишка буквально сходил с ума от того, как удалось Джейн выполнить такую сверхсложную задачу на "отлично", вернув Волан-де-Морта с того света. Последняя фраза, написанная в пергаменте не осталась незамеченной Мраксом, её он прочитал несколько раз, пытаясь вникнуть в суть.
"Отдать Магию волшебнику придётся так же, используя любовь."
Перечёркнутое слово "любовь" и было тем самым бельмом, мешавшим пониманию прочитанного.
"Любовь... Она везде! Как сложно же! Интересно даже, как моя мать вернула эту самую магию? Хотя, если думать логически, то раз Тёмный Лорд забрал главный ингредиент с помощью хитрости и через постель, то и отдать взятое Хранитель должен таким же способом! Хм-м-м! Забавно! К тому же я плохо ориентируюсь во времени, когда всё это происходило, но единственное, что я точно знаю, так это то, что моя мама была беременна мною во время проведения ритуала."
Вальтерис глубоко задумался, его брови нахмурились, а сам он отчётливо понимал, что сможет узнать правду лишь через свои видения. Неожиданно картинка перед его глазами исчезла, а в его руках оказалась газета со статьёй о нападении на Горбина. Огромная колдография с изображённым на ней магазином и обшарпанной вывеской "Горбин и Бэркес" находилась на самой первой странице, подзаголовок буквально кричал о сенсации.