Розы падают на гроб Господен

Всю следующую неделю насторожённость вокруг Андрюши стремительно росла. Кто-то распустил слух среди младших и средних классов, что мальчик шёл за руку с Рудбоем, и теперь на него косились не только неодобрительно, но и с опаской. От Феди Андрюша узнал, что у Вани фамилия Евстигнеев и кличка — Рудбой, и он действительно тут за главного, и что его, вместе с его друзьями, боится весь детдом. Андрей отчаянно не верил, что Ваня может быть жестоким. Неделю он прилежно учился, по вечерам играл в карты — Федя его научил, — учителя вовсю хвалили спокойного умного мальчика, а недовольство им все нарастало, правда, приглушенное тем, что за Андрюшу может вступиться Рудбой, и тогда никому несдобровать. Но с Рудбоем они больше не пересекались, кроме одного раза в столовой, и то Ваня куда-то торопился и не заметил в толпе школьников Андрюшу. А может и не хотел замечать. Может Ваня помог ему разок и на этом его доброта иссякла. А одноклассники, на дух не переваривавшие к концу недели «умника» Андрюшу, окончательно разуверились в неподтвержденном слухе. Со среды начали дразнить «мутантом» и «выродком» из-за разного цвета глаз, а в пятницу, на прогулке после уроков, его зажали за гаражами и избили семеро. Он дал сдачи, вывихнув плечо одному из обидчиков, но это только добавило остальным задора. Его не переломали, но поставили тройку хороших гематом и с десяток хороших ссадин. Так Андрюша впервые столкнулся с насилием. Было обидно, но он даже слезы проглотил, понимая, что этим лишь усугубит ситуацию. Сберёг голову и живот, перетерпел, пока им не надоело бить щуплого парня. А следом будто в прострации встал в пыли и грязи, добрел до комнаты пересидел до полуночи, пока все не расползлись по своим комнатам, и пошёл в душ — смывать грязь и кровь. Там вымылся, все такой же потерянный, переоделся, а следом в голове что-то щелкнуло. И он сполз на плитку и заплакал. Плакал тихо, потому что понимал — плачут слабые, а слабых бьют. Он упрямо не понимал за что его избили. Разного цвета глаза достались ему от рождения, и это вообще не он так придумал, а быть умным никогда не считалось плохим. — Что случилось? Если бы не голос, Андрюша бы и не додумался, кто умудрился подойти и сесть к нему так тихо. Большая ладонь ласково растрепала ему волосы. Мальчик только всхлипнул. — Ну, солнце. Ты чего плачешь? — Разве я виноват, что родился с разными глазами? — то ли обречённо, то ли раздраженно пробубнил Андрюша, спрятав лицо за ладони. Ваня подвинулся к нему ближе, прижавшись боком, и одним ненавязчивым движением убрал руки от лица мальчика. Андрюша дернул плечом, пытаясь спрятаться назад. Конечно, Ване легко, он высокий, взрослый и красивый, а Андрюша маленький, хлипкий, так ещё и с двумя уродливыми разноцветными глазищами на пол-лица. Но Рудбой настойчиво удержал оба запястья в одной своей ладони, а второй мягко приподнял Андрюшину голову за подбородок, глянув в заплаканные глазки. — И правда, я в темноте тогда не рассмотрел, — вглядываясь, сказал Ваня. — Очень красивые. — Ты один так считаешь, — разочарованно выдохнул ребёнок. Следом Ваня разглядел ссаженные костяшки пальцев, а потом и выглядывающий краешек гематомы на плече. Взгляд его мгновенно поменялся. — Кто тебя бил? Больно? — Я не буду доносить, — чуть осипшим от плача голосом выдал Андрюша. — Мне можно. Андрюша мотнул головой. По Ваниным глазам понял, что его обидчикам будет очень нехорошо. А он не привык прятаться за чужую спину в таких ситуациях. — Скажи хотя бы, за что? — За то, что я урод. И за то, что слишком умный, — всхлипнул Андрюша. Ваня осторожно обнял мальчика за плечи, тихо бросив: — Даже слышать ничего не хочу про то, что ты урод, ясно? У тебя очень красивые глаза, а те, кто этого не понимают — просто идиоты. — Я урод, и никому не нужен, поэтому я тут, — со стеклянным взглядом утвердил Андрюша. Он не видел, как за его спиной вспыхнула шторка душа. Ваня дернул ручку крана, и из лейки душа полилась вода, заливая горящую ткань. Мальчик же перестал плакать и испуганно сжался, избегая смотреть Ване в глаза. — Это ты сделал? — коротко осведомился Рудбой. — Нет, — мгновенно соврал мальчик. — Не обманывай меня, пожалуйста. Скажи честно, у тебя есть способности? — Я… — мальчик закусил губу. — Да. Но я не могу их контролировать. Они смотрели друг другу в глаза. Напряженный Ваня и испуганный Андрюша. Смотрели долго, непозволительно долго. И Андрей не выдержал. Затрясся и разрыдался в два раза сильнее чем пять минут назад. — Тише, малыш, не переживай, — мгновенно подорвался Рудбой, опускаясь перед ним на кафель и хватая за тонкие пальцы. — Никому не говори, умоляю, — выдавил мальчик. — Я урод. — Тогда я тоже, — тихо бросил Ваня. — У меня тоже есть секрет. Я тоже обладаю некоторыми способностями. Теперь веришь, что не расскажу? Андрюша удивленно заглянул ему в глаза. — А ты что умеешь? Почувствовав, что мальчишка так успокаивается, Ваня ухватился за эту тему. Почему-то на его слезы было тяжело смотреть. — Я покажу, — мягко улыбнулся Ваня и протянул руку. С его пальцев сорвалась странная чернота, густая и будто живая. А что самое странное — чернота затягивала в себя свет, поглощая пространство. Андрюша застыл, глядя на Ванины пальцы, черневшие пропорционально расползающейся тьме. Лишь когда рука почернела до локтя, Ваня сжал руку в кулак, и тьма послушно вернулась назад. — Что это? — Не знаю как это называется, поэтому называю просто чернотой, — легко качнул головой старшеклассник. — А так — это мой демон. Я контролирую его и обладаю его способностями. — Значит во мне тоже… — Да. Тоже демон. Андрюша поёжился. Слово «демон» звучало очень неблагонадежно. А потом вспомнил обугленные тела родителей и понял, что «демон» это то самое, чем он является. И закашлялся до судорог. Ваня осторожно похлопал его по спине, но не помогало. Андрюша знал, что всегда кашляет после применения способности, всегда до слез и боли в рёбрах, как и сейчас. Рудбой же занервничал и, едва Андрей прокашлялся, легко оторвал его от земли, поднимая на руки. — Куда? — просипел мальчик. — Так ты к себе не пойдёшь. Надо обработать ссадины и кашель твой мне не нравится, — не терпящим возражений тоном хмыкнул старший. — Ты вообще кушаешь? Почему такой лёгкий? Андрей ничего не ответил, просто молча обхватил Ванину шею. Его на руках подняли на четвёртый этаж к старшим и занесли в комнату. Очевидно, к Ване. Внутри было четыре кровати, но никого больше не было, а Рудбой мягко усадил мальчика на свою кровать и принялся шастать туда-сюда и искать в бардаке перекись и ватные диски. Внутри было не грязно, просто много хлама. Шмотки, сваленные на стул, старенький ноутбук, пару общих фотографий Вани и его друзей, немытые кружки, открытая пачка печенья, с десяток пустых пивных банок, а ещё две гитары. Одна стояла около Ваниной кровати, другая — у кровати напротив. — Ты играешь? — тихонько спросил мальчик. — Угу, — промычал Рудбой в ответ, держа пачку дисков в зубах, одной рукой ковыряясь в ящике, а второй наливая воду из небольшого старенького чайника. — А что? — Просто я тоже играю, — смущенно бросил Андрюша. — Покажешь как-нибудь? — улыбнулся Ваня, ставя перед ним кружку горячего чая с горсткой конфет. — Обязательно, — кивнул мальчик, голодными глазами глядя на что-то, похожее на нормальную еду, а не на то месиво, что подавали в столовой. — Кушай. А потом я тебя осмотрю. Андрей с наслаждением обхватил кружку замерзшими руками, а следом съел четыре больших конфеты, смешно дуя на чай. — А где твои друзья? — дожевав последнюю конфету, поинтересовался ребёнок. — Ушли за пивом. — Разве можно? — Нет, но кого это останавливало, — коротко подмигнул Ваня, открывая перекись. — Сними, пожалуйста, футболку. Андрей поджал губы. Своего худощавое и некрасивое тело Ване показывать не хотелось, но ослушаться тоже было нельзя — Ваня ведь для него старается. Мальчишка быстро стянул с себя футболку и сгорбился. — Жесть какая, — хмуро прокомментировал Рудбой, едва коснувшись кончиками тёплых пальцев гематом на рёбрах и на спине. — Узнаю, кто это сделал — вырву руки. — Не надо, — пискнул Андрюша, почувствовав холодное прикосновение ватки к одной из ссадин. Защипало. Ваня касался ссадин очень легко, чтобы не сделать больно, а Андрюша часто моргал, едва борясь со сном. И лишь когда все было обработано, взбил подушку и кивнул на неё. — Ложись, поспишь сегодня у меня. — А ты ляжешь рядом? — Лягу. Ваня стянул с себя кофту и опустился рядом с мальчиком в кровать. Андрюша мгновенно прижался к его боку в поисках тепла, а ещё через пару минут и вовсе тихо засопел, закинув на старшеклассника худую руку. Когда через пятнадцать минут вернулись Ванины соседи, они застали спящего Рудбоя, мягко обнимающего мальчика одной рукой, и Андрюшу, уткнувшегося во сне носом парню в татуированную ключицу.

***

Утром следующего дня он проснулся в своей постели. Был выходной, и Андрюша спал бы и дальше, если бы его не растолкал Федя, заставляя встать к завтраку. Андрей послушно встал, отправился чистить зубы, по пути размышляя о Ваниных вчерашних словах про способности. И на волне мыслей об обретении над ними контроля немного вышел из реальности и пропустил пинок, которым его наградил очередной ненавидящий его обидчик, и мгновенно вспыхнул, сжав кулаки. Разозлился, теряя над собой контроль, и почувствовал как с кончиков пальцев срывается тепло. Опомнился, попытался сдержаться, но не получилось. Получилось, что полыхнуло просто столпом по всем стенам ванной и мгновенно погасло из-за того, что гореть, по сути, было нечему. Слава богу, что никого кроме него там уже не было. А вот Андрюша почувствовал, как вновь становится тяжело дышать и разрывает легкие. Закашлялся и кашлял, пока весь не покрылся испариной и не посинели губы. Он кое-как продышался, но боль в груди, в отличие от прошлых разов, никуда не ушла. Зубы он дочистил, доковылял до своей комнаты, переоделся в обычную одежду и двинулся в столовую. Там его и поджидало самое неожиданное. Ваня, сидевший за столом, помахал ему рукой и жестом предложил присесть, а следом Андрюша и вовсе разглядел, что вместо двух ярко-синих глаз у Вани один зелёный. — Это ведь линзы? — коротко спросил Андрюша, присаживаясь рядом с Ваней. Мальчику было немного неловко, ведь на них были обращены взгляды всех, кто находился в столовой. — К сожалению, меня природа такими красивыми глазками не наградила, — коротко улыбнулся Ваня. — Я принёс тебе печенья к чаю, чтобы ты не ел это дерьмо. — Спасибо, — смущенно улыбнулся Андрюша. Ваня мягко поднялся на ноги и устроился за Андрюшиной спиной, держа в одной руке кофе, а вторую устроив на плече мальчика. А спустя минуту вокруг Вани расселись его друзья. Слева от мальчика устроился парень с банданой, а справа — кудрявый. — Смотри, Андрюша, это Максим Многознал, — коротко представил левого Ваня. — А это Олежка ЛСП. А напротив уселся уже знакомый Андрюше Рома. — У Ромы кликуха Локимин. Не переживай, он тебя не тронет. — Да тебя теперь вообще кроме Вани от греха подальше никто не тронет, — усмехнулся Рома, и протянул мальчику пачку яблочного сока. — Держи, в качестве извинений. Тут же нормальной еды хуй достанешь. Андрюша осторожно принял пакетик сока и спрятал в карман. Сделал ещё глоток чая, сопроводив его печеньем и взялся за поданную Ваней руку. — И что ты к парню прицепился… — тяжело вздохнул Максим. — Какой план на сегодня? — Вечером бухаем, — напомнил улыбчивый кудрявый Олег. — Это и так понятно, — тихо бросил Макс. — Я день имел в виду. Он Андрюше нравился. Был спокойный и даже слегка отстранённо-прохладный, с отросшей бородкой и усами и узким приятным лицом. А глаза у него были темные и тёплые. — Андрюш, ты чем хочешь заняться? — Я хотел попросить тебя поиграть мне на гитаре, — умоляюще глянул на Ваню мальчик. Музыка всегда отнимала у него целые вечера, и неделя без всяких песен и игры на гитаре разочаровывала до невозможности. — Как скажешь, — улыбнулся Ваня. — И ты обещал мне сыграть. — Сыграю, — ответственно кивнул мальчик. — О, так ты ещё и играешь? — удивлённо хмыкнул Рома. — Не Малой, а кладезь талантов. Как тебя родители сдать додумались… — Ром, — осуждающе покосился Максим. — Я иногда охуеваю с твоей тактичности. — Ничего страшного, — поспешил вклиниться Андрей, дабы эта тема не развилась дальше. — Можно просто не обсуждать это? — Ох, Малой, вангую, через лет пять тебе будет совершенно плевать на эту тему, — растянулся в улыбке Олег. — Кончайте разводить, — качнул головой Ваня. — Пойдём? Андрюша кивнул и последовал за Ваней. Но остановился из-за кашля. Рудбой присел рядом с ним на корточки, обеспокоенно вглядываясь в лицо, и, когда кашель успокоился, тихо бросил: — Ты себя хорошо чувствуешь? — Да. — А если честно? — прищурился Ваня. — Не очень, — сознался мальчик. — На выходные останешься у меня жить, а потом посмотрим, — решил за него Рудбой. — У директора сам объясняться будешь? — хмыкнул Максим. — Ресторатор примет любую мою просьбу, уверяю, — бросил в ответ Ваня, беря Андрюшу за руку. — Идём, солнышко. Весь детдом смотрел на разноглазого Ваню, ведущего за тонкую ручку разноглазого мальчика и приятно улыбающегося. Весь детдом теперь знал, что Андрюша у Вани под крылышком, а крылышко это очень надежное и не сдрейфит прихлопнуть обидчика.