***
— Как твои дела? — коротко поинтересовался Федоров, сидя в кресле директора. Сам Ресторатор на время приезда Мирона как всегда куда-то смотался, он не особо любил его эти встречи. — Нормально, — ровно ответил Ваня. — Охра больше не рвётся? — Иногда печёт в области печати. Но у него не получается сорваться, — ответил парень и решил резко оборвать светскую беседу. — Зачем вы приехали? — Убедиться, что у тебя все нормально. У меня появилось ощущение, что тебе что-то угрожает. — Бред, — качнул головой Ваня. — Что мне может тут угрожать? Особенно, когда рядом куча одержимых. — Сильный одержимый тебе угрожать сможет, уж поверь, — хмыкнул Мирон. — Новых одержимых не появлялось? — Нет, — очень ровно ответил Ваня. Андрюшу он Мирону отдавать не хотел категорически. Рудбой весьма смутно представлял, чем занимается Янович, и чем придётся заниматься ему самому, после выхода из детдома, но то, что он представлял, ему не нравилось. А в том, что чертовски смышленый Андрюша с его очень сильным демоном заинтересует Федорова, он не сомневался. — Хорошо, — кивнул мужчина. По его лицу было не прочитать, поверил он, или решил, что Ваня спиздел, оставалось только надеяться, что Мирон не додумается поискать среди малолетних. — Тебя что-то беспокоит? — коротко осведомился Федоров. — С чего ты взял? — Не первый день тебя вижу. Если беспокоит, говори, я постараюсь помочь. — Нет, Мирон, все в порядке, — выдохнул Ваня. — Держи, это на ближайшую неделю, я буду в отъезде, пока не знаю, когда вернусь. Мирон протянул четыре конверта с деньгами. В детдоме всем выдавали две тысячи на месяц на карманные расходы, но этого было ничтожно мало, и для своих подопечных Федоров выделял приличные суммы. — Думаю, нам этого и до конца следующей недели хватит. — Много не пейте, — наставительно бросил Мирон. — Как ребята? — Хорошо вроде. Максим прекрасно управляется со способностью. — Он был бы отличным кадром для меня, будь он чуть другим человеком. Он ещё не передумал относительно работы? — Все так же не хочет. — А что делать будет после выхода отсюда? — Говорит, что будет работать дворником и писать музыку, — усмехнулся Ваня, — и я ему, почему-то, верю. Он талантливый, из него выйдет прекрасный музыкант. — Странно, что не космонавтом собрался быть, — иронично фыркнул Мирон. — Но буду рад, если у него все получится. Иди, отдыхай.***
— Ваня! Андрюша, до того сидевший как на иголках, кинулся на парня с порога и обнял за пояс, уткнувшись носом ему в живот. Ваня удивленно округлил глаза, но мягко приобнял ребёнка и лишь потом спросил: — Что случилось? — Я уже испугался, что тебя заберёт Мирон. Почему ты не взял меня с собой, я ведь тоже обладаю способностями? Рудбой бросил хмурый взгляд на парней, а Рома в ответ пожал плечами, мол, а ты не предупреждал, что не надо было говорить, к кому ты идёшь. — Андрюш, я не хочу показывать тебя Мирону. Давай договоримся, что ты не будешь попадаться ему на глаза? — Почему? — Я расскажу тебе, когда подрастешь, хорошо? — улыбнулся Ваня, взъерошив волосы мальчика на макушке. — Ты не голодный? — Меня покормили ребята, — ответил Андрюша, усаживаясь рядом с Ваней на кровать. — А ты кем хочешь стать, когда выйдешь отсюда? — Думаю, что этот вопрос уже решил за меня Мирон. А ты? Кем будешь когда вырастешь? — Музыкантом. И певцом, — чуть смущенно ответил мальчик. — Ну все таланты у тебя для этого есть, — одобряюще кивнул Рудбой. — Может фильм посмотрим на ночь? — Может и посмотрим, — задумчиво бросил Максим, открывая старенький ноут. — Как Мирон? — Как и всегда. Про тебя спрашивал. Хотел узнать, не намерен ли ты на него работать. — И что ты ответил? — хмыкнул Макс. — Правду, — односложно бросил Ваня. — Не понимаю я твоего решения, — вклинился Рома, протягивая Максу бутылку пива. — Уж платить нормально Мирон точно сможет. — Зачем мне его деньги? — равнодушно пожал плечами Многознал. — Я со своим демоном, в отличие от Ваньки, например, живу в полном мире и согласии. Способности мне подчиняются. Я смогу спокойно заниматься всем, чем захочу, не связывая свою жизнь с Яновичем и его темными делами. — А что такое демон? — поинтересовался Андрюша. — Ну, в смысле, я знаю, что это, но плохо понимаю в этом контексте. — Демон — это древний дух, подселившийся в тело. У демона есть сфера влияния, то бишь способности. У меня демон контролирует холод, — пояснил Максим. — А как вы его чувствуете? Я в фильмах видел, что он отбирает у человека тела и начинает с его помощью делать всякие плохие штуки. — Мы все его слышим. С кем-то он говорит только когда к нему обратишься, с кем-то заговаривает сам. У кого-то он спокойный, а у кого-то агрессивный, — ответил Ваня, открывая свою бутылку. — А у тебя какой? Рудбой поморщился. Тему Охры он поднимать не любил, но не ответить ребёнку не мог. — У меня внутри демон как раз таки как из фильмов. Он агрессивный и раньше постоянно отбирал у меня тело. Но сейчас он сдержан печатью. Вот этой татуировкой. Ваня раскрыл перед Андреем ладонь со «сценарием». — А у тебя, Макс? — любознательно поинтересовался мальчик. — У меня очень спокойный демон. Я слышал его лишь пару раз за всю свою жизнь. Он не мешает мне жить и даёт пользоваться его способностями. — А я своего не слышу, — тихо бросил Андрюша. — Почему так? — Не знаю, для этого есть люди типа Мирона, которые разбираются в демонологии. Он нас в детали не посвящает, — сообщил Максим, разводя руками. — Хватит о демонах, — хмыкнул Ваня. — Дуй мыться, Андрюш. — Пойдём со мной? — тихо попросил мальчик, хватаясь за руку Вани, а следом наклонился к уху парня и шепнул, — я боюсь, что способности сорвутся, сегодня такое уже было. Рудбой кивнул и поднялся, следуя за ребёнком. — Что значит «сегодня такое уже было»? Почему не рассказал? — строго спросил Евстигнеев, когда они отошли подальше от комнаты и уже шли по пустым коридорам детдома до общей душевой. — Ну, я немного удивился, увидев тебя в линзах, да и… я об этом побаиваюсь говорить. Вдруг ты тоже однажды решишь, что я выродок, — смущенно брякнул ребёнок. — Ты чего, Андрюша? Прекрати мне это, — чуть ошарашенно бросил Ваня. — Я ведь тоже обладаю способностями, мы уже говорили про это. — Это не то. Ты контролируешь способность. И твои ребята тоже. А я… — Твои способности, в отличие от моих, хотя бы боли никому не причинили, — тяжело вздохнул Ваня. — Причинили, — едва слышно шепнул мальчик. — Я убил маму с папой. — Что? — Я убил свою мать с отцом. Они ругались, отец ударил мать, я испугался и все загорелось. Огонь меня не трогает, поэтому я не сгорел и пожарные нашли меня под завалами, — пустым взглядом глядя в темноту коридора, рассказал Андрюша. — Господи… Прости, я не знал. Мальчик молча потёр глаза, схватил юношу за руку и прижался к его бедру. — Не вини себя в этом, — шепнул Ваня, опускаясь перед мальчиком на корточки. — Я сберегу тебя от таких ситуаций, обещаю. Он мягко прижался лбом к его лбу и взглянул в разные глаза. Андрюша грустно улыбнулся. Они стояли так минуты две, и лишь после мальчик смущенно поцеловал Ваню в щеку и быстро отвернулся, двигаясь к душевой, чтобы старшеклассник не рассмотрел его зардевшееся лицо. Рудбой же просидел в оцепенении ещё полминуты, озадаченно касаясь кончиками пальцев места поцелуя. А потом закусил губу и чуть улыбнулся, направляясь следом за мальчиком. В груди теплело от непонятного чувства. Мальчик был прекрасен во всем своём проявлении: умён, красив, талантлив. Ваня был уверен, что чуть-чуть заботы — и он вырастет не менее прекрасным юношей. — А мне ребята прозвище дали. — Да? И какое? — Пирокинезис. А коротко можно Пиро, здорово, правда? В душевой было жарко — ещё не успел остыть горячий пар после всех помывшихся детдомовцев. И пусто — было поздно, и все уже давно помылись и расползлись по комнатам. Рудбой прошёл сразу следом за мальчиком, помогая ему снять школьную форму. Андрюша ёжился, стараясь спрятать своё, по его мнению, несуразное тело, а Ваня разделся сам, включая воду в одной из кабинок. Горячая долго не шла, Рудбой долго держал руку, дабы не влезть под ледяную, и лишь потом кивнул Андрюше головой на кабинку. — Залезай. — Ты будешь мыться со мной? — Я не сделаю ничего такого, — серьёзно отрезал парень. — Я и не думал… — совсем смутился мальчик. У него было тонкое тело, выпирающие ключицы, слегка торчащие ребра, а в целом изящное тело аскетичного, красивого мальчика своих лет. Андрюша же разглядывал Ваню с приоткрытым ртом. Крепкий пресс, сильные руки, татуировки по всему телу. «Рудбой» на предплечье, растянутые на ключицах наручники, переплетение всяческих узоров на правой стороне живота, плавно сползающее на бедра. Андрюша оторвался от рассматривания Вани и зашёл под струю воды. Евстигнеев тем временем намыливал свою седую голову, а следом вылил чуть шампуня на свою ладонь и прикоснулся и к Андрюшиной голове, намыливая его уже слегка отросшие волосы. Мальчик смешно щурился, стараясь наклонять голову так, чтобы мыло не попало в глаза. Юноша зарылся обеими руками в его волосы, тщательно промывая и приятно касаясь кожи головы. Мальчик, закрыв глаза, впервые за последние пару лет чувствовал себя защищённым и, кажется, даже счастливым. А потом оба ютились бок о бок под лейкой душа, смывая с себя остатки шампуня. Следом Ваня осторожно вышел и принял мальчика сразу в раскрытое полотенце. Андрюша сонно моргал глазами и изредка покашливал по дороге до комнаты и сонно хватался за Ванину руку.