Розы падают на гроб Господен

— Переконцентрированная сила даёт внезапный выхлоп. В тебе ее много, старайся балансировать и не переусердствовать. Твоя способность — это часть тебя, и если ты полностью сосредоточиваешь внимание на ее использовании получается ху… — Сега скосил глаза на обгоревший стул с вещами, -…не очень. Это для тебя на самом деле так же просто, как дышать. — Ты же замечал, что когда начинаешь думать, пока дышишь, приходится сосредотачиваться, чтобы дышать? — осведомился Адиль, наблюдавший до этого за мальчиком со стороны. — Вот и не еби себе мозги тем, что тебе нужно создать огонь. Андрей кивнул и вновь закрыл глаза. Задача была по меркам мальчика зверская: нужно было зажечь огонь вслепую за своей спиной. Пока у него получилось только спалить стул с одеждой, вместо положенной свечи. Мальчик попытался просто представить горящую свечу, не напрягаясь. Пламя мгновенно охватило весь парафин, и свеча за секунду расплылась в тарелке. — Перестарался, — прокомментировал Сега, тяжело вздыхая. — Да что с тобой сегодня? — хмыкнул Жалелов. — Случилось что? — Ничего, — качнул головой Андрюша, пристыженный собственной неудачей. — Может лучше демонологией позанимаемся? — Да пора уже и на практику упор дать, — спокойно ответил Сега, меняя свечу в тарелке. — Давай ещё раз. Когда получится — пойдёшь отдыхать. В этот раз просто ничего не загорелось, как мальчик ни старался. Круппов замолчал, потирая виски и раздумывая над тем, как можно ещё помочь мальчику с выполнением задания, а Адиль отпил ещё виски и вернулся к чтению. — Адиль, — тихо позвал Андрюша. — М? — А почему я не сплю с Ваней? — Так ты же с ним спишь, — пожал плечами Адиль, не отвлекаясь от книги и вновь прикладываясь к бокалу. — Я не в этом смысле, — порозовел мальчик. — Я имею в виду, как взрослые… Жалелов поперхнулся, а следом закашлялся. Андрюша, наверное, впервые видел у казаха столь широко раскрытые глаза и столько эмоций на обычно отстраненном лице Сеги. — Ну… э-э, ты ещё не вырос, и все ещё ребёнок, — впервые с трудом подбирая слова, попытался ответить Адиль. — Блять, Андрюш, ты меня до инфаркта доведёшь такими вопросами! — Разве возраст что-то значит, если я люблю Ваню, а он меня? — возмутился мальчик, а следом резко расстроился. — Или это потому, что я некрасивый? — Ты красивый, Андрюш, — мгновенно забил самый простой из вопросов Сега, предоставив Адилю ответственность разбираться с остальными. — Ну… Малой, так-то оно, может, и так, но это как минимум статья, так по закону нельзя, — ответил Жалелов, бросая на Сегу испепеляющий взгляд. — Но ты же спал с Максимом, — возмутился мальчик, переводя взгляд на Сегу. Круппов даже рот приоткрыл от такого вопроса. А Адиль с секундным промедлением истерично расхохотался, опрокинув бокал на пол и закрыв лицо руками. — Вообще-то, Максу тогда уже было шестнадцать, — односложно ответил Сега, отворачиваясь. — Уверен, когда тебе стукнет столько же, Ваня тебе не откажет. — Но… — Господи, хватит, Малой! — взвыл Круппов, держась за бритый затылок. — Я себя сейчас лет на двадцать старше почувствовал, прекрати! — Ну и ладно, — обидчиво фыркнул мальчик, щёлкнул пальцами, и свеча за его спиной загорелась, а сам Андрюша, задрав нос, вышел и удалился прочь. Едва успокоившийся Адиль бросил взгляд на ошарашенное лицо Сеги, держащегося за голову, и заржал ещё громче.

***

Больше чем за полгода, с момента, когда Ваня подарил Андрюше ноутбук, тот все чаще занимался музыкой. Пробовал, писал, сводил, вместе с Ваней пытался записывать треки. Учился у Ромки основам битмейкинга, у Олега одалживал книги, которые читал взахлёб, привычно спал с Евстигнеевым в обнимку, любил бывать на уроках литературы и искренне старательно косил от математики. Начал общаться со сверстниками, которые смотрели на умного, не по годам взрослого мальчика теперь как на недостижимое божество, к которому едва ли не на равных относится самый страшный старшеклассник всей школы. Ваня даже был рад тому, что мальчик начал общаться со сверстниками, за исключением раза, когда услышал от Андрея отборный мат из-за того, что тот случайно закрыл несохраненный проект на компьютере. Рудбой его, конечно, тогда сильно отругал, прочитал долгую мораль под хохот катающегося по полу Локимина, но понимал, что это неизбежность взросления в таком месте, как это. Его мальчик взрослел, становясь все красивее. — Ты Ваню не видел? — осведомился Андрюша у Кирилла. С Кириллом их познакомил Адиль, он тоже был одержимым, разве что на три года младше мальчика. Он был худым миловидным блондином с неизвестной способностью. Сам Андрей был лишь мельком в курсе, почему его до сих пор усиленно прятали от Мирона. — Его Мирон Янович забрал. — В смысле «забрал»? — переспросил Пиро, мгновенно стискивая пальцы. — Ну Ваня собрался, и он его забрал, — пожал плечами Кирилл. — Давно? — Да минут пять назад всего. Андрей ждать ничего не стал. Он точно знал, что Мирон однажды Ваню заберёт, но даже не думал, что так быстро. Пиро слетел вниз по лестнице, двигаясь к парковке, бежал так быстро, что в лёгкие словно свинца залили. Машина Мирона только отъезжала, Ваня сидел внутри в одежде и с сумкой. Кричать было бесполезно, Мирона могло остановить только одно — Андрюшины способности. Поэтому мальчик собрал все силы, и представил, как трава загорается вокруг машины Мирона. Та послушно вспыхнула, и чёрный Мерседес оказался в горящем кольце. Слава богу, что окна детдома на парковку не выходили. Андрей видел ошарашенный Ванин взгляд, которым тот его наградил, а ещё видел усмехнувшегося Мирона, что-то коротко спрашивающего у Вани. Дверь машины открылась, а огонь, прогорев, погас. Андрюша, обессилев, сидел на влажной траве, ведь умений применять способности ему ещё не хватало. Мирон безразлично перешагнул через линию мокрого пепла, дабы не запачкать туфли, подошёл к Андрею ближе. Ваня уже отошёл от оцепенения и выскакивал следом. — А я думаю, что за слухи про ребёнка, с которым носится гроза детдома Рудбой, — хмыкнул Федоров. — Вставай давай. — Не забирайте Ваню, пожалуйста… или меня с ним заберите… — просипел Андрей, заходясь в кашле. — Я и не собирался его пока что забирать, хотели на сутки до больницы съездить, проверить, как Ванино тело справляется с его демоном, — хмыкнул Мирон. — А ты у нас, значит, способностями обладаешь? Как зовут? — Андрей Пирокинезис, — выдавил мальчик. — Андрей, подожди нас в своей комнате, мне нужно кое о чем поговорить с Ваней. На Ване же лица не было. Он выглядел так, как будто или упадёт сейчас в обморок, или взорвется. Мирон увёл Ваню в кабинет директора быстрым шагом, а Андрюша взлетел по ступенькам наверх, потому что понятия не имел, что делать. — Максим! Мирон теперь знает, что я одержимый, — тяжело выпалил мальчик, кашляя до слез. Рома с Олегом, до того что-то обсуждавшие, резко повернулись, а Многознал растерялся, но быстро собрался и тихо сказал: — Не говори ему ничего про то, что тебя учат Адиль и Сега. Иначе всем будет очень плохо. И ничего не бойся, Мирон тебя не обидит. Спустя пять минут, пока в кромешном молчании Андрюша пытался привести дыхание в норму, за ним зашёл Ваня. Руки у него были по локоть чёрные, а глаза бешеные. По дороге вниз Андрей испуганно молчал, а Ваня лишь у самого кабинета директора спросил: — Зачем? — Я боялся, что у меня заберут тебя… — Иди, — шикнул Ваня, оставаясь снаружи. В директорском кресле сидел Мирон. У него были большие серые глаза с очень цепким взглядом, острые и какие-то чудовищно нестандартные черты лица. — Ну, Андрюша, рассказывай. Ваня хотел уберечь тебя от меня, а ты и сам особо не рвался, так? — Так, — кивнул мальчик. — Ещё есть что добавить? — Нечего. Дальше Мирон долго изучал мальчика, по итогу только поинтересовавшись: — Ты же с Ваней хочешь быть? — Да. — У тебя есть единственный на это шанс: стать моим учеником и в дальнейшем на меня работать. Если Ваня говорил, что иначе тоже получится — он, поверь мне, ошибается, — прохладно резюмировал Мирон. — Принимаешь предложение? — Да, — почти без промедления бросил мальчик. Ему, в целом, было плевать, на кого работать, кем работать, лишь бы рядом с Ваней. — Вот и славно. Приеду пообщаться с тобой завтра, отдыхай.

***

— Нет! Он не будет на тебя работать! — рявкнул Ваня, громко хлопая ладонями по столу перед лицом Фёдорова. — Успокойся, — мужчина даже не дернулся. — Он сам принимал решение. — Ты, блять, всегда даёшь выбор! Только несмышленым детям, ещё и давить на них умудряешься! Ванины почерневшие руки дрожали от гнева, а глаза заплыли чернотой. — Ты зарываешься, Ваня, — раздраженно одернул Мирон. — Не смей, сука… — Ваня. -…трогать… — Ваня! -…этого ребёнка! — Закрой ты уже рот, хамло малолетнее!!! — не выдержал Федоров, вскакивая на ноги. — Я, блять, мало для вас делаю?! Для тебя лично мало сделал?! Да ты бы сгнил в тюрьме за преступления Охры, если бы я не привёз тебя сюда, неблагодарный ты кусок говна! Вы мало того, что сироты, так ещё и одержимые, а я даю вам деньги, образование и путь в какую-никакую взрослую жизнь! — Мирон схватил Ваню за плечи и разъяренно встряхнул. — Мало тебе этого?! Что ты, сука такая, хочешь от меня?! Они замерли друг напротив друга, взбешённо глядя друг другу в глаза, а после Мирон тяжело рухнул назад в кресло. — Поклянись, что не сделаешь из него чудовище, — хрипло выдохнул Рудбой. — Я не смогу сделать чудовище из того, кто им не является, — прохладно ответил Мирон. — Иди спать, я устал. Поговорим завтра. Ваня вышел, хлопнув дверью. Он не перестал кипеть, просто поори он в лицо Мирону на секунду дольше, и у него бы кончились силы. Наверх Ваня залетел уже выдохнувший и взбешённый по новому кругу. — Андрюша, скажи мне, блять, нахуя ты это сделал?! — с порога гаркнул Ваня. — Вань, прости… — искренне виновато пробубнил мальчик. — Я правда просто боялся, что тебя заберут. — Андрюша, дорогой, ты подписал себе охуительный приговор сейчас! Зачем я тебя берёг? Зачем, а, скажи мне?! Парни молча сидели в комнате, не вмешиваясь в эту перепалку. — А что мне надо было делать, Ваня? — вспыхнул, не выдержав, Андрюша, мгновенно вскакивая на ноги. — Что мне, блять, надо было делать?! Я хочу быть рядом с тобой, и мне поебать, буду я работать на Мирона, Адиля, черта лысого или продавцом в «Пятерочке», если там не будет тебя! А ты меня в этом обвиняешь! И тут Ваня сделал что-то в чем был совсем не уверен. Он даже не был уверен, что сделал это сам, и что это был не Охра, ведь контроль над телом он уже проебал к тому моменту. Он залепил Андрюше пощёчину, несильную, почти не болезненную, но очень обидную. Мальчик неверяще схватился за щеку с ошалевшими глазами, а следом выскочил из комнаты, будто ошпаренный. Рыдать по углам детдома было нельзя, идти было особо некуда, кроме одного места. Мальчик забежал к Сеге с Адилем и, закрыв за собой дверь, сполз по ней спиной, подтягивая к себе колени и пряча в них голову. — Андрюш, ты чего? — тихо спросил Круппов, быстро поднимаясь на ноги. — Дай сигарету, пожалуйста, — шепнул мальчик. — Не рановато? — хмыкнул Жалелов. — Мне почти тринадцать. Сега недовольно глянул на Адиля, подошел к мальчику, сел рядом и протянул сигарету. Ребёнок неловко подкурил, закашлялся, но не оставил эту идею, затягиваясь ещё больше. — Что случилось? Кроме того, что ты спалился перед Мироном, это мы знаем, — осведомился казах. К удивлению Андрюши, Адиль не злился и даже не был раздражён. — Ваня на меня разозлился, а потом ударил. — Сильно? — мгновенно подорвался Жалелов. — Как видишь, пока живой, — чуть огрызнулся мальчик. — Малой, не выебывайся, я тебе помочь хочу, — устало вздохнул казах. — Давай-ка спать, Андрюш, — мягко бросил Сега. — Ложись на мое место, а я на пол пойду. Мальчик потерянно поднялся, рухнул в кровать, стащив с себя только кофту. Круппов накрыл его большим одеялом, но Андрюша ухватился за его руку и не отпустил от себя. — Я отвык без него засыпать, — вымученно выдохнул Пиро. — Посиди со мной. Сега тяжело вздохнул и уселся рядом. — Делай ставки, какова вероятность, что нам переебет Мирон? — устало осведомился Жалелов, рушась назад на кровать. — Крайне невелика. — Почему ты так решил? — Рассказать про наше обучение может только Андрей. Ваня — самый близкий ему человек, и когда Ваня его обидел, он пришёл не к кому-то, а к нам, — хмыкнул Сега. — Это его доверие. Мальчик спал беспокойно, часто дрожал и метался по кровати, то и дело сжимая руку Круппова во сне. — Макс никогда таким не был, да? — Андрюша просто Ванина копия. Они в самом деле очень похожи, — грустно усмехнулся Сега. — Я тут недавно книги перечитал… искал, чем таким он может быть, но не нашёл. — Сейчас Рудбой явится, — перебил Адиль. И правда, через минуту дверь распахнулась, а в проёме появился позеленевший с мутными глазами и сбитыми костяшками Ваня. — Спит? — беспокойно осведомился Евстигнеев, сползая на пол ровно на то же место, где полчаса назад сидел Андрюша. — Спит, — кивнул Жалелов. — Я заберу его? — Ты на ногах не стоишь. Остынь, дурной. Выпей, я не знаю… — хмыкнул в ответ Адиль. — Мне очень плохо, — зашипел Ваня сквозь зубы, сжимая голову, будто рассчитывая на то, что та лопнет. — Охра убивает тело, очень болит все… — Ты говорил с ним? — Последние две недели иногда обращался. Я даже не представляю, что со мной было, когда на мне не было печати, если сейчас так плохо… как хорошо, что я все это забыл… — Залпом пей. Адиль протянул ему грамм сто какой-то настойки. Ваня выглядел и вправду никудышно, опрокинул стакан и сморщился от странного травяного вкуса на языке. Отключился он почти мгновенно. Сега помог Адилю допереть Ванино тело до своей кровати, уложили его мальчику под бок. Андрюша удивительно быстро успокоился, прижавшись к Ванькиному боку. А дверь снова открылась. — У меня тут, блять, не хостел! — фыркнул казах, закуривая. — Проходной двор устроили… Многознал проигнорировал ругающегося Адиля, зашёл в комнату и, увидев Ваню, слегка успокоился. — Думал, он не дойдёт, решил проверить, — пояснил своё вторжение парень. — У него Охра почти из-под контроля вышел. — Охра под печатью у Мирона, даже если Ваня его выпустит, он не будет в своей полной силе, — напомнил Адиль. — Охра подавляет Ванино тело и сознание. Ему элементарно больно, неужели не заметили? — попытался пристыдить Многознал. — А кому сейчас легко? — пожал плечами Адиль. — Ваши все в порядке? — Роме Ваня в нос вломил, Олег, на своё счастье, только табуретку поймал, а у меня вот, — Максим равнодушно указал на разбитую и уже запекшуюся губу. — Дай посмотрю, — поднялся на ноги Сега, подходя ближе. К его удивлению, Лазин даже не дёрнулся, а позволил приподнять свою голову за подбородок и осмотреть лопнувшую кожу. Сега так давно не касался его, что и забыл, насколько у него холодная на ощупь кожа.