Розы падают на гроб Господен

— Ты с Сегой больше не виделся? — осведомился Андрюша, с жадностью поглощая пирожок с картошкой. — Я не очень горел желанием вписываться в их план. Это требовало много времени и сил, а также пришлось бы прийти работать к Мирону, — хмыкнул Многознал, плотнее кутаясь в тёплую куртку и стряхивая сигаретный пепел в пластиковый стаканчик. — Если Серегу я простил, то Мирона мне прощать причин нет. Максим, выслушав историю от Андрюши, подошёл к вопросу со всей серьёзностью. Они двинулись друг другу на встречу в ту же ночь: Многознал сел на поезд из Печоры, а Андрюша пешком, а потом и вовсе автостопом добирался до названного парнем адреса. Место, куда он ехал, было в Зеленограде, и там его встретил парень по кличке Вишну. Гоша отпоил замерзшего до ужаса Андрея горячим чаем с настойкой, выдал провиант в виде блока сигарет и какого-то сухпайка вместе с одеждой, в которую парень переоделся, довёз его на тачке без номеров до какой-то железнодорожной платформы посреди леса, где в три часа ночи даже менты попрятались от холода по техническим помещениям и посадил на поезд, перекинувшись с проводником, видимо, знакомым, парой слов. Дальше Андрюша ехал с проводником в его купе, не выходя оттуда, и сошёл в Котласе. Там они и встретились с Максимом в придорожной чебуречной. Трубку Андрею пришлось скинуть ещё в детдоме, как и ноут, поэтому всю дорогу на поезде он решал кроссворды и спал. — Я по тебе скучал, — смущенно признался Пиро, растирая красные от мороза щеки. — Я тоже, Малой, — тепло улыбнулся Лазин, подавая тому горячий чай. — Ты так вырос, я, признаться честно, удивлён. Как прошли годы тренировок с Мироном и парнями? — Ну, я очень много могу. Но контроль иногда теряю. Мирон говорит, что у меня это родные способности, то есть, они часть меня. — А как Ваня? — Я его за эти три года видел только один раз, после которого тебе и позвонил, — мгновенно растерял все настроение Андрей. — Выглядел он плохо, да и… если честно, мне показалось что он сам этому всему был не рад, но почему тогда не отговорил Мирона? — Надеюсь, ты не сомневаешься в том, что он тебя любит. А поскольку он тебя любит, уверен, у него были причины на такое решение. — Меня только и делают, что бросают. Я устал быть один, — выдохнул Андрей. — Поверь, я понимаю, о чем ты говоришь. Я бы и рад скрасить твоё одиночество, но жить дальше с тобой я не смогу — тебя однажды додумаются поискать через меня. Я никому не скажу, где ты, элементарно потому, что не буду знать. Пару недель поживешь у меня, а потом поедешь куда захочешь, финансово я тебе помогу. — А ты видишься с Сегой? — Нет, Андрюш, — спокойно чуть улыбнулся Макс. — У нас слишком разная жизнь, да и все это… сложно немного. Парень не выдержал, встал на ноги и обнял Максима, подходя со спины. Тот и в юности казался совсем-совсем взрослым, а теперь и вовсе выглядел бесконечно мудрым. На Макса попросту хотелось положиться. Андрюша выдохнул ему в складки шарфа, а Макс придержал его руки и прикрыл глаза, искренне радуясь этому краткому воссоединению. — Куда мы сейчас? — Ко мне в Печору. Из всех с детдома никто не знал, откуда я родом. — Думаю, нетрудно догадаться, что ты с Севера, — улыбнулся Андрей, не отпуская Макса. — Но с городом так просто не угадать, да. Ты там один? — А как иначе? — усмехнулся парень. — Я же так музыкантом и стал. Сейчас как раз набралась уже приличная фанбаза, скоро даём первый тур. — Правда? — у Андрюши даже глаза загорелись. — А почему ты не в Москве тогда? — Я там часто бываю, но отдыхается и пишется тут лучше, — развёл руками Многознал. — Пойдём, поезд через пятнадцать минут, как раз покурить успеем. Андрюша скакал с ноги на ногу, замерзая до чертиков, Максим даже куртку с себя снял и закутал в неё парня. Поезд прибыл минута в минуту, ехали они только вдвоём в купе, распивая ягермейстер мелкими глотками. — Почему Ваня так плохо выглядит? — тихо бросил Пиро. Он никогда не ездил на поездах, а потому радостно ловил новый экспириенс и потягивал чай из подстаканника, рассматривая обстановку и внимательно изучая детали, которые он находил чрезвычайно романтичными. — Ваня делит свою голову с Охрой. Охра — древний демон, в отличие от многих других он очень контактный и постоянно общался с Ваней. Он как второй голос в голове. Сводил Ваню с ума, отбирал контроль над телом… Ваня не рассказывал? — вдруг прервался Макс. — Ему всегда было тяжело про это говорить. Расскажи, пожалуйста, я хочу узнать. — Ну… я при этом не присутствовал, историю его знаю от Сеги с Адилем. Родители отказались от него ещё в раннем детстве из-за выставленного диагноза. Из-за наличия Охры ему ставили шизофрению и раздвоение личности. Потом он воспитывался в детдоме где-то в Петербурге, откуда регулярно сбегал. Охра занимал его тело и искал крови, дабы поддерживать свои способности, поэтому в один прекрасный момент его поймали за убийство. Ему лет десять было. И это было четвёртое или пятое убийство на его счету. Собирались убрать в изолятор для несовершеннолетних, но оттуда его забрал Мирон и перевёл в наш детдом. Федоров приставил к нему Адиля, который на тот момент ещё не выпустился, а сам пытался придумать как удержать Охру, что удавалось ненадолго. Охра в ответ взбеленился и сказал, что Ваня будет жить с ним или не жить вообще. В итоге, Адиль в один прекрасный момент обнаружил Ваню в петле, куда его загнал демон, — Макс взял паузу, дабы хлебнуть ещё ягермейстера. — Тогда он его вытащил, после чего Мирон придумал, наконец, как его сдерживать. В детдоме, когда ты появился, он уже был под печатью. При наличии печати Охра не может отобрать контроль над Ваниным телом, если тот ему не разрешит. Зато, чем чаще Ваня его призывает, тем хуже он себя чувствует, потому что дух Охры срастается с телом Рудбоя. — Так он же может использовать черноту, не призывая Охру… Андрюша теперь сидел озадаченный донельзя. Он и не знал, что Ваня с таким столкнулся за свою жизнь, а новость про попытку суицида и вовсе не вязалась для него с образом взрослого и надежного Рудбоя. — Черноту да. Но Охра в первую очередь древний сильный колдун, и Мирону в первую очередь нужно именно это. Так что Ваня для Фёдорова — уздечка и сосуд для использования способностей древнего демона. — Он никогда этого всего не рассказывал, — хмыкнул Андрюша. — Наверное, не доверял. — Не хотел показывать свои слабые стороны, — поправил Многознал. — Он для тебя хотел быть сильным, опорой, если можно так сказать. Пиро задумчиво кивнул, зевая. От холода хотелось спать, плюс в плотной полутьме Лазин, сидящий по-турецки на полке в каких-то тёплых серых трениках и обычной мешковатой толстовке выглядел чертовски по-домашнему. — Ложись спать, ехать ещё немало, — чуть улыбнулся парень, допивая содержимое стакана одним глотком. — Тебе нужно следить за здоровьем, у тебя же лёгкие. Андрюша улёгся на постеленную Максом постель, укутываясь в одеяло, а Многознал включил желтый ночник над своей головой и достал книгу. Пиро провозился с полчаса, пытаясь уснуть, но сон не шёл. — Максим? — Да? — повернулся парень. — Можешь лечь рядом, пожалуйста? — Андрюша смутился. — Я уснуть не могу. Лазин отвернулся, пряча легкую улыбку, но лёг, прижавшись к стене, а Пиро прижался к нему, закинув на него руку и ногу, чтобы не упасть, а сам уткнулся носом ему в плечо. — Вымахал ты, конечно… — вздохнул Макс. На полке спать вдвоём было чудовищно тесно, но Андрею было плевать. Он просто старался не думать о том, как он отвратителен, заменяя Ваню Максом. — Не думай про Рудбоя. Если ты уже принял решение, то не трави себе душу, — выдохнул Лазин, будто читая его мысли. — Спи, Малой, спи крепко, и ни о чем не думай.

***

— Я хочу не интересных историй, а результатов, — фыркнул Мирон. — Впрочем, забудь. С каждой минутой наши шансы найти Андрея падают. Кто-то помогает ему прятаться, и, надеюсь, это не переманившие его японцы. — А если его найдут и убьют? — Если не нашли мы — не найдёт никто. Мы знаем Андрюшу, представляем его привычки и многое другое о нем. — Это ты виноват. Я предупреждал, что из-за этого мы можем его потерять, — начал закипать Рудбой. — А ты виноват, что с этим согласился, — холодно усмехнулся Мирон. — Ведь если ты его так хорошо знаешь, ты бы понял, что так произойдёт. — Да я не видел его три года! — рявкнул Ваня. — Потому что ты запрещал! — Последние полгода я разрешил вам видеться, — качнул головой Мирон. — Но ты не поехал. — А это я бы как объяснил?! — Рудбой с ненавистью сдернул с лица платок. — «Андрюша, привет, мы с тобой два года не виделись, кстати, я киллер и уже наполовину не я, а Охра»? — Ты сам на это подписался, ещё очень давно, — ледяным тоном отрезал Мирон. — Я не хотел умирать, — резко отчеканил Евстигнеев, опираясь ладонями на стол Фёдорова. — А потом появился Андрюша, и у меня появился смысл. И где он теперь? Зачем мне теперь жить? — Значит, ты хочешь умереть? — осведомился Мирон. — Мне уже плевать, что со мной будет. — Раз плевать, так будь добр — не еби мне мозги и займись работой, приноси пользу обществу. Я хочу узнать, что за заклинание на бункере Жалелова, — бесцветно бросил Мирон. — Свободен. Рудбой выскочил из кабинета Фёдорова, зашёл в собственный и замер, встав напротив зеркала. Охра в глади стекла прыснул, заливаясь хохотом. Ваню хватило только на то, чтобы заорать в голос и вмазать кулаком демону в правую скулу. Осколки впились в кожу, а зеркало рассыпалось, и он теперь хохотал из каждого осколка. На чёрных глазах от смеха даже, кажется, выступил чёрный мазут слез. — Ой, прости, тебе, наверное, не смешно, — просмеявшись, фыркнул демон. — Ну и зачем? Стекла из руки вынимать будешь? — Ты можешь заткнуться? — зашипел Ваня, кривясь от боли. — Увы, мне скучно сидеть тут одному, — вновь рассмеялся демон. — Хочешь совет? — Не хочу. — Забудь про него. Найди себе кого-нибудь и живи, — не обратил внимания на Ванин ответ Охра. Рудбой сел на стол и закрыл лицо руками. Видимо, ему оставалось только это.