Розы падают на гроб Господен

Вернулся с улицы Светло быстрым шагом, красный, как рак, и сжимающий кулаки. А следом за ним довольный Адиль, а уже за ним устало вздыхающий мужчина средних лет. Светло остановился возле него, что-то негромко высказал, но мужчина укоризненно на него глянул и сел за стол напротив всех одержимых. — Денис Чейни, — коротко представился он. — Начальник отдела специальных расследований. Они коротко пожали друг другу руки с Адилем и Сегой, а следом и с Заразой, но тому Дэн ещё добавил «привет, Саш». — Андрей, — односложно представился Пиро и уселся назад. — Уже в курсе? — осведомился Адиль. — Очень поверхностно. Убили этих троих придурков? — Ваших коллег убили, да, — подчеркнул Жалелов, пока официант подавал бокал Денису и наполнял тот коньяком. — Адиль, — тяжело вздохнул Чейни. — Я один. А в правительстве народу дохуя и больше. Я не могу отвечать за действия всех из них. — А кто будет отвечать? — осведомился Жалелов. — А эти трое, по твоему, не ответили? Они накосичили, и они мертвы, Диль. Это высшая степень наказания, тебе просто кровь на вкус приелась. — Они шмальнули нам в Андрюшу. Два пулевых. По счастливой случайности он отскочил от заклинания. Кто будет мне ущерб за пацанов возмещать? — Да вы столько людей сами ебнули, а сейчас жалуетесь нам на два пулевых у одного из ваших, это ж ебаный стыд! — не выдержал Светло. — Эти люди вообще бы вам не могли угрожать, если бы не Рудбой, присланный Мироном! Вы бы лучше на него собак спустили! Повисла тишина, Зараза невозмутимо чиркнул в неё колесиком зажигалки и прикурил. — Ты знаешь, сколько рождается одержимых? — вдруг очень серьезно осведомился Адиль. Светло промолчал, сжимая кулаки. — Нас рождается в количестве один на восемьдесят-сто тысяч обычных людей, — бросил Жалелов. — И это не суперспособности. Это ебучий демон, живущий в твоей голове, не дающий спать по ночам, бесконтрольная сила, которая постоянно требует выхода. Ты не можешь жить нормальной жизнью, не можешь завести семью и детей, все твоё окружение пытается использовать с самого детства, родители боятся тебя ещё с младенчества. Да мы тут половина — сироты. А другая вынуждена скрывать все, что происходит у них в жизни. Мы, даже оказавшись по разные стороны баррикад, держимся, блять, друг друга. Я стараюсь не повторять ошибок Мирона, не выгоняю молодняк в поле, у меня в памяти ещё очень свежо то, как я в пятнадцать выходил в первую зачистку, стоял после нее в прямом смысле по щиколотку в крови, потому что мелкий был, не рассчитал и раздавил людей в кашу, и защищаю своих одержимых от этого. Потому что не у них, ни у нас никого нет, кроме друг друга, понимаешь? И у Рудбоя никого нет, Светло, к тому же он мой бывший товарищ. Мы иностранных одержимых не стали убивать из солидарности, а ты мне предлагаешь завалить Ваню, с которым мы на задания плечом к плечу мотались. У нас, в отличие от вас, никогда не стояло самоцелью взаимоуничтожение. Адиль говорил это мрачно и тяжело. Андрей вдруг понял, что никогда не задумывался об этом, но его всегда окружали лишь одержимые, а обычные люди казались совсем не такими. А Жалелов, почему-то, вдруг будто даже постарел на вид, глянул на полной еды стол и закрыл лицо руками, с силой потерев глаза. — Извинись, — тихо попросил Чейни, помолчав. — Простите, Адиль Оралбекович, — кажется, пристыжено выдал Светло. — Дэн, я понимаю, что ты не можешь следить за всеми вашими уебками. Но меня волнуют не они сами, а то, что они поперлись к Мирону, — выровняв тон, сообщил Адиль. — Мы с тобой, кажется, уже говорили о том, что я категорически против того, чтобы вы лезли в наши отношения с Мироном. — Диль, ты сам знаешь, что твой подход мне импонирует больше, и я с самого начала был за твоё отделение от Федорова. Даже если не переходить на личности, то, как минимум, играет роль факт, что на любом рынке нужно избегать монополии. Ты знаешь, и я не скрываю, что я и с Мироном дела веду, но стравливать вас никто не хочет. — Я не идиот, и понимаю, что Мирон просто воспользовался ситуацией, — перебил Жалелов. — Я просто говорю о том, что не стоит пытаться усидеть на двух стульях. Лучше постоять. Я сейчас не угрожаю, тем более не воспринимай лично на свой счёт, но если конфликт между нами и Мироном из-за ваших действий перейдёт в открытый — я сделаю все, чтобы вы оказались в него втянуты и понесли соответствующие потери. Дохнуть из-за вас никто не нанимался. Чейни нервно почесал затылок, глотнул коньяку, а Андрей, проследив за взглядом Сеги, заметил Макса, стоящего в темноте дверного проема и слушающего разговор. — Если вы начнёте конфликтовать, то у нас на улицах начнутся вторые девяностые. — Я знаю. Поэтому и прошу не усугублять, — прохладно напомнил Адиль. — Максим, можешь сесть, мы тут не секретами делимся. Макс устроился на подлокотнике дивана рядом с Андреем и едва слышно бросил тому: — Ты как? — С переменным успехом, — так же тихо ответил Андрей, и мгновенно обратился в слух, уловив своё имя. — Андрей у вас очень сильный, так? Это же его тогда Мирон искал? — осведомился Чейни. — Как догадался? — Шестое чувство, — хмыкнул Дэн. — Фёдоров, между прочим, не так часто обращается ко мне за помощью. Ещё реже ко мне за помощью обращается сам Рудбой. Он мне даже заплатить предлагал, причём немерено, даже по вашим меркам. — А ты что? — усмехнулся Адиль. — Отказался. Просто чтобы Рудбой не тратил бабки. Если Мирон не нашёл человека, то мои шансы стремятся к нулю. Вы как его нашли? — Я сам нашёлся, — хмуро брякнул Андрей. Упоминание Вани разбудило вчерашние воспоминания, а они до сих пор заставляли парня чувствовать странную смесь обиды, вины и беспробудной тоски. — Мой алкоголизм нашёл Андрюшу, — вежливо отшутился Зараза. — Ты же вроде ещё несовершеннолетним по съебам дал, — прищурился Денис. — Как тебе удалось сбежать от всевидящего ока Федорова? — Шалость удалась только благодаря Максу. Я, все-таки, детдомовец, и моих знаний о мире за пределами приюта на такие продуманные бега не хватило бы, — просто ответил Андрей, потягивая коньяк. — Ладно, не хотите делиться — значит не надо, — облегченно улыбнулся Чейни. — Диль, есть нам ещё что обсудить, или мы поедем? — У меня больше к вам никаких претензий, — коротко отмахнулся Жалелов. — Увидишь Мирона — передавай привет. — Я могу с вами поговорить отдельно? — негромко поинтересовался Многознад, вставая с места. — Мне нужно перевязать Андрея, если не откажите, пойдёмте со мной. — Хорошо, — легко согласился Чейни. Пиро послушно встал и двинулся к двери в подсобки. Они сели в комнате Макса. Андрей опустился на краешек кровати, стянув с себя толстовку, Макс — на пол, разложив вокруг бинты, а Чейни замер рядом, укоризненно что-то шепнув Светло. — Вы знаете что-нибудь про дело Лазиных Юрия и Марины? — осведомился Многознал, осторожно и внимательно размачивая бинты, чтобы те получилось снять, не отдирая корку спекшейся крови. — Какой год примерно? — Начало девяностых. — Я тогда ещё не работал, но про это дело, вроде бы, слышал что-то от своего предшественника. А что конкретно интересует? — Информация о том, кто их убил и по чьему указанию. — А почему тебя это интересует? — осведомился Денис. — Они мои родители. И были колдунами. И я знаю, что какие-то их важные записи достались Мирону, и хотел бы их забрать. — Я не могу действовать против Фёдорова, — быстро качнул головой Чейни. — Ты не будешь действовать против него, потому что Мирон все равно не сможет ими воспользоваться. Ключ есть только у меня. Я просто хочу вернуть то, что мне принадлежит. Там могут быть вещи, которые миру не следует узнать, а для того, чтобы понимать, как действовать, мне нужна информация о смерти родителей. — Ты уверен в способности отвечать за те данные, которые получишь? — с сомнением хмыкнул Чейни. — Я не поддался соблазну использования собственных способностей, должно быть и этому не поддамся. Отвечаю я за себя настолько, на сколько вообще может отвечать человек в моей ситуации, — очень серьёзно ответил Многознал. Чейни задумался, глядя на то, как внимательно Лазин бинтовал Андрея, окинул взглядом мнущегося рядом Светло, а после потянул телефон и кому-то набрал. — Да, привет. Запроси в архивах информацию по делу Юрия Марины Лазиных, примерно начало девяностых, — он подождал и после продолжил. — Я знаю, что секретный архив. Это по моему профилю работы, распаковывай под мою личную ответственность. А? Да, отсканируй и на почту брось. Спасибо. — Спасибо, — благодарно кивнул Максим, впервые взглянув Денису в глаза. — Как придёт — перекину тебе. Удачи вам, ребят, — улыбнулся Чейни на прощанье. — До свидания, — кисло выдохнул Светло, следуя за ним. Лазин только кивнул и продолжил мотать бинт вокруг корпуса Андрея. Он был как всегда заботлив и осторожен, а тёплые карие глаза смотрели с легким беспокойством. Пиро подумал о том, что не заслужил таких людей вокруг себя. Он запоздало понял, как рисковал Макс, вытаскивая его тогда из детдома, как Зараза легко подставился против Интерпола, слив успешную операцию ради того, чтобы спасти Андрея, как Адиль с Сегой носились с ним, пока он кидал порошки, гасился алкашкой и старательно морально разлагался. А что Андрей для них сделал? Чем отплатил? Чем заслужил такой кредит доверия? — Макс, — негромко позвал парень, перехватив его руку, завязывающую плотный узелок. — Что? — Можно я помогу тебе с этими записями? Я научился хорошо управляться со способностями, и я боевик сильнее тебя, я могу быть полезен, — почти умолял принять помощь Андрей. — Доводить до необходимости боевиков я не планирую, — качнул головой Макс, — да и дело тесно связано с Мироном, не хотелось бы подставлять тебя под угрозу… Но он взглянул в отчаянные глаза младшего и бросил со вздохом: — Хорошо. Работы там все равно непочатый край, ты точно поможешь. — Спасибо, я постараюсь, — облегченно выдохнул парень. — Вы с Заразой вместе? — вдруг поинтересовался Лазин, протирая руки. — Что? — опешил Андрей. — Нет… Почему ты вообще так решил? — Просто много времени вместе проводите, да и он о тебе печётся так же, как Адиль с Сегой. — Думаю, они его и попросили так обо мне заботиться, — пожал плечами Андрей. — Зараза хороший парень, — сообщил куда-то в воздух Максим. — Ты меня ещё сватать начни, дядь, — перекривился Пиро, закатив глаза. — Лучше скажи мне, эта хуйня долго заживать будет? — Ну у тебя регенерация не ускорена. Как у обычного человека, месяц в лучшем случае. Андрей возмущённо подавился кашлем, а после уставился на Лазина большими глазами. — Мне на операцию, какой месяц? — Ну хватают же ранения в процессе работы. Просто перевяжешься, так и поедешь, неприятно — но не критично. Это ты ещё бухаешь постоянно, не пил бы — сейчас было бы больнее. — Пусть Адиль после этого только попробует прочитать мне лекцию о вреде алкоголя, — по-детски хихикнул парень. — Ладно, что у тебя там в этих твоих записях? И чем планируешь прижать Фёдорова? — Не знаю. Для начала мне нужна сама информация по убийству родителей. Мирон никогда не пачкается сам, и мне интересно, что заставило его влезть в это дело. Возможно, ответив на этот вопрос, я и найду чем его прижать, — развел руками Многознал, выбрасывая старые бинты. — У Заразы есть досье на многих российских одержимых. И на Мирона тоже должно быть. Он обещал мне показать, я думаю, тебе он тоже не откажет, — вдруг подскочил на ноги Андрей. — Пойдём.