Пламя и Сталь

Аргенту, на её удивление, разбудил не запах еды, не убивающий все нервы звук рёва обезьян, даже не внеочередной камень, прилетевший в нос. Нет, дракониху разбудили неприятные тычки под брюхо. По началу ей показалось, что это старший брат пытается её разбудить, и на секунду металлическая даже искренне обрадовалась, но потом, с небес на землю её вернули воспоминания, ясно говорившие, что Фаррис далеко, очень далеко отсюда. Внезапная грусть прошла так же быстро, как и радость, что дало Аргенте возможность встретить новый день с нейтральной миной. Первое, что увидела проснувшаяся металлическая, был стоящий перед ней воришка. Тант не знал, что делать и не решаясь будить Аргенту, стоял рядом. Когда она открыла глаза, он удовлетворённо кивнул сам себе и начал ходить по камере, изучая место заключения. Дракониха не заставила себя долго ждать и приподнялась на лапы, отходя после продолжительного сна. На её удивление, Гений тоже проснулся, и с задумчивым взглядом буравил пол камеры, словно перебирая в голове варианты диалога. Подняв на секунду глаза, он заметил, что Аргента уже проснулась, и сразу оживился: встав на лапы он развернулся к ней, насколько позволяло помещение, и его полный любопытства взгляд буквально пожирал металлическую, отчего той пришлось начать разговор первой. — Чего вылупился? Дракона впервые увидел? — Нервный смех и ужасная шутка всё же смогли разрядить обстановку, и ночной дракон перестал смотреть на Аргенту, как на экспонат в музее. — Прошу прощения… Просто я был здесь один уже долгое время, и в самом деле почти не видел других драконов… — От неуверенности он начал ковырять пол камеры когтем, надеясь подобрать правильные слова в процессе. — Понятно. Тебя Гений зовут, да? — Он медленно поднял на неё свои глаза, на удивление полные не только любопытства, но и какой-то отдалённой грусти. Ночной коротко кивнул. Несколько минут прошли в молчании, пока Гений что-то обдумывал. Перестав ковырять камеру, он вновь перевёл взгляд на Аргенту, однако, той грусти в нём уже не было. — Ты же не против если я задам пару вопросов? — — «Вот чёрт, кажется, началось…». Ну конечно можешь, только постарайся задавать нормальные вопросы, а не то хуже будет. — Покивав самому себе, чтобы успокоиться, Гений начал штамповать вопросы похлеще заводов СССР, клепающих танки. — Как твоё имя? Из какого ты племени? Приходилось драться с радужным?... — Вопросы вылетали из пасти ночного чаще, чем ожидалось от дракона, что выглядел хуже некоторых драконят, и Аргенте было никак не уклониться. Она тяжело вздохнула, осознавая, что на вопросы придётся ответить. — Меня зовут Аргента… Драться с радужными? — Она презрительно фыркнула. — С чего бы? А насчёт племени… Ладно. Только поклянись никому не говорить! — Гений быстро закивал, предвкушая тайну. — Я…Из металлического племени! — Она выпрямилась и развернула крылья, насколько позволяла камера, но даже так это смотрелось очень внушительно. Однако, несмотря на это зрелище, ночной дракон сначала захихикал, а потом и вовсе засмеялся. В ответ на такое поведение металлическая еле-еле поборола в себе желание врезать Гению как можно сильнее. Между тем, ночной продолжал ржать. — Металлические… А-ха-ха-ха, это же просто глупые слухи, а-ха-ха-ха! — Но стоило ему поднять глаза на Аргенту, как смех пропал из помещения, а пасть самопроизвольно закрылась. — Как ты смеешь насмехаться над моим племенем?! Если мы не показываем своего существования, это не значит, что нас нет! Сами сидите неизвестно где, а строите из себя таких важных! — Она клацнула зубами совсем рядом с крылом Гения, заставив того отшатнуться на пару метров. Ночной теперь смотрел на неё со страхом, смешанным с уважением. — П-прошу прощения, я не хотел тебя оскорбить. Просто… Никто даже не слышал о металлических, а если и слышали — то из слухов! Если ты и вправду из них, у меня к тебе просто миллионы вопросов! — — И на большинство из них я не отвечу. — Оставив Гения, она отошла ко входу в камеру, и вытянув морду смогла разглядеть входную дверь в темницу. — И вообще, мне вчера обещали еду, если я сама сюда прилечу. И где? — Словно по приказу, дверь отворилась и часть стен залило светом — на дворе уже давно был день. В дверном проёме показалась голова, за ней плечи и в конце крылья радужного дракона. Удивительно, но он принёс с собой то, что Аргенте и обещалось — еду. Дойдя до её камеры он открыл дверь и поставил перед металлической деревянный поднос с различными фруктами. Взглянув на стоящего в стороне ночного с крайним презрением, Керн улыбнулся вчерашней пленнице. — Мне передали, что ты просила еды, и вот, я здесь. Прошу прощения за задержку, принёс, как освободился. — Он опустил голову, извиняясь за такой пролёт. Уже спустя секунду прежде готовая убивать и рвать на части Аргента улыбалась, осматривая честно заработанную еду. Большинство плодов на подносе она видела впервые, но каждый из них хотелось попробовать. Хотя, здесь играло не столько любопытство, сколько сильнейший голод. Перед тем как приступить к употреблению пищи, Аргента на секунду посмотрела на Гения, и результат был выше всех похвал — ночной дракон просто охренел от такого отношения. Ухмыльнувшись как истинное мудило металлическая немного наклонила голову к подносу и по одному начала есть принесённые яства. Иногда какой-либо фрукт перепадал и воришке, стоящему рядом с подносом и не решающемуся взять что-нибудь. Довольный, Тант брал перепавший кусок и отходил назад на пару своих шажков, где и поедал лакомство. Прошло несколько минут, пока еда не закончилась, после чего Аргента отодвинула от себя заляпанный соком поднос и снова взглянула на Керна. Радужный стражник светло-зелёного, почти кислотного цвета выжидательно смотрел на неё, иногда посматривая на воришку. С лёгкой грустью он отодвинул поднос к дальнему углу камеры, в глазах его читался голод. Но всё же, он смог улыбнуться, когда металлическая подняла на него глаза. Быстрым движением он опустил голову, прощаясь, и, взяв поднос, стремительно покинул темницу, а перед тем как скрыться из виду вновь улыбнулся Аргенте. «А он не так уж и плох» — подумала та, поймав себя на лёгкой улыбке в ответ. Но стоило радужному уйти, как скука смертная вернулась к металлической, и она отошла к стене камеры и легла там, рассматривая свои когти, обляпанные соком. Закончивший со своей едой воришка сначала посмотрел на чем-то удручённую хозяйку, а потом подошёл к ней и пытаясь утешить положил свою маленькую лапу на лапу драконихи. В ответ на это она слабо улыбнулась и повернула голову на Гения, который, казалось, в своей голове пытался решить один из самых сложных ребусов своей жизни. Ему было сложно принять тот факт, что как воришка не боится металлическую, так и она не горит желанием его съесть. Не найдя ответа и решив более не задавать вспыльчивой Аргенте вопросов, он молча лёг на пол своей камеры и прикрыв голову крылом заснул. Прошло, по расчётам Аргенты, несколько часов. Тант уже давно спал, как обычно, на голове драконихи, а Гений и подавно дрых. Одна металлическая не спала. Этому было вполне разумное объяснение — в их королевстве время сна определялось чётко и одинаково — с наступлением темноты. Немногое из окошек в темнице говорило о том, что сейчас только начинало смеркаться, а значит, ещё пару часов можно и победокурить. Но как известно, в минуты неумолимой тишины первыми всегда лезут мысли. Этот раз не стал исключением. «Интересно, чем там мается братик? Небось, весь испереживался, а может, по приказу нашей «Любимой» королевы уже и забыл про меня… Раньше ведь забывал…» — вспоминая тот день, Аргента невольно опустилась на пол камеры. Всё как тогда, предстало перед глазами: «Года… три назад не более, я помню, как вчера: на дворе уже стояла ночь, и мы с Фаррисом в первый раз выбрались из наших пещер наружу. Что поделать, драконята без родителей — контролировать некому. Я сама упросила его полететь, не слушая его слова о том, что королева будет недовольна и мы можем пострадать. Стоило нам вылететь, как я заметила пещеру выше по горе, и устремилась туда. Фаррис обогнал маня на пол пути, хех, он всегда хотел быть впереди и защищать меня. Этот раз не стал исключением. Когда мы оба уже были на подлёте к той пещере… я случайно задела крылом одно из редких деревьев, растущих на склонах некоторых гор, и сорвалась вниз. Крик… он не успел вырваться из моей пасти, слишком быстро я летела. Долгий, полный боли полёт, и… незамедлительное падение. Вот и я, с острой болью в плече лежу на земле, беззащитная и… одинокая. Я звала его, почти кричала, долгие несколько часов… но Фаррис не прилетал. Тогда я впервые почувствовала себя брошенной. У меня не было возможности взлететь, а пешком дойти я не могла, ведь, не знала, куда идти. За неимением других дел мне пришло в голову осмотреться — и лучше бы я этого не делала — острая боль в плече была вызвана широкой кровоточащей раной. Похоже, в полёте обо что-то зацепилась. Слёзы… никогда после я не лила столько слёз. Уже рассветало, когда он нашёл меня. Я взглянула ему в глаза, когда он подошёл — и мне не показалось, во взгляде моего старшего брата что-то умерло. Молча, не слушая мои всхлипы, он помог мне подняться и пешком довёл до дома, где нам даже не влетело, спасибо моему плечу. С тех пор… с тех пор Фаррис всегда был рядом, когда мог. Но не в этот раз.». Поток воспоминаний прервался, и Аргента испуганно подпрыгнула на месте — Керн вновь пришёл проведать её. Всё бы ничего, да металлическая во время своих скитаний в глубинах сознания пролила самую малость слёз. Доселе невиданное зрелище заставило радужного забеспокоиться, и он нервно царапал пол когтями, иногда поглядывая на Аргенту из подполья. Не заставив себя долго ждать, металлическая как могла успокоилась, отгоняя воспоминания и возвращая восприятие в настоящее. Слёзы ушли, тем более, что их вообще не приглашали. Устроив воришку на своей голове поудобней, она подошла почти вплотную к двери своей камеры, и выжидательно уставилась на пришедшего Керна, искренне не понимая, зачем он припёрся. Радужный поиграл в эти гляделки с пару секунд, а потом спохватился. — Я… мне сказали, что под присмотром тебя можно вывести на прогулку, в этих условиях крылья очень сильно затекают… так что, ты не хотела бы выйти и полетать самую малость? — Он даже волновался немного, словно лично говорил королеве в лицо, что у неё ужасный вид. — Правда? Что же, тогда я никак не могу отказаться, тем более, в компании такого сопровождающего… — Она, сама мало понимая что делает, улыбнулась ему. На секунду можно было подумать, что Керн сейчас улетит на другой конец Пиррии от внезапности. Однако, радужный кое-как взял себя в лапы и буркнув нечто вроде «Жду снаружи», смущённо вышел из темницы. Ещё пару секунд Аргента молча соображала, что сейчас сделала. Отвесив себе легонького пощёчину и вернувшись в нормальное состояние, она поспешила следом за своим сопровождающим. Снаружи уже и вправду смеркалось, а радужные, на удивление выглядели так, будто их пять минут как разбудили. Даже тот стражник, что стоял возле входа, выглядел так, словно был готов заснуть прямо здесь. В паре шагов от него стоял Керн. Кажется, он был взволнован, ибо постоянно переминался с ноги на ногу, а когда металлическая показалась наружу, и вовсе удивлённо вздрогнул. Коротко кивнув ей, он взлетел в воздух и стремительно скрылся из виду, обескуражив Аргенту. Оглянувшись на по-прежнему мирно стоящего стражника, она оторвалась от земли так быстро, как могла. Минута мучительного ожидания и она смогла отыскать Керна — так же, как и Фаррис годы назад нашёл раненую дракониху посреди леса. Радужный сидел на площадке, очевидно, оборудованной для сна. Сегодня было двулуние, зрелище почти обычное, насколько она помнила из рассказов учителей. Керн сидел спиной к ней, безмятежно любуясь небесными светилами. Аргента весьма тяжело опустилась рядом, из-за чего он даже вздрогнул, но не обернулся. В ответ на такую реакцию металлическая сама подошла и нетерпеливо села рядом, на её удивление, почти вплотную. Шли минуты, и никто из драконов не нарушал молчания. В конце концов, её это выбесило, и Аргента слегка повернула голову к Керну. — Зачем мы здесь? — — Я же сказал — тебе разрешили проветриться.— Он не поворачивал головы, даже наоборот, немного отворачивал её от Аргенты, словно скрывая что-то. —А если не врать? Я очень не люблю это…— Она угрожающе сжала когти, и радужному пришлось повернуть голову. В свете двух лун стало видно, что привычной кислотно-зелёный цвет чешуи переливается другими оттенками. Исходя из логики, можно было предположить, что в данный момент он испытывает сильное смущение. Новоосознанная информация заставила Аргенту невольно ухмыльнуться. Керн, казалось, сейчас готов хоть сквозь землю провалиться. — Л-ладно, на деле, никто тебя отпускать не разрешал, я просто… ну… не знаю, хотел побыть с тобой… вместе, что-ли… — Не успел он договорить, как вновь отвернулся, ещё немного — и вместо кислотно-зелёного станет ярко-розовым. Аргента, в отличие от него, розовой не становилась, но как минимум секунд десять сидела с пустым взглядом и обдумывала эти слова. И, прийдя к логическому выводу, она пододвинулась чуть ближе к радужному, и молча обняла его своим тяжёлым крылом. Впервые в жизни она делала так с кем-то, кроме брата… Подобные действия со стороны металлической сначала заставили Керна удивлённо обернуться на неё, а затем перестать таращить глаза и просто улыбнуться. Уже почти не розовея, он снова посмотрел на луны. — Красота… так ведь? — — Ага. Впервые такое вижу. — Свет двух полных лун освещал этих двоих ещё очень долго. Чувствуя рядом с собой движения живого дракона, при этом ещё и хотевшего быть здесь, Аргента уже не чувствовала себя брошенной, как тогда, годы назад. «И всё же… Нравится мне этот радужный лес.»