Июль, неподалеку от острова Сардиния
Пришлось мириться с постоянными пиратскими нападениями на другие корабли. Арно был вне себя от гнева поначалу, а потом, оказалось, что команда никого не убивает и не берет в плен. Они только грабили и добывали необходимые припасы. Базиль не был уж таким ужасным, как о нем говорил экипаж. Даже Адель по прошествии двух месяцев плавания сумела найти общий язык с капитаном и остальными матросами. От этого атмосфера на «Меркурии» стала более спокойной и дружелюбной. Арно внимательно наблюдал за девушкой, которая перестала прятаться в каюте. Она больше улыбалась, рассказывала разные истории и проявляла желание в обучении фехтованию и стрельбе. Как будто Адель, тихую и совсем скромную, с которой Дориан встретился впервые во Флоренции, подменили на энергичную и веселую девушку. Изредка он ловил на себе чересчур теплый и нежный взгляд темно-карих глаз, но чаще всего Адель успевала перевести его в сторону, уже смущенно краснея. Пираты быстро догадались, что к чему, а Арно не видел ничего дальше своего носа. Мужчина был увлечен мыслями о расследовании и поимке Шэя, полностью погружен в записи и дневники, пытаясь распутать запутанный клубок прошлого и найти ответы на все вопросы. Как будто ничто в жизни его больше не интересовало. Даже сейчас сидя на верхней палубе подальше от развлекающихся пиратов, он увлеченно читал дневник отца и пытался найти что-то новое в этих старых записях, хотя в них явно не было никакого скрытого смысла. — Давай отработаем еще раз этот прием, — с веселой улыбкой сказал белокурый Сильвен со шпагой в руках, стоя напротив Адель, которая усердно пыталась научиться основам фехтования. Но пока получалось чертовски плохо. Половина экипажа собралась в круг, наблюдая за этим зрелищем. Они посмеивались и отпускали глупые шуточки, но ди Фьиоре не обращала внимания, следя за каждым шагом канонира. Сегодня был один из таких дней, когда благоприятный ветер гнал корабль по морю с самой его большой скоростью. По небу проплывали пышные белые облака, а солнце почти не припекало голову. Адель полностью сосредоточилась на шагах Сильвена. Они кружили по кругу, как два хищника, готовых напасть друг на друга в любой момент. Только опыта у девушки не было никакого. — Давай, крошка, надери Сильвену задницу! — задорно вскрикнула Николетта, и добрая половина матрсов поддержала ее. — Если бы я умела так хорошо фехтовать, — пробормотала себе под нос Адель, делая выпад вперед. Пару ударов ей удалось отразить, а потом Сильвен резко подставил подножку. Шпага вылетела из рук, со звоном падая, и Адель свалилась рядом с приглушенным вскриком. — Нечестно! — возмутилась девушка, взглянув на Сильвена, пожавшего плечами. — А кто сказал, что у нас честный бой? Мы же пираты. Адель обиженно фыркнула и поднялась на ноги, вновь схватившись за рукоять шпаги. Так просто она отступать не собиралась. Она озлобленно зарычала и ринулась в очередную атаку. — Вместо того, чтобы книжки читать, помог бы своей даме научиться фехтовать, — фыркнул капитан, остановившийся рядом с Дорианом. Он взял подзорную трубу, чтобы взглянуть на остров, видневшийся вдалеке. Арно отвлекся от бумаг и, нахмурившись, посмотрел на матросов, собравшихся в круг, внутри которого Адель вновь получила по полной, свалившись с ног и пачкая белоснежную рубаху. Удары вовсе не казались безобидными. Она едва успевала отражать их, делая это совершенно беспомощно и неуверенно. — Они выбьют из нее все желание обучаться, — сказал Базиль, посмотрев на Арно и убрав подзорную трубу. — Но то, что я читаю, очень… — Очень важно. Я понимаю, что ты полностью погружен в свои ассасинские дела, — усмехнулся он, и Арно удивленно вскинул брови, не понимая, откуда мог узнать Базиль. — Да, я сразу понял, кто ты такой, как только ты оказался на палубе моего корабля. Я лишь однажды слышал об этом и знаю одного пирата, который принадлежал к вашему братству. Арно прислушался, забывая о всяком чтении. — Славный был малый. Носил такие же скрытые клинки, как у тебя. — Расскажете о нем, капитан Базиль? — осторожно попросил Дориан, слезая с фальшборта. Базиль лишь как-то загадочно улыбнулся, а потом резко сказал: — Сначала помоги научиться фехтовать мадемуазель ди Фьиоре. Арно, фыркнув, вновь обратил внимание на дерущихся Адель и Сильвена, который нисколько не щадил девушку. Она со вскриком отступила на несколько шагов назад, но пираты толкнули ее обратно в центр круга со звонким наглым смехом. Девушка начинала по-настоящему закипать от злости и едва держала себя в руках, пыхтя от усталости. — Отнесите это в мою каюту, мсье Луи, — протянув бумаги тут же стоявшему старпому, вежливо попросил ассасин и одернул свой синий плащ. Старпом молча кивнул в ответ, и Арно спустился с квартердека с легкостью проникая внутрь круга, прокручивая рапиру в руке. Сильвен занес шпагу для следующего удара, когда Адель тяжело вздохнула и попыталась перевести дух. Она едва успела парировать. Лязг железа заставил всех пиратов удивленно замолкнуть, а Адель с благодарностью посмотрела на появившегося из ниоткуда ассасина, вклинившегося между ней и Сильвеном, блокируя его удар. — Эй! Дориан, что за дела? — кажется, возмутился Жюль. Все остальные отозвались такими же недовольными возгласами. — Не мешай нам, Арно, — прошипел Сильвен, пытаясь высвободить шпагу из сильного блока. — Мы же ее обучаем. — Таким обучением вы скорее сведете ее в могилу, а не научите фехтовать, — процедил сквозь зубы Дориан, резко отпустив рапиру и отступив на шаг к Адель. Он нашел ее предплечье, чуть сжимая. — Она вам не игрушка для битья. Только попробуйте еще раз так с ней обращаться… Адель, смущенно потупив взгляд, чувствовала себя уже под полной защитой ассасина, который всегда сдерживал свои обещания. — Но мы же хотим обучить ее реальному бою, — фыркнула Николетта, скрестив руки на груди. — Если она не будет уметь сопротивляться, то погибнет. — А кто сказал, что мне предстоит вступать в реальный бой? — пробормотала Адель, и Арно утянул ее обратно на квартердек, подальше от разочарованных матросов, которые вновь по приказу капитана взялись за работу. Базиль проследил за тем, как парочка остановилась у дальнего фальшборта. Ассасин внимательно осмотрел Адель, лицо которой покрылось капельками пота. Пряди черных волос взмокли и прилипли ко лбу. Уставший взгляд карих глаз устремился куда-то вдаль, не останавливаясь на нем. Арно заметил на рукаве белой рубашки дырку, но, к счастью, царапины на смуглой коже не было. — Адель, почему ты не попросила меня научить? — полюбопытствовал Дориан, смахивая пряди с ее лба. Девушка наконец посмотрела на него и виновато пожала плечами, начиная кусать полные губы. — Ты все время так занят записями или работой на палубе, что я… постеснялась тебя тревожить, — призналась Адель, опустив взгляд на лацканы его плаща. — Конечно, уж лучше быть измученной до смерти пиратами, — прыснул Арно, и Адель улыбнулась уголками губ. — По два часа в день тренировка со мной тебя устроит? — Вполне, — кивнула девушка, заглянув в карие глаза напротив и мгновенно, чувствуя, как тепло заполняет все естество. Дыхание вновь перехватило. Но на этот раз было не болезненное ощущение, как от тренировки с Сильвеном, а наоборот, приятное. Сердце в груди пропустило удар, и Адель испытала острую необходимость признаться в своих чувствах. Но стоило собраться с мыслями, как вдруг Дориан ушел, оставляя ее в гордом одиночестве. Она только и успела с открытым ртом проводить его взглядом. — Дура… — буркнула себе под нос Адель, нахмурившись. Кажется, она слишком сильно торопит события. Где же ее знаменитое бесконечное терпение? С этими чувствами, нахлынувшими так внезапно, она думала, что сойдет с ума. С каждым днем все труднее было скрывать свою влюбленность. По прошествии июня и уже середины июля Адель наконец разобралась в себе и признала, что все-таки влюбилась в Дориана, который действительно ничего не замечал вокруг. Может, оно и к лучшему? Чувства вскоре точно отпустят, потому что ждать целую вечность Адель не могла. К черту всю любовь, которая влекла за собой только неприятности. Девушка тихо вздохнула и устремила взгляд на горизонт. Нужно найти занятие, которое не позволит так часто думать об этом.***
Часто вечерами пираты собирались на палубе, если не было шторма. Фонари освещали мачты и палубу, рассеивая ночную тьму. Из-за темных туч изредка проглядывала луна, и ее холодный свет касался черных вод моря, волны которого так спокойны. Зрелище поистине завораживающее. Адель предпочла наблюдать за простирающимся пейзажем вместо того, чтобы слушать, как матросы травят байки и пьют все вместе вино и ром. Они говорили слишком громко, бестактно перебивая друг друга, отчего совсем нельзя было погрузиться в тихие размышления. Арно сегодня сидел среди них и изредка задавал вопросы. Он надеялся узнать о пирате-ассасине, о котором на днях упоминал Базиль. Разговор сам собой шел к этому. Они начали перебирать почти всех пиратов, кого знали, всех знаменитых и удачливых золотого века, и вдруг Дориан смутился, услышав знакомую фамилию. Базиль многозначительно кивнул и отпил еще рома из горла черной бутылки. — Я слышал, Эдвард был ассасином, — смело предположил Жюль, почесывая подбородок. — Он много совершил хороших поступков. Самый лучший пират, о котором я слышал. — Если бы ты не любил себя так сильно, я бы решил, что ты боготворишь Кенуэя, — хрипло рассмеялся старпом, и его смех подхватили остальные. Жюль обиженно фыркнул, отбирая бутылку у рядом сидевшего Сильвена. — Он был хорошим мореплавателем. Его «Галке» не было равных. — Кем ему приходился Хэйтем Кенуэй? — поинтересовался Арно, и все мгновенно обратили внимание на ассасина. Даже Адель обернулась и решила послушать их разговор краем уха. Дориан спрашивал лишь потому, что фамилия была знакомой. Она то и дело мелькала в старых письмах Шэя, пару раз появлялась на страницах дневника де ла Серра и, определенно, имела не последнее значение в ордене американских тамплиеров. По мрачному виду капитана Арно понял, что Хэйтем был связан с Эдвардом. Но как? — Он был его сыном, — ответил Базиль, подняв взгляд на Арно, который удивленно вскинул брови. Но удивление быстро сменилось на безразличие, потому что больше ничего полезного пираты рассказывать не стали или просто не захотели. Они вновь принялись травить глупые байки. Дориан переглянулся с Адель, стоявшей в стороне. Он не стал больше вслушиваться в их разговоры, незаметно выскользнув из круга. Ассасин подошел к ди Фьиоре, которая целиком и полностью погрузилась в свои размышления, чтобы не придавать слишком большого значения неожиданной компании Арно. Удивительно, как быстро ею овладели чувства. Адель даже подумать не могла, что, отправившись на поиски отца, влюбится как девчонка. Это произошло так внезапно, словно снег на голову свалился. Ни о каких чувствах речи не было, когда они еще были в Палермо. Симпатия возникла лишь на «Меркурии». Она все чаще наблюдала за Арно со стороны, как он ведет себя с другими, как общается и выполняет различные обязанности. В лучах солнца темно-русые волосы становились светлыми, а черты лица мягкими. Он улыбался, и карие глаза приобретали оттенок плавленого янтаря. В такие мгновения ди Фьиоре ловила себя на мысли, что Арно очень хорош собой. Любая женщина хотела бы иметь такого кавалера на балу. Она, определенно, хотела бы. Но для того, чтобы признаться себе в чувствах и прекратить отрицать, понадобилось еще время. Первое нападение экипажа на испанский торговый бриг стало сигналом. Адель прекрасно помнила, с каким шоком выскочила из каюты на палубу. Вокруг царил бешеный хаос: пушки не прекращали палить, восторженные крики пиратов заглушали все, а запах пороха смешался с пролитым ромом. Она в полном ступоре замерла посреди палубы, не зная, что делать, а потом сквозь толпу снующих матросов пробрался ассасин. Весь мир на мгновение замер, и сердце Адель пропустило удар, когда она пристально следила за серьезным Арно, который что-то кричал, взволнованно тряс за плечи, а потом и вовсе увел обратно в трюм. Казалось, это мгновение длилось целую вечность. Адель чувствовала, как здравый рассудок покидал ее, а старые давно забытые ощущения возвращались. Именно в тот день она наконец поняла, что влюбилась. Поэтому сейчас все труднее было сдерживать себя, чтобы не сболтнуть лишнего ничего не догадывавшемуся Дориану. Интересно, он, правда, ничего не замечал? Или притворялся? Девушка нахмурилась, постаравшись не думать о подобном. Иначе себе же хуже сделает. — Так вы хотите узнать, как я получил это нелепое прозвище? — гаркнул Жюль, явно обращаясь к Арно и Адель. Девушка вопросительно выгнула правую бровь и обернулась. — Мне Старый Пень нашептал, что ты интересовалась, красотка. — В самом деле? — усмехнувшись, посмотрел Арно на нее. В ответ Адель раздраженно закатила глаза. — И как, позволь узнать? — Дурацкая история. Лет десять, наверное, уже прошло, — увлеченно начал мужчина, а остальные стали посмеиваться. — Я тогда еще служил на другом корабле в Испании, и в драке мне прилетело от кого-то локтем прямо в левый глаз. Вся команда решила, что на следующий день у меня от него не останется ничего. Но глаз прошел, а прозвище осталось. — Как увлекательно, — фыркнула Адель, вновь отвернувшись к морской глади. Пираты громко рассмеялись, и даже Арно прыснул от глупости и абсурда истории, но потом моментально сделал серьезный вид, замечая мрачную мину девушки. Он тихо предложил ей подняться на грот-мачту, на место впередсмотрящего, где они теперь почти каждую ночь сидели и разговаривали обо всем на свете, становясь все ближе друг другу. На вышке морской холодный ветер чувствовался особенно хорошо, заставляя Адель поежиться и скрестить руки на груди. Интересно, сколько еще таких вечеров они проведут здесь? Хотелось бы бесконечно много, потому что в такие мгновения Адель чувствовала тихое счастье, которое целиком и полностью поглощало изнутри, стоило Арно притянуть ее к себе за плечи и обнять, как он сделал сейчас. Девушка устремила взгляд вдаль, прислушиваясь к ровному сердцебиению Дориана. — Почему ты сегодня не в настроении? — полюбопытствовал он, утыкаясь носом в черную макушку. — Даже во время тренировки со мной была какой-то мрачной. Что случилось? — Ничего не случилось, просто я думаю о том, что будет, когда мы все-таки найдем Шэя, — соврала девушка, нахмурившись и почувствовав, как в области сердца что-то больно кольнуло. — Арно, можешь рассказать о своей жизни? — она специально отстранилась и взглянула на удивившегося ассасина. — Но ты же итак все знаешь обо мне, — смутившись, нервно прыснул он. — Вовсе нет. Будь честным в этот раз. Ты думал, я не заметила, как ты тщательно подбираешь слова всякий раз, когда разговор заходит именно о твоей жизни? Чего ты боишься? — серьезно спросила Адель, вглядываясь в карие глаза. Ее вопросы явно привели Арно в полный ступор, а это означало, что она целиком и полностью права в своих предположениях. — Я тебе рассказала все о себе. Ни разу ничего не утаив, — кроме того, что Шэй ее отец, но эту мысль девушка сразу отмела. — Так будь честным хотя бы раз со мной. Ассасин, поджав губы, молча взвешивал все аргументы за и против, принимая такое непростое решение. Иронично, что Адель требовала искреннего рассказа именно в этот день, двадцать восьмого июля. Арно нахмурился и почувствовал, как болезненно все сжимается внутри. Ровно год назад в этот же день погибла Элиза, а сейчас он посреди моря с девушкой, по-настоящему ставшей ему другом. Ассасин и представить себе не мог, что когда-нибудь будет бороздить океан в поисках прошлого вместе с человеком, который полностью доверится ему и впустит в свою жизнь. А он в ответ даже не попытался раскрыть хоть на каплю завесу тайны над собственной личностью. Получился неравный обмен, даже отчасти подлый. Возможно, стоило открыться? Стоило рассказать о непростой судьбе без всякой утайки? И то, что сегодня именно двадцать восьмое, всего лишь знак провидения? Арно предположил, что таким образом Элиза просит, чтобы он наконец отпустил ее. Отпустил и жил дальше, не виня себя ни в чем. Как будто в подтверждение этому, Арно взглянул на небо, где черные тучи на короткое мгновение рассеялись, и появились яркие огни звезд. Одна стремительно пронеслась по небосклону, растворяясь в черноте. Адель терпеливо ждала, сидя на краю вышки, и уже подумывала о том, чтобы вернуться в каюту, но Дориан очнулся от собственных размышлений и тихо сказал: — Я расскажу тебе обо всем, Адель. И эта история затянулась не на один час, и даже не на два. Арно рассказал о детстве, о путешествиях с отцом, о его трагической смерти, а затем и о семье де ла Серр. Рассказал, как вырос и влюбился в Элизу, а потом как погиб мсье де ла Серр. Постепенно история становилась все трагичнее, и Адель с сочувствием слушала его и едва верила собственным ушам. Неужели жизнь могла быть настолько жестокой? Ответ на этот вопрос был в продолжении рассказа Арно, который перешел к годам вступления в братство, как Элиза пропала на некоторое время. Следом пошли истории о революции, смерти главы парижского братства ассасинов, а потом и смерти наставника Арно. Смерть следовала всю жизнь за Дорианом словно по пятам, как будто намеренно касаясь жизней близких ему людей, но не трогая его самого. Жизнь действительно жестоко обошлась с Арно. На глазах Адель стояли слезы, и пришлось отвернуться, чтобы он не видел, как сильно она прониклась историей. В горле образовался комок. Ди Фьиоре попыталась сглотнуть, но ничего не вышло. Ком стал только увеличиваться в размерах, когда ассасин подошел к последнему акту своей истории. Расправе с магистром тамплиеров и смерти любимой Элизы. Он говорил так откровенно, искренне, будто бы боль утраты до сих пор переполняла его. Будто это произошло вчера, и Адель не выдержала. Слезы тихо побежали по щекам. Она попыталась незаметно смахнуть кончиками пальцев капли с лица, продолжая слушать Арно. — Затем я хотел уехать из Франции, думал отправиться в путешествие по миру, — серьезно говорил Дориан, полностью погруженный в свои воспоминания и не обращая внимание на девушку, которая перестала смотреть на него и вовсе отвернулась. — В Сен-Дени я понял, что мое предназначение в том, чтобы быть ассасином. Я сделал все, чтобы вернуться в братство. Долгое время выполнял задания низких рангов, а потом мастер Кемар дал письма отца, и во мне проснулось желание разобраться в его давней смерти. Дело было гиблым с самого начала. Прошло девятнадцать лет, и я не думал, что смогу продвинуться настолько далеко. Последнее ди Фьиоре почти пропустила мимо ушей. Она беззвучно продолжала плакать, поражаясь силе любви Арно к этой Элизе, с которой он столько всего пережил. Никто и никогда так не любил Адель, да и вряд ли вообще полюбит. Все ее желания признаться в трепетных чувствах к ассасину рассыпались в пух и прах. Девушка больше не видела в этом никакого смысла, потому что единственной любовью всей его жизни навсегда останется Элиза, а конкурировать было так же бессмысленно. Сердце в груди разбилось вдребезги, и тело сковала острая боль, будто в кожу вонзилось разом тысяча кинжалов. Одновременно все стало ясным. Теперь ей была ясна причина, почему Арно ничего не замечал. — Адель? — позвал ее Дориан, вдруг заметив, как подрагивают хрупкие плечи. Он коснулся ее спины, а затем подсел ближе, вглядываясь в лицо, но девушка упорно отворачивалась, пыталась скрыть свои слезы. — Адель, ты чего? — Прости, твоя история… я чего-то совсем расчувствовалась, — с нервным смешком пролепетала Адель, голос которой предательски дрогнул. Мокрыми от слез глазами она посмотрела на Арно и попыталась натянуть улыбку, но получилось слишком вымученно. Ассасин притянул ее к себе в объятия, чувствуя невероятное облегчение от того, что между ними воцарилось настоящее взаимопонимание. Адель же от этих объятий расплакалась только сильнее. Арно даже не подозревал истинную причину ее слез, да и вряд ли он когда-нибудь об этом узнает. Девушка тоже приняла для себя сложное решение — никогда больше не скажет о своих разбитых мечтах.