1768 год, Фьюмичино
После сильного шторма прибыть в жаркий и уютный порт было неким спасением. Он устало выдохнул, провел рукой по черным волосам, отдавая последние приказы старпому прежде, чем спуститься с палубы на пристань. Ближайшие пару месяцев Шэй планировал объехать весь север Италии, остановиться в нескольких городах, где, возможно, могла находиться шкатулка, которая измотала ему все нервы. И почему в этой жизни ничего не давалось так просто? Порой Кормаку казалось, что Создатель или провидение издевалось над ним, заставляя мотаться по всему земному шару в поисках чего-то призрачного и недосягаемого. Порт переполнен и оживлен. Сегодня словно вся Италия решила покинуть родные берега, собравшись именно здесь. Эмоциональные возгласы торговцев смешивались с криками, доносившихся с разных кораблей. Шэй пробрался сквозь разношерстную толпу к ближайшему прилавку со свежими фруктами, решая взять что-нибудь для легкого перекуса. Но раздавшийся совсем рядом нежный голос сквозь шум всей толпы мгновенно отвлек. Мужчина с интересом поднял взгляд и в полном ступоре замер. В груди что-то екнуло, а сердце пропустило удар при одном только виде молодой девушки в нежно-розовом платье с пышной юбкой. Ее черные волосы были забраны в аккуратную прическу под белой шляпой. Смуглое лицо источало настоящую скуку, смешанную с необъяснимой тоской. Карие глаза то и дело останавливались на чем-то, пока рядом стоявшая дама увлеченно говорила ей о чем-то. Шэй впервые ощущал себя так глупо, несмотря на свой возраст. Он моментально осознал, что влюбился практически в первую встречную итальянку, которая, будто почувствовав на себе чужой взгляд, попыталась отыскать в толпе любопытного наблюдателя. Стоило взглянуть в эти карие омуты, как голова закружилась, а ноги на мгновение стали ватными. Уши заложило, и весь мир прекратил свое существование. Он испытывал такой порыв впервые, забыл буквально обо всем и зачем-то двинулся в ее сторону. Не зная, что сказать, Шэй уже оказался достаточно близко с прекрасной незнакомкой. Мужчина улыбнулся уголками губ, а девушка смущенно отвела взгляд в сторону, доставая веер и прикрывая им лицо. — Cosa vuole, signore? — робко спросила она, и Кормак не понял ни слова, думая, каким образом заговорить с ней. Он лишь немного знал французский, а английский вряд ли итальянка когда-либо слышала. Мужчина собрался с духом и вновь взглянул в карие глаза, полные смущения. — Я хотел сказать, что вы прекрасны, мадемуазель, — уверенно ответил Шэй. — Можем ли мы встретиться еще раз? Девушка убрала веер, загадочно улыбаясь. Кажется, она поняла его. Шэй выжидающе смотрел на нее, надеясь, что сегодняшний вечер и ночь пройдет замечательно в компании прекрасной незнакомки. К ним подошла та самая дама, с которой он ее заметил, и девушка что-то сказала ей. Женщина оценивающим взглядом посмотрела на Кормака, и он галантно поклонился, представившись. Это и сыграло решающую роль, чтобы прогулка состоялась. И в этот вечер Шэй познакомился ближе с Сильвией, понимая, что поиски частицы Эдема затянуться на неопределенный срок. Влюбленность в планы тамплиера не входила, но ничего поделать с собой он не мог. Так по-дурацки нужно же было угодить в ловушку, что он так тщательно долгими годами избегал. Ураган чувств накрыл с головой, позволяя на короткое мгновение забыть обо всех проблемах прошлого, которое так сильно тяготило душу.***
Сентябрь, «Меркурий» на подходе к Гибралтарскому заливу
Моросил мелкий дождь, заставляя Адель периодически ежиться от холода. Корабль не спеша бороздил волны, а впереди простирался молочный туман, из-за которого видимость была практически никакой. Жюль из гнезда изредка возмущался, что даже через подзорную трубу ничего не видно. Капитан отдал приказ сбавить ход и убрать паруса на верхних ярусах мачт. Мертвая тишина настораживала, и легкий страх мурашками пробежался по телу девушки. Вдруг на плечи легла теплая ткань синего плаща. Адель испуганно вздрогнула и посмотрела на Арно. Мужчина, мягко улыбнувшись, натянул капюшон на черные волосы, чтобы она не промокла до нитки. — Спасибо, — вполголоса сказала Адель, и ассасин молча кивнул в ответ. За последние несколько недель подобных незначительных, но таких нежных жестов со стороны Арно она стала замечать все больше. Будто бы мужчина потеплел к ней после того робкого поцелуя в щеку в день его именин. Девушка постаралась отогнать эти мысли, чуть наклонив голову и сосредоточившись на молочном тумане. Через несколько метров до носа донесся запах гари. Сквозь пелену тумана начали проскальзывать очертания сломанных мачт кораблей. Порванные паруса, сломанные доски и проплывающие бочки с порохом заставили Адель тихо охнуть от ужаса. Огонь зловеще догорал. Мертвую тишину резко нарушила рухнувшая мачта в воду с палубы разломленного пополам корабля. Картина, поистине, жуткая. Ассасин быстро оказался на носу фрегата, вглядываясь в мутную воду. Впервые он стал свидетелем такого ужасающего пейзажа. Значит, рассказы пиратов вовсе не были шуткой насчет ожесточенной борьбы между испанцами и англичанами за незначительный пролив, из которого открывался главный торговый путь в Америку. Никто не смел проронить ни слова, дабы почтить память погибших людей. Пару раз взгляд Арно зацепился за мертвые тела, лежавшие на обломках кораблей. Впечатления от увиденного были такими противоречивыми. С одной стороны, картина ужасала, а с другой завораживала, внушая настоящий страх. Лишь бы их плавание закончилось более удачно, мимолетно подумал Дориан и вернулся на квартердек. — Погода сегодня отвратительная, — пробормотал себе под нос мрачный Луи, переглянувшись с Базилем. — Как думаете, мы попадем в шторм? — Не исключаю, — холодно ответил капитан. Наконец место ожесточенной борьбы осталось позади. Дым, а не туман, рассеялся, и впереди показалась зеленые холмы Испании. Громкий приказ Базиля заставил матросов очнуться от оцепенения. Все вновь засуетились и принялись за работу. Арно, сегодня отлынивавший от работы, решил составить Адель компанию в безделье. Постепенно они сближались и больше открывались друг другу. Ассасин все чаще ловил на себе по-настоящему влюбленные взгляды, понимая, что и сам близок к тому, чтобы ответить тем же. Он долго думал об этом. Пытался разобраться в таких запутанных чувствах. Поэтому почти каждую ночь воспоминания об Элизе возвращались, тревожа и будто бы обвиняя, что он так быстро переключился. Арно корил себя за излишнюю чувствительность. И без конца и края корил себя, что не мог просто отпустить любимую, которая, наверняка, не желала таких совестливых мучений. Элиза навсегда останется в его сердце, но, кажется, пришло самое тяжелое время — время отпустить и принять кого-то еще в свою жизнь. Взгляд карих глаз ненадолго задержался на Адель, которая наклонилась и оперлась руками на фальшборт. Из-под синего капюшона виднелись непослушные черные пряди, развевающиеся на холодном ветру, а мягкий профиль с прямым носом так и хотелось зарисовать на бумаге. Серьезный и задумчивый взгляд темно-карих глаз девушки был устремлен куда-то вдаль. Если кто-то не видел ее, лицо Адель всегда принимало серьезное выражение, будто тяжелые думы не давали покоя, как и ему. В такие мгновение он чувствовал особую близость с девушкой, которую встретил несколько месяцев назад. Да Арно даже подумать не мог, что в путешествии у него появится спутник. Скромная и уверенная в себе спутница, следующая за какой-то неведомой ему целью. Пожалуй, чувства были закономерным результатом долгого общения и постоянного пребывания рядом. В этом не было ничего удивительного, но Арно пытался противиться, думая, что влюбленность затуманит разум и отведет от направления, которому он так строго следовал. Он не хотел бросить расследование на полпути из-за возникшей симпатии. «Какой же ты все-таки дурак, Дориан, раз считаешь, что не сможешь справиться с этим», — пробормотал ему внутренний голос, и ассасин, нахмурившись, отвел взгляд от предмета своих размышлений. — «Ты прекрасно справлялся с заданиями братства, будучи по уши влюбленным в Элизу. Так что тебе мешает сейчас открыться этой девушке? Доверься ей». «Именно из-за одурманенной влюбленности я наделал глупостей. Именно из-за этих чувств я лишился места в братстве. Я лишился всего. Хотя искренне пытался помочь любимой, которую потерял», — мрачно подумал Арно, тихо вздохнув и устало сжав переносицу пальцами. Все это было слишком сложно. И так не хотелось копаться в самом себе, чтобы добраться до истины, спрятанной где-то глубоко в душе. «Что за вздор, Дориан? Неужели ты не извлек из этого никаких уроков? Прошло уже достаточно времени. Ты стал опытнее и взрослее. Неужели ты не сможешь абстрагироваться, когда это необходимо? В конце концов, ты уже не маленький ребенок», — продолжал упрекать он сам себя, и голова от собственных мыслей начала болеть. Арно вздохнул в очередной раз, тем самым привлекая внимание Адель. Девушка подошла к нему и легонько пихнула в плечо. Он моментально очнулся от размышлений и попытался улыбнуться ей, но вышло весьма неубедительно. — В чем дело? — поинтересовалась Адель, сильнее укутываясь в плащ ассасина, потому что поднялся холодный ветер. Команда засуетилась на палубе, а капитан отдал приказ поднять все паруса. Но это мало заботило девушку, которая дожидалась разъяснений от Арно. — Я, как обычно, задумался о своем. Не обращай внимание, — ответил Дориан, устремляя взгляд на горизонт. — Может, расскажешь мне что-нибудь? — Поворкуйте у себя в каюте, голубки. Начинается шторм, — прокричал им капитан. Впереди действительно сгущались черные тучи. Дождь резко усилился, а порывы ветра стали более резкими. Корабль начало качать на поднимающихся волнах. Палубу пару раз залило холодной водой, заставляя матросов с недовольством заворчать. Ассасин потянул Адель за собой в каюту. Ледяная вода окатила и их. Девушка охнула, чувствуя, как ткань одежды моментально прилипла к телу. — А лучше бы занялись чем-нибудь поинтереснее вместо воркования, — ехидно усмехнулся Жюль. Остальные матросы подхватили его смешки, а Арно лишь раздраженно закатил глаза. Порой эти глупые шутки переходили все границы, и хотелось им всем заткнуть рты, лишь бы они прекратили намекать на то, чего нет. В каюте хоть и было относительно сухо, но не теплее. Шторм раскачивал корабль, и пара книг свалилась с полки прямо на пол. Арно едва успел поймать масляную лампу, покатившуюся на край стола. Интересно, и как долго будет продолжаться эта гроза? За окном сверкнула молния, и Адель испуганно вздрогнула, будто бы это происходило впервые. Хоть это и не первый шторм, в который попал «Меркурий», но все равно становилось как-то не по себе. Девушка вернула Арно мокрый плащ и села на кровать, приглаживая мокрые волосы. Заколка, которую она носила, была отложена в верхний ящик тумбочки. Адель хотела потянуться за гребешком, чтобы расчесать волосы, но мгновенно об этом забыла, стоило заметить, с какой решительностью расстегивает пуговицы на своем жилете Арно. Смущение вскружило голову, и щеки уже предательски загорелись. — Что… что ты делаешь? — нахмурившись, спросила Адель и попыталась не смотреть, как ассасин стянул мокрую вещь, оставаясь в рубахе, прилипшей к поджарому телу. Она прикусила нижнюю губу, краем глаза все же взглянув на Дориана, который ухмыльнулся. Неужели он решил воспользоваться дурацким советом Жюля? Адель тотчас отбросила мысль, потому что это было крайне глупо. Арно же не идиот. — Переодеваюсь. Не сидеть же мне в мокрой одежде. Отвернись, пожалуйста, — мягко попросил мужчина, и Адель с покрасневшим лицом отвернулась к стене, чувствуя, как от смущения уже горят уши. Будто бы она никогда не видела обнаженного мужского тела. Ди Фьиоре беззвучно фыркнула, вспоминая, какой была смелой, когда Федерико ухаживал за ней. Да, именно воспоминания о прошлой влюбленности помогли отвлечься от мысли, что за спиной, возможно, уже полностью нагой Дориан, к которому она неровно дышала, пытался отыскать в сундуке сухую одежду. Адель, все еще кусая губы, вспоминала, как первый раз увидела молодого юношу неподалеку от Палаццо Питти. Он был высоким, статным, почти ничем не отличался от тех кавалеров, с которыми мать знакомила ее на балах постоянно. Но Федерико не думал ни о богатстве, ни о положении в обществе. Он был увлечен делом отца, ковал прекрасные рапиры и мечи, и те саи, с позолоченными эфесами, был подарок Федерико. Девушка понурила голову, тихо вздохнув. Воспоминания о первой влюбленности иногда причиняли незначительную боль, потому что все так неожиданно закончилось, как и началось. Адель до сих пор не могла понять, какое зло сделала матери, за что та так жестоко поступила с ней. Неужели все действительно упиралось в деньги? Тогда Адель могла с уверенностью заявить, что не встречала в своей жизни более алчного человека, как ее мать. Услышав краем уха, как Арно сел на перину, Адель очнулась от воспоминаний и обернулась. Ассасин в чистой сухой белой рубахе и черных кюлотах лежал на постели, уткнувшись носом в первую попавшуюся под руку книгу. Он бегло улыбнулся девушке, которая встала с постели, решая тоже переодеться. Совместное сожительство в одной каюте все же было проблематичным. Адель порой боялась сделать лишнего движения, лишь бы не потревожить его. Положение обыденных, казалось бы, вещей только усугубилось с появлением теплых чувств к Арно. — Отвернись, — сухо сказала ди Фьиоре, стоило поймать на себе заинтересованный взгляд карих глаз, когда пальцы коснулись пуговиц на черном жилете. Арно, послушно кивнув, обратно уткнулся в книгу, полностью закрывая лицо. Девушка достала сухую одежду из ящика тумбочки и постаралась быстро переодеться, не зная, что любопытный взгляд ассасина все же пару раз остановился на ней. Арно отвлекся от книги ровно в тот момент, когда Адель стянула мокрую рубаху со свободными рукавами. Она стояла спиной к нему, и мужчина смог увидеть смуглую кожу, изящный плавный изгиб позвоночника. Хрупкую талию, поясницу. Внутри медленно просыпалось давно спавшее и такое забытое желание прикоснуться к девичьему телу, ощутить тепло нежной кожи и покрыть поцелуями каждый сантиметр. Оно плавно спускалось все ниже, опасно приближаясь к паху и обжигая щеки, как только девушка лишь немного повернулась и подняла руки, чтобы натянуть рубаху. Но этого было достаточно, чтобы Арно увидел округлую полную грудь. Ассасин чуть не выругался вслух, дернув головой и попытавшись сосредоточиться на чтиве. Кажется, он видел лишнее, и теперь перед глазами воображение вырисовывало полностью обнаженное тело Адель, заставляя его сильнее смутиться. Арно нахмурился, пытаясь угомонить разыгравшееся воображение. Господи, как же давно он не испытывал близости с противоположным полом. Да он, наверное, уже успел забыть, как это все правильно делается. Арно недовольно фыркнул. В этом, конечно, никогда не было острой необходимости, особенно после разгульной жизни в Версале по юности, но сейчас… почти двухлетнее своеобразное затворничество сказывалось отрицательно. С Элизой, кроме страстных поцелуев, у него так и ничего не было. Во время ожесточенной революции и заговора тамплиеров у них обоих мысли были заняты другим. Поэтому сейчас Арно даже мог сказать, что жалел обо многих упущенных возможностях. Ассасин в любой момент, после возвращения в братство, мог обратиться к куртизанкам на Дворе Чудес, мог сделать хоть что-то, чтобы как-то снять напряжение, но не делал ничего, кроме усердного погружения в работу с головой. Это помогало отвлекаться от ненужных мыслей. Но сейчас не было никакой работы. Не было рабочего стола, заваленного почтой и прочими поручениями от братства. Были только крохотная каюта, книжка в руках и совсем рядом переодевающаяся девушка, которая по уши влюблена в него. Ассасин стиснул зубы, пытаясь угомонить свой организм. Начал думать обо всех плохих событиях в жизни, и вроде бы стало немного легче. Он не заметил, как Адель сложила мокрые вещи в мешок с грязным бельем, а затем села на постель. — Ну, что, есть ли у тебя какие-нибудь еще зацепки в твоем расследовании? — увлеченно расчесывая черные влажные волосы, спросила Адель и посмотрела на хмурого ассасина. Неужели книга была настолько интересной? Девушка ухмыльнулась левым уголком губ. — Нет. В записях отца больше ничего нет. Я надеялся узнать что-нибудь еще из дневника мсье де ла Серра, но там ничего нет, кроме некоторых планов тамплиеров в Париже, — задумчиво протянул Арно, уже не особо вчитываясь в книгу. — Помнишь, пираты рассказывали об Эдварде Кенуэе? Адель кивнула в ответ. Тот вечер она прекрасно помнила, потому что именно тогда Дориан рассказал ей о своей жизни без всяких утаек. Разве можно было такое забыть? — Его сын, Хэйтем, был тамплиером, а потом в последствии стал магистром тамплиеров в американских колониях, — негромко откашлявшись, говорил Арно и устремил серьезный взгляд в потолок каюты. Шторм за пределами комнаты, кажется, немного стих, и качка была уже не такая сильная. — В тех письмах, что я нашел на вилле, Шэй пару раз говорил о том, что отомстит за его смерть, но это желание как будто моментально исчезло. Я думаю, времени на месть у него совсем не было. Его преследовали ассасины. — Почему? — искренне удивилась Адель. Только из слов Дориана она могла узнать больше об отце, которого совершенно не знала. Благодаря Арно в голове складывалась более четкая картинка о трудном характере Шэя и некоторые вещи, упомянутые в письме для дочери, становились намного яснее. — Я тебе разве не говорил? — смутившись, спросил Дориан и посмотрел на Адель. — Может быть, но я, кажется, запамятовала, — виновато пожала плечами девушка. — Есть артефакты Ису. Ису — это Первая Цивилизация, те, кто были до нас, — объяснял ассасин, сев на постели и окончательно отложив книгу в сторону. — О них почти нет никакой толком информации, только вот эти самые артефакты — частицы Эдема. В них заложена некая сила, я, первый раз увидев частицу, не поверил, что это реальность, — усмехнувшись, продолжил он. — В итоге у меня есть сломанный меч Эдема, который я взял с собой. Еще есть яблоко, но яблоко куда опаснее, чем меч. Его я отправил в Египет, надеясь спрятать от одного властолюбивого человека. В общем, в руках людей, желающих использовать артефакты в своих корыстных целях, они очень опасны. — А причем здесь Шэй? — удивилась девушка, не до конца понимая. — Шэй украл такой артефакт у братства ассасинов. Он искал эту шкатулку очень долгое время, а потом, когда нашел, как сквозь землю провалился, — хмуро довершил Арно. — Так ты поэтому его ищешь? Тебе нужно вернуть эту шкатулку братству? — Да, но и не только поэтому. — Почему еще? — осторожно полюбопытствовала Адель, почему-то сомневаясь, что Дориан скажет, зачем ему Шэй. И в самом деле в ответ Арно лишь загадочно ухмыльнулся, вновь ложась на постели и беря в руки книгу. Ей оставалось только догадываться о конечной цели его путешествия, как и ему о целях Адель. Все было честно. Никто до сих пор не проговорился, зачем им обоим нужен Кормак. Возможно, ассасин расскажет, если только она проболтается. Но Адель не хотела об этом говорить до самого прибытия в Америку и даже до момента встречи с тамплиером. Арно ни к чему знать, что это ее отец.