петля.

Чанёль возвращается из шумного клуба далеко за полночь. По крайней мере ему кажется, что он провел всю ночь в объятиях алкоголя и музыки. Но, когда машина подъезжает к дому, циферблат встроенных цифровых часов мигает всего лишь часом и двадцатью тремя минутами. — Стареешь, — мужчина сам себе кидает реплику и нажимает на пульт, раздвигающий перед авто ворота. Пак паркуется возле гаража и смаргивает. Да, он пьян. Да, он слишком много сегодня танцевал и очень устал. Да, ему следовало бы отдохнуть, особенно после идиотской встречи с бывшим. Ему вообще следовало бы видеть седьмой сон, а не выползать сейчас из машины дрожащей походкой и больше напоминать собой не мужчину в расцвете лет, а мешок картошки. Жалеть он будет об этом завтра утром, когда не найдёт в доме таблеток от головной боли. Только от понимания этого нет никакого толка. Мужчина закрывает за собой дверь машины, шаткой походкой движется по дорожке из гравия и дрожащими руками попадает с четвертого раза в замочную скважину. Дом встречает темнотой и безмолвным спокойствием. Чанёль наощупь бредёт к кухне. Слабое освещение, льющееся откуда-то снаружи, помогает отыскать выключатель. Приглушённый свет приятно растекается перед воспалёнными глазами. Брюнет оглядывается и замечает причину его быстрого поиска. В окне на втором этаже дома Фама горит свет. Слегка помутневшее зрение проясняется тотчас, когда Чанёль замечает в просвете окна не скрывающуюся за шторами щуплую фигуру. И почему-то даже кажется, что чужое лицо устремлено на него, Пак Чанёля, который тоже прямо сейчас не скрыт ничем и никем. Чувство неловкости повисает над головой, но мужчина решительно настроен победить в непонятной ему игре. Тишина. Ещё минута и паренёк с рыжими волосами на макушке скроется от смущения. Мужчина рассматривает силуэт, невольно потянувшись к краю толстовки и тут же перекинув её через голову. Ткань пахнет табаком и чьим-то дешёвыми духами. Видимо той девчонкой, которая отжигала на танцполе, прижимаясь всем телом к его бёдрам. Внизу на первом этаже загорается ещё один светильник. Комнату напротив тотчас поедает мрак. Пак не спешит отойти от окна. Он с интересом наблюдает за фигурой, принадлежащей женщине, которая двигается по комнате взад-вперёд. Ей не спится? Он невольно отворачивается и бредет к столу. Размышляет по неясной причине о том, что быть может мальчишка за ним продолжает наблюдать. И хочется его вдруг соблазнить. Заставить тяжело дышать, смутит своим подтянутым телом, выбить из груди восхищенный вздох. Мысли путаются. Да и Чанёль не уверен, что у него получится, поскольку только что оборвавшиеся гляделки кажутся ему воспалённой игрой разума. Он слишком пьян. Где заснуть особо не выбирает. Просто падает на первую попавшуюся поверхность в гостиной, безразлично поджимает губы и проваливается в сон. // Утро встречает в полдень. Солнце пытается пробиться сквозь тучи, осветить капли на окнах и огромной стеклянной двери, ведущей на внутренний двор. Ветер подгоняет по улице зеленые листья, но постепенно стихает. Видимо, надоело. Первым, что чувствует мужчина, — тошноту и головную боль. Пак лениво разлепляет веки, жмётся холодной ладонью к собственному горячему лбу и приглушенно стонет. Он не ругается на себя, потому что это возникшее состояние предсказуемо. Голова трещит, когда страдалец спешит выйти на свежий воздух сквозь стеклянную преграду. Во дворике чисто, а вдали виднеются горы, уходя в небо снежными пиками. Только от красоты легче не становится. Пак достаёт из штанов смартфон, включает одну из online карт и отыскивает аптеку. Радует то, что она совсем рядом. Надо только переодеться и найти в себе силы дойти. Мужчина выходит из дома, замечая по ту сторону забора отъезжающую соседскую машину, за рулем которой сидит знакомый. Тот делает вид, что никого не видит. Пак хмурится, потому что сердце бьется в широкой груди предательски странно. Неужели до сих пор его «вставляет» от одного вида бывшего? От таких мыслей приходиться потрясти головой, поскольку они роятся в голове пчелиным ульем. Вокруг ни души. Скорее всего многие разъехались на выходные. Лениво. Мужчина засовывает руки в карманы, трется щетиной о край куртки и продолжает свой неспешный шаг, рассматривая район, в который перебрался. // — Познакомились с соседом? — Хинча наливает апельсиновый сок в третий стакан, пока Фам только качает головой, глупо улыбается и смотрит на тонкие пальцы жены. Он разглядывает их до того момента, пока не слышит тяжелые шаги на лестнице. Женщина ставит коробку сока на стол и упирается о него руками, выжидающе смотря на угол, откуда идет спуск с лестницы. Сехун вялой походкой в развалочку идет к барной стойке, напоминая только проснувшего птенца со своими заспанными глазами и спутанными волосами. — Ты как слон ходишь. Фам смотрит на жену и усмехается, получая от неё вопросительный взгляд. Мужчина делает глоток сока и берет вилку с ножом: — Он мужчина, ему нормально ходить громко. Женщина начинает тихо смеяться, потом выходит из кухни, перед этим потрепав сына по плечу. Сехун недовольно морщится, смотря на бекон и гренки, а после садится напротив отца. О смотрит на тарелку несколько секунд, а после переводит взгляд на отца. Сехун зло выдыхает воздух через нос и пристально смотрит в ответ. — Что? Что ты на меня смотришь? Каждый день когда я спускаюсь поесть, вы ведёте себя как оптимисты дня, а я на вашем фоне выгляжу как унылый кусок грязи, — Сехун хватает вилку и целыми кусками ест бекон, морщась от смеха отца. Парень прожевывает все и собирается начать словесную перепалку, но тут появляется мать, хватает его за лоб и заставляет наклонить голову назад. Хинча причесывает жесткие волосы сына, пока тот бросает вилку в тарелку и начинает шипеть. — Мам, волосы упадут в тарелку. — А если я тебя сейчас не причешу, то потом мы оба об этом не вспомним, — женщина отпускает сына и забирает тарелку мужа, когда тот встаёт из-за стола. Она бросает всю посуду в раковину, пока Сехун переодевается, а Фам выезжает с участка. Каждое утро они всей семьей завтракают в половине девятого утра, чтобы успеть в школу и на работу. Первым они отвозят Сехуна, затем Фам вместе с женой приезжают к зданию фирмы, правда сегодня суббота, поэтому вместо школы Сехуна отвозят к Чунмену, чтобы доделать общий проект по физике. На первый взгляд может показаться, что такое однообразие может надоесть, но мужчина только за него и держится. Ему нравится видеть каждый день свою жену, которая с каждым годом будто не стареет, так же нравится наблюдать за сонным по утрам сыном. Он не может все это променять даже на человека, которым был одержим определённую часть своей жизни. По дороге от дома Чунмена до фирмы мужчина начинает думать о том, что вероятнее всего, будь он как Сехун, то вряд ли бы зацепил Чанеля, а может и сам не посмотрел на него. Потому что Чанель это страсть в каждом движении, это жизнь, которая будто сияет, но Фам спойный человек, и всегда им был. Чанель был для него тем самым недостающим составляющим жизни, по крайней мере он так думал, пока не встретил Хинчу. Она сейчас сидит рядом с ним и смотрит в окно, пока мужчина боковым зрением гладит ее лицо взглядом, полным обожания. Он признает, что позволил этой женщине взять вверх над ним, но только для того, чтобы обеспечить всех спокойствием. Если говорить о Сехуне, то он не позволит собой командовать, может именно это и делает его не похожим на отца. Даже если этому мальчишке внушить, что он свободен, то он точно почувствует, когда его свободу ограничат. // Чанёль бесится. В аптеке, маленькой и уютной, характерно пахнет лекарствами и все вокруг до ужаса бело-стерильное. Сам же мужчина на фоне этой чистоты до безобразия грязный и вообще похож больше на человека без определённого места жителя. На него брезгливо посматривает старая фрау, засовывая пакет в сумочку, а молодая девушка фармацевт как-то уж больно долго отсчитывает сдачи с крупной купюры, бросая косые взгляды на покупателя. — Что вам? — фармацевт наконец обращает своё внимание на мужчину. Чанёль проводит по помятому лицу ладонью, ощущая жар во всем теле. — Таблетки и порошок от простуды. Самые сильные. Продавец скрывается за стойкой и копошится среди своих баночек и пакетиков. Пальцы отбивают неизвестный ритм по белоснежной стойке. Чанёль постоянно боялся подобных заведений. Наверное отпечаталось из детства, когда бабушка умирала на больничной койке. Слезы матери, бессилие отца и бездушные лица врачей. Тогда вокруг пахло чем-то сладким, травами, кофе и таблетками. Противное воспоминание. Пришлось тряхнуть головой. Через добрых минуты две появляется цветастый пакетик и упаковка с таблетками: — Что-нибудь ещё? Мужчина отрицательно качает головой, выкладывает деньги и старается как можно быстрее скрыться из светлого помещения. Его провожают брезгливым взглядом. «Ничего, привыкнут», — мысли в голове Пака сменяют одна другую. Он думает обо всем и ни о чем. Потому что старательно пытается избежать того самого, что ножом впивается в рану, которая больше напоминает желе, нежели сухую корку в груди. Вроде как отпрыгивает, но в конечном счёте впивается и ужасно раздирает на грубые куски. Чанёль не может выкинуть его встречу. Не «их», нет. Между ними ничего уже никогда не построится. Мужчина вообще по жизни придерживался принципа никогда не встречаться с бывшими, никогда не возвращаться и не пытаться наладить контакт с людьми, которые оставили. И именно этот принцип спасал его в последнее время от мучительных переживаний. Но, кажется, где-то пробило брешь. И непонимание того, где конкретно, очень злило. // Чанёль поправил свой галстук и усмехнулся. Ему подходил чёрный цвет, а сам костюм сидел просто отлично. Мужчина точно знал себе цену. За время учебы в университете он научился правильно выставлять свои значительные плюсы, пряча за ними сотни минусов. И когда заявлялся на работу ещё там, в Корее, никто в мыслях подумать, допустить факт одиночества своего босса не смел. Просто в более узких кругах считалось, что мужчина тщательно опекает свою личную жизнь. Так было. Безусловно. Потому что Пак до сих пор оставался в полном одиночестве, приправляя его острым соусом из собственных мыслей, а на дижестив пару раз на день проглатывал пойло под названием «прошлое». Он поправил волосы, запустив пятерню в темную копну. Гладко выбритое лицо производило впечатление. Именно этого Пак и добивался. На сегодня у него была запланирована сначала встреча с потенциальным инвестором, затем ему нужно было заехать к дизайнеру, чтобы поменять кое-что в доме. В коленях ещё оставалась слабость, поэтому пришлось взять с собой прикупленную пачку. // — К нам новый сосед переехал, — Сехун измеряет линейкой нужную ширину подставки, пока Чунмён сидит напротив и вырезает мелкие детали из заготовленной распечатки, которую Сехун привёз с собой. — Он красивый. Чунмён усмехается, за что получает взгляд исподлобья, но не замолкает даже тогда, когда Сехун пытается сделать вид, что ничего не говорил. — Чем он пахнет? — Чунмён приподнимает брови и сдерживает смех, когда Сехун поднимает на него взгляд, полный отвращения и непонимания. Дождь за окном продолжает стучать в привычном ритме, оставляя мокрые дорожки на стекле. — Я не знаю, наверное, потому что нормальные люди не нюхают других людей при встрече? — Сехун спрашивает и смотрит вопросительно на друга, который потягивается и ложится на пол, подпирая голову левой рукой. Чунмён наблюдает за тем, как Сехун составляет план работы, а после ищет взглядом салфетки. — Нормальные люди не закупаются салфетками, а ходят в ванную комнату помыть руки, — Чунмён ехидничает и ложится на спину, пока Сехун поднимается и идёт в ванную комнату друга, пристроенную к самой спальне подростка. Домой Сехун возвращается вместе с Чунмёном, который сам напросился, так как давно не гостил у друга, а О и не против, ибо такие субботние дни наполнены ленивой скукой. Вдвоём скучать лучше, особенно когда Чунмён начинает говорить на лишенные смысла темы, поедая печенье из кухонного шкафа Сехуна. Парень чувствует себя лучше, когда он не один. Временами приходится смотреть подростковые фильмы, чтобы не было так скучно. — Я хочу купить поесть, жди тут, — Чунмён останавливает Сехуна и бежит по лестнице к двери магазина. О не собирается спрашивать, с каких пор ему не разрешается ходить в магазин вместе с Чунмёном. С какой-то стороны он даже благодарен другу за то, что может постоять под крышей магазина и подышать свежим воздухом. Мысли вьют свои сети, в которых Сехун теряется ровно до того момента, пока не прислоняется затылком к холодному стеклу двери магазина, резко распахивая глаза и вспоминая слова Чунмёна. Апельсином или чем-то спиртовым, именно так должен пахнуть Чанёль. О улыбается уголком губ, понимая, что впервые даже у себя в голове назвал соседа по имени. Чунмён выходит из магазина и ругается под нос, потому что зацепился джинсами за прилавок и чуть не порвал их. Парень замолкает, когда видит рядом с собой Сехуна, расслабленно улыбающегося в пустоту. Ким улыбается в ответ, тянется ладонью к локтю другу и тянет его в сторону дома. Дождь закончился ровно за несколько минут до того, как Чунмён вышел из магазина. Дома молодые люди снимают кеды и ставят их около батареи, а сами идут на кухню, чтобы заварить чай. Чунмён снова начинает говорить о том, что хочет посмотреть на соседа Сехуна, а О тем временем просто игнорирует его, потому что Чунмён слишком резкий. Хотя может Сехун сам бы хотел снова посмотреть на своего соседа, потому что со временем его образ в голове подростка уже смылся. Может всё из-за дождя. // После всех встреч, которые прошли вполне неплохо, Пак заезжает по пути в продуктовый, где покупает себе лапшу быстрого приготовления и пиццу с грибами. Ужин на сегодня вполне себе достойный. Изредка приходят сообщения от Чондэ, пока брюнет движется на машине к своему дому. Он предпочитает голосовые сообщения, но помня Кима, не надеется их получить. Тому лишь бы писать и забивать экран телефона ненужными эмоджи, и плевать, что он отвлекает от безопасного движения. Припаркованную машину возле гаража Чанёль так и оставляет, не закрывая. Он смотрит на небо, которое подернуто пестрыми облаками, а над головой опять свистит ветер. Взяв пакет, мужчина быстрым шагом спешит к стеклянной двери с внутреннего двора, потому что забыл закрыть её, и теперь мокрый тюль болтался на сквозняке. Мужчина быстро скинул с себя пиджак и поспешил в ванную комнату вымыть руки. Подставив под горячую воду широкие ладони, Пак уставился на себя в зеркало. Поездка нисколько его не утомила, а наоборот придала бодрости и решимости. Казалось почему-то, что теперь он свернёт горы, которые находились прямо за окнами его жилища. Закрыв кран, он стряхнул с рук капли воды, чтобы затем вытереть о махровое полотенце. // В кухне стоял запах очередной кружки робусты. Чанёль решил, что пора переходить на чай, но вместо этого каким-то образом оказался на сайте с дорогими кофемашинами итальянского производства. Потягивая горячий напиток, он встал из-за стойки и прошагал в гостиную мимо ванной, как вдруг перед собой увидел тонкую дорожку воды, вытекающую из-под двери. Не веря своим глазам, мужчина отставил бросился в комнату вместе с кружкой кофе. Раскрыв дверь, Чанёль сразу же отпрыгнул. Вся площадь ванной, а она была не малой, оказалась затоплена водой. Коврик плавал подобно острову в океане, а из раковины продолжало стекать не смотря на то, что умывальник был пустой. Пробравшись к крану и попытавшись закрыть струю воды, мужчина понял, что у него ничего не получится. Лилось не из крана, а из трубы. Вот тебе и новая недвижимость на севере Австрии. Пак лихорадочно забегал глазами в поисках решения проблемы и ничего не придумал, как выбежать из дома в мокрой рубашке и брюках. Сам не зная почему, он оказался весьма быстро у двери в дом Фама. Припаркованной машины не было, а это могло значить лишь то, что коттедж пустовал. Брюнет с силой нажал на дверной звонок и через минуту дверь раскрылась. На пороге показалось незнакомое лицо. Чанёль от удивления вскинул брови, потому что молодой человек был вообще не похож на отца. Может, на мать? Впрочем, сейчас это было не столь важно. — Вызывай сантехника на мой адрес и срочно найди у отца набор инструментов, которые могли бы помочь перекрыть разорванную трубу на время. Сделаешь все быстро — получишь конфетку. Давай резче. Пак так и стоял на пороге в дом, нетерпеливо переминаясь под удивлённый взгляд мальчишки. Да, зрелище было ещё то — с него стекало как с собаки, попавшей под дождь. Рубашка плотно прилегла к телу; мокрая челка облепила лицо, капая водой вниз; брюки, казалось, были неизбежно испорчены. // — Слушай, а если проект будет перенесён? — Чунмён медленно жуёт одно из бисквитных печений, наблюдая за тем, как маленький муравей бегает по столу. Парень откусывает ещё один кусочек, тогда крошка падает рядом с муравьём, и тот подбегает, чтобы утащить лакомство. Сехун тем временем нарезал овощи, чтобы на ужин у них было жаркое. Мама его не готовит только по той причине, что ей лень чистить овощи и нарезать их. — Мы могли сегодня пойти в парк, а не сидеть у меня дома с этим. Чунмён тяжело вздыхает, выпуская горячий воздух через нос, а после смотрит на спину Сехуна. Временами он думает, насколько его плечи шире плеч О, потому что он выглядит таким хрупким. Даже несмотря на рост. Парни не обсуждают такие вещи, постоянно напоминает себе Ким, а после отводит взгляд, пытаясь забыть все эти вопросы. — Эй, ты не думал о том, чтобы… — Сехун вытирает руки и поворачивается к другу, когда звонок в дверь заставляет Чунмёна встать с места и пойти к двери. О уже сомневается, что он хозяин этого дома, а не Чунмён. Сехун продолжает вытирать руки, когда на кухню прибегает радостный Чунмён, будто в лотерею выиграл, глаза блестят, а улыбка до ушей. Обычно таким его О видит только когда отменяют последние уроки, но сейчас поводов для радости достаточно мало, поэтому Сехун решает, что у Чунмёна просто моменты счастья, пока тот не открывает рот: — Хорошая новость — я видел твоего соседа, плохая — его сейчас затопит, — Ким обходит стулья и ищет глазами что-то даже не спрашивая Сехуна, пока не получает недовольное бурчание. — Я сам. Парень обходит Кима, достаёт из кладовки под лестницей ящик с инструментами отца и звонит ему, попутно натягивая на себя ветровку, смотря через маленькое окошко в двери на погоду и планируя перебежать быстро. Он накрывает ящик пакетом, чтобы не намочить инструменты, а после кричит Чунмёну, что уходит, надеясь, что тот пойдёт следом в качестве моральной поддержки или тому подобное, но парень застывает в коридоре, понимая, что ему следует посидеть дома. Фам отвечает на звонок именно тогда, когда Сехун заходит в дом соседа и хлопает дверью, игнорируя правила приличия и прочее, что должны соблюдать гости. О старший спрашивает, что случилось, но получает лишь недовольное шипение, а после уже внятный ответ: — Я дома у соседа, у него либо трубу прорвало, либо я не знаю, не помню где ванная комната находится, — Сехун волнуется, его волосы мокрые, а глаза бегают по пространству коридора в поисках хоть какого-то намека на ванную комнату. О совершенно забывает о том, что тут он не один и логичнее было бы позвать хозяина дома, поэтому идёт по указке отца, который чинил кран прошлых хозяев. — Ты успеешь приехать? Мужчина фыркает и недовольно бурчит про то, что сын и сам может нормально справиться, а если что, то по телефону Фам всё объяснит. Младший шипит что-то вроде «Кто тут архитектор? Я или ты?!». Парень топчется на полу ванной, игнорирует факт того, что его ноги уже промокли, хотя кеды высохнуть с улицы толком не успели. — Пап, я не хочу лезть туда, я что-нибудь сломаю, поэтому… — Сехун затихает, когда видит на пороге чьи-то мокрые ноги, медленно поднимает взгляд и прикрывает микрофон телефона, чтобы ответить хозяину дома. — Отец не может приехать, поэтому я вам помогу. О отворачивается и хмурится, потому что приходится присесть на колени прямо в лужу воды, благо течёт не из унитаза, а просто труба раковины. Парень выдыхает спокойно, потому что это просто трещина, а не поломка века, из-за которой он мог бы опозориться, поэтому по телефону он спрашивает отца о том, есть ли у него чем залатать повреждение, после чего отключает телефон. Порывшись в коробке, он находит то, что искал, но перед этим понимает, что вода идёт и из самой раковины, поэтому поднимается на ноги и выключает её, после чего уже прикрывает трещину. Паника уступает место давно забытому чувству. Пак рассматривает усердную работу мальчишки, каждое его движение невольно сравнивает с отцовским. В них мало общего, понимает Чанёль. Только внешность является ярким связуемым звеном с прошлым, но больше ничего не напоминает о беззаботной молодости и большой любви. Мужчина стоит в воде по щиколотку, и плевать, что у него «поднимет» пол в гостиной. К сожалению, приходится чем-то жертвовать во имя любопытства и сравнения; к счастью, деньги покроют все расходы. Паренёк как дерзкий котёнок, который знает, что и как правильно сделать. Он совсем не похож на отца. Тому понадобилось бы время побороть смущение, только потом он бы вежливо снял свою обувь в коридоре и прошлепал по воде к причине сегодняшней неурядицы. Но, сын его действительно другой. И все мысли Пака вертятся вокруг этого самого заключения. — Вы могли бы воду выключить, чтобы тут не было болота. Парень поднимается на ноги и вытирает лоб предплечьем, смотря куда-то позади мужчины и поднимая ящик. — Воду уберёте сами, я надеюсь. Трещина небольшая, поэтому несколько дней всё будет нормально, сантехника можете вызвать сейчас или чуть позже. Можете не благодарить. Из размышлений вырывает рыжая голова, оповещая о том, что все сделано и вина за болото в доме исключительно на Паке; тому не остаётся ничего, как усмехнуться. — Благодарить я буду твоего отца за то, что сделал такого сына, — Чанёль невольно облизывает пересохшие губы, продолжая кривить их в ухмылке. Ему отчаянно хочется заглянуть в два больших блестящих глаза, но мальчишка смотрит куда-то мимо. Хочется увидеть что-то такое, что Чанёль видел двадцать лет назад, но в другом человеке. Мальчишка шлепает по воде к коридору, явно не намереваясь оставаться. Оно и понятно. Пак идёт следом. Он уже успел скинуть с себя мокрую рубашку, сверкая лишь ремнём с пряжкой на мокрых брюках. На улице льёт как из ведра. Кажется, дождь только усилился. И почему брюнет выходит следом, он толком сам объяснить не может. А что делает дальше подавно не поддаётся логическому осмыслению. За калиткой потоки воды грозятся смыть мальчишку, который ещё и тянет в своих худых ручонках огромный чемодан с инструментом. Чанёлю долго думать не приходиться. Он окликает подростка и, когда тот поворачивается, стремительно хватает его под коленки, заставляя руками обвить свою сильную шею. Мужчина игнорирует чужой взгляд, смотря себе под ноги. Главное устоять, а то толку от такой помощи не будет. Он забирает чемодан из узкой ладони и делает пробный шаг. Вода такого же уровня, что и дома, — по щиколотку. Только силы разной. Эта бьет и лупасит со всей одури по ногам. Чанёль медленно передвигается к чужой калитке, чувствуя своей голой, но горячей грудью недовольно сопение младшего. Это забавляет, а ещё по телу разливает тепло. Минута-другая и они оба преодолевают препятствие. Мужчина благополучно опускает Сехуна на ступеньки крыльца. Теперь один из них остаётся под навесом, а второй мокнет до нижнего белья. Пак предпочитает вернуться к себе сразу же. Он босыми ногами скрывается за толщей воды с беспросветного неба.