Ослепленные тьмой

Вновь вернуться к одиночеству оказалось гораздо труднее, чем Сяо Синчэню казалось в начале. Сколько пробыл он на Луаньцзан? От силы несколько недель, но даже за это время заклинатель успел привязаться к обитавшим там людям, и отпустить, просто оставив их позади, было выше его сил. Бабушка, с такой родительской теплотой отвечающая на любые вопросы, что сложно не проникнуться. Вэнь Юань, маленький смешливый ребенок, искренний в своем поведении и любопытстве. И Вэй Усянь, тот, кто широко улыбается, твердо смотря вперед и не отступая ни при каких обстоятельствах. Пускай его путь и связан с тьмой, пусть в миру Старейшину Илин считают демоном, он продолжает стоять на своем, оберегая тех, кто не может защитить себя, так, как умеет. И, как бы тяжело это ни было, Сяо Синчэнь может понять, пускай принять это и сложно, почему Вэй Ин попросил его уйти. Даже если пустота в груди, рядом с золотым ядром, кажется скоро поглотит его без остатка, заставив утонуть в тишине окружающего мира, а идти вперед почти не остается сил. Как смириться с тем, что выбранный путь вновь встретил перепутьем, уводя в сторону от человека, ставшего пугающе близким? Как собрать то, что раскололось внутри после произнесенных Вэй Усянем слов? Почему теперь Сяо Синчэню все чаще хочется просто остановиться и исчезнуть, растворившись в давящей со всех сторон пустоте? Малодушно сбежать от бесконечных мыслей, вертящихся в голове и хоть на мгновение забыть, что он снова один. В конечном итоге, все всегда уходят, оставляя Сяо Синчэня наедине с собой, и к этому пора бы уже привыкнуть. Дни слились в одну бесконечную череду. Заклинатель просто шел вперед, как делал после расставания с Сун Ланем, не особо задумываясь о направлении, чутко прислушиваясь к слухам и разговорам вокруг, стараясь уловить, не мучает ли крестьян какая нечисть, угрожая их жизням или спокойствию. Брался за любую возможность, только бы сбежать от того, что внутри. Обмануть самого себя, сделать вид, что завтра, он обязательно попробует найти свой путь. Тот, с которого Сяо Синчэнь сбился уже очень давно, шагая по обочинам трактов и осколкам собственной мечты. Дорога его лежала через крупные деревни, названия которых заклинатель иногда даже и не узнавал, не считая это важным. Какая разница где, если конечной точки путешествия не существует? Люди все так же провожают Сяо Синчэня жалостливыми взглядами, изредка бросая в спину обидные слова, на которые он давно уже научился не обращать внимание. Что ему сделается от насмешек незнакомцев, ведь в их словах нету лжи. Он действительно слеп, разве можно с этим спорить? Сяо Синчэнь предпочитает не замечать едкого презрения, перемешанного с высокомерием в словах торговцев, так и жаждущих подсунуть овощей похуже не придирчивому покупателю. Совсем скоро наступят холода, и спать под открытым небом уже не выйдет, а значит нужно найти на время укрытие, которое позволит спрятаться от будущих заморозков и переждать их. На постоялом дворе оставаться дорого, а Сяо Синчэнь слишком редко берет оплату с крестьян за уничтожение нечисти, справедливо считая, что им и так не просто. Последние урожаи выдались скудными, об этом часто говорят на рынках, а недавняя война с орденом Цишань Вэнь пошатнула их и так незавидное состояние еще больше, лишив многие семьи кормильцев. И кем был бы заклинатель, если бы принял последние деньги, протянутые дрожащими руками? Он в состоянии обойтись малым — миской жидкой похлебки, в благодарность за изведенных мертвецов, да разрешением переночевать на конюшне. Большего и не нужно, чтобы поутру встать и идти дальше, не выбирая дорог. — Ты не поверишь! — громкий голос раздался практически над ухом, и Сяо Синчэнь вежливо отступил в сторону, позволяя человеку протиснуться ближе к собеседнику, — братец, никогда не догадаешься, что я только что услышал, — отпихнув пару настырных покупателей, мужчина нагло оперся прямо о прилавок, в нетерпении постукивая пальцами по доскам. В ответ ему донеслось раздраженное хмыканье, и просьба говорить побыстрее или лучше сразу проваливать обратно к своим выпивохам, — ну-ну, скажешь тоже. Между прочим, под чарочку вина эти босяки становятся посговорчивее, — люди, до этого придирчиво выбирающие овощи на столе, выругавшись ушли к другим торговцам, сетуя на грубияна, — или может скажешь, что в прошлый раз моя помощь была некстати? — Ты мне всех покупателей распугаешь своими криками, — переложив пару гнилых картошин, давно поросших клубнями, глубже в кучу, он недовольно оглядел родственника, брезгливо кривясь на его помятый вид. — Выкладывай уже, Ли Гуан, что ты там такое выведал, раз прибежал сюда аж с другого конца деревни. Сяо Синчэнь нахмурился, не желая и дальше слушать перебранку, и уже хотел было пройти мимо, как остановился, не сделав и нескольких шагов. — Но, братец, ты же сам говорил — если услышу что-то про песьего сына Вэй Усяня, сразу же идти к тебе! Знакомое имя прозвучало внезапно, заставляя сердце сбиться с привычного ритма. Пальцы крепче сжались в рукавах, царапая короткими ногтями ладони. Кажется, оставить Вэй Ина в прошлом приятным воспоминанием будет намного сложнее, чем ему думалось. — Не так громко, придурок, хочешь, чтобы кто-то еще услышал? — зашелестев бумагой под столом, мужчина огляделся, краем взгляда замечая фигуру слепого, недвижимо застывшего рядом с соседним прилавком. Досадливо хмыкнув — такой шанс сбыть залежавшийся товар — он вновь посмотрел на Ли Гуана, устало потирая лоб, — ладно, что ты там узнал? Надеюсь это что-то полезное, а не очередные сплетни, от которых никакого проку. — Обижаешь! Эта штука точно продастся, талисман от самого Старейшины Илин! В винную лавку, где я выпивал забрел его ученик и… Дальше слушать Сяо Синчэнь не стал, через силу заставляя себя идти дальше. Просто сплетни, насколько он успел узнать, у Вэй Усяня нет никаких учеников, а даже если бы были, что им делать так далеко от Луаньцзан? Рынок наполнило множество голосов, и заклинатель наконец смог выдохнуть, возвращая себе внутреннюю гармонию. Ему стоит найти немного еды и отправляться к курганам за деревней, а не стоять тут; говорят, там бродит неприкаянный дух, пугая простой люд громкими завываниями. Он не убивает, поэтому из ближайших кланов до сих пор никого не прислали, но уже несколько человек, которым не посчастливилось забрести в его владения, вернулись домой безумными и с синяками вокруг шеи. * * * Охота на призрака курганов выдалась сложной уже потому, что никакого призрака там не было, только возомнивший себя великим темным заклинателем, последователем Старейшины Илин, молодой человек. Совсем юный, он связался с тьмой, не задумываясь о последствиях, почти сгинув в её власти. Следуя навязчивому шепоту, бросался на людей диким зверем, толкая глупые, преисполненные гордыни речи. Юнец не был заклинателем, как и не был волевым человеком. Он держал в руках чужую жизнь и ощущал себя всемогущим, тем, кто может решать — сжать пальцы на горле чуть сильнее или отпустить, оставляя на память ярко-лиловые синяки и ужас в глазах, рисующий недавней жертве страшные видения. Сначала он хотел доказать всем вокруг, что не слаб, что жизнь в этой забытой всеми деревне не для него, а потом отступать стало поздно. И тьма, почуявшая легкую добычу, помутила разум, выворачивая желания и страхи наизнанку. Когда Сяо Синчэнь добрался до правды и смог найти юношу, прятавшегося на курганах, он едва не опоздал. Последняя жертва — молодая девушка, одетая во все белое, хрипела, распластанная на рыхлой земле. Сил вырываться из твердой хватки сильных пальцев не осталось, и она беззвучно плакала, больше не надеясь на спасение. Фигура заклинателя вдалеке показалась ей миражом, жестоким обманом, поэтому девушка лишь закрыла глаза, не пробуя позвать на помощь, ощущая, как сознание медленно растворяется в темноте. Удар Шуанхуа пришелся на землю, рассекая воздух прямо перед лицом юноши, вынуждая его отпустить тонкую шею и отпрыгнуть в сторону, спотыкаясь о собственные ноги, испугавшись внезапного нападения. Тьма направляла его, оглушая своим шепотом, но этого было мало, чтобы противостоять Сяо Синчэню. Меч не обмануть иллюзиями и лживыми словами, он всегда указывает туда, где сгущается тьма, питаясь чужой ненавистью. Талисмана и добротной веревки хватило, чтобы удержать юношу на месте, лишая его возможности толком двигаться и тем более призвать на помощь темную энергию. Ругаясь на чем свет стоит, он обмяк в путах, растерянно оглядываясь кругом и крепко сжимая кулаки от возникшего чувства пустоты там, где совсем недавно клубилась тьма, разрушая тело изнутри. Заклинатель, на его вопросы и испуганные слова, только качал головой, сочувствующе улыбаясь. Юноша сам выбрал этот путь, сам пришел на курганы в поисках силы, и сам хотел причинить боль тем, кто когда-то его обидел. И помочь ему больше, чем рассказав суду правду, Сяо Синчэнь не может. У каждого поступка есть последствия и причины, и далеко не всегда второе оправдывает первое. Доставив преступника на местный суд, заклинатель собирался покинуть деревню, чтобы найти удобное место для ночевки, но на самом краю, перед трактом, его остановила запыхавшаяся девушка. Хриплым голосом она долго благодарила за свое спасение, не сдерживая слез. Сяо Синчэнь, в ответ, лишь мягко ей улыбнулся, стараясь успокоить и убедить, что одного единственного «спасибо» более чем достаточно. Смутившись собственной истерики, она предложила заночевать в их с отцом доме, настаивая на том, что обязана отплатить господину заклинателю хотя бы так. Та ночь прошла в тепле крестьянской лачуги. Цай Юшен — так звали отца девушки — не отставал от дочери по количеству произнесенных за вечер благодарностей. Они долго разговаривали перед сном и, вызнав у Сяо Синчэня, что тот не ставит себе конечной цели путешествия, мужчина предложил на время холодов остановиться неподалеку, в городе И, где жила его мать. Малоизвестный из-за своего основного промысла город стоял почти заброшенным, и многие дома в нем пустовали, все больше ветшая с каждым годом. Пускай не очень удобно, зато крыша над головой и какие-никакие, но стены. На следующее утро, благодарно поклонившись на прощание, Сяо Синчэнь отправился в путь, стараясь не пропустить указанные Цай Юшеном ориентиры. * * * В городе И было очень тихо. Люди не толпились на улицах, казалось, что и вовсе тут никого нет, только свистящий ветер, да хлопающие створки на окнах. Только ближе к полудню на главной площади неизменно появлялось несколько человек, вяло торгующих скудными запасами овощей, да совсем худыми курами, в которых мяса и на котелок супа едва ли наберется. Сяо Синчэнь занял похоронный дом на самом краю города. Он был ветхим и с прохудившейся крышей, но по сравнению с другими, позволял хоть немного сохранить тепло внутри и укрыться от наступающих заморозков. Жизнь в городе И оказалась размеренной и спокойной, полной тишины, от которой так хотелось сбежать. Утром заклинатель неумело пытался латать дыры в крыше, надеясь, что это поможет уберечься от дождей и снега, а под вечер уходил на ночную охоту, отдавая всего себя сражению и, хотя бы ненадолго, забывая о гнетущей пустоте внутри. Очередная охота этой ночью ничем не отличалась от прочих — всего лишь одержимый скот, истоптавший местные поля. Сяо Синчэнь справился с ним быстрее обычного и еще долгое время выслушивал жалобы хозяина на незадавшиеся времена и лень его детей, мечтающих сбежать в города побольше, надеясь зажить лучшей жизнью. Когда мужчина опомнился, солнце успело подняться над горизонтом, окрашивая небосвод ярко-алым цветом. — Ох, господин заклинатель, — он досадливо покачал головой, глядя на рассвет, — нехороший это знак, когда небеса становятся красными. Были бы вы поосторожней на пути домой, не ровен час какая дрянь случится. Поблагодарив еще раз напоследок и протянув заклинателю худой мешочек с деньгами, мужчина только усмехнулся на попытку Сяо Синчэня отказаться от платы, настойчиво втискивая мешочек в руки и убеждая, что не помрет с голоду, если уважаемый заклинатель примет скромную благодарность за его труд. Мягко улыбнувшись упрямству мужчины, Сяо Синчэнь спрятал мешочек в рукавах перед тем, как окончательно попрощаться. Путь до города И пролегал по широкому тракту, сойти с которого, даже будучи слепым, задача не простая. И все же он ступал осторожно, не торопясь и чутко прислушиваясь к окружению, чтобы не пропустить случайно несущуюся без оглядки лошадь или повозку, и вовремя отступить ближе к обочине, избегая столкновения. Дорогу до нужного поворота, заклинатель нашел бы и в полном забытье, почти не отсчитывая шаги, полагаясь лишь на слух и обоняние, которые точно подскажут, когда стоит остановиться и свернуть с тракта на узкую тропу — возле указателя сильно пахло хвоей, перебивая любые другие ароматы. Глубоко вдохнув свежий воздух, Сяо Синчэнь едва заметно улыбнулся — пахло утренней росой и… кровью? Замерев на месте от неожиданности, он нахмурился, пытаясь отыскать откуда доносится едкий запах. Отойдя к самому краю дороги, заклинатель услышал тихий, болезненный стон. Сделав несколько шагов на звук, он опустился на корточки, осторожно протягивая руку к бессознательному человеку. Кончиков пальцев коснулось рваное дыхание и жар чужой кожи. Не раздумывая больше ни мгновения, Сяо Синчэнь поднял незнакомца, устраивая его у себя на спине и поспешил к городу И, надеясь, что для его помощи еще не слишком поздно.