Ослепленные тьмой

Ранам Сяо Синчэня и вправду был нужен отдых, но еще больше он был необходим его сознанию. Измученное открывшейся правдой и бесконечными сожалениями, оно очень легко поддалось сонной дымке, едва голова коснулась кровати. Ощущая тепло чужих рук, заклинатель слишком устал для того, чтобы бороться с навалившейся слабостью. За стенами похоронного дома дождь отбивал каплями по крыше, разбивая установившуюся тишину. Вэй Ин никогда не думал, что может бояться так: сильно, до нервно подрагивающих пальцев и потери контроля. В своей жизни он испытал немало, видел тьму в худшем её проявлении, но все равно продолжал улыбаться. Пускай эта улыбка и померкла после падения на Луаньцзан, она все еще оставалась на губах. Гораздо проще жить, когда все страхи и опасности превращаются в дурную шутку, над которой нужно громко рассмеяться и смело шагнуть вперед, принимая удар на себя. Сейчас улыбаться не хотелось. Пока Вэй Усянь держал в своих руках ладонь Сяо Синчэня, неосознанно отсчитывая пульс, внутри клубилась темная энергия, собираясь ядовитым облаком в районе солнечного сплетения. Удержать её на месте оказалось, как никогда сложно. Почти осязаемая, она ловила момент слабости: нашептывала, убеждала, угрожала. Питаясь роившимися в голове сомнениями, тьма проникала в мысли яркими картинами бесконечных «если бы». Если бы Вэй Ин опоздал, что осталось бы от него. Если бы Вэй Ин отказался искать Сяо Синчэня, узнал бы он когда-нибудь о его судьбе? Если бы никакие слова не смогли переубедить вознамерившегося умереть заклинателя, смог бы Вэй Ин отпустить его на перерождение, или мир узрел бы еще одного Призрачного Генерала? Он боялся того, что едва не случилось — нелогично и совершенно бессмысленно. Руки продолжали мелко дрожать, почти незаметно, если не приглядываться, а тьма клубиться, отражая поселившийся в глубине души ужас. Бросив мимолетный взгляд на меч в белоснежных ножнах, оставленный на дальнем углу стола, Вэй Усянь только поджал губы, хмурясь и сразу же отворачиваясь обратно. Сяо Синчэнь выглядел на удивление умиротворенно, сон разгладил складку меж бровей и подарил немного обманчивого спокойствия, которое рассеется, едва сонная дымка отпустит из своих объятий, возвращая ясность рассудку. Внезапно захотелось пересесть поближе, запустить пальцы в водопад темных волос и прижать к себе, больше не отпуская. Никогда раньше Вэй Ин не думал, что будет испытывать столько нежности к кому-то, тем более к мужчине. Обрезанный рукав, забавно даже. Цзян Чэн точно посмеялся бы над этим, а потом накричал на него, выражая свое негодование, что и тут Вэй Усянь пошел наперекор всему. Впрочем, стоило ли ждать от человека, известного своим бесстыдством, чего-то иного? Свободная рука сама потянулась исполнить навязчивое желание, но Вэй Ин одернул себя на полпути, опасаясь случайно разбудить. Стоило бы пойти и вынести грязную воду, убрать старые бинты, но он не чувствовал сил даже подняться, не то что оставить Сяо Синчэня одного в комнате. Мягкая ото сна ладонь, которую Вэй Усянь продолжал держать и после того, как заклинатель уснул, помогала поверить в то, что тот действительно жив — он нашел его, пускай и потребовалось слишком много времени. Тихо скрипнула входная дверь, и Вэй Ин полуобернулся к проходу. Вэнь Нин топтался на пороге, не решаясь его перешагнуть.  — М-молодой господин Вэй, — запнувшись при обращении, мертвец потупил взгляд, не спеша говорить дальше. Вэй Усянь махнул рукой, приглашая его войти, после чего тут же поднес палец к своим губам, призывая к тишине. — Что случилось? — он кивнул на выглядывающий из-под рукава порез. — Молодой господин Вэй, м-мне очень жаль, Сюэ Ян сбежал, — Вэнь Нин остановился в нескольких шагах от постели, не смея подходить ближе, — возможно мне показалось, н-но кажется он использовал темную энергию. — Не удивительно, — голос Вэй Усяня опустился на пару тонов, промораживая холодом, сквозящим в нем, — все нормально, Вэнь Нин, не беспокойся, — заметив, как мертвец невольно вздрогнул и опустил голову, явно ощущая свою вину, он смягчился. — Этот босяк не оставит все как есть, а я с нетерпением буду ждать будущей встречи, — на этих словах тьма вновь взметнулась, подчеркивая сказанное темной дымкой, закрутившейся вокруг. С трудом подавив проснувшуюся злость, Вэй Ин на мгновение прикрыл глаза, успокаивая сознание и сжимая ладонь Сяо Синчэня чуть крепче, чем стоило. Тепло чужих пальцев отрезвило, напомнило о том, что сейчас есть вещи важнее затопившей его ненависти. Однажды их с Сюэ Яном дороги снова пересекутся, и тогда пощады не будет, а пока у Вэй Усяня есть тот, о ком нужно позаботиться, и тьма в этом деле явно не лучший помощник. — Расскажи, что именно ты почувствовал? Последователей темного пути немало, особенно много их стало после того, как мир услышал про Старейшину Илин, но очень мало тех, кто добился чего-то стоящего, не сдаваясь безумию, которое темная энергия несет за собой, ломая слабых и смущая сильных. — Я н-не знаю, — замявшись, Вэнь Нин попытался припомнить детали, — но это было похоже на то, как в-вы отдаете приказ, только у него не получилось, — договорив, он на мгновение замолчал, после чего продолжил: — как тогда, к-когда я сражался с в-вами, молод-дой господин Вэй, возле пещеры Фумо, — запинаясь больше обычного, мертвец опустил голову, все еще виня себя за то, что ранил Вэй Ина много недель назад. — Мы подумаем над этим, — задумчиво кивнув, Вэй Усянь отвернулся от Вэнь Нина. Он обязательно подумает об этом потом, когда сердце перестанет испуганно сбиваться на бешеный ритм при каждом взгляде на Сяо Синчэня. Разговор был окончен, и на какое-то время комната погрузилась в тишину. Мертвец не двигался, не понимая, стоит ли ему выйти или оставаться на месте, а Вэй Ин просто молчал, мягко поглаживая чужое запястье. Невесомо и почти незаметно, так, чтобы не потревожить ненароком. Мог ли он знать, что всего пара слов, поспешно брошенных из нежелания навредить близкому человеку еще больше, приведет к таким ужасающим последствиям. Впереди ждет долгий путь, и пройти его будет не просто, но Вэй Усянь постарается, очень сильно. Потому что Сяо Синчэнь не заслужил того, что с ним произошло. Не заслужил и той ненависти к самому себе, которую он теперь испытывает. Разве можно ставить в вину искреннее желание помочь? Осталось только убедить в этом заклинателя. Шорох с улицы нарушил долгое молчание, заставив Вэй Усяня нахмуриться, прислушиваясь к доносящимся из-за распахнутой двери звукам. Приглушенные голоса было почти не разобрать, но вряд ли они несли за собой что-то хорошее, тем более в предрассветный час. Рука упала на Чэньцин, но прежде чем он успел что-то сделать, Вэнь Нин коротко поклонился: — Я п-проверю, молодой господин Вэй, — дождавшись согласного кивка, мертвец развернулся и покинул дом. Ровное дыхание Сяо Синчэня, отчетливо слышимое в установившейся после ухода Вэнь Нина тишине, помогло успокоиться и взять себя в руки. Сосредоточившись на том, как вздымается грудная клетка заклинателя, Вэй Ин едва не упустил из виду тот факт, что Вэнь Нина слишком долго нет. Много ли времени нужно, чтобы дойти до крыльца и вернуться обратно? Осторожно выпустив из рук ладонь Сяо Синчэня, Вэй Усянь поднялся с кровати, направляясь к выходу из комнаты. Замерев у дверей, он оглянулся, окидывая взглядом спящую фигуру, и решительным шагом вернулся обратно, забирая со стола Шуанхуа. Пускай Сяо Синчэнь и обещал не обращать меч против себя, но ему так будет спокойнее. * * * — …де он?! — твердый, решительный голос, в котором можно было заметить тщательно скрытое отчаяние, Вэй Усянь услышал раньше, чем открыл входную дверь, выбираясь наружу. Солнце еще не успело целиком показаться из-за горизонта, и лишь редкие лучи касались земли, предрекая скорый рассвет. Первым, что он увидел, была чуть согнутая, словно в уважительном жесте, спина Вэнь Нина. Мертвец что-то кому-то говорил, не приближаясь, но и не отступая в сторону. — Вэнь Нин, что тут происходит? — решив, что нет смысла таиться, Вэй Ин подошел ближе, вставая рядом и наконец рассматривая нежданных гостей. Их было всего двое — заклинатель в темном ханьфу с метелкой на сгибе локтя и маленькая девочка, стоящая на отдалении позади него с длинной палкой в руках, на которую она опиралась, напряженно прикусывая губу. В белесых, сразу привлекших внимание, глазах, застыло легкое нетерпение и отчаянная смелость — её явно пугало то, о чем говорил её спутник, но бежать она не собиралась, крепко сжимая шест и не спеша влезать в разговор взрослых раньше времени. — Молод-дой господин Вэй, — Вэнь Нин полуобернулся, поясняя ситуацию — этот г-господин ищет даоцз-зана Сяо Синчэня. — Зачем? — Вэй Усянь устал, все, чего ему хотелось, это отдохнуть немного, и чтобы все пережитое осталось далеко позади, растворившись словно дымка по утру, поэтому в его словах не было ни капли дружелюбия или привычной шутливости, только четкий вопрос, на который он хотел узнать ответ. — Этот человек мой близкий друг, — приветственно сложив руки перед собой, незнакомец перевел взгляд за спину мертвеца, — и я уже долгое время пытаюсь разыскать его. — Правда что ли, — фраза выдалась немного шипящей, словно Вэй Ин говорил, пропуская звуки сквозь зубы. Он и сам не понимал, отчего внутри поднимается раздражение и едкие слова сами просятся на язык. Этот человек называет себя другом Сяо Синчэня, так почему же его не было рядом в самые сложные времена. Почему он оставил его одного наедине со слепотой тогда, и пришел так поздно сейчас? — Это… — послышался пораженный, полный ужасающего неверия вздох, когда незнакомец заметил белоснежные ножны, украшенные морозными узорами, которые Вэй Усянь держал в руках, — Шуанхуа? — метелка дрогнула и он сделал шаг вперед, тут же останавливаясь, когда Вэнь Нин преградил ему дорогу. — Знаешь этот меч? — мелькнувшая в голове догадка не понравилась Вэй Ину, — твое имя Цзычэнь, верно? — по-хорошему стоило бы проявить немного больше воспитания, но ему было не до того. Недавнее раздражение достигло своей вершины, едва он понял, кем же является человек напротив. — Сун Лань, имя в быту Сун Цзычэнь, — с трудом подавив всколыхнувшийся страх, когда он узнал меч друга в чужих руках, Сун Лань представился, сдерживая желание обнажить Фусюэ. Рано, сначала нужно получить ответы. Возможно все не так, как кажется. Или Сун Лань просто пытается успокоить себя, страшась худшего. — Почему меч здесь? Где Сяо Синчэнь? — в его словах гнев переплетался с угрозой. Какой бы ни была правда, Сун Лань обязан её узнать. — Там, где и должен быть, — Вэй Усянь демонстративно вытащил из-за пояса флейту. Говорить по душам не хотелось, как не хотелось и пускать этого «друга» к Сяо Синчэню, не сейчас по крайней мере. Заклинатель и так на грани, что хорошего ему даст встреча с человеком, который когда-то уже оставил его? Темная энергия ощерилась в ответ на невысказанную угрозу, готовая сорваться по одному лишь приказу. Черная флейта, темно-красные одежды и обжигающее ощущение тьмы вокруг. Сун Лань должен был сразу догадаться, еще когда он увидел лютого мертвеца, разумного, вопреки всему — Старейшина Илин, человек, о котором в миру никто и доброго слова не скажет, вот кто стоит перед ним. — Что ты с ним сделал?! — отрывисто спросив, Сун Лань сделал шаг вперед, игнорируя мертвеца на своем пути. Духовная энергия потянулась к мечу, еще немного и Фусюэ точно будет обнажен, возвещая о том, что время разговоров прошло. — Что я сделал? — Вэй Ин на мгновение удивился, не понимая, почему это спрашивают у него. Недоуменно моргнув, он негромко хмыкнул, позволяя холодной усмешке скользнуть по губам, — я-то как раз ничего не делал, — спустившись по ступеням крыльца, Вэй Усянь продолжал говорить, так и не сумев смирить едкое чувство в груди, не оставляя происходящему и шанса на мирный финал. — Кто здесь? — тихий, сломленный голос прозвучал почти шепотом, но его расслышали все. Вэй Ин едва не захлебнулся собственной желчью, насилу останавливая льющий поток слов. Обернувшись назад, он тихо выдохнул, ощущая, как раздражение и злость отступают перед беспокойством. — Шишу, зачем ты встал? — забывая о Сун Лане и девочке, пришедшей вместе с ним, Вэй Усянь обернулся, возвращаясь назад, ближе к фигуре, застывшей в дверях. — Вэй Усянь, — вместе с мягким прикосновением к плечу, Сяо Синчэнь почувствовал и духовную связь с Шуанхуа, — я ведь обещал тебе, — покачав головой, он тем не менее не попросил меч обратно, сосредотачиваясь на собственных чувствах, которые говорили ему, что во дворе они не одни. — Кто здесь? — еще раз повторив вопрос, заклинатель повернул голову туда, где предположительно стояли люди. — Синчэнь, — совсем глухо, на выдохе произнес Сун Лань, делая еще несколько шагов вперед, останавливаясь подле самого крыльца. Вэнь Нин, так и не получив четкого приказа, не стал препятствовать и отступил в сторону, позволяя Сун Ланю лучше разглядеть друга. Сяо Синчэнь, услышав знакомый голос, замер, пошатываясь из-за накатившей слабости. Поддержка Вэй Усяня не дала ему упасть, но повязка на глазах порозовела. — Цзычэнь?.. — выпрямившись, он мягко отстранился, не позволяя, однако, себе сделать шаг навстречу. — Это я, друг мой, что с тобой случилось? Когда Сун Лань ступил на крыльцо, заклинатель невольно отступил назад, хотя все его естество рвалось вперед — дотронуться, убедиться, что здесь и сейчас действительно тот, кого он так отчаянно желал встретить на своем пути еще раз. Встав перед Сяо Синчэнем, загораживая его собой, Вэй Ин не вмешивался в разговор. Убрав флейту обратно за пояс — сейчас она явно уже не пригодится, вряд ли кто-то из них станет теперь затевать бой — в другой руке он продолжал держать Шуанхуа, не спеша возвращать меч владельцу. — Цзычэнь, я... — розовые пятна на бинтах набирали краску, становясь все более яркими, — рад, что ты в порядке, — Сяо Синчэнь не смог найти сил ответить на заданный вопрос. Случилось слишком много всего, и кровь, обагрившая руки, никуда не исчезла. Имеет ли он еще право называть Сун Ланя своим другом, когда все клятвы и обещания были порушены одним слепым взмахом клинка? Отличается ли Сяо Синчэнь теперь, когда он убил так много невинных людей, хоть чем-то от Сюэ Яна? — Шишу, ты как? — лицо заклинателя побледнело, что было почти незаметно в предрассветных сумерках, но Вэй Усянь стоял достаточно близко, чтобы не пропустить это. — Этот разговор обязательно продолжать? — убедившись, что с Сяо Синчэнем все в порядке, Вэй Ин повернулся к Сун Ланю. — Даоцзан, — девичий голос прозвучал громко и неожиданно, разрушая скопившееся напряжение. Выстукивая землю перед собой, она подошла ближе, останавливаясь, когда палка уперлась в деревянные ступеньки, — слепому даоцзану плохо, да? Мы можем чем-нибудь помочь? — Разве что развернуться и уйти, один раз он уже это сделал. Так зачем сейчас возвращаться? — процедив слова в лицо Сун Ланю, Вэй Ин заметил, как из-за его резкого тона вздрогнула девочка и смягчился, обращаясь уже к ней: — даоцзану просто нужно немного отдохнуть. — Синчэнь, я… сожалею. Все, что говорил Сун Лань, для Сяо Синчэня было похоже на удары. Хлесткие и беспощадные, достигающие самого сердца. Он не стоит чужого сочувствия, не после того, чему виной стал. — Не нужно. Таких слов я не заслуживаю, — ответив не сразу, заклинатель склонил голову, искренне веруя в сказанное. — Почему ты так говоришь, друг мой? — Сун Лань, казалось, уже позабыл о том, что они не одни во дворе. Протянув руку вперед, чтобы коснуться локтя Сяо Синчэня, он нашел только пустоту, когда заклинатель отклонился в сторону. — Сюэ Ян, — едва имя прозвучало вслух, установилась тишина, — узнаешь это имя? Вижу, что узнаешь, — Вэй Усянь горько усмехнулся, — значит и кто он таков, тебе тоже известно. Шишу не повезло довериться не тому человеку. Нужно ли мне объяснять, что это значит? — закончил он жестко, и разъяснять подробнее не собирался. Если Сун Лань не поймет — его проблемы. Вэй Усянь не готов бередить свежие раны, напоминая о том, что сам себе заклинатель не простит никогда. — Вэй Усянь, — тьма однозначно реагировала на гнев своего хозяина и Сяо Синчэнь чувствовал, как она извивается вокруг, не находя выхода. Слепо поймав запястье свободной от Шуанхуа руки, заклинатель передал немного духовных сил, разгоняя сгустившуюся, на месте золотого ядра, темную энергию. Светлая Ци, как и в прошлый раз, не задержалась внутри, рассеиваясь, едва он переставал её контролировать, но это помогло вернуть ясность рассудку и охладить пыл. Сяо Синчэнь хотел отстраниться от терзающих его мыслей, но не получалось, так крепко засели они внутри, отравляя разум раскаянием. Он не желал знать, как Сун Лань отреагирует на правду — слишком страшно было вновь услышать жестокие слова, пускай и полностью заслуженные — но уйти, малодушно оставшись в безвестности, он не имеет никакого права. — Я виновен, Цзычэнь, — умолкнув на мгновение, Сяо Синчэнь продолжил, старательно выталкивая звуки из горла, не обращая внимания на то, как они ранят изнутри, оставляя после себя длинные незаживающие царапины, — от моих рук погибло столько хороших людей, что мне никогда не найти прощения, — все-таки сорвавшись на полузадушенный хрип под конец, он замолчал. — Шишу! — Вэй Ин возмутился раньше, чем Сун Лань смог осознать то, что услышал. Положив ладонь на плечо, притягивая Сяо Синчэня ближе к себе, он заговорил, касаясь дыханием чужих щек:  — Это. Не. Твоя. Вина. — Вэй Усянь отчетливо чеканил каждое слово, зная, что они все равно не достигнут сердца. Пусть так, но он не устанет повторять их изо дня в день, пока однажды заклинатель не согласится, принимая правду, которую сознательно отталкивает от себя. — Он прав, — Сун Лань разжал побелевшие пальцы, пытаясь отпустить охватившую его ярость, — Сюэ Ян не успокоится, пока не уничтожит все, что тебе дорого, Синчэнь. Мне следовало понять это раньше, а не идти у него на поводу. Что бы ни произошло здесь, вина лежит только на нем. Не тебе отвечать за его подлость. — Это не так, — Сяо Синчэнь мягко улыбнулся, однако в этой улыбке не было ни счастья, ни радости, только смирение и толика благодарности за поддержку. — Слепой даоцзан не плохой человек! — встав на ближайшую ступеньку, девочка часто закивала в подтверждение сказанному, — даоцзан не искал бы кого-то плохого! Он не ошибается в таких вещах! — вздернув подбородок, она тихо хмыкнула, когда почувствовала, как метелка легонько коснулась её руки, одергивая. — А-Цин, тише. — Хватит, закончим на сегодня, — не выдержав, Вэй Ин вновь повысил тон, — об этом можно поговорить потом, и уж точно не здесь, — сама атмосфера города И была угнетающей, все тут напоминало о совершенных ошибках. Прошлое не изменишь, но это не значит, что нельзя повлиять на будущее. — Шишу, ты вернешься со мной? — вопрос, с которым Вэй Усянь отправился на поиски Сяо Синчэня, прозвучал неожиданно даже для него самого. — Да. Я ведь говорил: «если это что-то для тебя значит», — после недолгой тишины, Сяо Синчэнь все же ответил. Двигаться дальше ради себя, оставив прошлое, полное чужих страданий позади, он не посмеет. Но ради Вэй Ина, который даже сейчас крепко цепляется за его плечо, словно боясь, что стоит ему отпустить и заклинатель исчезнет, он может попробовать притвориться. — Мы пойдем с вами, — Сун Лань отступил на шаг, обозначая уважительный поклон, который, впрочем, не допускал возможности отказа. — Луаньцзан не самое приветливое место, — для тех, кого Старейшина Илин не рад видеть, в особенности. Вэй Усянь не произнес четкое «нет», но подразумевал его. Возможно это неправильно, но что-то в Сун Лане ему не нравилось, отзываясь зудящим раздражением внутри. — Не имеет значения. Синчэнь, ты позволишь последовать за тобой? — бросив короткий взгляд в сторону недовольного Вэй Ина, он задал вопрос непосредственно Сяо Синчэню. — Друг мой, — заклинатель произнес обращение неуверенно, сомневаясь в том, что он имеет право так его называть, — я всегда тебе рад. Больше возражать Вэй Усянь не стал, принимая решение Сяо Синчэня. Если это поможет ему почувствовать себя лучше, сам Вэй Ин как-нибудь перетерпит. — Вэнь Нин, отправляйся вперед. Предупреди Вэнь Цин, — Вэй Усянь отдал неловко притихшему мертвецу приказ. — Д-да, молодой господин Вэй, — помедлив мгновение, Вэнь Нин все же спустился с крыльца, обходя Сун Ланя и А-Цин стороной. Пока они разговаривали, солнце успело подняться над горизонтом и теперь заливало двор тусклыми лучами, пробивающимися из-за плотных облаков. Только сейчас Вэй Ин наконец огляделся вокруг, отмечая детали, которые раньше он просто не замечал — в левом дальнем углу виднелось кострище, а возле него лежала недоплетенная корзина и насквозь дырявый плед, явно видавший и лучшие времена. Все здесь говорило о жизни, тихой и мирной, так подходящей Сяо Синчэню. Кто мог сказать, что она окажется ложью, издевкой босяка, исказившего все, до чего он сумел дотянуться. «Как раньше» уже точно не получится, как бы того ни хотелось. Но зачем возвращаться к прошлому, если можно проложить новый путь, не важно, сколь темен и извилист он будет. В конце концов, идти по кривой дорожке до самого конца тоже не плохо.