«Во Славу Пепельного Владыки! Или как спасти умирающее Средиземье, в том числе и от себя.»

      Милаиндар решил выдвинуться из форта по землям Средиземья, дабы найти побольше повстанцев в армию Саргала. Пока что, учитывая всю ситуацию, он не видел более подходящего командира, чем этот храбрый орк. И даже то, из какой он расы, особо не беспокоило бойцов: Освободитель умел хорошо убеждать и неплохо владел красноречием.       Хотя были случаи, что среди людей в его небольшой — если сравнивать с войсками Саурона — армии были разногласия, Саргал обычно находил решение проблемы. А что Милаиндар? А Милаиндар не лез. Он привык так делать: тихо стоять в стороне и помогать, но себя обычно не выставлять героем — он лишь помощник, не более того. В большей части миров, как ему казалось, его наверняка забыли. Если о разных его величественных друзьях рассказывали истории, то о нём просто забыли, как о персонаже второго плана, что кому-то могло показаться просто нечестным.       Но демон помогал не ради славы, богатства, уважения, титулов. Нет. Он всего лишь раз за разом, год за годом, мир за миром находил друзей, которые ввязывались в спасение своего мира по неволе, и шёл следом, ибо не видел для себя иного дела. А что ему ещё оставалось? С ними он мог почувствовать себя вновь живым, когда его накрывала с головою волна отчаяния, говорившая, что он никогда не обретёт счастья, как бы ни старался.       И всё это лишь сильнее давило на него. Но появлялись новые друзья, близкие, любимые, и он шёл следом, так как сердце не позволяло ему отступить назад, бросить их с их проблемами. И всё это шло по кругу, а он и привык уже как-то, ибо попытки вырваться были тщетны.       Он, конечно же, пытался обосноваться в некоторых мирах, чтобы наконец-то прекратилась его дорога приключений. Но обычно это не кончалось особо ничем. Либо что-то прерывало его идиллию, либо ему это начинало наскучивать, и он в итоге уходил снова. Ничто его ещё не удерживало, разве что дети. Если вдруг он находил ребёнка или сам становился причиной появления новой жизни, он не покидал дитя, пока оно само не могло о себе позаботиться. И никто не посмел бы обвинить его в плохом исполнении родительских обязанностей, кроме никчёмных дураков. Он учил своих детей выживать и сражаться, думать и уважать себя самих, ценить знания. Проще говоря, всему самому важному.       И хоть не всегда они этого хотели, но в какой-то определенный момент Милаиндар покидал их, давая им полную свободу действий, чтобы они решали всё сами. Не все они, конечно, начинали вести правильную жизнь, но большая часть следовала заветам отца полностью, без каких-либо возражений. Но были и те, что толковали их иначе. И из-за того, как их Милаиндар учил, многие из них становились довольно опасными людьми, эльфами, орками и так далее. И если их жизнь не прерывал сам Милаиндар, то находились очередные храбрые герои, готовые сделать своё дело правильно.       Колдун был не рад подобным событиям, ведь далеко не всех он вновь наставлял на путь истинный, но он хотя бы учился на своих ошибках, и это не раз помогало ему в будущем. Он научился лучше понимать детей: их характер, мечты, желания. И чем больше он в это углублялся, тем сильнее он ненавидел тот тип родителей, что навязывали ребенку свои мечты и желания. Иди в жрецы, иди в армию, иди работай на ферме. Таких родителей демон терпеть не мог, прямо-таки аллергия у него развилась из-за этого, что создавало ему проблем, ибо он всегда лез не в своё дело. Или же всё-таки в своё? Мнения всегда разнились.       Но не будем о прошлом, поговорим вновь о настоящем. В данный момент маг уже был на границе между Мордором и Гондором. Здесь, по сообщениям от разведки, были слухи о такой же странной, как и он, девушке. Она использовала какую-то сильную тёмную магию, высасывающую жизненные силы из врагов, сражалась косой и даже была способна поднимать мертвецов.       Всё это напомнило Милаиндару о Прокси, подобных тому, кто дал ему его любимый меч. И это его немало напрягало. В конце концов, Прокси были кем-то вроде ассасинов Смерти, убивающих самых разных существ, что нарушали её законы в самых разных мирах. И то, что Прокси действует тут, как помощница у повстанцев, немало напрягло Милаиндара, и он решил заняться этим делом сам.       Первым делом он скрыл свою магическую ауру несколькими заклинаниями. Он уже давно научился творить их силой мысли, однако ради банального пафоса и крутости на полях боя он мог произносить заклятия или же совершать пассы руками. Возможно, это свидетельствовало о том, что что-то детское в нём ещё осталось. Или же желание выглядеть лучше в глазах остальных. Однако на этот вопрос найти ответ было не самым лёгким заданием для кого-либо.       Пройдя ближе к лагерю, причём совершенно не скрываясь, Колдун заметил множество людей, которые направили на него луки, посчитав врагом.       — Спокойно, господа и дамы, я пришел сюда не для того, чтобы убить вас. Я здесь лишь за тем, чтобы увидеть вашу славную героиню с косой, о которой столь много слухов слышал. — Фиолетовые глаза Колдуна сверкнули, что лишь сильнее напрягло лучников.       — Если бы ты был другом, ты бы не выглядел так жутко! Ты один из колдунов Саурона, его жалкий приспешник! — крикнула девушка, мелко дрожа от одного вида мага.       — Если бы я был одним из Тёмных Нуменорцев, я бы уже напал, желая ваших разорванных тел и луж крови, — холодно произнёс маг и щелчком пальцев заставил мечи и луки солдат исчезнуть и сложиться ровными кучками по бокам их лагеря. Его это даже забавляло — издеваться над ними, чтобы сбить с них спесь. Наверняка они победили раз пять-шесть из-за помощи этой Прокси и сразу поверили в свою несокрушимость. Всегда приятно вправить таким идиотам мозги хорошенько.       Из толпы вышла девушка с длинными рыжими волосами. На ней самой была с виду обычная кожаная броня, выглядящая странно даже для Арды, но вот для Милаиндара одежда больше походила на ту, что могли бы носить в его мире, что ему сразу не понравилось. Ботинки на высоком каблуке, необычного вида штаны, где была открыта часть бедер, а сама нога была закрыта, накидка — всё это слишком было похоже на одежду, которую могли носить в его мире, но никак не в Арде.       В руке же дама держала длинные в рукояти парные клинки, простые на первый взгляд, но Колдун видел в них могущественную некротическую магию, пропитавшую лезвия полностью. Больше всего её было в серебряном лезвии оружия. Милаиндар даже был готов сразиться с нею, ибо случалось так, что некоторые Прокси считали его нарушителем без приказа госпожи Смерти, и нападали. Эта Прокси станет сто тридцать пятой по счёту.       Карие глаза служительницы Смерти внешне были обычными, но колдун сразу заметил, что они внимательно следят за ним. Девушка старалась просчитать каждое его следующее движение во многих разных ситуациях. Но на стороне мага была неизвестность о нём. Девушка не знала о нём ничего такого, что могло бы дать ей какой-то шанс на просчитывание его атак заранее: ни его магических знаний, ни боевых навыков. И это заставляло колдуна насмешливо улыбаться.       Но улыбка не была знаком его горделивости, нет, скорее, это был символ ожидания более интересного боя. Обычно те, кто с ним сражались, предугадывая, не ожидали от него одной простой фишки, резкой смены тактики. А эта девушка о нём не знает ничего, значит, и сражаться ей придётся, изучая его на ходу, и, возможно, этот бой получится куда более интересным.       С другой стороны, Прокси обычно обладали лишь одной из сторон магии Смерти, что делало бои с ними не столь интересными. Знай себе да не давай высасывать из себя жизнь, отбивайся от их нежити. Лишь немногие знали иные стороны магии, пытаясь таким образом одолеть Милаиндара.       Он же за свою долгую жизнь по неволе понял все стороны магии, дабы лучше противостоять каждой из них и знать все их слабые места. Поэтому он куда лучше адаптировался в сражениях с магами, чем другие. Нет, конечно, любая магия могла чем-то ответить другой, но всё же были некоторые слабости против определённой. Инфернальная, или же сила демонов, не слишком-то хорошо терпела магию света, как и магия тьмы и смерти. Но если научиться, познать, понять, то даже подобные слабости можно обойти.       — Надо же! — сказал колдун радостно, хитро улыбаясь при этом и осматривая воительницу с клинками. — Чем же этот мир обязан такой честью, что сюда прибыла его спасать Эрго Прокси, сильнейшая из слуг Амелии? — Милаиндар размял кулаки. Возможно, это будет интересно. Судя по магическому уровню рыжеволосой, она явно сильнее любой или любого Прокси, а значит, она рангом выше. И таких обычно в едином числе…       — А вот о ком слышала я, — задумчиво произнесла Эрго, мрачно оглядывая колдуна в фиолетовых одеждах, что пока внушал ей скорее интерес, чем беспокойство. — Могу ли я узнать твоё имя, маг? — спросила рыжеволосая.       — Милаиндар Коанстар, — кратко представился демон и кивнул девушке. — Твоё?       — Анна. Просто Анна, — столь же кратко и даже холодно ответила девушка, обращая внимание на то, что колдун явно скрыл свою силу либо каким-то артефактом, либо защитными печатями. Анну этот факт не слишком порадовал.       Хорошо, когда ты знаешь о противнике что-то. Отлично, когда ты знаешь о нём многое. Великолепно, когда ты знаешь о нём всё, что только можно — это позволяет проработать стратегию до мелочей.       Но нет ничего хуже, когда противник хорошо скрывает от тебя все свои тайны и возможности. Стратегию придётся продумывать на ходу, а шанс удачного стечения обстоятельств равен минимальному. Да и к тому же слухи об этом демоническом колдуне ходили самые разные, и это только путало, не давая понять, какая информация ложная, а какая — правдивая. Нужно было разбираться по ходу дела, иначе в случае боя поражения не избежать.       — Что ты забыл в этом проклятом мире? — Девушка задала первый вопрос, пришедший ей в голову.       — Решил посмотреть на чудные местные вулканы и пепелища из некогда цветочных полей и сказочных лесов, — съязвил колдун. — А сама как думаешь? Весь этот мир под пятой одержимого властью божества, у которого в мозгах кое-какие проблемы серьезные, и он тут всё крушит. Я нашёл тех, кто готов сражаться, и помог им. Но я не слишком уж лезу в их дела, дабы они могли почувствовать истинный вкус победы.       — Почему же ты просто не поможешь им больше, чем можешь? — недоуменно спросила Анна, подходя ближе.       — Потому что если я принесу им победу на блюде, их ничему это не научит. Они должны выгрызть победу, вырвать её из лап врага, который выглядит со стороны абсолютно непобедимым. Им ещё не хватило боли, которая запомнится на века вперёд, и будет заставлять их сто раз думать своими чёртовыми, созданными не только лишь для того, чтобы в них есть, головами. Да, победа Саурона ознаменовала ужасающие потери для всего Средиземья, но если я просто приду и ткну этого белобрысика лицом в дерьмо, это закрепит в головах большинства мерзкую, тупую, идиотскую, ошибочную, нелогичную, ужасающую, опасную и уж точно неправильную мысль о том, что всегда придёт великий герой и спасёт их задницы. — Колдуну казалось это вполне очевидным, поэтому он старался объяснить это быстро и без лишней болтовни на тему о том, как же это очевидно. Иногда могло показаться, что у него завышенная самооценка, но сложно преодолевать подобные болезни разума, когда ты древний Демон-колдун, повидавший разного рода чертовщину в своей жизни и испытавший сотни лет потерь, крови, мучений и множества сожалений, рухнувших на тебя ни за что.       — Проще говоря, ты готов ради того, что считаешь благом, принести ещё большие жертвы, но при этом привести их к победе? Ты осознаёшь, как мерзко это выглядит со стороны? — Анна же видела и другую сторону этого плана, как мог увидеть обычный человек, коим ей иной раз хотелось казаться вместо всей этой бесконечной работы Эрго Прокси.       — Со стороны обычного человека это звучит весьма мерзко. Но мне сложно смотреть на то с их точки зрения из-за веков прожитых и моего личного опыта, изучений и так далее. Просто я уже самолично исправлял проблему в некоторых мирах, снижая разрушения и смерти где-то на половину, и обычно это заканчивалось крайне плохо. Королевства начинали новые войны, религиозные фанатики устраивали разного рода бред, восхваляя своих богов, которые якобы послали меня решить проблему. Поэтому да, как бы мерзко это ни звучало, но достойные народы могут быть выкованы лишь в горниле боли, ужаса, боли, потерь и великих битв. Поэтому я не хочу открывать и десятой своей силы против врага, дабы победа не была слишком лёгкой для нынешних повстанцев.       — И ты осознаёшь тот факт, что тебе так же придётся искать кого-либо на места правителей народов, которые выиграют в этой войне, и наставлять их в будущем, чтобы они всё же не облажались в этом деле, которое ты так упорно строишь, плетя паутину своего коварного плана? — с улыбкой спросила красноволосая дева, с любопытством осматривая собеседника. Он всё ещё поддерживал скрывающие чары на себе, чтобы она не узнала его силы. Он до сих пор ей не слишком доверял. Хотя, по его же словам, он невероятно могущественен и умен, а значит, не стал бы тратить свою магию на поддержку столь сложного заклинания. Наверняка у него был какой-то артефакт, делающий подобного рода работу за него.       — Это они сделают сами, ведя своих вождей так же, как и вожди ведут их. Как бы это нелогично ни звучало, но позволь объяснить. — Коанстар звонко щёлкнул пальцами, и оба они оказались в его кабинете в том форту, который силы Саргала отхватили у врага. Выглядела комнатка богаче остальных, Милаиндар явно решил себя немного побаловать: диваны из дорогого дерева и из хорошей ткани; стол из тёмного дерева, от которого исходила слабая магическая аура — наверняка какое-то священное древо. Или же, судя по тому, что Анне от одного взгляда на этот стол стало в каком-то смысле легче, он был сделан из дерева, когда-то пропитанного некротической энергией каким-то некромантом-дегенератом, не умеющим нормально держать свои силы под контролем; занавески из прозрачного магического шелка, также фиолетовые. Здесь вообще было много фиолетового — дикая страсть колдуна к этому цвету от него вообще не отставала.       Но чего ещё было много, так это книг: и свитков, и манускриптов, и записных книжек, и пергаментов. Шкафы, забитые этим добром, стояли у всех четырёх стен довольно широкого помещения, украшенные разного рода магическими рисунками и защищающие ценнейшие из сокровищ Милаиндара — знания — от посягательств разного рода идиотов, жаждущих лишь всё уничтожающей власти, не более. Не любил он тех магов, церковников, правителей и прочих личностей, жаждущих великих знаний лишь по таким причинам, как власть, могущество или жажда обрести иное желаемое. Он видел в подобных личностях детей, визгливых тугодумов, воспитанных никчёмными родителями, которые не были способны что-либо в своей жизни сделать нормально, особенно воспитать ребенка.       Поэтому он крайне неохотно доверял свои великие сокровища чьим-либо рукам. Обычно этими руками были руки его детей или же ближайших друзей и учеников, которым он, как ему казалось, мог доверять. Теперь подумайте, как часто он ошибался в своих суждениях; каких потерь ему подобные ошибки стоили и почему он оградил каждую страничку записанного или же украденного им от посягательств психов, преследующих свои цели «мира и счастья», подразумевающие неконтролируемую агонию множества несчастных и невинных душ.       Имелись также и артефакты разного рода, украденные или же, как любил говорить наш хитрющий демонический спаситель всех подряд, «взятые на хранение на неопределенный срок». И его вовсе не волновало то, что он покинул те миры, откуда они были им забраны, возможно, навсегда, и вернуть всё то, что он спёр, уже не представляется возможным. Мечи, молоты, щиты, доспехи и многое другое было пропитано сильными чарами, магией, которая могла быть как и злой, так и доброй. Доспехи Ужасающего Света тому пример. Броня, принадлежавшая паладину, который, сойдя с ума от горя с потерей семьи, обратил их силу против целого Королевства — хоть они и были пропитаны чистейшей святой силой, но всё же они были обращены в оружие против множества невинных. Милаиндар целую неделю в одном из разрушенных паладином городов выковыривал его из этих лат, попутно разнося в великолепной, полной абсолютного пафоса и эпичности, битве всё вокруг.       Вообще клептомания по отношению к магическим артефактам у него ещё с самого первого и одного из мерзейших на его памяти миров. Это неудивительно, но всё же чем дальше оно шло, тем желаннее становился каждый новый меч, шлем или полный комплект артефактов, попадавшихся ему на пути в его путешествиях, что могло бы ему помешать, если бы он не давал сначала с помощью их силы победить врагов того мира, в котором он находился.       И он даже не всегда крал артефакты — он почти всегда это делал, здесь важно слово «почти», которое означает где-то девяносто процентов в наглую спёртых колдуном вещей и последующее сокрытие этого грязного дела ото всех, дабы у него не потребовали украденное назад.       — Миленько у тебя здесь… Решил себя побаловать от души? — Эрго внимательно осматривала всё, что попадалось ей на глаза, особенно интересуясь книгами по некромантии, попавшимися ей на глаза. — Ты сколько книг ухитрился украсть за свою жизнь, скажи на милость? — спросила Анна с лёгким шоком в голосе, видя древнейшие и ценнейшие манускрипты из знакомого даже ей мира.       — О, тысячи тысяч! Благо с помощью магии и кое-каких артефактов я сумел создать особое хранилище для всего этого добра, откуда достаю их, если это нужно. Или если хочу полюбоваться моими честно украденными вещичками.       — Честно украденными? — На лице девушки уже который раз появилась ухмылка.       — Тихо спиздил и ушёл — называется нашёл! — весело ответил колдун, и они оба засмеялись, хорошо понимая эту шутку. Им обоим не хватало подобного — кого-то из их мира, кто хорошо понял бы их юмор, их слова, даже ругань, дабы просто почувствовать себя на миг теми, кем они были до всего того кошмара…       — Ох, приятно встретить кого-то, кто знает твоё прошлое, твой родной мир, — улыбаясь, сказала Анна, аккуратно присаживаясь на диванчик.       — Соглашусь, — сказал колдун, плюхаясь в своё любимое кожаное кресло и устраиваясь в нём поудобнее.       — И что будем делать теперь? Впереди долгая, по твоим словам, война…— Эрго отложила свои мечи на столик алого цвета рядом с диваном и внимательно посмотрела на собеседника.       — Ну, если ты мне поможешь во всём этом, то, думаю, мы справимся с этим быстро, но укладываясь в мои планы по спасению Средиземья. Эрго Прокси, сильнейшая из всех, и древний демонический колдун с разного рода психическими расстройствами и невероятной силой. Это будет даже весело!       — У тебя крайне странные понятия о веселье, жутковатый колдун, явившийся чёрт знает откуда.       — Не обижай чертей, связывая их со мною, — продолжал отшучиваться маг. /Где-то два месяца спустя…/       Отношения у наших героев складывались крайне нестабильные, как можно было заметить сначала. Проблема была в том, что они как-никак были разными личностями, со своими желаниями и идеями, которые они хотели воплотить в жизнь, и это было помехой. Но, как два древних создания, потерявших многое, они неплохо друг друга понимали, и ссор почти не было, потому что они оба неплохо умели успокаиваться и решать вопросы разговорами и компромиссами.       — Интересно, когда они уже объявят о том, что они влюбились друг в друга? — Орк-солдат болтал с человеком, пока они оба наблюдали за тем, как непринуждённо разговаривают Милаиндар и Анна о каких-то военных планах.       — Спорю, что скоро, может, через месяцок? — ответил человек, подмечая, как два ранее особо не улыбавшихся человека — ведь они их таковыми отчасти считали — теперь могут без конца шутить друг с другом и весело болтать, словно они находятся на одной мысленной волне и без проблем понимают друг друга, что было в некоторой степени правдой.       — Вам двоим что, заняться нечем? — услышали оба болтуна за спинами голос Саргала, Архонта Войны. Что такое «архонт»? Это звание, которым Милаиндар наградил Саргала, попутно одарив его частичкой своей силы и лично выкованным чёрным мечом «Рык Свободы» из какой-то темнейшей стали, предположительно эбонита, скрещённого с ещё каким-то металлом.       Из-за подобного дара от колдуна сам орк вырос до трёх метров в высоту, стал гораздо сильнее и быстрее, а также научился «ощущать» своих солдат на поле боя. Он мог лечить их, поддерживать, усиливать в бою, тем самым делая их куда более опасными для полчищ Багрового Ока, чем они были ранее.       Правда, у этой силы был и побочный эффект, который исключить было невозможно. Переживания и страхи, боль и гибель солдат — это всё также ощущалось величайшим из орочьих воителей Архонтом Войны. Или как его обычно называли, «достойнейшим из проклятых». Сам Саргал не одобрял подобных прозвищ, но вот титул Архонта он носил с гордостью, ибо он был дарован самим Милаиндаром за достойную службу идеям добра, мира и процветания Средиземья.       Милаиндар мог наделить Саргала и меньшей силой, если бы не Анна, которая за столь короткий срок возымела некое влияние на него. Именно она указала, что орк более чем достоин подобного дара в полной мере, в чём Милаиндар всё-таки немного сомневался. Она вообще начала неплохо на него влиять, помогая ему советами то там, то тут и даже на поле боя.       Более того, он начал больше влиять на жизнь повстанцев и простых граждан благодаря её же советам, из-за чего многие всё больше начинали видеть в нём правителя, а не простого сильного мага, решившего оказать помощь. А генералы армий, в особенности Саргал, лишь поддерживали подобный образ. Король Демон и королева Смерти, ведущие униженные народы к Свету из великой Тьмы звучало красиво. И всё больше напоминало правду. Да и, судя по действиям Анны, она будто вела его к этому, весь второй месяц уж точно. Всё больше направляла к правлению, всё больше помогала и поддерживала — всё это очень было похоже на то, что она видела в нём будущего правителя. Но правителя чего?..       — Мил, я говорю это более, чем серьезно… Не будет для всех народов Средиземья, пострадавших от козней Саурона, правителя лучше, чем ты. Не ты ли рассказывал, как мечтаешь о королевстве, которое не будет сгнившим насквозь из-за расизма, ксенофобии, наследственной власти и мерзких аристократов, не умеющих любить народ и пользоваться своей властью? — Это уже был их третий разговор на подобную тему, и у Ани всё лучше получалось пробить оболочку скептицизма и пессимизма, коей оброс колдун за столетия не всегда хорошей жизни.       — Почему ты так уверена в том, что я не ошибусь? Не облажаюсь где-либо? Что власть, которую я получу от них всех, не превратит меня в чудовище, чьи поступки будут достойны мерзейших Творений Инфернальной Преисподней?       — Может, потому что я просто верю? Как и все эти воины, которых ты ведешь за собою. Маги, которых ты обучил владеть своей силой во благо. Мирные люди, способные наконец-то дышать чистым свежим воздухом, веселиться и жить?! Они больше не погибают на рудниках или в рабстве. Девушек более не отдают мерзким выродкам Саурона для их развлечения и большего размножения армии. Тысячи живут нормально в этом Форте и ты можешь повести их и далее. Мы недалеко от Нурнена, где имеется огромная крепость, которую можно захватить для нас. Это будет одна из серьёзных битв и по сути объявление войны Саурону.       — И я могу их всех подвести, просто совершив даже одну ошибку. — Милаиндар будто искал повод соскочить, страшась того, что ему придётся править. Он вёл армии и ранее и даже был наместником в разных королевствах, кои спасал с друзьями. Но он всегда старался соскочить с правления, потому что думал, что из-за своих внутренних проблем и грехов прошлого мог подвести народы, которые вёл, хотя все его и переубеждали в этом много раз.       — Ну всё… Так, вы двое, займитесь делом каким-то, а я сейчас выскажу этому придурку пару ласковых. — Орк, чья прочнейшая кожа была темнее угля, тут же направился к колдуну, который был занят, по его мнению, ссыкливым нытьём. Что это вообще такое?! Древнейшее существо. Что только после Саурона видел Архонт Войны, и оно тут ноет о том, что « он плохо будет править…». Нет! Это бред чистой воды, и воитель это знал уж точно, как знала и Анна. Просто у неё не хватало силёнок сделать всё, как надо — просто поставить этого сосунка перед фактом того, что он уже завоевал себе и любовь, и уважение народа и армии, и никого иного они и не примут.       — Слушай сюда, ноющий колдун! И ты выслушаешь меня, потому что я не дам тебе даже шанса удрать от разговора! — От шагов Архонта даже земля подрагивала немного, настолько он был силён, благодаря колдуну и его дару. — Анна права, черт подери! Тебе, как никому другому, суждено править всеми нами, ибо ты величайший, кого видели в этих землях! Всё, на что мы были способны до твоего прихода, — это выживать! Ты и она дали нам шанс на что-то большее, нежели влачить жалкое существование, пока нас не перебьют, как диких зверей. И хочешь ты того, или же нет, но смириться с тем, что тебя мы желаем увидеть нашим правителем, тебе придётся! И ты им будешь!       — Вот видишь, балда? — с лёгкой улыбкой сказала девушка, смотря на шокированного колдуна. — Тебя и правда желают видеть правителем. Да и не отрицай, что ты сам этого хочешь, несмотря на многие из своих страхов. Я никогда ещё не видела тебя таким умиротворённым, как в последнем месяце. Ты уже давно готов к тому, чтобы выстроить своё собственное королевство. Я понимаю, что тебе может быть сложно свыкнуться со многим. С тем, что ты можешь не справиться. С тем, что будут те, о ком тебе надо заботиться без конца. Но, учитывая весь твой жизненный опыт… Им не найти лучшего короля.       — Владыка, — тут же сказал Саргал. — Тебя, Милаиндар, прозвали «Пепельным Владыкой» повстанцы. Ты пришёл и всех нас вытащил из пепла, помогая нам стать даже лучше, чем мы были до поражения. Именно им ты и будешь…       — Владыка, значит? — Милаиндар хмуро посмотрел на всю ту суету, что творилась в форте. Играющие дети, патрулирующие солдаты, спокойствие… Но сама мысль о том, в каком кошмаре остальное Средиземье, неожиданно пробудила в волшебнике стыд. Как он мог быть столь слеп в своих суждениях? Кто он такой, что должен бросать это всё на них? Ничто не помешает ему исполнить свой план, если он будет во главе нового Королевства, ведь именно в его руках величайшие знания и сила, которую видела Арда. Он может добиться всего!       А сколько империй, царств, королевств и стран он пережил? Не сосчитать! Он видел их падения и взлеты и выучил многое. Так почему же он решил, что недостоин? Он боялся, боялся много, но слова Саргала и Анны… Всё это стирало сомнения без шанса на их победу. Ему нужно было время, чтобы всё обдумать, ведь сама ответственность, которая ляжет на него, не уйдет так просто.       Власть для него будет значить нечто большее, гораздо большее. Он будет идти долго, до конца самой Арды, если потребуется, но сохранит всё то, что построит! Он будет грызть глотки и убивать всех прочих, похоронит тысячи лишь за одного своего поданного. Но что сложнее всего, ему придётся бороться с главными болезнями, что будут рвать его будущее Королевство на части. Расизм, сексизм, религиозный фанатизм даже, хоть и в меньшей мере. Пока всё это будет существовать и иметь какую-то силу, будущее нового Средиземья будет поставлено под угрозу каждую секунду, и от этого не будет какого-либо спасения. Не будет покоя тем, кто готов ненавидеть кого-то из-за расы, цвета кожи или религии, которую они исповедуют. Он знал лучше многих, лучше даже всех, к какому ужасу может привести подобное, если дать ему взрасти и дорасти до древа власти без каких-либо помех.       А ещё аристократия. Обычно они и поддерживают подобные мерзкие веяния в обществе, дабы простой люд был больше занят ненавистью к друг другу, соседям или еще кому-то, но не к ним, кто обычно с готовностью обворует их и заберёт всё до последней крошки. Такого допускать было нельзя, и это было даже сложнее, ибо здесь нужно было действовать изысканнее. Игры за власть — это сложное дело, мерзкое и тягучее, словно ты попал в болото, полное грязи, мертвецов, желающих утянуть вглубь, и дерьма, и это самое плохое.       Дворяне любят использовать легковерие и страхи людей против них же самих, направляя их, словно стадо голодных овец куском еды, куда им нужно, в особенности на убой. А если просто их всех пустить на мясо, весьма жирное дворянское мясо, можно прослыть злобным тираном, не желающим, чтобы кто-либо в его Королевстве имел весомую власть, кроме него и его «подлиз». Нехорошо это.       Как говорил один волшебник когда-то Милаиндару, люди глупы и могут поверить лжи оттого, что хотят верить, будто это правда, или оттого, что боятся, что это правда. Весьма мудрое изречение, которое сейчас аукнулось в голове колдуна, долбя ему по мозгам тем, что он может опять же крупно ошибиться и просто-напросто всё потерять, если не поймёт подковёрные игры врагов раньше их самих и не сразит их. Оставалось лишь надеяться на то, что его прошлый опыт окажется весьма полезным в этом деле, и он сумеет защитить Королевство от раскола, когда одолеет Саурона и его грязные полчища.       — Мне нужно всё обдумать хорошенько…— Не слушая кого-либо, Коанстар скрылся в своём кабинете, банально телепортировавшись туда. У него столько впереди, если он согласится на подобное, и у него нет права на ошибку! Иначе никак. Либо он справится, и новое Королевство восстанет из пепла разрушения и боли, став в десятки раз крепче любых других, что были в Арде, либо всех их ждет забвение по его вине… Но Милаиндар верил, что то, что он построит, выстоит тысячелетия. Эшен будет жить вечно…       — Точно, Эшен… Ха, как раз символично получается даже. Пепельный Владыка правит Королевством Эшен… Королевством, восставшим из пепла! — Доспехи появились на колдуне, будто даруя ему больше уверенности, чем имелось у него сейчас, и он начал продумывание плана. Если говорить совсем уж честно, это один из немногих моментов, когда будущий Владыка объединённого Средиземья вообще чем-либо увлекался.       Вы подумали о чём-то другом? Но нет, иного и быть не могло. Милаиндар ни за что не допустил бы даже мысли о том, что в Средиземье будет какое-либо ещё Королевство. Он собирался захватить не весь Мордор, а всё Средиземье, пользуясь великолепнейшим шансом того, что Саурон скатил всё в кучу варгового навоза.       Гномы, Эльфы, Хоббиты, Люди, Орки, Тролли, Гоблины — все эти народы он объединит без шанса на отделение от Эшена. Это будет полностью цельное королевство, в котором будут определённые законы, единые для всех. И хоть наместники в разных регионах определенно будут, но власть будет разделена не только лишь между ними, но и между множеством структур, которые уже начали зарождаться в головушке нашего постепенно едущего крышей колдуна. Правда, нужно было лишь найти тех, кто нормально возглавит эти организации, а не скатит их в дикую, безудержную коррупцию, религиозный психованный фанатизм или что похуже.       В конце концов, Милаиндар точно не жаждал опять видеть, как несчастных девушек ни за что сжигают только потому, что получившие власть мужчины желают им смерти лишь из-за того, что перед их жирными рожами бедные девушки не раздвинули ноги. Или, что также заставляло мага терять веру в благоразумие некоторых рас, — сжигание и охота на одарённых магией просто потому, что из-за этого у всяких епископов, или же архидьяконов приятно пощипывало между ног каждый раз, когда невинное дитя, девушка, мужчина или старик были сожжены на костре, но перед этим — женщины уж точно — жестоко изнасилованы озверевшими от крови и власти солдатами, потерявшими всякую честь и достоинство.       Ну нет, ему этого дерьма не надо, он этой хрени повидал достаточно! Он не допустит подобного, чего бы ему это не стоило, иначе просто не могло быть. Но пока сам он планировал многое, вдалеке от форта, единственного свободного кусочка от зла Саурона земли, сгущались тени. И крик ужасающей твари, на чьей спине сидит мерзейший из слуг Падшего Майара, оглушил каждое невинное создание, которое его услышало. Назгулы никогда не дремлют и не позволят подвергнуть планы Тёмного Властелина опасности…