«Во Славу Пепельного Владыки! Или как спасти умирающее Средиземье, в том числе и от себя.»

      Всё же была немая плата за то, что новые повстанцы, набравшись сил, слишком осторожничали. Им нужно было действовать более дерзко, и, возможно, их бы сейчас не загнали в ловушку, но…       Войско Саурона всё же дошло до форта Саргала, и оно было далеко от понятия «мелкое». Против пяти тысяч солдат повстанцев, даже учитывая их отличное снаряжение, что выдал им колдун, было войско во главе с Назгулами — более сорока пяти тысяч! Это был явный тактический ход врага, психологическая атака. Задавить, показать силу всему миру еще раз и лишить себя подобных восстаний на долгие годы, дабы править Средиземьем без особых проблем и начать захват новых континентов Арды. В конце концов, Саурон был правой рукой Мелькора, вряд ли он забыл об обидах в сторону Великих Валар. И это значило, что ему не нужно было, чтобы там, откуда идет его основная армия, возникали восстания осознавших свои ошибки орков и людей, а также оставшихся гномов, эльфов и хоббитов, которые еще как-то скрывались от Взора Багрового Ока.       Что же до нашего волшебника? Пока что на поле боя он не прибыл. Он находился в своих покоях, в раздумьях, которые пугали и удерживали его, и сейчас он не был способен даже осознать, что происходит снаружи. Подобное состояние было схоже с медитацией или трансом, из которого он мог выйти лишь тогда, когда все осознает. И хоть защитные чары из-за его «сна» с форта не уйдут, но они не выдержат и массированных ударов колдунов Тьмы, Назгулов и осадных орудий. Саргалу, Анне и войскам повстанцев придется держаться, пока он не очнется!       И первая волна пошла! Сотни тяжелобронированных, закованных в черное железо выродков Багровых Знамен пошли вперед. Часть из них несла осадные лестницы, пока тролли тащили осадные башни. Но, к счастью для защитников, пехота тут же столкнулась с магическими рунными ловушками. Поле за стенами форта озарилось десятками мощнейших вспышек и взрывов, появляющихся при активации. Кого-то печати осушали: вся жизнь уходила из них, и — даже более того — они вновь поднимались, но движимые уже слепой, мертвой, холодной яростью к своим бывшим товарищам. Хоть и не все из-за массового всплеска разных энергий, что помешало печатям некромантии сработать как надо, да и повреждения тел сказались, но всё же около трех тысяч мертвецов восстали и обратились против сил Тьмы, начиная рубить их и задерживать.       Остальные же печати работали более… типично, нежели Печати Неживых. Взрывы, Заморозка, Грозовые Вспышки — ничего необычного, но зато крайне убийственно. Поле вмиг завалило горящими телами, замерзшими ошметками и пеплом. Пепел — это все, что оставалось от большинства орков, столкнувшихся с действием Печатей Пламени Дракона и Печатей Бога Молний. Ужасающее зрелище. Остальных же просто разрывало на части, из-за чего поле брани украсилось «дождем» из конечностей и крови.       Да и сам барьер — Окружающий Форт — не давал пройти пехотинцам. И из-за такого тактического хода и того факта, что Саурон не ожидал подобного врага, часть войск оказалась отрезана мертвецами, и лучники повстанцев с десятком начинающих магов, которых Милаиндар обучал лично, сумели начать массовый обстрел. Нежить не особо опасалась стрел и болтов, и даже магии — печати на земле питали их, получая энергию живых не только из самой нежити, изменяя ее в Некротику, но и питаясь теми из вражеских выродков, кто погибал рядом с ними.       Подобным образом создался временный заслон, которого вражеская армия не ожидала. Они не видели подобной магии прежде и быть готовыми к подобному не могли. Хоть Арда и знавала зачатки некромантии, но подобным владели лишь те, кто-либо получал благословение одной из двух враждующих сил — Света или Тьмы, — либо сами божества. Но и на что-то большее, кроме призыва духов и довольно жалких восставших мертвецов, они особо не были способны, либо же не прибегали к подобному.       Здесь же Назгулы увидели войско мертвых — скелетов и зомби, подчиняющихся одному простому приказу: защищать форт любой ценой. Глаза или глазницы, — смотря уж на кого бросить взгляд, — горели фиолетовым пламенем, ясно выдавая того, под чьим они контролем. Правда, сам Милаиндар отсутствовал, а значит, отдавать приказы не мог. Нежить действовала, по сути, словно дикий зверь, охраняющий свою территорию от других стай. И даже если в Средиземье и встречались подобные монстры, они все еще не были под чьим-то прямым контролем и скорее оставались всего лишь душами, лишенными покоя и заселившимися в тела свои, давно познавшие гниль и разложение. Если бы Саурон был способен вызывать таких тварей себе на службу в виде многотысячной армии, вряд ли бы он отказался от подобной возможности. А так ему приходилось довольствоваться лишь Назгулами, и даже их он годами обращал в подобных существ: из Великих Людских Вождей, Королей и Чародеев в бесплотных Духов.       Но даже мертвые, не имеющие контроля, отлично справлялись, пока…       — Властелин будет недоволен, если мы сейчас же не справимся с этим жалким сбродом… Нужно прорвать оборону, пока не прибыл вожак этого восстания… — Король-Чародей махнул мечом, восседая на крылатой твари, и вместе с пятью назгулами спустился вниз. Спикировав на армию нежити, Крылатые раскидали их, как тряпичных куколок, давая простор пятерым в бою. Остальные же четверо отбыли за подкреплением. То ли в Короле взыграла самонадеянность, то ли он был слишком низкого мнения о тех, кто был за стеной. Однако же план он имел.       Вонзив свои проклятые клинки в землю, закованные в темные доспехи и скрытые под столь же черными плащами духи начали выпускать зеленые волны энергии, ядовито-зеленые, словно колдовской туман над Минас-Моргулом. Подобное, что было ожидаемо, сломало множество ловушек, давая войскам шанс продвинуться далее. Но барьер всё еще держался, даже несмотря на подобную волну темной проклятой энергии, вызванной назгулами, имеющими кольца власти при себе. Поэтому, выдернув мечи из земли, духи решили действовать немного хитрее. Раз барьер нельзя было полностью уничтожить, значит… В нем нужно сделать проход!       Направив клинки вперед, они разом выпустили волны магии, схожей по виду с пламенем, но зеленого цвета, от одного лишь взгляда на который слезились глаза. Подобный удар проделал весьма ощутимую брешь, которую после начали поддерживать назгулы. Плюс этого был в том, что армия, потерявшая уже семь тысяч солдат, могла наконец-то пройти в крепость. С дикими воплями и звериным рычанием они хлынули, словно волна ярости и жажды крови, стремясь разорвать всех солдат в крепости. Только вот поддержки Назгул они были лишены полностью. Если хоть один из них перестанет поддерживать брешь, создавая что-то вроде арки в ней, не дающей заклятию восстановиться полностью, все тут же захлопнется. И те, кто пробрались за барьер, останутся под прицелом лучников и магов форта… Не слишком хорошая ситуация будет. И еще хуже будет тем, кто окажется в самом барьере, когда тот закроется… Это будет выглядеть эффектно, конечно, но боевого духа у орочьей ватаги явно не прибавилось.       — Враг внутри крепости! Воины, к воротам! Выставляйте щиты, готовьтесь к прорыву! Мирных Жителей внутрь, живо-живо! — Громогласные вопли Саргала разносились по крепости, подгоняя солдат к своевременному выполнению приказов. А трое магов из обученных Милаиндаром достали из мантий кристаллы. Все три они были разных цветов, сверкали магическим светом, будто готовясь взорваться и уничтожить тысячи вражеских солдат. Но все было куда интереснее, чем могло показаться на первый взгляд.       Как только колдуны произнесли нужные слова, из кристаллов вырвались духи стихий — элементали: Огонь, Вода, Воздух. Они стали еще одной линией обороны, вставшей на пути у мясников Саурона, застав их врасплох. Мало того, что нежить все еще не была побеждена полностью, хоть ее ряды более и не пополнялись новыми «рекрутами», так еще и трое здоровенных — метров эдак в четыре-пять, где-то с рост и ширину тролля — духа встали перед ними, начиная сжигать, топить, замораживать и сдувать в разные стороны.       Орочьи колдуны, которые, по сравнению с Назгулами и даже магами повстанцев были довольно примитивными, мелкими неофитами, были в ужасе от подобной магии, показанной магами Светлых Сил. Никто из них и помыслить не мог о подчинении этого чистейшего воплощения стихийной мощи и великолепия, которого прежде не видели в Арде, — эти орки уж точно.       — Как подобное возможно?! Бежим, бежим! — Орки уже пожелали отступить, дать деру, ибо даже назгулы не пугали их так сильно, как неизведанное и полное стихийного могущества существо, что обратило поле битвы в Ад. Да, элементаль огня явно выделялся на фоне остальных, ибо из-за своего темперамента он рвался в бой сильнее двух других. Орки всегда верили, что огонь — это их сила, их стихия, но сейчас… Сила Изначальной Природы дала им понять, сколь мелкие они тараканы, жалкие паразиты, что слишком долго мучили несчастный континент — Средиземье.       Битва шла еще несколько часов, пока не послышались оглушающие звуки горнов, которые сотрясли землю своим утробным, словно урчание драконьего желудка, шумом. Четверо других Всадников вернулись на поле боя, подгоняя такое же войско вперед и вступая в схватку сами. Они-то как раз и взяли на себя трех Стражей-Элементалей, обрушивая Силу, коей их наделил Саурон, на существ стихии. Подобное отняло жизнь, в первую очередь, Элементаля Воздуха, резко придав сил и храбрости орочьим ватагам. Вместо четырнадцати тысяч погибших пришло уже пятьдесят тысяч мерзких рыл — гнилых и потных, с кривыми, как слепленные неумелыми руками горшки, лицами. Все они жаждали плоти предателей и людей, укрывшихся в форте.       Но все же именно головы Саргала и его орков были им нужнее всего. Они будут нести их головы и шкуры с честью в Барад’Дур или бывший Минас’Тирит, где Властелин Тьмы наградит их. Они верили в его величие, слепо следуя приказам и идя на убой. Видя подобное, Анна резко вступила на поле боя, осознавая плачевность ситуации. Неизвестно, идут ли еще подобные этим войска на помощь осаждающим, и нужно было что-то делать, пока главный маг Форта наконец-то не очнется от транса.       Ее два клинка, сделанные из неизвестной темной стали и пропитанные духом Смерти, за один лишь удар лишали жизни десятка орочьих тварей. Каждый ее изящный взмах разрезал солдат на куски, будто просто игнорируя броню, которая не была помехой для колдовских мечей.       — И это все то, на что способен Саурон? Я разочарована, если честно. Посмотрим, смогут ли твои жалкие назгулы показать что получше… — Рыжеволосая дева рванула вперед, целясь в духов, поддерживавших брешь в барьере, и вырезая на пути всех, кто мешался ей. После нее остался лишь кровавый путь, усеянный головами и прочими конечностями орков, троллей, варгов. Все они жестоко поплатились за то, что решили помешать глашатаю Смерти. Сотни орков погибли за минуты, из-за чего вновь дрогнули темные воинства.       Но на её пути встали четверо тех, кто был свободен от поддержки разлома, — четверо Назгул, чьи несуществующие лица были скрыты шлемами-масками. Все небо заволокли темно-зеленые тучи, и даже свет ярких молний не пробивался через них.       — Ты, жалкая прислужница Смерти, лишь мешаешься под ногами нашего Властелина… — Голос назгула отдавался бесконечным, одновременно и далеким, и близким эхо. — Но твоя госпожа не властна над нами более. Мы победили даже саму Смерть и одолеем и тебя.       — Слишком много болтовни для духов, победивших смерть. Обычно много болтают лишь те, кто желают отсрочить свою заслуженную кончину! — рявкнула Анна, явно провоцируя духов. Вмиг они обратились в бесплотные сущности и рванули к девушке, желая разорвать ее на части. Но у леди были другие планы на этот счет. Взмахом клинков она создала два заряда энергии, тонких, как её клинки, которые крест-накрест понеслись на Назгул. Тем пришлось разделиться, дабы не попасть под удар, и приземлиться по бокам от воительницы.       Их клинки в ту же секунду покрылись тем же пламенем, и один из них вмиг оказался рядом с Анной, нанося удар со спины, а она с молниеносной скоростью отразила атаку, еще и нанося колющий удар в ответ. Вопль подбитого Духа оглушил не воителей в Форте, а его же орочьих солдат. Около пяти десятков рухнули от массового болевого шока и ужаса, который они испытали во время Темного Визга, и уже часть орков рванула назад, отступая. Малая часть, но всё же, ранив Назгула, дева сделала полезное дело. Сама она не ощутила даже головной боли, ибо защититься от этой магии для нее не было проблемой.       И вот уже начался бой между тремя назгулами и девушкой. Они оказались куда более опасными созданиями, чем знала Анна по книгам Толкина или Милаиндар по книгам и фильмам. Они были искусными, по меркам своего мира, магами. Взрывы энергии, Сферы Зеленого Пламени, Волны Иссушения… Но все это уходило либо в никуда, либо в солдат Темных Сил, ибо Анна могла на равных биться с Кольценосцами, передвигаясь с невероятной для них скоростью и либо отражая все их атаки, либо попросту уклоняясь. И она наблюдала с явным смехом, как назгулы косили своих же.       Но один из ударов, когда Назгул телепортировался прямо перед девушкой, все же настиг ее, ранив в живот. Моргульский Яд хоть точно не мог убить её, — она была далека от «смертной», — но все же существенно замедлил ее. Да и из форта уже доносились звуки битвы… Барьер уже ослабевал, не выдерживая ударов катапульт и железных баллист по нему. Да и ритуалы орочьих культистов оказывали немалое воздействие, ибо их было множество, хоть и сами они были слабы.       — Милаиндар, ты тут нужен, черт возьми!.. — произнесла рыжая, бледнея от яда и двигаясь уже не так быстро… Ее окружали со всех сторон, орки давили ее. Силы Анны уже хуже отзывались на зов из-за клинка Назгула.       И девушка могла бы познать прелести Окончательной Смерти, если бы не резко пронзивший большой двуручный черный клинок с черепом на эфесе Назгула — одного из тех, что держал барьер. Это тут же отвлекло чуть ли не все войско, ибо брешь, лишь кое-как поддерживаемая остальными четырьмя духами, резко сузилась. Но и этого хватило, чтобы двое уже побитых, но все еще готовых сражаться элементаля и войска из форта оттеснили выродков Темного Властелина назад.       — А я-то думал, что Назгулы должны выглядеть иначе. Вечно в кино все врут. — И тем, кто решил еще больше разозлить войска Тьмы подобной дурацкой и еще не понятной для них шуткой, оказался беловолосый мужчина, лет сорока на вид, но все еще бодрый телом и духом. На поле боя прибыл Сын Спарды, легендарный охотник на демонов — Данте. И подобным Анна была шокирована. На секунду она даже перестала ощущать боль от яда, ибо этот охотник был ей знаком не просто по каким-то слухам или чему-либо еще…       Еще когда Анна была маленькой смертной девчушкой, ее, загнанную адской гончей, нашел в переулке Данте. Зверь был добит, причем весьма жестоко, ибо охотник не мог и допустить мысли о гибели ребенка, и Данте забрал ее к себе. Родители рыжей, к сожалению, погибли в пасти этого зверя, давая дочери шанс убежать, но сами они были лишены этой возможности — судьба отвернулась от них обоих. И даже охотник с мечом «Мятежник» не успел вовремя к ним. Однако он сумел спасти их дочь.       И она стала для него кем-то вроде младшей сестренки, сколь удивительно это бы не звучало. Особенно удивило это друзей Данте — Триш и Леди, а его вечный агент Моррисон, привыкший к любым выходкам охотника, лишь пожал плечами, в душе даже радуясь подобному изменению в душе охотника. Но, к сожалению, одно из заданий для повзрослевшей Анны, которую Данте уже не мог удержать на месте, было роковым.       Клинок демона пробил девушку насквозь, сразив ее в мгновение ока и не дав Сыну Спарды и капли надежды на спасение ее от гибели. Подобное вызвало в нем дикую ярость, вылившуюся в ужасающее кровопролитие, когда Данте даже принял демонический облик. Но это все было неважно — Анна покинула мир живых. На время.       Но Амелия, дева, давно уже следившая за порядком в Мироздании, Балансе Жизни и Смерти, увидела в девушке какой-то потенциал или что-то еще, что так и не раскрыла Анне и не дала той исчезнуть бесследно в Море Душ. Она дала ей новое тело, силу и навыки. Она сделала ее своим карающим мечом, палачом для любого, кто посягал на вотчину Госпожи, на саму Смерть. Даже боги были под угрозой кары. Но увидеться с братом Анна уже не могла: Амелия почему-то не желала отпускать девушку туда, но пообещала, что они еще будут вместе вновь, когда у рыжей появится шанс на более счастливую жизнь.       Только лишь факт того, что девушка пережила собственную смерть, не дал ей ослушаться указов Смерти, ибо разум несчастной подвергся такому шоку, что она еще десятки лет в себя прийти не могла, лишь выполняя задания. Это круто изменило всю ее жизнь, и ее саму, и в конце концов она просто привыкла к тому, что ей нужно идти из мира в мир и лишать жизни разных уродов, которые, взывая к какой-либо магии, нарушают законы, выписанные задолго до появления этих самых уродов на полотне Мироздания.       И факт того, что он здесь, в Средиземье, — все это заставило сердце девы биться с невероятной силой, будто она начинала вновь оживать — духом, разумом возвращаться в те дни, когда Данте учил ее стрелять, драться на мечах и кулаках, а после вел в кафе, где они оба ели клубничное мороженое и болтали о всякой ерунде. Да и пророчество, сделанное Амелией когда-то, вдруг всплыло в голове, пронзая мозг болью от громкого эха прошлого.       — Д-Данте?!.. — прошептала Анна и рухнула на одно колено… Яд ослабил ее многократно, и несчастная не выдержала этого. Уже не только тело ощущало дикую боль, но и голова разрывалась от новых, засунутых в уголки сознания эмоций, и мучила бедную девушку. И если бы не вовремя подоспевший блондин, блокировавший Моргульский Клинок, который мог лишить Анну головы, то девушка весьма позорно покинула бы мир живых.       — Мы сумеем и потом обсудить все наши проблемы и вопросы, Анют! А сейчас поднимись и покажи этим придуркам, что лезть на тебя — это плохая затея! — крикнул он, надеясь привести деву в чувство. И это сработало — голос того, кого она считала старшим братом, пробудил ее от панической атаки, и она вновь, хоть и шатаясь, поднялась. Трое назгул начали ходить вокруг своей жертвы, как обезумевшие волки, загнавшие добычу…       — Род людей слаб…       — Слуги Смерти — ничто…       — Демоны Инферно не правят этим миром…       Все речи Назгулов были пропитаны ядом, злобой и отчаянием. Вся их роль — это роль Темных Генералов, несущих гибель Силам Света и Порядка. Они были готовы уже сейчас наброситься на двух героев, окруженных армией орков, монстров и самими тремя Назгул. Но победа была вырвана у них из рук тем, кого они уже не ожидали увидеть на поле боя.       — Fonaar, Kest ar Gaar, Krii! — Небеса, что лишь секунду назад не пропускали и капли света, разверзлись Грозовым Штормом, обрушившимся на головы Темного Воинства. Это взывал он, оживший от медитации разума волшебник. Милаиндар очнулся, готовый покарать всех тех, кто служит Тьме, и желает смерти тем, кого он поклялся защищать, — его подданным. Его разум открыл ему ответ на его вопрос: он должен был стать спасителем этого мира, всей Арды, дать расам, что населяют его, новую надежду, несмотря на то, что сам он боится править. Он должен преодолеть все свои жалкие страхи, ибо они часто мешали, сбивали его с верного пути ради общего блага.       Анна и Саргал, как ему казалось, были правы во всем. А он, древнее создание, наполненное мудростью сотен битв и книг, трусит, словно курица перед волком, способная лишь терять перышки от ужаса перед хищником. Только вот он лишился права бояться, ибо сейчас в нем слишком сильно нуждались тысячи, сотни тысяч, миллионы тех, кого он должен был спасти от рабства и угнетения.       Молнии хлестали землю, разрывая ее на куски, дробя камни и деревья и обращая орков в прах. От них не оставалось даже крови — все это в миг обращалось в пепел от удара молний, призванных на Драконьем Языке, вселившем ужас в сердца служителей Багрового Ока. Трое назгул, которые окружили храбрых брата и сестру, ощутили ярость стихии особенно сильно — молнии словно изгнали их из мира живых своей разрушительной силой, вынуждая скрыться в Минас’Моргуле, дабы восстановить физические оболочки. Но ушли они не спокойно, как при обычной смерти — визжа от боли, которую они уже давно не испытывали, и дергаясь от каждого удара, их оболочки совместили в себе две враждующие энергии, Тьму и Стихию, и вынудили всю эту какофонию звуков и искр взорваться, сплетаясь в шторме хаотичной энергии, уносившем жизни множества вражеских орков, не щадя даже их жалкие душонки, которые были поглощены этим штормом Магии, и лишь еще больше усиливая его.       — Ого… Весьма серьезный магический катаклизм… Боюсь, он сейчас на форт обрушится, надо что-то делать. Даже барьер, питаемый элементалями, такое может не выдержать. — Здраво рассудив, Пепельный Колдун открыл магическую воронку над Усиливающимся штормом, которая постепенно поглотила его. А после, открыв несколько таких же воронок, но меньшего размера, в разных местах поля боя, выпустил уже разделенную энергию шторма. Обрушившись волнами разрывающей плоть энергии, шторм, разделенный Милаиндаром, все же исчез, оставив после себя лишь воронки шириною в километры и около двадцати метров в глубину.       Орочьи полчища были в дикой панике — они уже не слушали вождей или оставшихся назгулов, наплевав на их приказы. Подобное не обрадовало назгулов, но они увидели, как Пепельный покинул форт, что укрывал его барьером, и тут же бросились на него. Они не понимали, не осознавали один простой факт… Это была ловушка, и ловушка для них.       — Ну давайте, идите сюда… Ваше поражение и потеря некоторых из вас станут посланием для этого зарвавшегося Майара… — Пока духи неслись на него, мужчина сумел воззвать к чистому гневу природы. Благо с этим проблем не было уж точно, учитывая, сколько лесов выжгли или вырубили слуги Саурона и Сарумана. Появившиеся из земли корни обхватывали темных прислужников, начиная буквально проникать в их тела, разрывать плоть и заменять собою кости, которые они просто разламывали. Тела прислужников претерпели мутации из-за жажды Природной Энергии мести. Через головы, пробивая черепа, начали прорастать ветки, изгибающиеся, словно змеи, и усеянные острыми ядовитыми шипами. Руки удлинились с мерзким звуком рвущийся плоти и стали толще из-за заменивших часть мышц и костей цветков. И все эти чудовища, порожденные магией, доселе невиданной в Арде, пошли вслед за убегающими. Вернее, не пошли, а побежали, словно звери, то и дело настигая очередных жертв. И быть сожранным было лучшим, что могло их ждать, ведь растения могли начать и прорастать через пойманных.       Назгулы, видя это, пришли в холодную ярость и напали на мага. Двоих он, схватив за шеи, обрушил на землю, из-за чего она вся затрещала, и отшвырнул от себя, ибо для него они были лишь игрушками. Он встречал и более сильных, чем эти призраки с клинками. Но вот Король их смог достичь цели и нанести удар своей тяжелой булавой, которую колдун блокировал одним ударом.       — Напоминает один момент в аниме, который я смотрел в своем мире… — подумал колдун с ехидной улыбкой и решил вспомнить и фразу оттуда. — Надо же, придется контратаковать. — С этой фразой Милаиндар вытянул руку и вцепился в голову Назгула. Из отверстий в маске мага показались два фиолетовых глаза. — Я же сказал, что вам меня не победить. И еще сказал, что ваша потеря будет для него посланием. Нужно слушать, когда вам что-то говорят. — И тут же Назгул, как и все прочие оставшиеся в живых, ощутил, что остатки его разума начали падать ниц перед властью Милаиндара. Он просто давил своей магической мощью Темного Призрака, подчиняя его себе и лишая его связи с Сауроном. Даже кольцо на пальце изменило цвет камня на цвет того, кто теперь будет повелевать лидером Назгул. Двое других из-за близости также рухнули на колени, ощущая, как связь с Владыкой Мордора исчезает из них, освобождая их от вечного служения ему и приковывая их души для служения будущему Владыке Средиземья. Они не могли сделать даже жалкой попытки освободиться от его чар. Остальные же уцелевшие от шторма и прочих нападок скрылись.       Также остались не подчинены и те, что были как раз убиты ранее и временно изгнаны из мира живых. Но Милаиндар уже задумал выловить и их, сделать своими слугами, желая наложить печать позора на Око и самого Саурона. Таким образом он хотел посеять смуту среди его армий, заставить их потерять веру в то, что Майар всесилен. И даже часть орков врага сбежала не потому, что ноги несли их слишком, а потому что сам маг позволил им это сделать. А позволил для того, чтобы они стали его Вестниками и хоть и не специально, но разнесли весть об унизительном поражении войск Тьмы, и потери трех назгулов, которые теперь станут Дрогулами, Духами Лорда и знаменосцами нового порядка во всей Арде, который принесет Пепельный Владыка.       — Пусть каждый, кто живет в этих ныне Проклятых Землях запомнит: я, Милаиндар, а теперь — Пепельный Владыка всея Средиземья, никогда не отступлю от своей цели привести в этот мир порядок! Вся Арда пусть услышит мою клятву! — Голос мага усиливался многократно с помощью магии. Его клич разносился буквально по всему Средиземью, сотрясая стены крепостей зла в каждом его уголке и пробуждая от страшного сна тех, кто прятался от взора Огненного Глаза на шпиле Барад’Дура, боясь ему противостоять. Лишь Грохот гнева Саурона хоть как-то отдавался в этом звуке Величия и обещания порядка всем невинным. И был лишь один мелкий орченыш, который предпринял попытку подкрасться к магу и ударить его в спину. Конечно, он и его броню-то испачкать мог разве что чихнув на нее, но все же меч, вонзившийся в череп, остановил даже эти жалкие потуги.       — Не смей трогать моего брата, фрукт сгнивший, мудак! — И все это донеслось от милейшей девушки с золотыми волосами и темно-зелеными, словно два изумруда, глазами, сестры Милаиндара — Дэлии. Она так же, как и Данте, прибыла в этот мир. Но что же их обоих загнало сюда? Они ведь точно не могли узнать, где оказались Анна и Милаиндар. Одна девушка по времени мира техники пропала десятки лет назад. Другой, хоть и пропал лишь год назад, но это тоже срок немалый. Можно, конечно, подумать, что их привела любовь! Но, как это обычно бывает, судьба подобные сопливости не слишком любит, и все куда хуже, чем обычно. Прямо как в жизни.       — Никакой вонючий орк не смеет и пальцем трогать моего брата, ты, сын помойной свиньи!       — А ты… изменилась, сестренка, — сказал колдун, опуская руку на голову сестры и аккуратно трепля ее волосы. Девушка выдала реакцию, схожую с Аниной, почти сразу же. Тот же шок, то же самое застывание на минуту, будто ее охватил резкий паралич. Но все же, в отличии от Анны, она эмоций не лишилась и тут же бросилась в слезы, заключая того, кого считала погибшим навсегда, в крепкие объятия. Колдун даже отозвал свои доспехи, оставшись в своей любимой мантии и позволяя сестре зажать его в железной хватке и прореветься.       — Я!.. я-я!.. Я думала, ты погиб! Думала, что тебя убили демоны! М-мы год тебя искали, какого черта ты здесь?! Ч-что это все, черт возьми, значит, скажи мне?!.. — У Дэлии началась совсем не тихая истерика. Наоборот, девушка засыпала брата вопросами, попутно колотя его кулаками по груди и через раз называя самыми неприятными словами. — Как ты мог, ублюдок?! Почему, если ты жив, ты не попробовал вернуться к нам?! Мудак, сволочь, чтоб ты в Ад рухнул и обратно вернулся!.. Да иди ты нахуй со сво!.. — Последующий поток брани, от которого даже подошедший Саргал закрыл уши, пришлось прекратить самому Милаиндару, используя заклинание Света. Он ввел девушку в спокойное состояние и начал ей вещать…       — Успокойся. Тихо, тихо… Я понимаю, как это все выглядит. Но я вернуться уже не мог… Когда я понял, чему с помощью магии можно научиться, я уже не мог определить точно, где ваш мир. И прости, что уже не зову его своим, но… Я увидел прекрасные миры! Миры, полные Природы, Магии, Чудес! Не встретил я на своем пути столь изуродованных Технологией миров, как наш. Да и не встретил даже миров с этой заразой. Я уже знаю, что это породило… Что поразило наш мир. Да и еще будучи собою прежним, я знал. Мне рассказывали Старые Боги, но я не верил в существование Богов, породивших все это. Новые… Ха, я был слеп. Люди и весь ваш мир для них — лишь пища, а они… Паразиты они. Я знаю, как дико это звучит, поэтому я тогда и не поверил. Но сейчас… Всёе то, что я прошел за эти две тысячи лет… — Вот это колдуну говорить вряд ли стоило, конечно. Девушка вернулась в частичное сознание.       — Д… две тысячи лет? Т-тебе две тысячи лет, две?! Ты что, теперь… Эм… Типа намного старше Данте, получается?! Э-этого быть не может! Тебе же всего-то тридцать. Не ври! Ты пропал год назад, всего-то!..       — Дэлия, мне уже две с лишним тысячи лет. И никак не тридцать один или сколько мне там было, когда я покинул ваш мир. Я осознаю, что это тяжелая мысль, но… она неизбежная. И даже если бы я хотел, я не смогу изменить эту ситуацию. Лучше расскажи мне, что вы оба здесь забыли? Ты явно в шоке, а значит, вы пришли точно не за мной…       — Это долгая история, пропащий ты наш. И это явно нужно рассказывать не на поле брани, украшенном десятками тысяч трупов орков и монстров и следами магии. А еще те орки-растения удрали черт знает куда. Это нормально? Или ты собираешься их остановить? И более важный вопрос… Как ты вообще додумался до такой магии? — Данте располагал не меньшим количеством вопросов, на которые желал получить ответы. Тот паренек, которого он когда-то знал, серьезно изменился. Магия сделала его не то чтобы на одном уровне с Сыном Спарды, и это Данте беспокоило. Не то что кто-то сильнее него, а то, что перед ним уже не тот Милаиндар, что был прежде… Ведь он хранил знания двадцати веков жизни, которые могли изменить его до неузнаваемости, всю его личность. И вот как раз этого боялся Данте — уже не увидеть того самого излишне упертого, но веселого парня, которого он знал как коллегу по работе и друга… Да и вообще хорошо он его знал и дорожил им. Похожая любовь была у него лишь к сестре.       И вот теперь обе потерянные души были вновь возвращены, и вернувшихся друг к другу братьев и сестер ждал весьма серьезный разговор, ибо Милаиндар и Анна вообще не знали, что же случилось на самом деле с когда-то их миром спустя неделю после «Битвы Феникса»… Такое название получила битва у Форта, как первая битва перед многими другими, которые будут вестись ради возрождения Средиземья, и приведения его в новый порядок.       Рассказ Данте с Дэлией был крайне удручающим… Демоны и Ангелы, Инферно и Свет. Две силы, что имели свои планы и на тот мир, и на людей, созданных Богом для равновесия — слабые с виду, но сильные духом, хитрые и способные на великие свершения, несмотря на то, что они далеки от идеала. Но все же они были нужны для сохранения баланса, ибо Демоны и Ангелы олицетворяли собою идеал разных сторон. Ярость, Жажда, Похоть, Ложь, Грех — это то, что породила одна из Великих Сил Мироздания для этого мира. Инферно, изменив ангелов, что пали во Тьму, создали существ, нарушающих идеальный план. Таков был смысл Инферно, хотя и демоны, вставшие на путь добра, также встречались в любых мирах. Ангелы же олицетворяли Справедливость, Мудрость, Покой, Созидание, Правду, Стойкость. Они были созданиями Чистого Света, которых породил создатель мира, родного четверке героев этой истории. Они были чисты, как первый снег в лесу, и бились со злом везде, где оно пускало свои корни. Крайне иронично, что один из них, Люцифер, как раз и стал прародителем Демонов, обратившись к силам Инферно в своих личных корыстных помыслах.       И, судя по рассказам Дэлии с Данте, война после пропажи Милаиндара достигла апогея. Неожиданно она перенеслась на мир людей, разрывая его в клочья катаклизмами и топя в крови людской, демонической и ангельской. И что удивительнее всего, на Апокалипсис явился лишь один из всадников этого последнего часа Мира Людей, Земного Царства. Война — лишь он явился на зов Рока. Остальные трое не пришли, словно те, кто наделил их четверку силами, — Пепельный Совет, — отринул этот мир или предал их. Данте отрицал саму возможность перехода такого честного воителя, как Война, на сторону Демонов Люцифера. Но изменить случившееся было нельзя, Земное Царство рухнуло в пучину крови и кошмара. Данте был ранен в одном из боев, давая шанс группе людей укрыться, а Дэлия и думать не посмела о том, чтобы его бросить. И он, решив сделать то, о чем ему когда-то говорил отец, воззвал к своим силам и открыл портал черт знает куда, в иной мир ради спасения безумной блондинки и себя. Он не умел направлять подобное по определенному пути, поэтому не знал, где они рухнут. Но как однажды сказала Амелия, разлученным еще предстояло встретиться и вернуться друг к другу.       — Получается, Смерть, Ярость и Раздор не явились? Так, что ли? Обугленный Совет такого допустить не мог… Здесь что-то не так. Эти твари так помешаны на порядке, что не могли допустить гибели Земного Царства. Их власть, которую они захватили с помощью четверых нефелимов, слишком важна для них! Они бы не допустили… хм… если бы… если бы они что-то не скрывали подобным образом. Им ничто не мешало выдать ложный зов, но зачем?.. Они бы никогда не дошли до такого. Те, кто о них знают, говорили мне, что они за абсолютный порядок, без исключений. Они могли хоть Всадников натравить на Град Небесный или на Преисподнюю. Когда у них появились Нефелимы, они вообще потеряли страх и начали всем диктовать свои условия. — Ум Милаиндара погрузился в дикие раздумья насчет всего, что он узнал о случившемся. Он не мог допустить и мысли грехопадения Обугленного Совета. Это даже для него было чем-то из ряда вон выходящим. Похоже, что перед ним стояла какая-то древняя тайна, связанная с ангелами и демонами того мира, которую он просто не мог до конца понять.       Первая его мысль была о том, что из Войны сделали козла отпущения. Наверняка его подставили так, что он будто пришел помогать демонам, встал на их сторону. Интриги были как раз в духе Совета. Но не те интриги, которые могли нарушить баланс, созданный ими столь кропотливо и столь долго поддерживаемый. Возможно, Инферно овладело ими? Но и такое не случалось за тысячи, десятки тысяч и сотни тысяч лет, что существовал Совет. Они всегда успешно сопротивлялись любому влиянию, которое могли оказать Ангелы или Демоны ради своих личных целей.       Также он осознавал тот факт, что людям будет в этом ужасе выжить практически нереально, но в этом был и свой плюс. Новые Боги, создатели проклятия Технологии, не смогут встать на пути Ангелов и Демонов, но задержат их. Старые Боги всегда умели хорошо укрываться, но Новые… В своей алчности и гордыни они выйдут против войск Ада и Небес и заплатят своими жизнями за это, что радовало Милаиндара. Но такими мыслями он делиться не спешил, ибо в глазах Дэлии и Данте подобные слова прозвучали бы чудовищно, он это осознавал.       Хотя он и сочувствовал людям того мира, но сейчас у него перед глазами была его будущая мечта — Королевство Эшен или Пепельное Королевство. Он создаст новое государство на пепле старых других, и оно будет в сотни раз сильнее их всех, даже Нуменора и Валинора. Ничто не сравнится по величию, силе и красоте его Средиземья. Но перед ним стояла серьезная задача — подготовить войска и начать завоевание новых земель, ибо война уже объявлена. Потеря Трех Назгул, что ныне стали Дрогулами, Духами Нового Порядка, Духами Пепельного Владыки и его верными слугами. Даже их кольца избавились от влияния Темного Владыки, из-за чего он стал пуще прежнего собирать армии своих прислужников. Однако они стали столь разбросаны по своим землям, крепостям и фортам, что собрать войско ему будет сложно. Да и вести о поражении пробудят в орках, троллях, тварях разумных и даже в Темных Нуменорцах мысль о том, что Майар вдруг ослабел, хотя это было не совсем правдой. Просто ничто в его жизни не могло подготовить его к такому врагу, как тот, кто назвался Владыкой Пепла. Но многим вождям и командирам было плевать. Началась война за власть над войсками, ибо орков и людей, в отличие от других рас, расплодилось еще больше. Миллионы тех, кто готов был бороться за власть над армиями, чтобы после повести войско на Барад’Дур и одолеть якобы захиревшего Саурона.       И все это было лишь на пользу храброму, но мудрому магу, способному просчитывать подобные события наперед. Он был в сотнях битв, даже тысячах. И врагами его были самые разные существа — от людей до Богов. Поэтому он многому научился и отточил свои навыки боя и тактики, довел их до идеала. Хотя ничто не мешает факторам «случайности» нарушить его планы, как и ему исправить ситуацию. Жизнь — это слишком сложная штука, чтобы научиться ее просчитывать наперед, как часто говорили Милаиндару многие, кого он встречал на своем пути.       Но неизвестность его не пугала — это было бы слишком смешно для кого-то его могущества и знания. Он осознал тот факт, что для Нового Порядка в мире нужны будут новые Воители, которые станут его личным войском. Но обычные орки илюди, гномы и эльфы, и уж тем более хоббиты, не готовые к подобным битвам, не подойдут для него. Люди и Орки, что идут под его знамена, действительно сильны. Но они недолговечны, так как страх может обуять их сердца. Эльфы же горделивы и крайне хитры. Да и учитывая, что принес им орочий народ, могут отказаться сражаться с ним бок о бок, и этого Милаиндар не хотел. Он не собирался оставлять в Средиземье иных Королевств, он собирался занять его весь. Гномы? Просто гордость, дикая гордость их народа. Но они так же ценили честь, на этом можно было сыграть. А Хоббитов можно было прельстить возвращением спокойной жизни, пусть в Шире тухнут, сколько им угодно.       Но все эти расы не подходили, если, конечно, не сделать самых достойных из их представителей чем-то иным… На губах мага промелькнула победоносная улыбка. О его планах никто не должен пока узнать, все еще слишком далеко до исполнения. Да и его могут неправильно понять, учитывая тот факт, как он собирался это исполнить. Придется задействовать все знания в магии трансмутации, а также в высшей алхимии — изменения тела и разума. Воители нового мира, одаренные великолепным оружием и доспехами и ведомые Полубогами-генералами, коих они будут звать своими отцами и матерями. У Милаиндара даже и мыслишки о том, что в армии его будут лишь мужчины, не промелькнуло. Подобного он не допустит ни за что, а любого несогласного… А кто-то в Средиземье может что-то пикнуть против его власти? Вряд ли. Даже если они не захотят, он вынудит их смириться с тем фактом, что старая Эра навсегда ушла в прошлое.       — Эй, Мила, ты чего? — Рыжая, заметив, что Колдун будто в себя ушел, немного забеспокоилась и тут же подошла к нему, дабы привести в чувство.       — М? Нет-нет, ничего такого. Я… я задумался о том, что я буду делать, когда стану правителем, всего-то. Это сложно, и будущее не особо ясно для меня, и я надеюсь оправдать всех их ожидания. Хотя, если уж ты со мною рядом, то вряд ли мне вообще стоит о чем-то волноваться… — Последнее слетело с губ мага не намеренно, да он и сам удивился такому. А Анна неожиданно залилась краской и улыбнулась, отводя взгляд и еле слышно благодаря мужчину за такие слова. И колдун был рад, что она отвела взгляд, ибо он успел нацепить на себя свою маску, скрывая и свое смущение тоже…       — Нашлась-таки королева для нашего Пепельного Короля, — произнес Саргал, Архонт Войны, втихую наблюдая за парочкой. И не только ведь он смотрел — Данте с Дэлией также наблюдали за этими двумя. Дэлия так вообще еле сдерживала крик «Ну целуй ты уже ее!», вернее, Данте не давал ей сказать лишнего. Он понимал, что все же этим двоим нужно было время на то, чтобы осознать давно закопанные внутрь души чувства.       А за окном шел новый день, обещающий всему этому израненному миру Второй Шанс под знаменем Эшена и Пепельного Властелина.