«Во Славу Пепельного Владыки! Или как спасти умирающее Средиземье, в том числе и от себя.»

      Милаиндар с балкона наблюдал за перестройкой Минас-Эшара. Конечно же часть он восстановил сам своей магией, однако жителям Эшена нужна была какая-то работа, и он решил оставить внутреннюю часть города на перестройку людям. В конце концов, если люди сами отстроят себе дома, улицы и рынки, библиотеки, то и ценить они будут гораздо больше то, что построили сами.       Но вот дворец колдун восстанавливал сам, вплетая магические защитные заклятия буквально в каждый камешек величественного здания. Создавая и соединяя с магическими лей-линиями материалы, маг надеялся создать идеальную непробиваемую и крайне сложную защиту для дворца и его тайн. Под дворцом строились многочисленные подвалы и комнаты, укрепляемые големами-стражами и многочисленными ловушками. Всё это делалось оживлёнными мертвецами — Милаиндар не смел подпускать к этой работе живых, ибо в Эшене не должны были знать о грандиозных проектах Владыки.       Десятки этажей, уходящих глубоко под землю, создавались под лаборатории, хранилища артефактов и тюрьмы, библиотеки и тайные залы. Сам же дворец всё больше и больше возвышался над городом, особенно шпиль, в котором в будущем должны были быть размещены Палантиры. Месяц за месяцем всё это строилось, превращаясь в неприступную крепость, идеал фортификации, дополнительно защищённый по бокам горами, и если уж штурм, то только напрямую с главных ворот, никак иначе, ибо Мордор был уже под властью Эшена, а значит, никаких атак с иных сторон.       Но за семь месяцев, прошедших с момента захвата Минас-Эшара, Милаиндар претерпел буквально десятки покушений разного рода: отрава в еде, способная разъесть изнутри человека; кинжалы, пропитанные тёмной магией, что жаждали если не убить колдуна, то поразить его ужасными заклятиями кошмаров и тёмных видений. Всё это было впустую, но немного раздражало, как залетевший через окно комар, которого ты не можешь заметить, но он активно жужжит, надоедая этим.       Но ничего из этого не было хуже, чем то, что ожидало всю бедную столицу и дворец в этот вроде бы солнечный день…       — Где мои дети?! — голос сошедшей с ума от ужаса госпожи заставил в тот день добрую половину слуг поседеть. Юные принцессы пропали из цитадели, враг нашёл брешь в недоделанной защите, и это обратило правителей чуть ли не в чудовищ.       Анна была страшна в гневе и даже убила сиделок маленьких принцесс, сама того не заметив. Не уследили, недовоспитали, вот теперь ищи свищи сокровища. Аню вообще старались стороной обходить, если она появлялась. А появлялась она теперь очень редко — девушка целыми днями пропадала в поисках девочек. Владыка же обрушил на земли Мелькора десятки заклятий, показывая свой гнев и готовность мстить.       Как же это случилось? Никто точно не знает. В один момент цитадель озарилась громом колоколов тревоги. Десятки Стражей Пепла и волчья стая были найдены жестоко избитыми и израненными. Служанки-сиделки же лепетали о чудище, которое состояло из тёмной шерсти, сотен клыков и десятка когтей острее, чем лучшее на всем свете копьё. И тогда хлынула кровь — кровь сиделок… Анна, возможно, поддавшись безумию из-за страха за дочерей, просто вырвала языки нескольким из прислужниц. Лишь вовремя подоспевший Владыка сумел успокоить озверевшую королеву. Выживших временно отвели в темницу, так как их сбивчивые слова и показания казались излишне лживыми, но вытягивать из них что-либо было невозможно — они были в ужасе от вмиг обратившийся в само подобие смерти королевы.       — Такими темпами королева всю прислугу может перебить, а Владыка сожжёт пол-Средиземья ещё сильнее, чем это сделали Саурон и Мелькор вместе взятые, — Архонт Пепла приходил в себя целых три месяца после драки с абберацией боли, коей стал Башня после своей гибели, и сейчас он наблюдал за правителями, надеясь, что не придётся успокаивать их более грубыми методами.       — И что ты предлагаешь? — спросила девушка, которая сидела у него на плече. Это была обычная… почти обычная, ученица Ани. Одна из её личных учениц. Во время похищения те были заняты устранением какого-то низшего майара в гондорских землях. — Даже волки не могут найти их след. Хотя, по новостям, один из отрядов легионеров пепла преследует тварь… Но всё же.       — Тварь ранена — один из моих бойцов сумел пробить её копьем, она наверняка скроется где-нибудь с юными принцессами. И ещё… Агхор, тот освободившийся гладиатор, собирает отряд, который погонится за тварью, — Кхарг обратил взор фиолетовых глаз на сидящую на его плече девушку. Многие подшучивали, что она его личный питомец. Правда, одного обжигающего взгляда Архонта хватало, чтобы подобные шуточки заканчивались, не успев начаться.       — Думаешь, выпустить их? Этого Агхора и его диких гладиаторов?       — Я послал к ним лорда Данте, пусть он решит, что делать…       Данте как раз подходил к сборищу разного рода воителей, в основном бывших рабов. Агхор стягивал подобных солдат, забытых многими, отвергнутых, но в нём они видели лидера. Лидера, понимавшего их лучше многих.       — Он пришёл! Он освободил нас. Он покарал надзирателей и вождей, и отказал каждому из них, кто был готов встать на его сторону. Они обещали ему добытое золото, он отплатил им кровью и огнём! Они обещали ему армии и рабов, он дал им смерть и правосудие! А что теперь? Мы не можем даже защитить его детей… Таких же, как мы! Кого он принял, несмотря на происхождение, — голос орка гремел на всю толпу, и толпа отвечала возгласами, в которых слышались требования крови и боя. — Эта тварь истекает своей поганой кровью, он будет вынужден скрыться в одной из крепостей врага. Но от Владыки я познал тайную силу, силу магии крови… Даже если я буду проклят, использовав его кровь для магических ритуалов, я всё равно найду их! Кто со мной?! — грохот оружия и доспехов наполнил округу. Агхор источал гнев и дикую ярость, которая пропитывала каждого из воителей. — Владыка и Королева не могут покинуть Мордор и Столицу, они связаны войной. Мы должны сделать это за них, отблагодарить своей кровью за всё, что они сделали!       — А сил-то хватит? — Данте своей лёгкой походкой вышел к Агхору из толпы. Он окинул толпу собравшихся критичным взглядом, а затем подошёл ближе к Агхору, доставая свой меч «Мятежник». — Докажи, что можешь хотя бы ранить меня, и тогда я лично отдам приказ, чтобы тебя отпустили.       — Хорошо, — рыкнул Агхор, сжимая стальную алебарду в своих руках. Этой стальной алебардой он ещё в Минас-Моргуле косил десятки, если не сотни, мелькоровых прихвостней. И с этим оружием в руках он рванул на Данте, совершая резкий выпад прямо в грудь полудемона. Звон стали наполнил округу, как только Данте блокировал удар и ответил серией точных взмахов, которые Агхору пришлось блокировать.       Из настолько желанного нападения орк незаметно для себя перешёл в защиту. Данте умел давить, наступать и заставлять врага становиться жертвой, и Агхору пришлось это пережить. Удар за ударом он отбивался, не имея возможности ответить, но тем самым он показывал свою стойкость, которой могли бы позавидовать некоторые Легионеры. Подгадав момент, когда Данте наиболее открыт (когда тот заносил меч для очередного удара), он резко вонзил алебарду в демона, протыкая противника острым стальным концом и отталкивая того от себя.       Конечно же он не нанёс бы удар, если бы не знал, что он мог убить демона этим, но его алебарда была обычной, хоть и хорошей. Никаких рун, зачарований или особого материала. Сколько бы он ни тыкал, ни резал, ни потрошил, ни рубил, ни долбил, ни колотил, ни вонзал, ни пронзал и ни прочее «ни», для Данте всё это было глупостью: кровь Спарды давала ему воистину великую мощь.       Но этого Данте хватило. Тот проследил, как рана на его груди буквально за минуты зажила, и указал стражникам на ворота.       — Пусть идут. Если он хочет, пусть берёт своих бойцов и идёт…       — Но, сир, это же… — Данте прервал стражника одним лишь холодным суровым взглядом вмиг покрасневших до цвета крови демонических глаз, и стражник сразу же отдал команду об открытии врат. Данте отвернулся и просто шепнул что-то. Откуда ни возьмись, за отрядом вылетел сокол, громко оповестивший о своём присутствии окружающих. Никто не понял, что это за птица. Она моментально исчезла.       Толпа Гладиаторов, бывших рабов и мучеников, ушла из Минас-Эшара, следуя за своим лидером, тем, кто выживал в крови и боли, океанах самого худшего, что на него мог обрушить надсмотрщик. Он знал их боль лучше многих других и, возможно, он был единственной подходящей кандидатурой на роль их вожака.       Позже, в поражённых огнём и пеплом землях Гондора.       След крови привёл бывших рабов в земли Гондора. По пути они обнаруживали поля стычек Легионеров-Преследователей с патрулями Мелькора. Судя по десяткам погибших легионеров, стычки не всегда кончались удачно. Но это было неважно: гладиаторы и Агхор знали свою миссию — найти и разорвать похитителя, остальное их не волновало. Но всё же было отрадно видеть, что легионеры продавали свои жизни подороже: на одного убитого приходились десятки зарубленных тварей и солдат врага. Неплохо, но они могли бы и лучше, думал глава толпы.       Вся орава встала близ небольшой крепости. Недостаточно близко, чтобы их заметили, конечно. Тарност, бывший небольшой город Гондора, превратился в логово орков, в котором они роились, как тараканы. Разведчики доложили, что на воротах висел распятый глава отряда преследователей, Талкрен Нот. Похоже, отряд потерпел неудачу. Иначе это и не объяснить.       — Как мы преуспеем там, где ошиблись Легионеры? Мы можем сообщить Владыке, он пришлёт сюда войска, — один из самоназванных командиров вышел к Агхору. Он не особо хотел действовать по плану Агхора — нападать. Тот собирался разделить свою «армию» на несколько кусков. Два куска зайдут с флангов, на шахты, нападая и вынуждая врага выделить часть сил на их защиту, что крайне рискованно для этих самых кусков. А бойцы, которых поведёт сам Агхор, ворвутся в крепость, оставленную с малыми силами.       Он знал, что там сидят твари, давно не знавшие хорошей битвы. Они жаждали боя, крови и криков. Воплей, что наполняют воздух и утяжеляют его. Запахов потрохов и гнили, что проникают под кожу и становятся частью тебя. Они были слишком предсказуемы, как голодные варги. Агхор знал, чего от них ожидать.       — Владыка занят защитой Минас-Эшара от сил Мелькора. Большая часть Легионеров также занята на разных военных кампаниях. Мы не можем рисковать и слать сообщения или гонцов. К тому же мы и так потеряли часть бойцов, сражаясь с патрулями и небольшими отрядами врага. Гонец просто не переживёт пути до Эшена. Нам придётся взять крепость врага штурмом. Мы обрушим на них ярость, мы покажем им боль, мы станем вестниками ярости Владыки, его боли, что он испытал, потеряв своих дочерей… Вы видели злобу и страх в глазах Королевы, и гнев, граничащий с безумием, в глазах Владыки, и лишь мы станем их успокоением, клинком мести врагу и спасением для Эшена, — Агхор зарычал, и поднялся оглушительный гул, разносящийся эхом по выжженной земле, коей правили лишь твари, порождённые тьмою, и слуги Мелькора.       Куски армий двинулись к шахтам, расположенным по левым и правым бокам от Тарноста. Рабы и орки-снага грызли и рвали землю Средиземья в тех местах горы, к которым примыкал Тарност. Им нужно было железо для междоусобных войн вождей и камни для расширяющихся крепостей в Средиземье. Где одни этажи или даже целые залы крепостей падали под собственным весом или под ударами времени, там же появлялись и новые, наспех созданные под нужды их хозяев.       По приказу Агхора, две его большие армии специально жгли всё на пути своём, вырезали караваны на трактах, освобождали рабов и создавали тревогу и шумиху. Многие из рабов пошли следом за орками и людьми Агхора, и стаи этих озверевших от жажды мести и от желания, наконец-то, покарать своих обидчиков налетели на шахты, разнося их в пух и прах, но при этом давая битве привлечь внимание.       И оно пришло. Даже лучше, чем ожидалось изначально. План Агхора сработал идеально. Тот оказался неплохим стратегом для того, чьи мысли зачастую были наполнены мыслями о кровавых баталиях. Большая часть армии Тарноста выползла из своего уютного крысиного логова, поспешив лишёнными строя или какой-либо дисциплины волнами в места разгоравшихся за часы битв. Что лучше, к левой шахте выступил вождь крепости, какой-то особо хитрый мелкий орк, который всё же сумел пробиться наверх в кровавой иерархии тварей Мелькора, Крысарий.       Агхор же, собрав ровно две тысячи лучших гладиаторов, что выживали на самых ужасных аренах, чьи тела помнили пронизывающие их пытки и агонию, повёл всё это воинство на Тарност. Небольшая часть отряда проникла внутрь, забравшись по стенам либо же найдя проемы в защитных укреплениях города, и с боем они захватили главные ворота крепости. Рог войны протрубил и воинство рабов хлынуло внутрь, с диким бешенством и рёвом вырезая всех до единого орков, что им попадались, в той же степени как и людей — всех, кто присягнул Мелькору.       Агхор изначально поведал свой план и этим бойцам, давая возможность уйти тем, кто не согласился бы на такое. Он не собирался заставлять их, не собирался становиться рабовладельцем. Он собирался с помощью магии крови сделать их сильнее и безумнее для битвы. Страх исчезнет из их умов, на место ему придут боевое безумие и воспоминания о муках, благодаря чему появится шанс на прорыв. Бойцы согласились без промедления. Они знали, что эта вылазка может закончиться их смертью, и готовы были залить Тарност кровью, продавая жизни подороже.       И вот эта волна озверевших от боли в мозгу солдат рвала и потрошила защитников крепости. Агхор же шёл впереди всех, прорываясь вглубь. Благодаря десятку троллей он сумел проникнуть в крепость вместе с небольшим отрядом людей-рабов, которые взяли на себя подоспевшую элитную гвардию вождя, часть которой он оставил в крепости. Минуты кровавой бойни обращались в часы, полные криков и резни. Кровь буквально заполняла собою землю под ногами, делая её более мягкой и склизкой. Такова участь поганой орочьей крови слуг Мелькора.       Тролли стали удерживать проход внутрь цитадели города, дробя своими булавами подходящих врагов. Вскоре подходы к цитадели были завалены раздробленными и раздавленными трупами, что стали невольной преградой для тех, кто не хотел подвести вождя-Крысария, а тролли держались упрямо. Пока они держались, орки-гладиаторы заливали кровью землю и стены города, делая его красным. Магия Крови давала им силу, лишала страха, но это отчасти и было проблемой, ибо они бездумно бросались на врага. Для стремительного удара отличная стратегия, для обороны — не совсем хорошая идея, но орки держались ради своего командира.       Под влиянием магии крови жилы и вены на телах, сосуды в глазах орков становились ярко-красными, выделяя их на фоне общей резни. Даже не замечая этого, рабы стали плакать кровавыми слезами, невероятно быстро засыхавшими, оставляя некий узор на их лицах. Но это было ещё не всё, что несла кровавая магия…       От её влияния, как и от влияния эха кровавой битвы, на Тарност хлынул кровавый дождь с небес. Солнечный свет был закрыт густыми тучами, извергающими потоки крови на землю. Вопли солдат и рыки кровавых гладиаторов отражались в реальности, ослабляя защиту мира и усиляя его связь с миром мёртвых и инферно, пропуская эти силы в Арду. Сама земля пропитывалась этой аурой.       Немногочисленные колдуны крови среди воинов Агхора ощутили невиданный прилив сил, что дала им связь с иным миром, однако воители, пропитавшиеся этой магией, стали сражаться ещё яростнее, ещё злее. Ломались клинки и топоры? В бой шли кулаки: разбитые черепа и раздавленные мозги падали кусками на землю. Подбита рука? Вцепись клыками в шею, рви и грызи, держи горло в зубах, пока враг не перестанет дергаться. Что же до Агхора?       Жертва его бойцов стала путём для Агхора в тюремные катакомбы крепости, где он разрубал и дробил замки клеток с пленниками и рабами. Даже если там и были те, кого посадили просто по желанию вождя или из-за предательства, даже если там были те, кто хоть и служил Мелькору, но не желал служить Крысарию — все они получили шанс наброситься на слуг заключившего их вождя. Долго им продержаться было не суждено, возможно, но этого хватит для Агхора.       Пройдя дальше, в полусгнившие и пропитавшиеся кровью и запахом тухлятины залы, он обнаружил принцесс, чьи глаза сияли в этом аду подобно звёздам, наполненным чистым небесным светом.       И это сияние могло бы отвлечь, если бы Агхор не привык быть настороже. Мимолётный звук когтей, прошедших по камню, спас орка от напавшего сверху выродка, схожего с какой-то отвратительной гротескной смесью животных: тело волка, неестественно стоящего на прямых лапах; голова нетопыря с кроваво-красными глазами; две пары рук, что держали в руках разнообразное железное оружие, пропитанное болезнями, порождёнными Мелькором в своём слепом желании уничтожить всё созданное Валар и Эру; пара перепончатых крыльев. Тварь была свидетельством извращённого гения падшего Валара, что когда-то служило лучшим целям, но ныне, развращённое злобой, обидой и завистью, обратилось в настоящий кошмар наяву.       Тварь закрыла клетку с принцессами какой-то тряпкой и её мерзкая морда исказилась в настолько широкой ухмылке, что часть лица порвалась, параллельно при этом восстанавливаясь из-за какого-то подобия регенерации.       — Ну давай… Ты же хочешь этого, верно?! Вперёд! Попробуй разорвать меня… Я тебя разорву в ответ! Я вырву твои зубы, я оторву твои руки и задушу тебя ими же! Я проклинаю твоего хозяина, и проклятие моё принесёт моря крови на его земли! — каменная кладка катакомб задрожала от мощи голоса Агхора. Тот, казалось, сам не понимал, что говорил: в нём пробудилась ярость, смешавшаяся с магией крови, которую он использовал в штурме Тарноста слишком уж часто. Вся эта какофония — песня инферно, завывающие голоса мира мёртвых и режущая слух агония боя — это давило и одновременно питало. Словно вся пролитая кровь текла через камни и впитывалась в Агхора, даруя ему силы и одновременно лишая страха перед чудищем перед ним.       Чудище же, помимо его весьма отличительных внешних параметров, выделялось и ростом — почти пять метров. Ещё немного — и достигнет потолка, с которого капала кровь, впитывающаяся снаружи в землю и цитадель. И под густой чёрной жёсткой шерстью Агхор разглядел пасть. Пасть на груди, полную острейших зубов и клыков разной длины и толщины.       Тварь двинулась на воина и Агхор рванул на неё в ответ. Первый удар алебарды пришёлся по ноге в районе сухожилия. Густая мутно-зелёная кровь хлынула из раны на пол, превращая его за секунды в какую-то жижу. Но, к неудаче Агхора, рана зажила так же быстро, как и была нанесена.       В ответ на это тварь выдохнула из своей пасти облако отвратительнейшего смрада, что разъедало даже камень и железо. Прорвавшийся небольшой отряд гвардии вождя крепости попал под это облако, которое обратило в слизь даже часть пасти твари, не говоря уже о солдатах. Те вместе со своими доспехами сплавились в склизкую, с запахом рвоты массу и с отвратительными звуками растеклись по земле. Звуки лопающихся пузырей этой рвотной массы ещё долго будут донимать Агхора во снах и мыслях.       Пасть твари зажила, но от ран, нанесённых себе же, она озверела ещё больше и обрушила удары своих лап с оружием на Агхора. Тот, как и от облака разъедающего смрада, уклонился от каждого удара, хоть и с трудом — атаки твари были быстрыми, даже чересчур, Агхору приходилось биться на пределе своих возможностей. Из пасти на животе, к раздражению гладиатора, вырвалось множество языков, усеянных шипами, и направилось прямо в орка. Агхор не стал терпеть это и с помощью магии выпустил в раскрывшееся чрево чудовища множество кровавых игл. Поразив чудовище в само его изуродованное чрево, Агхор не прогадал, так как пробил многочисленными иглами деформировавшиеся органы, что по большей части своей слились в своё гротескное подобие, выделяя из себя яд, который причинял муки и самой твари. Особенно опасный исходил из сердца твари, раздутого от чёрной ядовитой жижи. Сердце так раздулось, что порвалось в нескольких местах, и жижа вытекала изнутри, причиняя твари лишь большие страдания, злящие её ещё больше.       Этого Агхору хватило, чтобы метким броском алебарды, вымоченной в его же полной нечестивой магии крови, обрубить одну из рук, держащую кривой меч. Место отрубленной конечности мгновенно прижгло от удара заколдованного оружия, и та не спешила отрастать. Но ответный удар не заставил себя ждать — монстр обрушил на орка удар железной палицы, которая отбросила воителя прямо в стену, левее входа, левее жижи, состоящей из ныне мёртвых орков Крысария, который, возможно, сдох в сражении с одним из отвлекающих отрядов.       — Рррххх!!!.. П-падаль… хе-хе… — орк поднялся с пола и посмотрел назад. От него на стене осталась вмятина, а часть кирпичей и вовсе была уничтожена его окрепшим от магии телом. — Слабовато, знаешь ли. Всего-то ребро сломал, уж его-то вправлю. Давай же, тварь… Сильнее!       Омерзительный гротеск заверещал и накинулся на Агхора вновь, но уже медленнее. Иглы крови впивались в органы всё сильнее с каждым движением, но боль от них не была схожа с той болью, которую тварь уже испытывала.       Агхор прижал руку к полу, пробуждая кровь, уже накапавшую на него, и обвил ею ноги монстра, тем самым блокируя его движения. Тварь в ответ снова выпустила своё смрадное дыхание, но Агхор ушёл от облака в сторону, тут же метая свою алебарду в раскрытую пасть и попадая точно в цель. Раздувшееся от смрада горло частично было разорвано лезвием алебарды, и смрад обратился против его хозяина, выжигая его лицо, голову, глаза и плавя их за секунды. Твари пришлось вырвать свои же ноги, дабы освободиться от окружившего её облака и кровавой ловушки. Ноги отросли, в отличие от впитавшей токсины головы — их за раз было столь много, что регенерация больше боролась с ними, чем восстанавливала повреждённые части тела.       Пользуясь этим, Агхор подбежал к твари и, покрыв свою руку кровяным щитом, в прыжке врезал монстру прямо в челюсть, разбивая и её, и часть черепа. Мерзкая тварь рухнула на землю, брыкаясь и вереща, а орк начал наносить удар за ударом. Десятки ударов невероятной силы обрушивались на тварь, дробя и разрывая мышцы и мясо в кровавую труху и жижу. Последним действием орка был обхват шеи твари и её сжатие. Хруст шеи вызвал у гладиатора победоносную улыбку, как и вид отлетающей от тела монстра головы. Наконец-то туловище перестало двигаться, а магия, сдерживающая яды и токсины, исчезла, позволяя телу расплавиться в жижу, которая начала плавить камень, буквально проедая фундамент и землю под ним глубоко вниз. Агхор лишь сейчас понял, что гул в голове прекратился. Его воины победили.       Он осознал это, ощущая чистоту мыслей в голове, и на миг его застигло неверие. Город был не просто атакован — он был взят. Враги вырезаны под чистую без всякой жалости: они познали ярость избитых, но не сломленных, рабов, копивших в себе злобу десятилетиями; они захлебнулись в ней в этот роковой день. Но он тут же отогнал неверие. Он не смел даже думать о подобном, его бойцы иного дать и не могли.       Подойдя к скрытой тряпкой клетке, орк мигом сдернул ткань. Невольно он повернулся назад, вспоминая… Да, алебарда стала частью мерзостной рвотной кляксы, оставшейся от монстра. Неудивительно.       Замок лопнул в мощной руке орка, и юные принцессы были забраны орком из пропахшей нечистотами клетки.       — Куда мы идём?.. — подала голос Рэйвен, дрожа, как лист на ветру, и не смея поднимать взгляд на воителя.       — К Владыке и Королеве, вашим родителям. Не задавай глупых вопросов, дитя, я не слишком настроен сейчас на них отвечать, — Агхор закрыл глаза девочек чистыми кусками ткани, которые нашёл, потому что не желал, чтобы они видели устроенное его воинами снаружи. Они итак уже увидели достаточно.       Выйдя наружу, орк окинул взглядом поле боя. Тяжёлые четыре часа боёв не прошли для города бесследно. Везде можно было заметить горы трупов — не всегда целых — и лужи крови, в которые гладиаторы уходили по самые стопы. Земля чавкала под ногами, пропитавшись потом и месивом битвы. С крыш и балконов капала кровь, но небо… Словно разум Агхора и его бойцов, небо прояснилось, раскрывая солнце взамен кровавых облаков, извергающих потоки кровавого дождя. По немому приказу своего командира воинство двинулось к выходу из города. Он их сейчас не интересовал, да и вряд ли в ближайшие несколько лет сюда вообще кто-то заявится, после Тарностской Резни.       Снаружи уже столпились изрядно поредевшие в количестве остальные отряды. Агхор заметил на поясе девушки-воительницы голову Крысария. Похоже, Мелькор лишился парочки шахт. Но слов на этот день хватило, как и резни. Все сразу поняли, куда им стоит идти. Дорога до Эшена не ждёт. И Владыка тоже…       /Спустя две недели после Тарностской Резни…/       Воинство, перепачканное запёкшейся кровью, всё в ранах… В пути они потеряли немногих, но тех не оставили врагу на потехи — несли тела с собою, дабы отдать земле Эшена.       Агхор прошёл вместе с воинством к Цитадели, где стояла королева, бледная от настигшего её шока. Аккуратно поставив малышек на землю, орк отошёл, и девочки тут же бросились к матери в объятия.       — Мама, мама-мама-мама! — заплаканная королева словно ожила. Бледность исчезла с лица девушки, и та прижала дорогих её сердцу девочек к себе.       — Не могу поверить… Вы живы, живы!.. Как же я волновалась, мои чудесные малышки, мои крохи… — Анна шептала и шептала, не в силах выпустить дочерей из крепких и тёплых объятий, а девочки лишь сильнее жались к ней, дрожа в тихих рыданиях. Лишь спустя десятки минут Анна обратила внимание на Агхора и его воинов, стоявших на коленях.       Девушка, прижимавшая к себе девочек, отпустила их к Милаиндару. А они с радостью понеслись к нему и вскоре на весь замок прозвенело счастливое двухголосое «папа!» Анна подошла к орку и… присела перед ним на колени, крепко обняв. Такого хода не ожидал никто. Со слезами на глазах девушка просто прошептала ему:       — Спасибо, что вернул их живыми.       — Иначе я и не мог, миледи… Я вернул вам и вашему мужу долг… Вы никого из нас не были обязаны спасать, — орк говорил хрипло. Он держался на одной лишь своей воле. Тело требовало отдыха после всего случившегося. — Но вы пришли и дали каждому из нас шанс заставить тёмных властелинов сто раз пожалеть о своих решениях, о мыслях… — воитель кашлянул кровью. Последние крохи магии крови уже не могли сдерживать уставшее тело. — О мыслях… Что мы слабы, что нас можно… Сломить…       Королева коснулась орка, и по его телу разлилось приятное тепло. Она не могла не отблагодарить его хоть как-то и сделала это исцелением.       — Сколько твоих выжило?..       — Из напавших на Тарност — тысяча пятьсот… И ещё несколько тысяч нападающих на шахты… Миледи, — орк поднялся следом за Анной и обратил взор на её платье. — Кхм, простите… Похоже, я испачкал вашу одежду.       — Ох… Это меньшее, что тебя должно волновать, — нежно прошептала рыжая дева, одаривая улыбкой гладиатора и невольно замечая следы на его лице… Слёзы крови. — Хм… Возможно, я знаю, как тебя вознаградить, но тебе и твоим бойцам нужен отдых. Иди, маги ими займутся.       Гладиатор смиренно склонил голову и направился к своим бойцам, гадая, что же придумала для него королева Анна, что же за награда, о которой он не просил, о которой он не смел просить. Он лишь возвращал долг кровью за своих бойцов и за тысячи таких же, как они. Он не смел просить ничего взамен. Он даже не был уверен, что расплатился в достаточной мере.       Данте подошёл к Милаиндару, прижимавшему к себе дочерей. Конечно же его интересовало, как юные девы были спасены. Сокол поведал не так много.       — Ну, малышки, что там было? — беловолосый воин прижал к себе малышек, которые тут же бросились к дяде, дабы обнять его.       — Мы видели часть боя! Ну, конец… Дядя Агхор избил огроменную тварь, похитившую нас. Забил просто и задушил! Он дрался, как зверь! — Терра перевела взор на Агхора, который как раз уводил своих бойцов в казармы. — Он будто вообще позабыл о каком-то страхе…       — Да, Терра права. От него исходили волны кровавой магии и других сил. Нам не дали увидеть место битвы, похоже, не хотели, ну… Чтобы мы смотрели на бойню. Но нос свербил от запаха крови, я помню… — Рэйвен вздрогнула от воспоминаний и дёрнула носом.       — Ох, малышки! Иди-ка сюда! Как же я за вас переживала! — Дэлия заключила в объятия детей, только завидев их. — Я с вас глаз больше не спущу, обещаю… Пойдёмте, я вас покормлю, вы наверняка устали, голодны и холодны! Да и Анна тоже, — Дэлия подозвала Анну, и они вместе направились в цитадель. Девочки заслужили быть окружёнными любовью и заботой после произошедшего кошмара.       — А ведь не зря я их отправил всё-таки… Хех, — Данте направился к казармам. Возможно, кто-то из бойцов подойдёт для пополнения рядов пепельных.       /Позже, в кабинете Милаиндара./       Коанстар был занят заполнением особо важных бумаг, военных приказов и прочей малоприятной работой, когда в его кабинет вошла королева. Лёгкой походкой она прошла к креслу перед столом и села на него. Конечно же пришла она ближе к ночи, когда юные девы уже были уложены спать.       — Нам нужно поговорить, — голос Анны звучал немного нахальнее обычного. Девушка была настроена на какой-то свой план.       — Например, о том, что ты убила нескольких служанок за моей спиной? Серьёзная тема для разговора, — голос колдуна звучал холодно. Разборки со случившимся стоили ему немалых усилий, а жена не сильно выглядела извиняющейся.       — Ну, я сделала это не специально, каюсь, но это оставь на потом. Я о другом поговорить хочу.       Колдун вздохнул устало. Похоже, королева совершенно не ощущала какой-либо вины за содеянное.       — Ты убила не вражеских шпионов, ты убила нескольких невинных или потенциально невинных людей. Я с этим разбирался, успокаивал дворян и прочих, пресекал лишние слухи… А ты как-то особо и не спешишь даже извиниться. Чудесно, ёб твою налево! — колдун отодвинул чернильницу с пером и подпёр голову рукой, вздыхая. Он надеялся хотя бы на извинения, но не получил даже меньшего.       — Да отцепись от меня с этими людьми, наконец. Плевать мне, — девушка рыкнула и уселась в кресло. — Наши герои вернулись не просто так. Я видела рубиновые слёзы на их лицах.       — Судя по всему, воздействие магии крови. Агхор провёл рискованный стремительный удар и заколдовал своих гладиаторов. Те так обезумели, что вообще ничего не замечали… Я удивлён, что его армия выжила. Потери могли быть куда более серьёзными. Рискованно, но… Они победили. Я награжу их подобающе.       — Я хочу сделать их вторым Легионом, — резко заявила девушка и нахально закинула ноги на стол. — А что… звучит! Агхор подойдёт на роль Архонта, а все бойцы — как раз идеальные Легионеры.       — Идеальные? Они не имеют тормозов. Хорошие воины, но их выходка была чертовски опасна! А Агхор подверг своих бойцов колдовству крови. Оно не запрещено, конечно, но это было крайне серьёзной идеей. Если бы они не выдержали… Они могли бы начать рвать друг друга.       — Меня не волнует. Они обязаны стать таковыми, — Милаиндар не узнавал девушку. — Они идеальные воины. Просто идеальные! Они куда более выносливые, чем Пепельные. Я очень огорчусь, если не увижу их среди Легионов, — с этими словами она встала и ушла. Стоп. Легионов? Во множественном числе?!       — Ты залезла в мои записи, — прорычал колдун и одной лишь силой мысли не дал Анне открыть дверь. — Рррхх… Ты начинаешь забывать своё место. Может, власть тебе в голову ударила или что? Ты прослыла психопатичной убийцей, что не сдерживает себя, и мне приходится с этим всем разбираться.       — Хороший же муж, что скрывает от своей жены свои планы… А что до этого всего? Я же смерть ходячая, мне уже плевать, — возможно, потеря дочерей, риск потерять их так повлиял на Анну? Или же власть давила? Колдун не знал точно, но это всё же серьёзно раздражало.       Королева же переместилась в другой конец замка, при этом поддерживая ментальную связь с мужем. Но её выходка не осталась безнаказанной. Не в этот раз. Терпение колдуна подошло к концу.       Милаиндар открыл портал под Анной, и она тут же рухнула в кабинет. Похоже, он собирался вытащить её на прямой разговор, не давая ей шанса уйти.       — Ты, видимо, меня не поняла. Значит, я должен объяснить понятнее. Твоим делом займётся Архонт Правосудия.       Тарзог Безликий. Верховный Судья Эшена. С его появлением в Эшене воцарился закон и порядок, он действовал просто безупречно. Крестьяне воруют еду? Их бы казнили любые другие, но Тарзог выяснил, что их феодал в этом виновен, ибо облагает их ужасающими налогами, прикрываясь нуждами войны. Феодала повесили почти сразу же. Проблемы у купцов? Оказалось, что патрульные посты втихую взимали плату за проход. Патрульных перебили, как собак. А его взгляд… он будто читал осуждённого, видя все его пригрешения. Никто не смел ослушаться его. И ведь никто даже не знал, откуда этот орк! Он просто пришёл и принёс клятву верности Милаиндару. Лишь сам колдун помнил его немного нахальное прибытие в крепость Пепельных легионеров.       — А сам уже что, боишься меня? Своей королевы опасаешься? — Анна флегматично взглянула на мужа, вздёргивая правую бровь.       — Тарзог — Архонт Правосудия, Тарзог есть слово закона в Эшене. Он лично разберётся с этим. Это будет честно. Народ принял его как справедливого и разумного судью. — Колдун оцарапал стол от злобы и сжал челюсть. Анна будто специально его выводила.       Девушка похлопала в ладоши. Ей было… плевать?       — Замечательно. А теперь я пойду. У меня свои дела, — она наклонилась вперёд и посмотрела на Милаиндара. Долго так, оценивающе… а потом встала и исчезла в развороте к двери. Будто её здесь и не было вовсе. И будто её так скоро здесь не будет.       Но попытка выйти из кабинета всё же вышла не совсем удачной: Анна влетела лицом в стену фиолетовых щитов. Элитный Доминион «Избранных Пепла», Угольные Стражи. Их броня, как и оружие, было выковано по лучшим рецептам кузнечных секретов Владыки, в магических потоках огня и тайной магии. Две сотни бойцов, готовых сопровождать королеву, во главе с Гос’Кахаром и Архонтом Легиона. На щитах были как раз изображены угли, тлеющие угли битв, из которых родились эти великие воители.       Девушка усмехнулась, сердце больно защемило. Вот так муж.       Их окликнул голос принцессы. Рэйвен пыталась пробиться через них к матери, истошно вопя и матеря их на чём свет стоит. Ребёнок против двух сотен закованных в латы зомби.       — Отпустите мою маму, вы, кастрюли долбанные!       Кхарг махнул рукой, и солдаты послушно пропустили юную принцессу, тут же вцепившуюся в королеву и чуть не свалившую её с ног. Анна присела и стала обнимать и гладить девочку.       — Куда они тебя ведут? Мам, ты же не преступница! — Рэйвен жутко перепугалась и теперь глотала слёзы. — Я с тобой пойду!       — Милая, успокойся, всё в порядке, — Анна чуть улыбнулась. — Так решил твой отец. Значит, так надо.       — Нет, не надо!       — Меня же не на эшафот ведут, ну ты что?       — Это несправедливо! Отпустите мою маму, оставьте её в покое! — это она уже кричала легионерам.       Милаиндар вышел из кабинета на звук голоса дочери.       — Рэйвен… луна моей жизни, боюсь, твоя мама всё же виновна. Когда тебя похитили, она в порыве ярости убила нескольких твоих сиделок. Однако, если её действия будут оправданы, я тут же её отпущу. Но она сама сопротивляется суду, поэтому я вызвал отряд Легионеров. Способна ли ты оправдать её? — никто бы не мог сказать точно, кроме самого Милаиндара, как ему было больно в этот момент. Обвинения жены, слёзы дочери… И он был причиной всего этого. Мерзкая доля правителей.       — Да меня эти служанки сами выдали! — рявкнула девочка. Повисла гробовая тишина. Она встала перед матерью, закрыв её от отца. Кто-то из легионеров сделал лишь одно неверное движение. Будучи как на иголках, бедняжка выдала мощный залп энергии. Её глаза засветились, и вокруг неё и матери образовался щит, а легионеров разнесло в разные стороны. Все живы, но выброс такой энергии от ребёнка…       — Рэйвен! — Анна вскочила и притянула к себе девочку, обнимая и прижимая её руки к телу. — Успокойся! Всё хорошо, милая, всё нормально!       Всё быстро утихло. Рэйвен сама испугалась того, что натворила, и прижалась к королеве. Та, в свою очередь, стала гладить малышку по голове и успокаивать.       Милаиндар удержался на ногах, просто поглотив часть магического выброса. Он и не ждал от Рэйвен меньшего, но надеялся, что у той лучше с контролем. Милаиндар тяжело выдохнул. Придётся вновь лгать, играть в подковёрные игры знати. Иного выбора он был лишён. Чувства всё же воздержали верх над колдуном, но и зерно разумного было в этом тоже.       — Ты заявляешь, что сиделки сами отдали тебя чудовищу? Мне нужно знать больше. — Милаиндар указал на пятерых Легионеров. — Приведите трёх выживших сиделок. Мне нужно их допросить. Пока не доказана вина Королевы… она свободна, но будет находиться под бдительным присмотром.       Рэйвен спрятала лицо в плащ матери. Анна гладила девочку и шептала что-то на ухо, изредка поглядывая на мужа.       — Почему он так с тобой? — тихо спросила Рэйвен, всхлипывая. — Разве так с семьёй поступают?       — Рэйвен… — королева тяжело выдохнула, собираясь с мыслями. — Он правитель. В его руках наше будущее и иногда приходится делать выбор… Поверь, не каждый на его месте смог бы так поступить. Да, тебе кажется это жутким, но он на самом деле поступил правильно… Как бы это ни было неприятно, — после этих слов она уставилась на Милаиндара, взглядом умоляя его оставить её и дочь в покое.       — Уведи ребенка, — колдун отвернулся от сидящих на земле девушек. — Ей пора спать уже давно… Остальным я займусь сам. Насчёт Легиона… я обдумаю твои слова.       Анна молча кивнула и, встав с ребенком на руках, покинула мужа.       — Милорд? — Кхарг подал голос и подошёл ближе к колдуну.       — Оставь меня, — хрипло прошептал маг, отмахиваясь от Архонта. — Мне нужно побыть одному. Никого ко мне не пропускать, это приказ. Служанками я займусь сам. — Колдун скрылся в кабинете, создав ещё и защитный барьер от нежеланных гостей. Он вообще не желал никого видеть, но придётся дёрнуть за нити власти. /....../       — Значит, вы подтверждаете, что отдали монстру моих дочерей? — Милаиндар удобно устроился на троне, а перед ним стояли три сиделки. Стояли на коленях и пытались оправдаться. Стоило припугнуть дам пытками лично от Владыки, как те залепетали гнилые льстивые речи, надеясь успокоить правителя… Не вышло.       — Но там было чудище, ваше величество! Оно было жутким!       — Вы дали клятву, которую нарушили. И также вы мне лгали. За это вы заплатите своими жизнями. Которые отнимет та, что стоит за вами, — служанки обернулись и закричали в диком ужасе. Милаиндар просто не мог отдать эту честь кому-либо, кроме Ани. И Анна с радостью согласилась прибить этих сук лично. И что лучше всего — одна из этих дур рванула к выходу. Добыча убегает… Весело будет.       Милаиндар не видел ещё свою жену в таком состоянии. Она была в бешенстве. Её глаза мгновенно почернели, от глаз стали чернеть сосуды и жилы по всему лицу и рукам. Аня не знала, как лучше расправиться с ними, эмоции смешались. Просто так убивать их не хотелось. Хотелось их помучить… она ведь мучилась? Мучилась. А девочки? Тоже. Тогда почему она должна подарить им лёгкую смерть?!       Двери мгновенно закрылись, не давая служанке удрать. Та, в свою очередь, взвыла нечеловеческим голосом и упала на колени, хватаясь за голову… Она стала раздирать себе лицо, выдирать глаза, рвать волосы, зубы, стала биться головой о пол. Брызги крови полетели в разные стороны. Всё бы ничего, но Милаиндар не замечал раньше от Анны такой жестокости.       Она наслаждалась смертью, наслаждалась воплями ужаса других двух сиделок, которые не знали, что тогда будет с ними. Она наслаждалась повисшим в воздухе липким страхом, который испытали все присутствующие на казни.       Настала очередь второй служанки. Она замерла, встала и вытянулась в струнку с остекленевшими глазами. Её руки и ноги стали выгибаться в противоположные стороны, позвоночник начал вытягиваться и голова стала неестественно загибаться назад. Всё это продолжалось до тех пор, пока из некогда живого человека не образовалась сфера из костей и мяса.       К третьей девушке королева подошла, когда та была в предобморочном состоянии. Она наклонилась к её лицу и стала долго рассматривать.       — Пощадите… — пролепетала служанка, сглатывая слёзы.       — А ты пощадила меня? А моих детей? Тогда почему я должна пощадить тебя? — Анна прищурилась. — У меня проснулся странный голод, знаешь… — рыжая засмеялась и исчезла. Воцарилась тишина. Ненадолго.       Жертву что-то подкинуло в воздух и стало метать по всему залу. Она кричала, билась о стены. Ломались ноги, руки, рёбра. После она застыла в воздухе с открытым ртом, корчась в конвульсиях. Тело начало иссыхать, волосы отпали, одежда слетела с мумифицированной женщины, а сам труп рухнул на пол и просто рассыпался пылью. Королева не появилась.       Кхарг стоял по правую руку Владыки, невозмутимо наблюдая за сценой казни. Девушка всё также сидела у него на плече, болтая ножками. На лице спутницы Архонта не отображалось особых эмоций насчёт происходящего, она уже привыкла.       — Королева знает толк в наказаниях. Думаю, это сослужит ей добрую службу и не самую добрую репутацию, — сказал Пепельный Архонт.       — Ну не скажи. Она очень щедро одаривает героев и помогает как может. А вот предателей да, ненавидит… — сказала девушка.       — Теперь же, — колдун обратился к собравшимся дворянам. Он собрал тех, кому доверял меньше всего, чьих выходок не желал терпеть в будущем. — Сколь я и моя королева милосердны, так мы бываем и жестоки с предателями… Надеюсь, каждый из вас запомнит это.       Рыжая бестия появилась около трона мужа, опускаясь к его уху и шепча:       — Казалось, это я здесь самая ужасная и жестокая…       Колдун уловил игривые нотки в голосе любимой жены, и его губы исказились в ухмылке.       — Ну, думаю, ты подарила каждому из этих гаденышей знатные кошмары на будущие ночи, моя прекрасная королева, — колдун поднёс руку Анны к своему лицу и коснулся губами её запястья.       — Прости за всё содеянное… Похоже, потеря малышек подбила меня, и я… Начала всё это. Чувствую себя виноватой, — королева аккуратно освободилась из хватки мужа и, одарив улыбкой, покинула его.       — Мы все совершаем ошибки, любовь моя, — бросил ей колдун напоследок. Злоба ушла, давая проход чистым мыслям, и колдун сумел переосмыслить всё произошедшее. И конечно же пропажа юных дев указала на несовершенство обороны дворца столицы, а ею занимался Данте.       — Вызовите ко мне лорда Данте, у меня к нему… Важный разговор. И крайне неприятный… — последние слова были сказаны уже после ухода слуг к полудемону.       Возможно, Владыка даже слишком сильно хотел избежать этого разговора, но выбора не было. Данте, откровенно говоря, взял на себя слишком много, пытался вытянуть столько дел, сколько ему не под силу. Тренировка солдат, оборона столицы и дворца и многое другое… Нужно было решать проблему. Даже иронично, что тот, кто обвинял Милаиндара в погружение в дела, сам же в них и погряз. Жизнь, похоже, слишком любит иронию.       Данте прошёл в кабинет, где его уже ждал колдун.       — Хотел видеть? Что-то случилось? — сын Спарды нахмурился, завидев на лице Милаиндара сомнение. — Эй, что такое?       — Титул Архонта-Рыцаря… Я лишаю тебя его, — Архонт-Рыцарь — титул, появившийся недавно из-за нужды поставить кого-то на руководство войсками столицы и дворца. Данте взял дело на себя, и изначально казалось, что он справлялся, но произошедшее доказало обратное.       — Прости, чего? В смысле лишаешь, почему?! — Данте даже не сразу осознал, что именно ему сказали. Полнейший шок охватил охотника на демонов. —       Ты оказался не совсем тем, кого я в тебе видел. Ты ошибся, серьёзно облажался, если тебе будет так понятнее. Я давно задумался об этом… Охрану заменят бойцы на подобие Легионеров, но немного другого типа. У них будет Архонт-Рыцарь, ты же будешь Архонтом Меча, одним из командиров регулярной армии Эшена. Это… Моё последнее слово, — выдержке мага можно было позавидовать: сидел он прямо и говорил уверенно, при этом видя боль и обиду, разочарование в глазах любимого мужчины. Данте разочаровался в себе…       — Хорошо, как прикажешь… Владыка… Я могу идти?       — Да. — Милаиндар ощутил, как под сжатой рукой треснул подлокотник его кресла. Но Данте, к счастью, уже ушёл, что позволило колдуну полностью уйти в любимое дело — самобичевание. — Ну какого же хуя?.. Сколько раз я ещё должен буду пожалеть о том, что я правитель? Мне казалось, что я всё-таки понимаю тяжбы королей, царей, султанов и вождей. Многих из них я знал как друзей в иных мирах, но нет… Вот надо было, сука, стать правителем. Вот и понял! Ненавижу… — колдун запер дверь ментальной командой, решив посидеть в одиночестве какое-то время. Так будет лучше.       Найден был Данте своей любимой девушкой, Дэлией, в садах Дворца. Садами обычно занимались слуги и Дэлия с Аней. Конечно же прислуга получала хорошие деньги за это, и с ними обращались прилично. Всё в лучших традициях Эшена.       Что же до бывшего Архонта-Рыцаря? Данте чувствовал себя ужасно. Он нуждался в поддержке, хоть не понимал этого и отрицал. Ему была нужна Дэлия. Демон ушёл куда-то далеко. Он желал побыть один и поразмыслить о том, что он делает не так. Он же из кожи вон лезет, а тут… Данте присел около дерева, на котором росли тёмно-фиолетовые цветы, и натянул капюшон на голову. На груди тяжким грузом висели обида и непонимание. И злость на самого себя.       Видя мужчину в таком ужасном состоянии, Дэлия тут же пошла к нему, понимая, что тому нужны поддержка и возможность выговориться.       — Эй, ты чего тучей притворяешься? Чего случилось? — блондинка аккуратно присела рядом с Данте и коснулась его руки. — Давай, расскажи…       — Я более не Архонт-Рыцарь… — прошептал Данте, отводя взгляд в сторону.       — Ой, — Дэлия невольно закусила губу, услышав причину печали любимого потрошителя демонов и прочих не слишком приятных личностей. — Я… Я сожалею, что он лишил тебя титула…       — Да… Говорит, что это из важнейших званий… В общем, я не справился, видимо. — Данте зажмурился. Он устал. Он старался, работал, и… — Может, ты мне скажешь, Дэль, что я делаю не так? Почему, когда я берусь за что-либо, всё идёт не так? Что с отцом, что с агентством, что с этим… Я… — он посмотрел на Дэлю. Никто никогда не видел слёз демона. Ни разу в жизни Данте не позволял себе такого. Да, он мог поплакать, но в одиночестве. Свои эмоции демон всегда с лёгкостью сдерживал перед другими, но сейчас… Данте свесил голову, зажмурился и прикрыл ладонью глаза. Слёзы неприятно щипали.       — Так, так, так! — Дэлия схватила Данте за подбородок и подняла его взгляд на себя, вынуждая охотника взглянуть в её ярко-зелёные глаза, полные решимости привести мужчину в порядок. — Теперь слушай сюда внимательно! Данте, Мила дико любит тебя, и ему это было очень болезненно… Он бы не сделал это лишь из-за того, что ты один раз проиграл. Должны же быть причины иные, верно? Я тебя почти не вижу… Ты вечно в делах, да и когда ты меня или Милу утаскивал куда-нибудь на свидание? Или же проводил время с племянницами, сестрой названной? М? Эй… Похоже, кое-кто невольно облажался так же, как наш якобы сверхмудрый Владыка, — а Данте не помнил. И резкая мысль о том, что он и правда ухитрился повторить ошибку Милаиндара, за которую он его же и осуждал! Как же по-детски глупо…       — Но я… — Бедняга винил себя теперь и в этом. Ну вообще ничего не получается…       — Тшшш… Все мы иногда ошибаемся, даже Мила ошибся и, эй, не раз… Почему же ты должен быть идеальным? Ты такой, какой ты есть… и ты самый лучший, — Дэлия прижала Данте к себе и обняла, грея того своим теплом, надеясь поддержать его своей любовью и заботой. — Ты хороший дядя для малышек, отличный командир для своих воинов, но ты не железный и не суперскоростной, ты не можешь везде успевать…       — Я просто… Я просто пытаюсь делать хоть что-то… — он прижался к возлюбленной и позволил себе спрятать лицо у неё на плече.       — Ты достаточно сильный и умный, ты уважаемый человек в Королевстве и ты любим всеми нами… Тебе этого недостаточно разве?       — Просто я… Я боюсь, что я мог разочаровать его столь сильно, что он не будет мне доверять, что он вообще… Похоже, у меня просто дикие комплексы по этому поводу, — Данте слишком устал от всего. И винить его за это нельзя, у всех в жизни свой лимит.       — Попробуй с ним поговорить, наладить контакт или вроде этого, понимаешь? Просто напрямую. Я знаю, что это сложно, и вообще… Но не помню я, чтобы ты — и бежал от разговоров, так же, как и от схваток с какими-нибудь Мундусами и прочими королями ада. Я в тебя верю!       — Ррхх… Похоже, я и правда от всего этого устал? — Данте обнял Дэлию и ощутил некую лёгкость от её присутствия, её тепла и доброты. Девушка умела излучать что-то вроде позитивной энергии одной своей поддержкой и улыбкой.       — Ладно, ты права, я должен это сделать. Спасибо, Дэль, — Нефилим поднялся с земли и помог встать Дэлии.       — Ты сможешь! Я в тебя верю, — девушка одарила мужчину поцелуем в губы — на удачу — и отпустила. Данте направился во дворец.

***

      — Да-да-да, я знаю о ситуации с Рованионом, там закрепились силы Урук-Хай. И о Харандоре мне тоже известно. Один из тёмных Майар сдерживает там Эшен, — к сожалению, дела не спешили оставлять Милаиндара в покое. Дворяне и военные советники желали его и, к счастью, не в тех смыслах, о которых подумали бы многие. Они желали его внимания, его ответов на вопросы, решений сложных ситуаций. — Я не раскрою всех карт, но я знаю, что делать, как подойдёт нужное время. У меня есть новые силы, которые я направлю против врага. Будьте добры, отправьтесь в свои земли и займитесь ими как положено.       — Но мы должны продолжать натиск! Мы уже месяцы не достигали каких-то важных побед, милорд! Вы должны что-то делать! — один из дворян звучал осуждающе, а Милаиндар невольно сравнил его голос с писком назойливого насекомого, так хотелось его прихлопнуть.       — Владыка устал от вас, пойдите прочь, — подоспевший Данте решил, что нервы Милаиндара не выдержат столь массированной атаки жаждущих новых свершений дворян.       — Да как вы смеете?! — вперёд вышел командир из Харада, Сул-Ар-Дин, закованный в золотые доспехи, украшенные красными рисунками дракона. В волосы его были вплетены золотые украшения со змеевидными красными камнями. Он весьма серьёзно выделялся своей экзотичной внешностью на фоне других присутствующих.       — Владыке также требуется отдых, — прорычал Данте и посмотрел на выскочку ярко-красными глазами с сузившимися зрачками, как у дикого зверя. — Будь добр, оседлай своего мумакила и покинь пока что столицу. Если он сказал, что знает, что делать, значит, вы увидите и услышите новые горны войны и познаете плоды побед. Удачной вам. Дороги. Отсюда, — струсив спорить с одним из Архонтов, генерал Харадримских батальонов поклонился и молча покинул гостевой зал дворца вместе с другими гостями.       — А ты умеешь быть дипломатичным, — Коанстар потёр переносицу, понимая, что это ещё выйдет боком… Но при этом мысленно благодаря Данте.       — А тебе не пора ли тоже отдохнуть, м? — на губах охотника проскользнула улыбка. — А то ты бы их передушил ещё. Я же тебя знаю. Я сам прятал труп того идиота, что решил грубо тебе заявить, что Рэйвен и Терре нужны будущие мужья.       — Пф! Это сделал не я, он сам упал из окна на неожиданно появившиеся копья, когда снаружи была лишь стража, а вся прислуга занималась делами внутри дворца, которые я внезапно для них придумал. Совпадение! — колдун хитро подмигнул и улыбнулся беловолосому нефелиму перед ним. — Уже пришёл в себя, да?       — Ну, Дэлия помогла мне кое-что обдумать, и я осознал, что, возможно, не знаю… Я позволил старым обидам, комплексам и проблемам взять надо мною верх? Или вроде этого.       — Никто из нас не идеален, Данте, идеала не существует единого, — Милаиндар уже выглядел гораздо счастливее. — Нормально ошибаться и признать это, исправиться, стать лучше.       — Ты прав… Ладно уж. Что у тебя там за идеи были? Я от Ани знаю, что ты вроде как готовишь Агхора и его бойцов стать… Новым Легионом? О да, Аня уже мне рассказала. Она уже пришла в себя тоже после всего.       — Ну, вообще да. Правда, это всё займёт некоторое время. Мне нужно подготовить нужные ритуалы для легиона, оружие и доспехи выковать для Архонта Крови. Рубиновые Слёзы… И правда звучит. Блин, Анна неплоха в придумывании названий, — колдун невольно усмехнулся своей мысли. — Интересно, что из этого получится…       — А что насчёт стражи дворца и столицы? — демон всё же хотел узнать, кто его заменит.       — Ну, этот пост получит… Есть кое-кто на примете. Калеус, генерал третьего батальона Эшена. Говорят, он в одиночку с копьем и щитом заборол двух драконидов и ещё под полсотню орков. Ловкий, удар держать умеет. А его солдаты… Разделю армии. Хм… Золотые Стражи будут охранять дворец, а Стражи в Серебряной броне будут защищать город. Хм…получается какой-то неофициальный Легион, разрезанный надвое.       — И правда, — нефилим согласно кивнул. — Ты же не будешь держать их в столице и дворце всегда, верно?       — Нет, пожалуй, нет. Иногда они будут получать возможность разорвать каких-нибудь врагов Эшена или же будут выступать со мною. Не то чтобы мне была нужна охрана, но… Они станут лишь лучше, будучи моими телохранителями на полях кровавых битв. Я так считаю.       — А что до Крепости Рубиновых?       — Хм… — Милаиндар невольно задумался… — Знаю. Мораннон, Чёрные Врата, охраняют две огромные башни-крепости. Им я отдам Кархост, пожалуй. Заодно будет сила, которая в случае чего защитит Мораннон и Удунские долины от атаки врага. В другую башню можно будет поставить ещё один из будущих Легионов. Да, хорошая идея… Ох, опять в лабораториях возиться.       — Да ладно, зато свою любимую работу будешь делать. Но ты особо не запирайся там, ты и нам всем нужен, без тебя будет скучно.       — Пф, балда белобрысый, — колдун щёлкнул наглого охотника по носу и одарил улыбкой.       — Ну, у меня целая куча качеств, за которые ты меня любишь, разве нет? — Данте уже снова вернулся к своему излюбленному стилю поведения — не в меру наглый и воистину обаятельный охотник на демонов.       — Хмм… Свинство, алкоголизм, эгоцентризм, любовь к жирной пище, несерьёзность, клоунада, глуповато…— но договорить Владыке конечно же не дали — причём поцелуем.       — Продолжишь в таком же духе — я обижусь… — охотник взвалил мага себе на плечо, подгадав момент, когда тот этого не ожидал. Хорошо, что прислуги не было — лишь легионеры-стражники, что не собирались задавать лишних неудобных вопросов. Не их ведь это дело… — А теперь идём-ка.       — Э, куда? Куда тащишь, изверг? Насильник долбанный, — ни о каком сопротивлении со стороны колдуна конечно же не шло и речи. Всё же он соскучился по блондину за время.       — Ну, Дэлия невольно напомнила мне, что мы давно не проводили время вместе. Возможно, я даже немного подзабыл о супружеском долге… Проще говоря, я собираюсь отдохнуть с тобою по полной программе. Начнём с твоего кабинета.       — Даже не вздумай меня в моём же кабинете трахать, слышишь? Ты там, как я погляжу, совсем офигел уже, — Милаиндар стукнул нефилима, недовольно хмыкнув вдобавок. Больше он напоминал сейчас обиженного ежа, которого какой-то идиот решил зачем-то вытащить из логова.       — Ну, ты вечно так серьёзно выглядишь за этим столом, что мне прямо-таки хочется заставить тебя быть кем-то иным. Да и ладно тебе… Поставишь звуковой барьер, и никто не услышит лишнего! Ты же у нас великий волшебник, верно? Книжный червячок по имени Милаиндар.       — А ты истукан, который не ценит тех знаний, которые я собрал! У тебя впереди вечная жизнь, мог бы пару часов в жизни и отдавать на изучение моих сокровищ. Упрямый… Балбес.       — Я лучше потрачу время на изучение твоего тела для начала. А дальше… Как пойдёт! — пара скрылась в недрах кабинета под недовольный взгляд Дэлии.       — Ну не на глазах всей стражи, ну мать вашу… А ну тихо там, железяки ходячие. — целительница шикнула на тихо смеющихся стражников.       — М-м-м-м, оказывается Владыку так просто укротить, сестра.       — Воистину, боевой брат! Как думаешь, Его Величество любит быть снизу или сверху? — легионеры всё же не были бы ими, будь они гнилых мыслей существами. Отбор был довольно серьёзный, поэтому в ряды сверхсуществ не принимались те, кто мог убить из-за ненависти к расе или предпочтениям партнёра по половому признаку. Поэтому эти легионеры с удовольствием шутили на тему увиденного.       — Вам что, заняться нечем? — опаляющая аура заставила двух горе-шутников вздрогнуть и обернуться на нависшую над ними фигуру Пепельного Архонта.       — М-м-милорд?! — последнее, что успели сказать два шутника, прежде чем их потащили на часы прекрасных и ободряющих изнурительных до боли тренировок.       — Я окружена идиотами, — прошептала тихо Дэлия, стоя посреди коридора и потирая лоб пальцем.