До рассвета

С самым почтительным видом Вэнь Яо подал ещё стопку каких-то бумаг. Глава Ордена даже не взглянул ни на них, ни на него, сдержанно поблагодарил и приказал не мешать ему. Вэнь Яо послушно удалился, хоть обида и заставляла его желать объяснений — раньше Вэнь Жохань не относился к нему так. Точно так же, как он приблизился к нему — он удалялся. Глава Ордена почти не подпускал его к себе. Более того — он не подпускал к себе почти никого, сутки напролёт проводя за каким-нибудь занятием и не давая себе отдыха. Днём он зачастую был занят прежними делами — проблем несколько прибавилось, и почти все они требовали его личного вмешательства, а на ночь запирался в библиотеке. Вэнь Сюй и однажды посетившая его и узнавшая об этом Вэнь Цин были очень обеспокоены его состоянием, но он никого не хотел слушать. Чувство вины не утихало ни на миг. Всё это было лишь способом отвлечься: от мыслей, от воспоминаний, от фантомных прикосновений, что он неизменно чувствовал во сне. Вэнь Яо стал противен ему, глава Ордена старался проводить с ним как можно меньше времени и даже не глядеть на него. Это было ошибкой. Он наконец понял, какой серьёзной. Теперь, когда он провёл столько времени в одиночестве, мучаясь укорами совести, он осознал, насколько далеко зашёл. Но возможности исправить это не представлялось. Единственный человек, любивший его по-настоящему и который был так дорог ему самому, уже никогда не простит его за причинённую боль. Вэнь Жохань порывался вернуть его, но понимал, как глупо это будет выглядеть. Знал: однажды Вэнь Чжулю вернётся и им придётся видеться вновь очень часто. Но сможет ли смотреть ему в глаза с прежним высокомерным спокойствием — не знал. Его очень не хватало. Вэнь Жохань не мог бы и представить себе, что будет скучать по кому-то так сильно. Но этот человек не выходил из головы. Всё казалось, что вот-вот тихо откроется дверь и он войдёт неслышно и застынет в вежливом поклоне, дожидаясь, когда же на него обратят внимание и точно зная, что проигнорировать его приход глава Ордена не сможет. Казалось, что вот-вот он обнимет его со спины, согревая в объятиях, затушит единственную тлеющую свечу и, отчитывая за столь несерьёзное отношение к отдыху, насильно потащит в спальню. Но это было невозможно. Изо дня в день его встречал только безжизненный холод немало повидавших стен дворца, переставшего быть для него домом в тот миг, когда он понял, насколько огромна была его ошибка. Не выдержав более, он небрежно бросил бумаги на стол, стоило только Вэнь Яо скрыться за дверью, и склонил голову на стол. Всё это нестерпимо надоело. Впрочем, совсем скоро должна была свершиться первая часть его плана. Но Вэнь Жохань уже не думал об этом с прежним желанием и воодушевлением. Не потому, что подчинение своей власти Ордена Гусу Лань казалось ему незначительной мелочью, а потому, что он тоже начал задумываться о том, не ошибается ли он. Глава Ордена всё вспоминал слова Вэнь Чжулю на этот счёт, и иногда ему виделось это истиной. Тишину нарушил стук в дверь. Вэнь Жохань позволил зайти, вновь выпрямившись и приобретая почти уверенный вид, хотя его подчинённые и обитатели Знойного Дворца давно заметили, что с ним что-то не так. Получив в руки письмо, он сразу же отослал слугу прочь, едва сдерживая непонятную дрожь, от которой тело не слушалось его и что-то внутри холодело — на нём была печать его младшего сына. Это был отчёт о выполнении его поручения. Когда он распечатал письмо и развернул его, изнутри выпала небольшая сложенная в несколько раз записка. Сердце дрогнуло снова. Отложив отчёт, он поднял эту записку и, поколебавшись несколько секунд, дрожащими пальцами всё же развернул. Она содержала всего несколько строк, аккуратно написанных мелким почерком Вэнь Чжулю: «Мой дорогой глава Ордена, простите мне эту вольность. Жизнь без вас кажется мне невозможной, я не смыслю существования без вас. Моё солнце погасло тогда, когда вы приказали мне убираться прочь, мой путь ведёт через тьму в ад. Очень скучаю по вам, вашей улыбке и вашим объятиям. Я раскаиваюсь в своём проступке. Однако я принял для себя некоторое трудное решение, которое кажется мне наиболее правильным. Всегда преданно и покорно ваш. 赵逐流» Вэнь Жохань несколько раз прочёл записку, но в голове оставалось так же пусто. Это короткое письмо от Вэнь Чжулю окончательно убедило его в том, насколько же он ошибся. Ведь всё это время его жизнь была точно так же пуста и невыносима без него. И беспокоили его ещё слова об этом решении. Он не понимал, что это могло быть за решение, но предчувствие было недобрым. Отчёт он лишь бегло просмотрел: он не представлял из себя ничего интересного. Если отбросить все формальности и церемонии — Вэнь Чао писал о том, что тварь истреблена, а также рассказывал, что она из себя представляла. Он сообщил, что скоро они вернутся — он написал отцу сразу же по завершении дела, и теперь предстояло только ещё какое-то время проследить за тем, чтобы тварь не вернулась снова, поэтому это займёт их ещё недели на две. Стоило ему закончить с этим, в дверь снова постучали, на сей раз увереннее. Вэнь Жохань позволил войти, как бы сильно сейчас ни хотел побыть в одиночестве. На сей раз это был Вэнь Сюй. Он сразу заметил состояние отца, но промолчал, только с некоторым укором посмотрев на него. В последнее время он слишком часто видел главу Ордена таким уставшим. И отчасти понимал, в чём причина того, что он не находит себе места. Вэнь Жохань вздохнул и позволил ему подойти и присесть рядом. Вэнь Сюй вначале молчал после всех формальных приветствий, но после серьёзно обратился к нему, привлекая его внимание к себе: — Отец, выслушай меня. Глава Ордена ничего не сказал и даже не повернулся к нему, прикрыв глаза. Он позволил Вэнь Сюю говорить, заведомо зная, что он скажет. — Прошу простить меня, но я думаю, что ты ошибаешься. Ты и этот… Вэнь Яо… я жалею, что вообще привёл его сюда. Я же знаю, что терзает тебя, отец. Перестань мучить себя и послушай меня хотя бы раз, прошу. Я больше не могу видеть эту печаль на твоём лице. Он заметил записку, что Вэнь Жохань держал в руках, и окончательно всё понял. Тот сам протянул её ему с отсутствующим видом. Казалось, что он вовсе не слушает. Вэнь Сюй быстро прочёл и с ещё большей настойчивостью заговорил: — Вот видишь! Он скучает по тебе. Чего тут ещё думать? Когда вернётся — поговори с ним. Он обязательно простит. Он любит тебя — я видел, с каким обожанием он смотрит на тебя, и с какой тоской он провожал тебя взглядом в последний раз, когда видел. Не заставляй его страдать. — Ты думаешь, он простит? — спросил глава Ордена, прерывая его речь. Вэнь Сюй растерянно смотрел на него. — Разве может он простить то, что я сделал? Наследник Цишань Вэнь молчал, не зная, что ему ответить. Ему ведь не дано знать, что будет. За него говорила какая-то уверенность в том, что именно так и будет. Но Вэнь Жохань такой уверенности не имел. Он ни в чём вообще не был уверен, но не хотел этого признавать. — Не сомневайся в этом. Просто поверь мне, — Вэнь Сюй положил руки ему на плечи в жесте поддержки, и даже не удивился, когда отец вдруг сжал его в крепких объятиях, склонив голову ему на плечо. Казалось, вечность они вот так обнимали друг друга — один ища покоя, другой стараясь подарить этот покой. Когда Вэнь Жохань всё же отстранился от него, Вэнь Сюй отпустил его, а потом вдруг вспомнил о ещё одном деле. — Есть ещё кое-что, что я должен сказать. Это касается твоих планов насчёт Ордена Гусу Лань и всех остальных. Глава Ордена, до того позволивший себе некоторую слабость, вновь с прежней серьёзностью принялся слушать его, когда он заговорил об этом. Хотя он знал, что скажет Вэнь Сюй — он ведь видел, с каким нежеланием он присутствует на совете и как неохотно соглашается с ним. И теперь уже, впрочем, понимал, почему. — Прости меня за прямоту, но тебе стоит остановиться, — Вэнь Сюй на мгновение замолк, боясь, что отец сейчас прогонит его или и вовсе убьёт на месте. Но взгляд его не изменился. — Может быть по отдельности мы и сможем их одолеть, но ведь они объединятся против нас, как только почувствуют опасность. Нам не выиграть войну у союза четырёх Великих Орденов. — Я знаю. Он ещё долго мог приводить доказательства своей правоты, когда Вэнь Жохань вдруг перебил его. Вэнь Сюй удивлённо уставился на него. Глава Ордена знал это. Он видел, какой конец ждёт его, если он не остановится, почти воочию — в страшном кошмаре. Не то чтобы его испугала игра воображения, воплощённая во сне — сомнения закрадывались и до того, ещё после слов Вэнь Чжулю о том, к чему могут привести его замыслы. Теперь предстояло только сделать правильный выбор, принять правильное решение. Вэнь Жохань понимал — если он ошибётся, то пути обратно уже не будет, и он погубит не только себя. Тем более, что в отношениях между великими Орденами давно повисла серьёзная напряжённость, и совсем недавно ему пришлось убедиться ещё раз в том, что ему дадут отпор, если он решится на такой дерзкий шаг. Ему донесли, что четыре великих Ордена начали укреплять свои границы и усердно готовиться к возможной предстоящей обороне и возможной длительной войне. Это заставило его пересмотреть свои планы хотя бы на какое-то время. Им двигал страх. Страх потерять всё.

***

Вэнь Жохань видел сон. Он стоял среди пустоты совсем один, лишь пыль и пепел кружились в воздухе, медленно оседая на землю. Постепенно картинка перед глазами прояснялась, и он понял, где находится. Это был семейный склеп его клана, и сейчас он почти пустовал. Было тихо, сыро и темно, лишь один факел, совсем не разгоняющий мрак светом, тускло горел. И всего одна склонившаяся над землёй фигура в белых траурных одеждах с распущенными волосами, спадающими вниз, у одного из надгробий. Вэнь Жохань подошёл ближе, не слыша, впрочем, собственных шагов и дыхания; хотя, этого и не требовалось: человека в земном поклоне он узнавал и со спины издалека. И чья это могила тоже было ясно — он только мельком взглянул на табличку, на которой ровно и красиво было вырезано его имя, но почему-то не верил своим глазам. Снова и снова он поднимал взгляд на эти иероглифы, будто надеясь, что что-то изменится. Но нет. «Вэнь Жохань», — неумолимо гласила табличка. Это не внушало страха. Лишь больно смотреть было на сломленного тяжёлой утратой человека у могилы того, кто был для него всем. Вэнь Жохань хотел броситься к нему, чтобы успокоить, чтобы показать, что он жив и всё в порядке, но картинка медленно расплывалась перед глазами, сменяясь кромешной тьмой. Во тьме мерцала светлая дымка, всё никак не рассеиваясь. Она упрямо кружилась на одном месте, и Вэнь Жохань пошёл ей навстречу. Словно издеваясь, дымка всё удалялась, и он не останавливался. Вконец, она стала медленно приобретать нечёткие очертания, едва завидев которые, глава Ордена застыл на месте, окончательно сражённый увиденным. Он видел перед собой своих родителей. Они приснились ему спустя столько лет с тех пор, как он видел их во сне в последний раз после их смерти. Он не ручался за себя, не зная, как выглядит со стороны его удивление: он был поражён и не осмеливался ни пошевелиться, ни сказать что-либо. Вернее — тело не слушалось, скованное непонятным непрекращающимся ужасом. Бывший глава Ордена Цишань Вэнь, отец Вэнь Жоханя, был достаточно молод — ему было лишь немногим больше, чем нынешнему главе на данный момент — когда его жизнь трагически оборвалась. Вид его — важный, с умеренным высокомерием и гордостью — внушал уважение, и Вэнь Жохань едва удерживал в своём трясущемся теле желание пасть на колени перед ним. Его мать, госпожа Вэнь, была совсем молода, когда её убили. Во время покушения на главу Ордена она закрыла его собой, пожертвовав ради него жизнью. Рана оказалась смертельной. Она обладала строгой, сдержанной красотой, чёткими чертами лица и немыслимо красивыми глазами, такими же, как у Вэнь Жоханя. Взгляд её всегда был холоден и несколько высокомерен. Она была с сыном строга, Вэнь Жохань помнил это, но единственное дитя она любила так, как ничто и никого не любила. Как бы ни отчитывала и ни бранила за проступки и шалости, но всё равно в конце долгого разговора обнимала, ероша волосы на макушке и смеясь с того, как он недовольно их поправлял. И теперь он видел давно оставивших его родителей и едва сдерживался, оставаясь на месте. Но бывший глава Ордена и госпожа Вэнь подошли к нему сами, подошли — и крепко обняли. Вэнь Жохань окончательно растерялся, чувствуя столь желанные, но холодные и безжизненные объятия. Когда отец заговорил, он вздрогнул — он так давно не слышал его голоса! — Вэнь Жохань, послушай меня, — сказал бывший глава Ордена, привлекая его внимание. Он всегда обращался к сыну вот так — серьёзно — когда тот был в чём-то виноват и заслуживал долгого выговора. Тот покорно готовился выслушать. — Ты хочешь, чтобы Орден Цишань Вэнь со всем его наследием остался лишь на страницах книг по истории? Чего ты добиваешься? Вэнь Жохань молчал, опустив голову. — То, что ты делаешь — неправильно. Остановись. Ты забыл наставления основателя Ордена? — он глядел на него с укором, и Вэнь Жохань чувствовал себя неловко, так, словно вновь оказался в прошлом, где ему пятнадцать лет, и он каждый день делает что-то, не дающее покоя отцу. — Хоть раз сделай так, как я говорю. Остановись и попытайся исправить свои ошибки и наладить с ними отношения, пока не поздно. Госпожа Вэнь коснулась плеча бывшего главы Ордена, будто успокаивая, и он замолчал, укоризненно глядя на совсем поникшего Вэнь Жоханя, который обдумывал его слова. Она гордой, истинно царственной походкой подошла к нему и ласково погладила по щеке холодной рукой, а после чуть приподняла его голову за подбородок. Взгляд матери отливал сталью, очевидно, она была недовольна, но злиться на него всерьёз не могла. Госпожа Вэнь вздохнула. — Послушай отца и не делай глупостей, А-Хань. Прошу тебя. Едва он хотел снова обнять их обоих, как их фигуры вновь рассеялись густой дымкой, оставляя его одного. Ну разумеется. Они ведь давно мертвы. Их нет. Он совсем один. Из лёгкой дымки появился ещё один отдалённый образ, на сей раз — девушки с нежными чертами и кротким взглядом, которая тепло и чувственно улыбалась ему. Улыбалась из его прошлого. Молодая госпожа Вэнь. Мать А-Сюя и А-Чао. Его жена, погибшая на ночной охоте. Та, в чьей смерти он продолжал винить себя. Не отговорил, не защитил, не уберёг. Пусть он и не любил её так, как полагается любить жену — до свадьбы они даже не были знакомы, это была инициатива их родителей — но она была бесконечно дорога ему. Его госпожа была ему скорее хорошим другом и приятным собеседником, она всегда чувствовала его настроение и умела поддержать. Она была достаточно сильной заклинательницей, но всё же в ту ночь не сумела справиться с тварью, не рассчитав сил. Вэнь Жохань долго носил траур и не мог смириться с её смертью. Она умела сдерживать его жестокие порывы и справлялась с его непредсказуемым нравом, и после того, как её не стало — не стало и каких-либо причин отказывать себе в своих чудовищных развлечениях. Сейчас же в её глубоких глазах была грусть и совсем немного — осуждение. Вэнь Жохань знал, что его госпожа Вэнь не одобрила бы того, что он делает. И стало почему-то вдруг стыдно перед ней. Её облик растворился так же внезапно и быстро, как и появился, и теперь лишь темнота была вокруг. Картинка сменилась — Вэнь Жохань видел Безночный Город с высоты птичьего полёта чуть издалека — фигурные крыши были охвачены пламенем, и ни одной живой души. Только уже мёртвые тела в бело-красных одеждах. Знойный Дворец тоже горел. Догорало лежащее на ступенях белое полотнище с пылающим солнцем посредине. Он смотрел на этот огненный кошмар и не мог ничего предпринять. …той ночью глава Ордена проснулся со слезами на глазах после всего пережитого во сне.

***

Когда Вэнь Жохань принял окончательное решение после долгих раздумий, взвесив все возможные варианты, он созвал собрание в зале советов, чтобы немедленно отдать распоряжение касательно его нового решения. Вначале советники и старейшины Ордена терпеливо и с надеждой слушали его, думая, что он наконец сообщит о завершении подготовки своих грандиозных замыслов и объявит, что вскоре начнёт воплощать их в жизнь — отчасти планы захвата Облачных Глубин, а затем и всех остальных великих Орденов принадлежали и им, ведь строились и продумывались они советом с главой Ордена совместно. Но постепенно на лицах их всё больше отражалось непонимание, явное несогласие и разочарование. — Это моё окончательное решение. Никакого нападения на Орден Гусу Лань не будет. Я приказываю начать поиск путей налаживания отношений с остальными Орденами вместо того, чтобы думать, как напасть, — Вэнь Жохань видел неодобрение на лицах старейшин и советников, но его мало интересовало их мнение: каким бы оно ни было, он не собирался к нему прислушиваться. Никто не выказывал несогласия, однако разглядывали его так неприкрыто внимательно, словно опасаясь, что чужая сущность вселилась в него и говорит ныне его голосом. — Но это решение было принято советом старейшин, и вы не имеете права отменять его по собственной воле тогда, когда вам вздумается, — заговорил первый советник, глядя прямо на него с некоторым превосходством. Он смотрел на главу Ордена открыто и уверенно, совершенно без страха, с некоторой дерзостью и насмешкой, словно над неразумным ребёнком. — Слишком многое было сделано, чтобы останавливаться сейчас и возвращаться к тому, с чего мы начинали. — Это ошибочное решение, которое погубит Орден Цишань Вэнь и нас с вами в том числе, — глава Ордена не собирался им уступать, зная, что он прав. Он не стал бы подчиняться кому-либо, особенно зная, что это приведёт к непоправимым последствиям. — Стоит ли вам напомнить, как погиб ваш отец? — теперь уже с явной ядовитой насмешкой задал не требующий ответа вопрос первый советник и зло усмехнулся. Вэнь Жоханя передёрнуло от этой усмешки и от тона, которым это было произнесено. Разумеется, он помнил. — Бывший глава Ордена Вэнь поплатился за своё упрямство и необдуманные приказы. Вэнь Жохань, бледный от переполнявшей его ярости и ненависти, с горящим злостью гранатовым взглядом поднялся со своего места и быстро преодолел разделявшее их с первым советником расстояние, склонился над ним, опираясь о столешницу и намеренно демонстрируя опасно заточенные острые ногти, а вторую руку заведя за спину. Тот поднял голову, встречаясь с главой Ордена взглядом, полным уверенности и холодного спокойствия: они были так близки к друг другу, как никогда прежде, ведь Вэнь Жохань не позволял никому приближаться к нему. — Вы мне угрожаете, первый советник? — задал вопрос он тем тоном, каким его задают жертве перед смертью, глядя ему прямо в глаза. Первый советник даже не моргнул, пусть и чувствовал совсем рядом его убийственную ярость. Он знал, на что надавить. Все присутствующие ощущали себя до дрожи неудобно и неуместно здесь, но им всё же было интересно, чем закончится противостояние главы Ордена и первого советника, осмелившегося бросить ему вызов. Все знали, как умер бывший глава Цишань Вэнь. Во время праздника яд подсыпали в его вино, и смерть настигла его на глазах у большого количества людей; он умирал в страшных мучениях, корчась на полу от боли, и никто не мог помочь ему. Праздник стал трауром, а тот день ещё долго снился Вэнь Жоханю в страшных кошмарах — он видел смерть отца воочию, он пытался помочь, вливая духовные силы в его тело до ощутимого головокружения, отец умер почти что у него на руках. С особым пристрастием он разбирался в этом деле, ища виновных, когда было закончено со всеми полагающимися церемониями, и предатели быстро были найдены. Глава Ордена отказался дать своё согласие на исполнение ряда принятых советом решений, и тогда советники и старейшины решили от него избавиться, а на молодого главу надеялись успешно повлиять и при необходимости надавить, чтобы он действовал в их интересах. До сих пор говорят, что Вэнь Жохань утопил их всех в крови; слагают страшные истории о том, что кровь рекой лилась по ступеням Знойного Дворца, стекая книзу, а сам палач в лице главы Ордена Вэнь с удовлетворением наблюдал за этим действом и подобно демону смеялся, когда его жертвы кричали от боли и молили о пощаде. Вэнь Жохань заставил их жестоко расплатиться за предательство. — Расценивайте это как вам больше нравится, — с издевательской улыбкой произнёс первый советник. Вэнь Жохань в подобной ему манере лишь хмыкнул и развернулся к своему столу, на котором были небрежно разложены карты и схемы, над которыми он проводил ночи напролет с кистью в руках, продумывая до деталей планы нападений и сражений. По щелчку пальцев их охватило яркое пламя, вызвав у присутствующих несколько громких испуганных выдохов, и они обернулись пеплом достаточно скоро. Когда они догорели, Вэнь Жохань, теперь уже с торжествующей ухмылкой, снова обернулся к первому советнику, несколько разочарованному, но всё ещё самоуверенному. — Мои приказы не обсуждаются. Ему было жаль своих стараний, но указать зарвавшемуся советнику на его место казалось ему важным хотя бы потому, что он действительно помнил, как умер его отец, и повторять его участь не хотел. Стоило обезвредить всех несогласных до того, как они хотя бы подумают ему помешать. Не желая больше видеть их сегодня, он так же горделиво и покинул зал советов, не оглядываясь на поднявшихся со своих мест и замерших в глубоком поклоне советников и старейшин. Всех, кроме первого советника. Его Вэнь Жохань на прощание смерил ледяным взглядом, таким, от которого впору было бы поёжиться, почувствовав холодок, но тот не спешил отдавать ему почести. Впрочем, сейчас это не было главной проблемой. Было одно дело поважнее разбирательств с непокорными советниками. Это было наиболее важным сейчас, и касалось оно Вэнь Сюя. Всё началось в тот день, когда он вызвал его к себе, чтобы поставить перед фактом: вскоре он найдёт ему в жёны девушку из достойной семьи. Вэнь Сюй тогда вдруг вмиг заметно побледнел от какого-то несогласия и непонятного почти ужаса, но спорить не стал. Только после он объяснил причину такой реакции, когда Вэнь Жохань стал предлагать ему кандидатуры будущей супруги. Вэнь Сюй уже знал, с кем хочет связать свою дальнейшую жизнь, и он прямо сказал отцу, что не видит никакую другую девушку рядом с собой. Глава Ордена решил не препятствовать его выбору, зная, насколько невыносимо жить с нелюбимой и не желая к тому же страданий своим детям. Родители её дали согласие на брак, и даже не потому, что связь с наследником Цишань Вэнь была выгодна и укрепила бы позиции не слишком значимого вассального клана. Потому, что они хотели для дочери лучшей судьбы и знали о её чувствах к молодому господину Вэнь. История знакомства Вэнь Сюя с ней и история их отношений оказалась весьма интересной.

***

Ночная охота завела Вэнь Сюя в самую чащу леса на территориях, принадлежащих клану Сунпин Нин, подчинённому Цишань Вэнь ещё в незапамятные времена. Лесная нежить оказалась хитра и быстра, он преследовал её уже несколько часов, пытаясь выследить и заманить в ловушку. Но ему это не удавалось, и он продолжал блуждать по лесу до тех пор, пока с досадой не осознал, что потерял след и заблудился. Его стража незаметными тенями сопровождала его, скрываясь в кустах и зарослях высокой травы. И вот, он снова напал на след, и искренняя радость отразилась на его лице. Следы были совсем свежими, а значит тварь где-то неподалёку. Ему не придётся возвращаться домой с пустыми руками. Он намеревался продолжить преследование, но его отвлёк шорох, доносящийся откуда-то сверху. Тварь однозначно не умела лазать по деревьям, а потому опасаться не следовало. Подняв голову, Вэнь Сюй внимательно разглядывал сплетение ветвей и листву, однако в темноте так и не сумел ничего разглядеть. Вдруг раздался звонкий отчётливый треск ломающейся сухой ветки, и что-то, вернее, кто-то, свалился прямо на него с дерева. Он поймал, не успев подумать о том, что это могло быть. Человек в тёмных одеждах, почти сливающихся с окружающей обстановкой, крепко обхватил его за шею, пока он в растерянности держал его на руках. Лишь спустя пару секунд незнакомец повернул голову к нему и оказался, на самом деле, незнакомкой. Девушка у него на руках была удивлена не меньше его, и разглядывала его с долей любопытства. Он также не отрывал взгляда от её лица, достаточно привлекательного, и её тёмных глаз. Одумавшись, Вэнь Сюй аккуратно опустил её на землю и высвободил из крепкой хватки лишь убедившись, что она твёрдо стоит на земле. Ситуация становилась всё более неловкой. Девушка, отведя взгляд, поправила выбившуюся из простой причёски прядь, скрывая некоторое смущение. — Чего же ты так пугаешь? — стараясь избавиться от неловкости, полушутливо спросил Вэнь Сюй. — Да и что ты делала…там?.. Девушка обиженно поджала губы. — Выслеживала оборотня. По крайней мере до тех пор, как появился ты и спугнул его. Кто ты вообще такой? Я тебя никогда здесь не видела. Вероятно, она не узнавала его потому, что он переоделся в неприметные серые одежды, чтоб не выделяться ночью в темноте ослепительно белыми одеяниями. Да и длинные волосы он убрал в более удобную причёску безо всяких украшений, что указывали бы на его статус. — Чего молчишь? — не вытерпев, вызывающе спросила она. — Назови своё имя, если ты не злодей какой-нибудь! Наследник Цишань Вэнь посмеялся и просто ответил ей: — Вэнь Сюй. А как мне называть злую молодую госпожу? — он с доброй усмешкой пытался поддеть её, и это сработало. Она вспылила ещё больше прежнего. — Ты!.. — она угрожающе ткнула его пальцем в плечо, взгляд её пылал яростью. — Ты не можешь быть молодым господином великого Ордена! — Почему же? — Вэнь Сюй удивился, хоть её реакция и позабавила его. — Потому что молодой господин Вэнь не может быть таким дураком, как ты! Она засмеялась, видя растерянность вкупе с ещё большим удивлением на лице Вэнь Сюя. — И как же тебя всё-таки зовут, всезнающая злая молодая госпожа? — он продолжал над ней шутливо издеваться, отчего-то ему нравилось видеть эту почти настоящую обиду на её милом лице. Она разозлилась ещё сильнее, но всё же недовольно ответила ему. — Нин Янгуан. — Что же, молодая госпожа Нин, может быть поможешь мне выследить оборотня, которого испугала своей попыткой научиться летать? — Вэнь Сюй улыбнулся с всё той же ехидной искоркой в глазах, отчего создавалось впечатление, что он и впрямь издевается. — Ты!.. — Нин Янгуан схватила его за одежды на плечах в крайне угрожающем жесте, что выглядело ещё более забавно со стороны, ведь она была почти на две головы ниже его. — Это ты его спугнул! — Правда? — Вэнь Сюй окинул взглядом вначале её злое выражение, а после сломанную ветку на земле. — Впредь будь аккуратнее и не выслеживай оборотней, сидя на сухой ветке. Тем не менее, Нин Янгуан согласилась составить ему компанию, хоть пока они и шли через лес, они не прекращали поддевать друг друга в беззлобной манере. Оборотня удалось изловить за пару часов до рассвета: пока молодая госпожа Нин отвлекала его, сама того не ведая, Вэнь Сюй убил его точным сильным выстрелом из лука, и довольный результатом подошёл к ней, сияя от гордости. Но вместо похвалы и восторга встретился с пусть и не слишком болезненной, но всё же весьма неприятной пощёчиной от Нин Янгуан, злой как никогда прежде. Она была в бешенстве. — За что? — теперь уже с искренним удивлением спросил он. — Ты!.. Ты выставил меня приманкой для нечисти! Верно говорят, что в Ордене Вэнь одни чудовища! Если бы!.. Если бы ты промахнулся, он растерзал бы меня! — её злость стремительно превращалась в настоящий страх, на её глазах показались слёзы. Вэнь Сюй растерялся ещё больше, не зная, что предпринять. Он подступился к ней, но она оттолкнула его и бросилась прочь. Вэнь Сюй последовал теперь за ней, хоть он и немало устал за эту ночь, и достаточно быстро настиг её. Нин Янгуан споткнулась о торчащую высоко над землёй корягу, спрятанную в траве, и почти упала, когда её схватили за запястье и притянули к себе. Вэнь Сюй придерживал её за талию, пока она тяжело дышала не то от быстрого бега, не то от ярости, разглядывая его. Она не продолжала попыток сопротивления, но в глазах её по-прежнему горела настоящая ненависть. — Я бы не промахнулся, — с некоторой долей хвастовства и уверенности в себе сказал Вэнь Сюй, когда они оба сумели немного отдышаться после этого приключения. — Прости меня. По-другому его не удалось бы изловить, и это только добавило бы твоему клану проблем. Говорил он искренне. После недолгих раздумий Нин Янгуан поверила в истинность того, что он говорил, а потому она простила и попросила отпустить её. — Я не собираюсь убегать, — она с озорством посмеялась. — Да и разве от тебя убежишь? Рассветало. Вэнь Сюй собирался отправляться обратно после всё-таки окончившейся удачно ночной охоты, но его новая знакомая предложила ему всё же сначала отдохнуть и пообещала договориться с главой клана Нин, который приходился её отцом и ни за что не отказал бы любимой дочери в её просьбе. Вэнь Сюя здесь встречали радушно как молодого господина великого Ордена и как того, кто изловил докучающую простым людям нечисть. Его с почётом приняли, и приём ему понравился. Никакой излишней роскоши и церемоний, совсем не так, как в Безночном городе. За завтраком уже переодевшаяся в серые клановые одежды Нин Янгуан улыбалась ему. Ни следа от прежней враждебности. За едой глава клана говорил о том, что не понимает сопротивления со стороны всех прочих мелких кланов, ведь конкретно клан Сунпин Нин был почти спасён присоединением к Цишань Вэнь. До этого небольшому слабому объединению заклинателей постоянно досаждали тёмные твари, которые нападали постоянно и их было настолько много, что даже днём выходить из дому было опасно. Один из бывших глав Ордена Вэнь поспособствовал тому, чтобы живущие здесь люди выбрались из нищеты и смогли наконец жить спокойно. Брат Нин Янгуан, как оказалось, ныне находится в Цишань в качестве одного из приглашённых учеников Ордена. Вернулся домой Вэнь Сюй на следующий день, отправившись с рассветом. Глава Сунпин Нин сердечно благодарил его за помощь и за то, что он оказал честь и посетил их. С тех пор с Нин Янгуан они не виделись достаточно долго, пока не встретил её так же внезапно во время праздника в Безночном городе. Она прибыла повидаться с братом, и они с Вэнь Сюем вновь случайно пересеклись. После этого они тайком виделись постоянно — он часто оказывался на ночной охоте именно там, где они встретились впервые, а она стала чаще навещать брата. Они были осторожны — никто не знал об этих отношениях, они умело скрывались достаточно длительное время, и чем чаще они встречались, тем больше сомнения и опасения охватывали Вэнь Сюя. Он знал, что рано или поздно всё выяснится, и быть с Нин Янгуан отец ему ни в коем случае не позволит. Более того — он боялся за неё. Но всё сложилось благополучно, и все страхи развеялись. Вэнь Жохань объявил об их свадьбе, как только было получено позволение главы Нин, и Вэнь Сюй был вне себя от счастья.