Капли битого стекла

Всё это больше походило на очень плохое дежавю: каменные коридоры, тускло освещённые впаянными в стену факелами, узкие проходы, деревянные массивные двери, достигающие до самого потолка – множество их, и неизвестно, что скрывалось за ними. Иногда она думала, что там, где она успела побыть, всё создано рукой одного архитектора: даже внешне не отличалось ничем, лишь совсем мелочами да башнями, расставленными в хаотичном порядке. Девушка поправила сползшую лямку топа-корсета, чувствуя, как холодок пробирал до мурашек – хорошо бы надеть плащи, но она как-то забыла об этом важном атрибуте одежды – именно здесь, среди тех, кто привык скрывать от остальных своё лицо. Рейн стучала каблуками по плиточному полу, осматривая здесь всё, словно находилась впервые: Бримстоун – это не просто очередной стилизованный «вампирский замок, забытый временем», а настоящая система убежищ, разросшаяся до подземного города, где располагалась огромная тюрьма-лаборатория: там не только исследовали опасные артефакты, но и допрашивали и содержали различных преступников и других сверхъестественных существ, представляющих опасность для людского рода. Наверно, только по этой причине они завербовали её: она ведь наполовину вампир – значит, менее грозна. Помимо неё существовали другие спецагенты, базирующиеся на борьбе с аномалиями: полуоборотни, полувампиры, другие полу-существа – Бримстоун словно нарочно искал их по всему миру, чтобы впаять рано или поздно им в голову своё знание – «абсолютно правильное», как считали. Вторая загадка: почему-то они конкурировали с правительственным объектом Спокхаус, работающей по аналогичному принципу. Дампир не разговаривала по этому поводу ни со Светланой, ни со Стренджером – она вообще старалась с ними меньше контактировать, когда находилась в штаб-квартире. Быть может, однажды ей снова дадут ордер на убийства, а в списках будут мелькать имена родных ей людей. Такое уже случилось: очень трудно было доказать высшему совету общества, что она избавилась от близнецов Кригер, а не спрятала их под крылом той организации, с которой Бримстоун враждовал. Рейн бы давно ушла отсюда, но общество обещало ей найти её отца и всех тех родственников, повинных в тяжких преступлениях, и поэтому… осталась. И они сдержали собственное слово: дампир никогда не думала, что её семья была столь большой и… разнообразной. Конечно, не всех она отправила на тот свет, а взялась только за самых мерзких уродов: зачем лишать жизни того, кого и так искалечила судьба? Рейн не щадила лишь тех, кто продолжал следовать идеологии её отца: вампира, изнасиловавшего её мать, а впоследствии истребившего всю её семью, чтобы ей некуда было идти… Только он ошибся: полукровка нашла – это была улица. Рейн сначала стеснялась такого эпизода своего прошлого: что ей приходилось воровать, убивать мелких животных, спать у мусорных баков, чтобы выжить, но она верила, что рано или поздно найдёт свой дом. И нашла… Профессор Трюмейн обнаружил рыжеволосую малышку, когда та пробралась во двор его дома и запуталась в верёвочной ловушке, которую ставил для енотов. Он стал ей своего рода приёмным отцом, который воспитал из неё личность – сделал ту, которую она представляла из себя в настоящем. Долгие годы тренировок и обучения дали положительный результат; столько же много времени понадобилось, чтобы найти тех, кто был повинен в сломанном детстве. Сейчас она вспоминала об этом с особой теплотой. Рейн тихо рассмеялась в кулак: забавно, что Бримстоун первым нашёл в списке её семейного древа как раз Светлану Люпеску и попросил её ликвидировать. Дампир до сих пор вспоминала их встречу: конечно, без небольшой потасовки не обошлось, но пуля Стренджера, выпущенная в воздух из кольта, дала им долгожданный перерыв в поединке, а вот матч-реванш пошёл совсем не по правилам. В итоге пришлось заключить письменное перемирие, и Бримстоун, наведя справки не без помощи профессора Трюмейна, согласился не трогать агентов Спокхаус. По крайней мере, пока те не совали свой нос в чужие дела. Это было прекрасное время; а потом начались проблемы за проблемой, но их было мало, рассыпаны крупицами на долгие годы, что Рейн старалась не фокусироваться на них воспоминаниями: профессора Трюмейна не стало слишком быстро – рак съел его буквально за пару лет; потом – знакомство с новой постоянной напарницей и по совместительству учителем – Минс; позже – события, связанные с оккультными исследованиями G.G.G., длившиеся по сегодняшний день. В них было много хороших и плохих эпизодов, но всё же первых больше. И это даже в какой-то степени радовало. Но Рейн не знала, почему её вызвали: монахи говорили, что дело очень важное и личное для неё, но так до конца и не проинформировали, в чём именно оно её касалось; если это опять как-то связано с Кейганом и его отпрысками-ублюдками, то она готова нанести братьям и сёстрам скорый визит. А если нет, то… Навряд ли они раскусили обман, связанный с близнецами Кригер – Стренджер устроил всё слишком идеально, что подобную уловку невозможно до конца раскрыть правдой. Полукровка покачала головой: здесь замешано что-то другое. И надеялась, что новости, которыми располагали Бримстоун, всё же были положительными. Дампир остановилась у массивной двустворчатой двери, по бокам которой росли статуи жутких горгулий, кривящих свои пальцы – внешне они ей чем-то напоминали Локдаунов – существ-питомцев уже отправленного на тот свет сводного брата. Ту ночь с Дэрилом Зерински, когда она поймала его на измене родной жене, никогда не забудется. Рейн тогда отыгрывала телохранителя миссис Зерински – тучной женщины, настолько, что напоминала больше сложенного из автомобильных шин чучело; а позже оказалось, что странный фетиш ребёнка Кейгана – тоже ей родственница: и её тоже пришлось устранить, а полукровка потом всё думала, что ей очень «повезло» с семьёй: будто Кейган специально старался восполнить пробелы в путешествующих цирках уродов. Сейчас об этом вспоминать было даже смешно; Рейн улыбнулась и, схватившись за массивное кольцо дверного молотка, пару раз постучались им о деревянную обшивку – с той стороны не откликнулась. И, потянув ручку на себя, открыла двери, входя внутрь круглого зала, посередине которого стоял стол, а за ним сидела коллегия совета, скрывающая от всех свой настоящий облик. Возможно, что они тоже на самом деле не совсем люди; дампир не хотела вдаваться в подробности. - Вы хотели меня видеть? Один из монахов соизволил подняться с кресла и кинул на центр стола фотокарточку; та развернулась к дампиру правильной стороной. - Террористический акт: авиакатастрофа у Честертона. Самолет выполнял трансконтинентальный рейс из Ньюарка в Окленд. Надеюсь, новости ты слышала? Полукровка промолчала; да, по радио говорили и в газетах что-то там писали, но… причём тут они? Она взяла аккуратно за краешек фотокарточку, всматриваясь в изображение: смазанный чёрно-белый снимок демонстрировал в движении человека, закрывавшего голову капюшоном. Рейн прищурилась, пытаясь рассмотреть лицо, но оно составляло лишь пиксели-мазки, в котором угадывались лишь очертания. И незнакомец на картинке как-то слишком уж удачно выходил из ангара. - И как это связано? – снова вопросом на вопрос ответила Рейн, кидая обратно на стол фотографию. – Официально нет никаких подтверждений: кто-то заложил бомбу и смылся. - Всё не так просто, агент, - выплюнул другой монах, сложив руки перед собой. - Выяснились кое-какие занятные обстоятельства данного события, - прошептал третий. – Оказалось, что в этом самолёте перевозили один существенный груз. - Особенный груз, - уточнил первый. Полукровка попеременно смотрела на них. - Они везли гроб с вампиром. Древним вампиром. Нелегальным путём. Документы все подделаны. - Значит, кому-то нужен был кровопийца для?.. – пыталась озвучить свою версию Рейн, но её неожиданно перебили. - Мёртвого вампира. - Для опасного ритуала. - И… что за ритуал? Кому он понадобился? – снова попыталась спросить дампир. И, наконец, получила ответ: - Твой брат, - как гром среди ясного неба. Полукровка даже не удивилась; сжала кулаки, пытаясь осмыслить сказанное. Значит, ещё один отпрыск Кейгана виноват во множестве смертей случайных людей, оказавшихся в ловушке событий. Пусть и погибло всего семь человек, но сам факт произошедшего настораживал: митинги, общественный резонанс, до сих пор не закрытое судебное разбирательство… Брат уже подписал свой собственный приговор, когда решился на данную авантюру. Рейн не нужно было долго уговаривать: она развернулась, прошествовала к выходу из переговорной и, остановившись у порога, даже не обернувшись, задала единственный вопрос: - Его имя? Монах сел на место и спокойно ответил ей: - Маркус. И тут же исправился: - Гарек. Ей оказалось этого достаточно. Рейн вышла в коридор; очередная встреча с будущим покойным родственником состоится недолгой. Но в этот раз она будет не одна. В этот раз с ней будет семья, у которой тоже есть к этому свой интерес. Полукровка быстрыми шагами направлялась к себе в спальню; нужно как можно скорее сообщить Стренджеру и Светлане, что она узнала.