Капли битого стекла

Перо скользило по желтоватой бумаге, выводя цифры и буквы каллиграфическим почерком; Зигмунд Кригер заполнял отчёты о раскопках в Падерборне вблизи бранденбургской дамбы, которые проходили несколько дней назад – увы, они ничего не обнаружили, кроме как несколько интересующих Вульфа ценностей, которые просто пошли бы ему в коллекцию, а на деле – лишь мусор. Однако Гиммлер приказал, чтобы к вечеру все бумаги были заполнены и лежали у него на столе; всего лишь анкета, но таких – почти сотню, и единственная рука уже постепенно затекала от повторяющихся движений, и буквы и цифры всё чаще становились вытянутыми да прыгали на строках, словно танцевали польку. Но, как только закончился первый лист, а из-за него показался второй, то Кригер-старший, выдохнув, откинулся на спинку кресла, выпуская перо из пальцев; Симон, сидевший в другом конце их общего кабинета, отдыхал уже больше десяти минут, наслаждаясь горячим зелёным чаем, который принесла им секретарша. Зигмунд не завидовал брату – у того-то работы ещё больше, ведь он руководил группой, занимавшейся раскопками у заброшенной церкви, где – судя по данным, которые достала Минс, - находился вход в склеп тёмных рыцарей – воинов, когда-то прислуживающих Генриху I; и там оказалось гораздо больше интересного, чем в подземных сокровищницах Падерборна. Заполнять отчёты – занятие очень скучное; Зигмунд сглотнул, однако пить ему не хотелось – хотелось быть дальше от замка Вольфенштейн, быть с Рейн, которая была на особом задании с Минс. Увы, он не вдавался в подробности: слышал, что они хотели переговорить с каким-то подосланным американским шпионом, имя которого вертелось на языке, но немец боялся ошибиться. Бласковиц или Блажкович? Впрочем, это неважно. Кригер посмотрел на стопку ещё не заполненных документов; папки почти что укладывались в метровую высоту, и расквитаться с ними нужно сегодня; повезло, что большинство из строк приходилось пропускать, а на одном листке Зигмунд так вообще случайно кляксу поставил – не нарочно, конечно же, а чтобы позлить самодовольство Гиммлера, отличавшегося тем, что был помешан на идеальности исполнения. Как хорошо, что в этом вопросе они с герром Вульфом отличались. Мужчина снова хотел сесть за писательское ремесло, макнул кончиком пера в чернильницу, но понял, что затея без должного отдыха оказалась провальной; ручка так и осталась лежать в чёрной стеклянной баночке, а Зигмунд решил дать себе несколько минут привести мысли в порядок. Симон, словно телепатически поймав идею брата, встал с места и, вытащив из шкафчика набор кружки с ложкой, поставил на стол, чтобы после налить в неё кипяток с ароматом трав. - Нет, спасибо, - отказался Кригер в удовольствии выпить чай, но брат уже не только налил его и размешал три кубика сахара в нём, как он любил, звонко бренча по стенкам, так ещё и положил в блюдечко несколько марципановых пирамидок – лакомство, также доставшееся им от секретарши в подарок. Симон прошествовал к рабочему столу Зигмунда, поставил чашку, над которой курчавился ароматный пар, а сам сел напротив, закинув ногу на ногу, решив занять себя изучением документов, которые заполняла его зеркальная копия. Старший Кригер не хотел обжигать горло горячим, поэтому, аккуратно взяв десерт, слегка надкусил его, зажмурившись в удовольствии: орехи в сахарном сиропе, политые тонким слоем тёмного шоколада очень хороши – Рейн должна такие обязательно попробовать. Мужчина в голове отметил себе пунктик, что купит дампиру несколько коробок с таким лакомством. Симон в его голове хмыкнул: Мора сладкоежка ещё больше, чем его рыжая! И сам закинул в рот конфету; Зигмунда подобное ребяческое настроение брата развеселило, и он улыбнулся, наконец, решившись сделать глоток чая. Мужчина, схватившись за кольцо кружки, поднёс её к лицу, пытаясь угадать травянисто-фруктовые нотки в напитке; пусть он не вампир и даже не полукровка, но смог уловить тонкий аромат персика. - Не завидую тебе, брат, - Симон взял один из заполненных документов, прищуриваясь, изучал их. – Успеешь всё заполнить до вечера? - Если нет, - сверкнул глазами Зигмунд, - то герр Гиммлер, думаю, не будет против, если мы перенесём сдачу отчётности на завтра. - А ты, видимо, забыл? - Что именно? – Кригер-старший подносил кружку всё ближе ко рту, но так и не сделал глоток, постоянно отвлекаясь на младшего брата. - А ты вспомни, - Симон вернул документ на стол. – Ты забыл, что должен доложиться ещё штандартенфюреру фон Булоу о драгоценных находках? - Которые забрал себе герр Вульф? Я в курсе, - и снова попытка попробовать напиток не увенчалась успехом, когда Симон вдруг засмеялся в кулак от его слов. – Что-то не так? - Ты просто не слышал, как она всех вчера отчитывала за то, что те не вовремя сдали ей пакет документов, - младший брат театрально смахнул слезинку со щеки. – Она лезла ко мне с допросами о тебе, кстати. Говорила, что ты поганец, цыплёнок, невежа… - …И что я ей нравлюсь? – закончил Зигмунд, догадываясь о том, что это была отнюдь не правда. С самого своего приезда в замок Вольфенштейн и при первой встрече между братьями Кригер и Хельгой фон Булоу пробежала искра неприязни, которая потом переросла в настоящую шаровую молнию ненависти со стороны женщины. Её вообще боялись в рядах «Паранормальной дивизии СС», в особенности доктор Земф, у которого уже глаз дёргался, стоило упомянуть при нём руководителя элитной женской стражи. Удивительно, но казалось, что Хельга фон Булоу вообще никого не ставила в счёт, словно герр Гиммлер и герр Вульф были просто детьми, которые не представляли для неё никакого интереса: платят – хорошо, и на этом можно заканчивать любые разговоры. А наблюдать за тем, как она упивалась собственной властью - то ещё любопытное зрелище: женщина, видимо, полагала, что могла голыми руками разорвать при желании самого Маулера, а тот только ей смеялся в лицо, а потом хвастался остальным, как он заткнул саму немецкую свинью – обидные прозвища для Хельги фон Булоу были сродни маленьких муравьёв, которые она могла раздавить в любой момент. Да и что взять от Маулера? У того мозги размером с куриный помёт. Казалось бы, что здесь могло держать жестокую и своенравную женщину, которая явно недолюбливала мужчин и считала своё начальство поголовно тупыми идиотами и никчёмными трусами, которые не могли завершить начатое уже много лет. Кригеры догадывались, что она здесь находилась только из-за Марианны Блаватской, так удачно нашедшей свой интерес к персоне геггинггруппенфюрера Юргена Вульфа. Хорошо, что Минс из-за этого не срывалась – она, конечно, была специфична в вопросе исполнения работы, но держалась молодцом. По крайней мере, пока находилась на правильной стороне. Зигмунд коснулся фарфорового ободка губами, наклонил чашку, но тут же отставил, стоило услышать за дверью кабинета громкую немецкую брань и тяжёлые шаги; голос, похожий на то, будто по меловой доске скребли когтями; братья Кригер даже не сомневались в том, кто именно решил посетить их. Всё-таки кое-кому попить чай сегодня не удастся. - Уйди с моей дороги! - Пожалуйста!.. - Я сказала: прочь с дороги! Послышался какой-то грохот; Симон в голове брата предположил, что женщина разошлась не на шутку, и возможно бедная секретарша сейчас была впечатана в стенку одним ударом. Зигмунд мысленно ответил ему, что она поплатилась за то, что принесла им так мало марципановых конфет – может быть, сладкое бы успокоило штандартенфюрера. Но осталась всего лишь одна пирамидка, которую младший Кригер не хотел делить с той, которая поутру съедала порцию за несколько крепких солдат. - Я хочу видеть герра Кригера немедленно! - Прости, брат, но с сегодняшнего дня я меняю свою фамилию, - пошутил Симон, вставая с кресла и возвращаясь к своему рабочему столу. – В штате же не числится Симон Люпеску, верно? - Ты боишься? – улыбнулся Зигмунд. - Хельгу фон Булоу? Я боюсь за наш кабинет, - кивнул Кригер-младший, садясь за стол и взяв перо в руку, сделал вид, будто по-настоящему работал. Близнец последовал примеру брату; не хотелось подводить герра Гиммлера в вопросе заполненной документации. Вытащив из чернильницы перьевую ручку, осторожно вытерев кончик о салфетку, Зигмунд хотел уже красиво пронумеровать очередной лист отчёта, как неожиданно, без стука, к ним в кабинет ворвалась та самая Хельга фон Булоу, выбившая двери так, что они чуть не слетели с петель. Братья решили проигнорировать её, прекрасно представляя, как покраснело от злости её лицо. Женщина прошла вперёд, остановилась в середине кабинета, скрестив руки на груди и недовольно топая каблуком сапог в ожидании; Кригер-старший усмехнулся, думая о том, как иронично, что у них обоих был слеп правый глаз, но с похожей проблемой они друг друга просто на дух не переносили. И ведь у кого-то в замке Вольфенштейн ещё язык поворачивался шутить на тему того, что они стали бы неплохой парой. Видимо, это тоже повлияло на отношение женщины к близнецам. Зигмунд поднял голову, расслабленно откидываясь на кресло; он улыбнулся ей, а вот Хельга явно готова была сжечь его взглядом. Спасибо хотя бы на том, что она не присвоила себе артефакты от Белиара или Генриха I Птицелова – такую женщину даже танк бы не остановил. - Фройлян фон Булоу решила посетить нас в столь ранний час? – пропел Симон первым, продолжая разыгрывать из себя трудягу. Женщина, насупив брови, резко повернулась к нему, и Зигмунд сглотнул; мысленно пожелал брату удачи и попросил лишний раз прикусить язык – от такой широкой души дамы лучше держаться подальше. - Я фрау фон Булоу, ты, несносный болван! – старшему Кригеру было жаль её супруга; вдруг она его держала в подвале на цепи или же вообще съела – от штандартенфюрера можно было ожидать чего угодно. Зато Симон подавил в себе смешок, тут же уловив настроение брата. - Вы что-то хотели, фрау? – обратился к ней Зигмунд, и женщина повернулась к нему. - Хотела! – выпалила она, положив руки на бёдра. – Вы не сдали мне отчёты, герр Кригер! Вы просрали все сроки, и я не доложилась вовремя герру Гиммлеру! Я требую извинения! - Личного? Ох, простите нас, фрау, - Симон наклонил голову на бок, как кот, просящий лакомства у хозяйки. – Я и мой брат… - …Уверяем вас… - продолжил Зигмунд. - Что подобного больше не повторится. - Идиоты! Мне ваши слова не нужны! – выпалила Хельга. – Я требую официального объяснения! На бумаге! Со всеми подписями и печатями! Мои войска элитных стражей почему-то находились по вашему приказанию в Падерборне! - Что-то не так? – старший Кригер старался выглядеть спокойно, но напыщенность Хельги уж очень веселила его. Она надувалась от собственной злости как воздушный шарик, и братья очень хотели, чтобы под рукой оказалась швейная игла. - Потому что по приказу Гиммлера они должны находиться в Люнебурге! – она топнула ногой так сильной, что братья синхронно подумали о том, что кафель под ней тотчас треснет. – Я знаю, что вы это сделали! Подделали документы! Мои девочки мёрзли на морозе во время чёртовых раскопок вместо того, чтобы встречать Вернера Шмидта! - Ох, весьма печальные известия, фройлян… - Я фрау, кусок дерьма! – рявкнула штандартенфюрер, на что Зигмунд лишь пожал плечами: её грубые манеры никак не пугали, а вот от привычки он никак не мог избавиться. Симон прикрыл рот рукой, сощурился, пытаясь подавить в себе желание засмеяться. – Из-за вас Гиммлер теперь хочет отстранить меня от операции «Воскрешение»! Я отделалась только предупреждением, но… - Вы теперь желаете добиться нашего разжалования? – догадался Симон, вклинившийся в диалог между штандартенфюрером фон Булоу и родным братом. – Ох, вы совсем бессердечны фрой… фрау, - вовремя поправился он под багровое лицо женщины и её испепеляющий взгляд. - Я добьюсь справедливости в нашем деле, - плюнула она. – Чтобы такие унтерменши как вы даже и близко не стояли с нашей великой целью! Я теперь принципиально добьюсь того, чтобы вас разжаловали и отправили в ссылку! Или – лучше – чтобы арестовали! - Хельга, видно, вы слишком устали, - спокойно ответил ей Зигмунд, вставая с места. – И обвиняете нас в том… - Чего мы не совершали, - подхватил Симон. - Поэтому вам лучше… - старший Кригер обошёл стол, подходя ближе к штандартенфюреру. - …Немного отдохнуть, - повторил младший брат, синхронно подражая Зигмунду. - Сегодня Юрген Вульф уехал по делам в Берлин… - …И Марианне Блаватской нужен помощник в её лаборатории… - …Фройлян Менгеле тоже отсутствует в замке… - …Так что займитесь более полезным делом… - …Чем попрекать нас. - И не забудьте про конфетку, - закончил Симон, вручая в ладонь опешившей немки марципановую пирамидку. Женщина выпрямилась, сжимая ладонь, и братья перекатили общую мысль, что она зря испачкала в сладости свои перчатки; хотела выглядеть гордой, а на самом деле вызывала только смех. Хельга фон Булоу что-то буркнула про себя и, дёрнувшись, толкнула Кригеров, протискиваясь между ними к выходу из кабинета. Однако, встав на пороге, резко обернулась, выплюнув злобное: - …Я с вами ещё разделяюсь, щенки! Ещё один такой фокус, и вы пожалеете, что вообще появились на свет! - О, мы уже жалеем, фрау фон Булоу… - улыбнулся ей Зигмунд. - …Потому что были разделены при рождении, - поддержал Симон. - …И нам не хватает не рук… - …А связи, что была между нами… - Уродливые сукины дети, - напоследок прорычала им в адрес женщина, резко закрывая за собой дверь; казалось, что от громкого хлопка на головы посыплется штукатурка. Кригеры синхронно вздохнули; ещё один выдуманный эпизод их биографии явно произвёл впечатление на фрау фон Булоу. Хотя, конечно, они знали, что женщина упорхнула от них только лишь потому, что услышала имя своей не только вдохновительницы, но и, скорее всего, любовницы – ибо такой преданностью к другому человеку, который вытирал о неё ноги, оскорблял и унижал, выискивая кучи недостатков, которые всплывали поплавками в реке слухов, то… Мужчины не завидовали судьбе Хельги. Хотя, вполне могло оказаться так, что такое положение её более чем устраивало – вдруг это было что-то вроде фетиша. Отвадили-то они её ненадолго, хотя может с Блаватской штандартенфюрер немного бы угомонилась и успокоила свой пыл. Симон готов был поклясться, что её лицо, когда они рассказали ей о Марианне, нужно было сфотографировать и повесить в рамку на стену; Зигмунд телепатически попросил брата успокоиться и снова вернулся на своё рабочее место – документы никак не заканчивались, а перерыв, который им так удачно испортила Хельга фон Булоу, порядком затянулся. Пусть она была грузной и с отвратительным характером, но Кригер-старший отчасти восхищался её упорством и преданностью к самопровозглашённой жрице Третьего Рейха; может быть, он и брат даже чем-то были на неё похожи. Симон мысленно сообщил ему, что это Зигмунду кажется, и мужчина облегчённо вздохнул, вновь берясь за перо. Младший решил не отставать от него в этом вопросе: пусть бумаг ему заполнять значительно больше, но зачем с этим тянуть? Не нужно лишний раз нервировать штандартенфюрера фон Булоу, а то снова к ним явится и будет извергать оскорбления вперемешку с обвинения как молнии, а марципановых пирамидок у них может и не оказаться. К тому же за проделанную вовремя работу рейхсфюрер мог отпустить их сегодня пораньше. А братья Кригеры как раз намеревались отправиться в Фалькенбург, в ту самую таверну, чтобы выпить хмельного и закусить немецкими колбасами и немного отдохнуть. И обязательно в компании своих милых сердцу полукровок. Ради этого стоило расправиться со всеми отчётами как можно скорее.