Адвокат Ангела

Мысли выстраивались гармоничным потоком, а внутри всё стало намного легче. Проблемы с каждым глотком отступали, выпускали из тисков тревожности, давая просто насладиться прохладой, ощущением того, что ты в этом грёбанном мире не одинок. Почему-то сейчас всё воспринималось не как в прошлую их попойку, а совершенно иначе. В голове наоборот прояснялось, внутренние оковы будто и не ощущались. Азирафаэль не знал, хочется ли ему смеяться или плакать. Он просто не заметил, как начал говорить. По началу несвязное, а потом вполне себе понятное. Кроули слушал. Не утомлённо, мечтая, чтобы собеседник заткнулся, а в самом деле увлеченно. — А потом меня выставили за дверь, — смеялся Фэл, делая глоток, подмечая, что Энтони добьёт первую бутылку, и им придётся откупорить вторую. — Тебя? Хах, я погляжу, не такой уж ты и порядочный, — Кроули не торопился допивать, смотря на Азирафаэля. Тот смутился, но настолько иначе, нежели обычно, что это завораживало. В прошлый раз пьяному адвокату просто отшибло мозги, но сейчас он видел раскрепощённого мужчину, с которым просто можно было поболтать без обязательств. — Порядочный! Я и тогда был таким! Меня группа, знаешь, порой на всякие тусовки не хотели даже звать, боясь, что я в разгар веселья замечу что-то не то и позвоню в полицию, — он как-то горько усмехнулся, но продолжил. — Я, к слову, сам и не был любителем таких праздников. Друг таскал. Их разговор затрагивал просто все аспекты их жизней: от учёбы в школе до первых лет работы. Всё это было настолько спонтанно, не хронологично, что, казалось, они друг друга и не поймут. Но оба понимали, настолько хорошо, что даже недосказанная история, эпизод казались завершёнными, цельными, полными. — Я тогда ботинки заказал. Всучили мне каталог, я долго мялся. Как никак, приличная часть стипендии бы ушла, а я жил тогда впритык. И вот пришли они мне. Замечательная коробка, я в предвкушении занёс её в комнату общежития, — Азирафаэль сделал глоток из уже новой бутылки, но явно чуть переборщил, отчего пришлось выдержать паузу чуть дольше. — А они розовые. Просто, блин, розовые, представляешь! Кроули пьяно засмеялся, представляя, насколько обидно было так сильно лохануться. — Я тогда и давай названивать, а они просто бросали трубку. Потом сосед предложил покрасить их. Маркером перманентным. Притащил мне, значит, взял у девчонок на этаже, — Фэл передал бутылку, немного прокашлявшись. — Красили весь вечер. Думал, что умру от этого мерзкого запаха, но результат был более-менее… До первого дождя… Кроули не сдержал смеха. Он чуть не расплескал вино из бутылки, стоило ему представить более молодого Азирафаэля в ботинках, с которого активно стекала краска, а они демонстрировали свой поросячий розовый цвет всем окружающим. Когда же истории Фэла сменялись на рассказы Энтони, тот тоже не мог сдержать искренней улыбки. Их жизни отличались, но сейчас это не ощущалось неким дискомфортом, а наоборот. Так и должно быть. Именно это и интересно. — Когда я решил ради одного зачёта притащить преподавателю бутылку, тот сначала и не знал, как реагировать. Дедок был в возрасте, профессор. Терпеть меня не мог, вот честно. Но я хоть и был немного раздолбаем в те годы, но слетать со стипендии не хотелось. И начал мне говорить, что, мол, я вполне способный молодой человек, мог бы и подготовиться как следует, — Кроули почти сделал глоток, но осекся. — А я готовился блин, три ночи не спал, зубрил эти грёбанные учебники. А этому принципиальному хрычу всё равно. — И что ты сделал дальше? — Фэл чуть облокотился на спинку скамейки, подпирая лицо рукой. — Как что? Достал вторую бутылку! Всё это походило на какую-то ностальгию двух стариков, а не на обычную попойку. Их байки были настолько задорными, пускай и не всегда со счастливым концом, но от них становилось так хорошо. Бутылка в этот раз пустела медленнее, ибо истории были всё длиннее, постепенно становясь более личными. — В тот день мне просто хотелось всё бросить. Знаешь, это вроде и не могло запятнать мне карьеру — обычный проигрыш, но во мне будто что-то надломилось. Я не мог перестать об этом думать, стоило мне вновь взяться за клиента, — Кроули смотрел на бутылку, тяжело вздохнув. — И вот думаешь… А на кой чёрт вообще вся эта судебная система нужна, если от неё страдаешь настолько сильно. Выигрывает тот, на чьей стороне кошелёк и грамотный специалист, а не тот, кто по-настоящему прав… Азирафаэль понимал. Понимал настолько хорошо, что и ответить не мог. Он сам тяжело вздохнул, смотря на свои руки. Сколько раз он их опускал, сколько раз хотел всё бросить. — А ты меня удивляешь. Весь такой правильный, всё ещё пытаешься отстоять интересы честных граждан, — Энтони всё-таки решил сделать глоток, чтобы сказать последние слова. — В наше первое дело мне действительно хотелось втоптать тебя в грязь. — Сломать меня, как некогда сломали тебя? — Зачем-то спросил Фэл, на что Кроули лишь виновато опустил голову. — Скорее окончательно уничтожить в себе то, что некогда сломали. Но это оказалось чем-то невозможным и… — Коллега повернулся к Азирафаэлю, смотря ему прямо в глаза. — Я проиграл тебе. — Это была ничья, — поправил адвокат, на что получил лишь отрицание. — Это был проигрыш тебе, Азирафаэль. Он и сам помнил то дело. Оно было не так давно, но жизнь настолько круто завертелась, что создавалось ощущение того, что это было в прошлом году — не иначе. Тогда Фэл был разбит. Сомневался, не мог найти себе места, да даже злился! Но он не думал, что этот исход их дела зацепил и Энтони настолько сильно. — Поэтому ты и пришёл к соглашению, да? — Азирафаэль и сам понимал, что, скорее всего это и было причиной. Кроули кивнул. В какой-то момент оба замолчали. Бутылка осталась в руках у Энтони, а он лишь медленно вертел её в руках, всё думая о том, стоит ли им вообще продолжать беседу. Она явно ушла не туда. И думал он до тех пор, пока Фэл сам не протянул руку за выпивкой. — Я тоже думал, что откажусь от всего, — внезапно начал адвокат, отпивая. — Это было лет через пять после успешного начала карьеры. Тогда я уже работал в конторе Гавриила, но мне любили подсовывать мелкие дела. Или такие, от которых хотелось застрелиться… — И в этот раз было явно второе, так? — Кроули вновь вальяжно откинулся на скамью, закинув ногу на ногу. — И ты…? — В тот день мне хотелось застрелиться, но не потому, что дело было трудным… — Фэл внезапно сделал ещё один глоток, чуть закашлявшись. — А потому, что стоило мне углубиться в дело, как я понял, какой клиент требует моей защиты. Но отказаться я уже не мог… Или не хотел… Сам не знаю… Энтони внимательно смотрел на адвоката, видя, как тот будто постепенно уходит в себя. Одним ловким движением он отнял бутылку, делая глоток, а после засмеялся. — Да, дерьмовую работку мы с тобой выбрали, — Кроули сказал это так искренне, что и самого от такого немного передёрнуло. — Нет бы выбрать что-то тихое, мирное. — Это точно, — тихо произнёс Фэл, начиная вновь чуть отпускать накатившие воспоминания. Он уже должен был их отпустить. Но тут его резануло нечто, что он прятал слишком давно. «Нет бы выбрать что-то тихое, мирное. Ты же книги любишь, пошёл бы работать в библиотеку, да хотя бы в книжный. Нет, мне теперь сиди и выслушивай, насколько мир несправедлив и насколько ты хочешь всех защитить,» — фраза эхом разнеслась по пьяным мыслям, отчего хотелось горько зажмуриться. Этот голос был ему омерзителен. — Библиотекарем, да, — тихо посмеялся Азирафаэль, а этот смех был настолько болезненным, что Кроули невольно подвис. Ему не нравилось то, что его собеседник резко начал закрываться к себе. — О нет, ты был бы самым скучным человеком в мире, если бы стал библиотекарем! — Протестующе начал Энтони, отставляя бутылку на землю. — Сейчас бы ты говорил мне о книгах, книгах, книгах и, чёрт побери, книгах! — Ты не любишь книги? — Нахмурился Фэл, вновь смотря на коллегу. — Люблю, но ровно до тех пор, пока всё эти толстенные тома не зашторивают глаза человеку, не давая тому больше видеть реальный мир за пределами своих страниц, — Кроули хмыкнул, но не вернулся к вину. Азирафаэль не был возмущён сказанным, но внутри неприятно начало тянуть. Он понимал, что сейчас эта фраза описывала его. Адвокат не видел жизни за пределами страниц книг на досуге и за пределами бумаг, дел на работе. Фэл настолько закрылся от мира, что только сейчас, когда он смог вдохнуть, сделать глоток долгожданной свободы, он осознал, насколько несчастен. Живя лишь прошлыми переживаниями, глуша их в себе, он усугублял настоящее, лишая себя будущего. — А если они уже зашторили глаза? — Зачем-то спросил Азирафаэль, но это прозвучало так глупо, непонятно метафорично, что он бы не удивился, если бы собеседник просто промолчал. Но Кроули так не поступил. — Тогда надо вытаскивать человека, — просто ответил Энтони, передавая бутылку Фэлу. Он нарочно задержался, когда адвокат взял у него бутылку, но не отпустил сразу, ловя взгляд чуть ошарашенного коллеги. Тот не ожидал, что тот так пристально посмотрит, будто в самую душу. — Тебя вытащить, а, ангел? — С привычной усмешкой спросил Энтони, вот только Азирафаэль всё ещё не мог понять, серьёзен ли тот или же это очередной мираж, созданный его пьяным сознанием. В какой-то момент адвокат и сам не успел вовремя отвести взгляд. Он рассматривал глаза Кроули в полумраке, подмечая, насколько же те необычные. Фэл и раньше замечал это, но алкоголь будто заставлял его подумать, рассмотреть как можно лучше. Зрачки от темноты чуть расширились, но все равно можно было уловить янтарную радужку, которая днём вообще становилась будто жёлтой. Взгляд пронзительный, гипнотический. И это рассматривание Энтони не совсем понравилось, отчего он спешно повернул голову, смотря перед собой. Было невозможно не понять, что же привлекло внимание Фэла… — Знаешь, в университете меня окрестили змеем. Не за характер или изворотливость, это я уже потом научился крутиться в этой грёбанной жизни, — Кроули кисло усмехнулся, чуть сжимая руки. — Из-за чёртовых глаз. Всех передёргивало от моего взгляда. Пришлось привыкать к тёмным очкам. Кроули был без привычного аксессуара. Он всё чаще снимал его рядом с Фэлом, будто забывая про то, что обычного собеседника его пристальный взгляд пугал. Сейчас же он даже не брал их из машины. Либо потому, что было темно, или же просто потому, что не хотелось сейчас скрывать свой «изъян». Ему не нравилось то, что он такой. Азирафаэль не знал, почему он это сделал. Почему он медленно потянулся руками к лицу коллеги, разворачивая того к себе, пододвинувшись чуть ближе, чтобы видеть лицо в полумраке вновь. Может вино, кто его знает. Осторожно касаясь пальцами щек, он чуть притянул к себе Энтони, смотря ему прямо в глаза. — Они чудесные, — тихо прошептал Фэл, не скрывая искренней улыбки. — Для меня уж точно. Кроули замер, смотря в глаза, не понимая, сон это или пьяный бред. Он настолько был испуган от того, что кто-то действительно так близко, смотрит с таким незнакомым ему обожанием, отчего внутри всё перевернулось. Даже, если это бред, который решил подбросить ему мозг от выпитого алкоголя, ему не хотелось, чтобы все закончилось. Чуть холодные пальцы контрастировали с горячими щеками, отчего касания чувствовались намного лучше, чем могли бы. В темноте было непонятно, покраснел ли и Фэл, залились ли и его щёки пьяным румянцем. Энтони не сдержал вздоха. Азирафаэль же прикрыл глаза, всего лишь на миг дольше, чем нужно… Холодные ладони мягко легли на уже чуть согревшиеся руки, отчего Фэл вздрогнул, распахивая глаза. Кроули улыбался будто одними уголками, да так благодарно, отчего адвокат будто и перестал дышать. — Спасибо, Азирафаэль, — благодарно прошептал Энтони, чуть сжимая пальцами пальцы коллеги.