Адвокат Ангела

Прогулка вдоль берегов водохранилища напоминала Азирафаэлю о прошлом. Неприятно холодный ветер ерошил светлые волосы, обжигая покрасневшие щеки. Руки неприятно мёрзли, стоило Фэлу вынуть их из карманов. Было так удивительно спокойно на душе, хотя и в голове всплывали смутными очертаниями картинки того, что сейчас не должно его тревожить. И самое странное, что они впервые не тревожили. Казалось, что в его жизни всё произошло слишком быстро в тот период. Всё закружило, будто сметая сильными волнами, роняя в пропасть. Но его подхватили, закружили в таком бурном и в груди щемящим, что Азирафаэль тогда не мог представить себя счастливее, чем в те моменты. Его влюблённость пришла осенью. Тогда, казалось, что он уже и не найдёт никого, с кем бы хотелось коротать вечера. Лучший друг женился, уехал в другую страну, оставляя Фэла одного. Университет за плечами, работа вполне себе обеспечивает. Тогда ему хотелось наконец-то зажить как в добрых книжках — встретиться взглядом с милой девушкой, поболтать с ней за парой чашечек чая в какой-нибудь кафешке. Слово за слово, обсудить всё то, что их интересует… Но судьба подарила ему взъерошенное нечто, которое сначала подняло его, будто окрылило, а потом сбросило в пропасть… Азирафаэль тяжело выдохнул. Руки не согревались в карманах, отчего он начинал их потирать. Кроули медленно шёл рядом, сам будто погружаясь в мысли, но не так глубоко как Фэл. Он посматривал на спутника, иногда явно, а иногда лишь скосив взгляд. Замечая такое незамысловатое действие, Энтони осмотрелся. Они не так давно прошли автомат, где, в принципе, можно было купить кофе или хотя бы какао. Об него и можно было бы погреть руки. Много времени на раздумья не ушло, так что совсем скоро Кроули держал в руках горячий кофе и какао для адвоката. Тот вышел из транса, когда перед его носом будто материализовался стаканчик с напитком. Он смущённо улыбнулся, принимая подарок из рук коллеги. Это действительно согревало замёрзшие ладони. Округлая чашка с какао нравилась Фэлу именно потому, что её пухлые бочка можно было охватить ладонями и греться. Каждый раз, когда он так садился за кухонным столом, то ловил полуулыбку сидящего рядом. Тот привычно пил кофе, не обходясь лишь одной чашкой. Кучерявые вихры волос всегда напоминали ему о лете. Он и сам не знал почему. Они всегда казались такими легкими и мягкими, хотя касался он их не так часто. Их владелец позволял Фэлу зарываться в них лишь в приступах искренней нежности, от воспоминаний о которых внутри всё неприятно сжималось. Он помнил его слишком хорошо, чтобы так просто забыть. Они дошли до развилки, отчего Азирафаэль притормозил. Одна дорогу спускалась ниже к воде, вторая уходила в небольшой лесок. Почему-то сейчас этот выбор показался ему метафоричным. — Знаешь, я никак не могу понять, — тихо сказал голос над самым ухом, а тёплые руки обняли так привычно крепко. — Ты же такой тихий, миролюбивый донельзя, а стал адвокатом. Не хочу тебя обидеть, но это слишком странный выбор, ты не находишь?.. Он любил осуждать Фэла. Это не делалось специально, просто, к сожалению, таков был характер у этого человека. Его слова были хлёсткими, почти грубыми, но Фэл принимал его. Никто не идеален в этом мире, да и у каждого есть своё мнение. Вот только… Кто знал, что своего мнения у Азирафаэля для этого человека быть не может. — Куда бы ты хотел? — Спросил Кроули, смотря, как подвис адвокат у развилки. Он наблюдал за задумчивым мужчиной, попивая кофе из автомата. Фэл вздрогнул, повернулся к Энтони и просто пожал плечами. Вот только внутри что-то приятно затеплилось. Ему важно его мнение. Так странно, но Кроули действительно спрашивал его о многом, а не просто поступал так, как ему хочется. Рядом с ним он не чувствовал себя каким-то безликим, будто слепо следующей за хозяином фигурой… — К берегу, — ответил Азирафаэль. И это решение было для него очень важным. Оно было не просто лишь выбором того, куда им идти. Он ненавидел находиться на солнце. Открытые пространства его раздражали, отчего они прогуливались лишь в местах, где можно было скрыться в тени. Азирафаэль понимал любимого, принимал его желания… Порой слишком часто им потакал. — На тебе это так странно смотрится, — протянул собеседник, окидывая его слегка оценивающим взглядом. — Я про футболку. Никогда не любил оголённые плечи. — Ох, дорогой, но сегодня жарко. Да и с моими плечами ничего не случится, не обгорят, — с привычной улыбкой отвечал Фэл, но все же начиная чувствовать себя неловко. — Рубашки — тоже весьма неплохой вариант, — он повернул голову куда-то в бок, продолжая. — Подумай об этом. Она будет на тебе смотреться намного лучше этой тряпки. Азирафаэль всегда прислушивался к его мнению. Даже в пальто было не так тепло, как хотелось. Они шли по дороге совершенно одни. Видимо, для прогулок был не совсем сезон, отчего на их пути им почти не встречались люди. Была пара подростков с собакой, но они очень быстро пролетели мимо них, унося с собой шум топота и лая. Азирафаэль сделал глоток остывшего какао. Напиток больше грел его это время, чем дарил наслаждение от вкуса. Обычно такое ему не хотелось пить, оно было приторно сладким, будто сахара туда добавили больше, чем растворимого порошка. Но сейчас это не было так важно. Впервые за их прогулку Фэл посмотрел на Кроули. Тот давно опустошил свой стаканчик, выбросив его в одну из мусорок. Сейчас же коллега шёл рядом, засунув руки в карманы тёмных джинс, смотря прямо перед собой. Азирафаэля всегда поражало то, как Энтони ходит. Ровная спина, слегка странноватая походка, от него будто исходила неосязаемая, но ощутимая уверенность. Это восхищало. — Сюда бы в более тёплое время года, — внезапно начал Энтони, будто понимая, что Фэл выскользнул из своих мыслей. Азирафаэль кивнул, не зная, что на это отвечать. Он просто был согласен. Кроули отличался от него. Они были разными. Но в тоже время незнающий человек назвал бы их похожими. Но не Фэл. Тот, о ком адвокат не хотел вспоминать, был совершенно другим. Он был неправильно упёртым, постоянно придирающимся к людям. Но при этом был всегда одинок. Вокруг него не задерживались. Но… Он был искренним… Так ему казалось в то время. Все часто поражались, как Азирафаэль был с ним рядом. То, насколько тёплым и чувственным был адвокат, и насколько порой непроницаемым был он… Это был очень странный союз. Но Фэлу казалось всё настолько правильным. Он просто был влюблённым, который отдался в отношения с головой, но сорвался с края. Подхватывать его никто не собирался. Тяжелый вздох заставил Энтони напрячься. Напряжённость Азирафаэля настораживала, но он не мог ничего сделать. Тот думал. Всегда и много. И сейчас Кроули понимал, что Фэлу нужна такая прогулка, нужна рефлексия, пускай он сейчас и не может ему ничем помочь. Лицо адвоката было внезапно равнодушным, только опущенные уголки губ выдавали его истинное состояние. Азирафаэлю было грустно… Эту печаль можно было ощутить на расстоянии. — Знаешь, ты всегда казался мне таким удивительным. Добрым, отзывчивым. Солнце, честное слово, — говорил он, смотря на Фэла так пронзительно, будто он хотел выскрести взглядом душу, а не просто поймать так собеседника. — То, как после разговора с тобой, люди начинают улыбаться… Знаешь, я невольно ревную. — Ревнуешь? — Непонимающе переспросил Азирафаэль. — Но я же не даю тебе повода. Ты же знаешь, что я тебя люблю… — Знаю, но… Ты слишком добр к ним, — в какой-то момент голос стал совершенно холодным. — Меня они избегают, а к тебе так и льнут. — Дорогой, это моя работа. Я работаю с людьми, поэтому мне просто необходимо располагать их к себе. Честно говоря, это выходит невольно, я не дурю их, делаю всё добросовестно, — Азирафаэль сам не заметил, как начал оправдываться. — Я правда не хотел, чтобы тебе было дискомфортно. Я… Обещаю, что больше не буду позволять себе отвлечения от работы… — Ничего, я уверен, что ты исправишь это недоразумение. Фэл исправил. Но вместе с этим изменил себя… — Ты не замёрз? — Разорвал тишину Кроули, но в этот раз собеседник даже не повернулся. Он стоял и смотрел в одну точку перед собой, обхватив пальцами пустой стаканчик так, что, кажется, тот совсем скоро сожмётся под натиском. Только сейчас он заметил, что Азирафаэль как-то слишком сильно сгорбился, будто хотел исчезнуть из мира в это самое мгновение. Когда Энтони встал перед ним, то Фэл даже и не перевёл на него взгляд. Губы того были плотно сжаты, а глаза чуть покраснели. Казалось, что тот вот-вот сорвётся — то ли на плач, то ли на громкий крик. От такого зрелища внутри Кроули что-то болезненно заныло. Он не нашёл ничего лучше, чем просто позволить себе чуть больше. Осторожно подходя ближе, коллега аккуратно обнял сжавшегося партнёра, отчего тот вздрогнул всем телом, но не оттолкнул, не выставил вперёд руки, оставляя между ними безопасное расстояние, а просто прижался. Прижался так отчаянно близко, будто хотел укрыться в Энтони и больше никогда не показываться этому миру. Отчаянно, доверяя и ища поддержку. Кроули прикрыл глаза, прижимая к себе ангела крепче. Он может ему дать её. Хотя бы в это мгновение. Ведь он и сам понимает, насколько сложно порой быть в этом мире совершенно одним, пытаясь зализать старые раны, которые вновь наливаются болью, начиная кровоточить… Азирафаэль льнул к теплу всем своим естеством, прикрывая глаза. Он хотел бы сказать всё, что он чувствует, но вместо этого просто обнял мужчину в ответ, сминая пальцами ткань пиджака. Так нужно.