Адвокат Ангела

За окном шёл сильный дождь. Капли громко барабанили по отливу, а в комнате было тихо. Азирафаэль держал в руках бокал с виски. Ему не хотелось, но чисто ради поддержки Энтони он согласился посидеть с ним. Тот долгое время молчал, наполняя оба бокала, а дальше только свой. Не сказать, что он торопился напиться. Его будто не брало, сознание было всё таким же ясным. — У тебя такой вид, будто ты весь день хочешь мне что-то сказать, — зачем-то сказал Кроули, не поворачивая головы в сторону собеседника. Это было простое предположение, родившееся просто потому, что Азирафаэль весь день бросал на него кроткие взгляды, будто решаясь что-то спросить, но осекаясь. — Если честно, — не стал скрывать от коллеги Фэл. — Так оно и есть. Энтони удивлённо вскинул брови, снимая свои очки, отложив те к отставленному бокалу. Надо же, он не прогадал. — Вся наша поездка… Мы почти не говорим, не общаемся толком. Но при этом нам действительно есть, что обсудить, — начал как-то издалека адвокат. Он готовил свою речь весь день, но слова настолько криво выстраивались в предложения, что не удивительно, почему собеседник сейчас лишь мычал, явно не совсем понимая. — Не думал, что тебе бы хотелось обсуждать рабочие вопросы в отпуске, — нарочно отвёл Кроули, при этом сейчас уже ловя тяжелый вздох от партнёра. — Ты прекрасно понимаешь, о чём я, — это прозвучало совершенно нехарактерно строго для Азирафаэля. Их разговор выходил каким-то неправильным с самого начала. Фэл повернулся к Энтони, а тот будто остался всё таким же отстранённым. Оно было понятно, у того сейчас не лучший день, да и адвокату стоило тогда не переводить всё в такое русло, давая мужчине отдохнуть. — Прости, зря я… — Это было осознанное отступление. Вот только сейчас Кроули действительно хотел поговорить. Виски хоть и не дал ему тот приятный хмельной вакуум в голове, но явно одарил желанием уже во всем разобраться. — Продолжай, — чуть хрипло попросил Энтони. — Пожалуйста… Азирафаэль сжал бокал, утыкаясь взглядом в содержимое. Сейчас не было возможности отступить, сделать шаг назад, как он хотел. Энтони с самого начала был прямолинеен, нетерпелив. Так что попытки Фэла как-то всё замять и не были приняты хорошо. — Я не мастер говорить о подобном. Да и… Боже, как же сложно, — адвокат почти прошептал последнее. Слов не находилось, он будто всё ещё не знал, что ему сказать. Кроули встал с места, вставая напротив сидящего Азирафаэля. Тот был вынужден оторвать взгляд от бокала, смотря на собеседника. — Мы живём в чертовски сложном мире, знаешь? — Энтони смотрел на него беззлобно, но с неописуемой усталостью в глазах. — И при всем этом умудряемся всё усложнять. Он забрал виски из рук собеседника, оставляя тот к своему бокалу и садясь к Фэлу совсем близко на диван, откидываясь на подушки. — Азирафаэль, — позвал Кроули, но при этом вновь упираясь взглядом куда-то перед собой. — Скажи, ты жалеешь о том, что поехал со мной? — Нет, — ответил без раздумий Фэл, чем слегка удивил собеседника. — Я не пожалел об этом ни капли. Кроули чуть усмехнулся, прикрывая глаза. — А я не пожалел, что поехал с тобой. Скажи, этот вывод же дался нам сейчас просто? Мы не обдумывали это, просто соглашаясь, что нам приятна компания друг друга, — Энтони будто подытожил сказанное, но Фэл ощущал внутри, что это не конец. Это только толчок к тому, чтобы раскручивать клубок тех событий, что у них умудрился накрутиться. — Мне слишком приятно, Кроули, — внезапно для самого себя добавил Азирафаэль, поворачиваясь к коллеге. — Когда я отказался от дела, поехав с тобой, я рассчитывал просто на то, что сбегу из серого Лондона. Что смогу хоть немного, но пожить так, как хотел все эти годы, понимаешь? Я надеялся, что за эти дни смогу переосмыслить то, что уже прожил, но меня будто выбило из колеи ещё сильнее. — Чем же? — Спросил Кроули, но тут же слегка осекся. Он и сам знал ответ на этот вопрос. Он был будто во взгляде Фэла, устремлённого прямо на него. В этих слегка порозовевших щеках, которые адвокат не мог контролировать. И чёрт бы побрал этого ангела, но то, что он различил в его глазах, было совершенно не то, чему бы он сейчас радовался. Но от этого было тепло. — Ангел, — на выдохе произнёс Энтони, прикрыв глаза всего на миг, не давая собеседнику усомниться в его искренности. — Я не очень подходящий спутник для такого, понимаешь? От этой фразы внутри Азирафаэля что-то слегка кольнуло, но не отдавая болью. Было так странно и так необычно то, что он толком ничего не сказал, а Кроули будто уже всё знал. Это ощущение, будто его видят насквозь, впервые не пугало. А наоборот дарило облегчение. — Я не хотел бы… Чтобы что-то менялось, понимаешь? Я сам толком не осознаю, чего бы мне хотелось от всего этого, сам не понимаю, как вообще всё так выходит, — Фэл говорил это так тихо, но слышимо, на грани некого отчаяния. — Мне просто хочется, понимаешь? — Чего тебе хочется, ангел? — Прямо спросил Кроули, тяжело выдыхая. Чёрт, как же вообще всё вышло, что их разговор действительно ушёл в такое русло. Но и было очевидно, что всё будет так. Он сам виноват. Он сам подпустил Фэла ближе, не отталкивая. И тот дал ему подойти ближе. Этот вопрос для Азирафаэля был самым сложным. Он не знал, чего хотел, но и знал одновременно. Это звучит в его голове так глупо, так абсурдно. Боже, да они знают друг друга так мало. Глупо вообще было что-то говорить. — Прости, я, — Фэл всеми силами вновь попытался отступить, отворачиваясь. Энтони чуть выпрямился, беря собеседника за плечи, поворачивая того к себе. Но стоило ему позволить себе такую резкость, он осекся, отпуская. Не принуждает… Но и не даст уйти. — Не извиняйся, — попросил Кроули, смотря так пристально, будто в самую душу. — Глупо задавать такой вопрос, когда я и сам не знаю ответа. Азирафаэль смотрел в глаза напротив. Теперь же ему казалось, что в мыслях и чувствах не только один он плутает, как в тумане. И отчего-то это вызвало такую улыбку, которую он не смог сдержать. Фэл начал улыбаться, будто вкладывая в неё просто всё, что теплилось внутри. — Я просто не хочу быть больше один, — признался адвокат. — А с тобой я больше не чувствую это щемящее чувство одиночества. Так глупо, правда? Кроули замер от такого откровенного ответа. И ведь тот не врал, говорил искренне, серьёзно. Пускай и зная его так мало, он понимал, что всё это далось ему непросто. Но он это сделал, он сказал правду, которую Энтони отрицал для самого себя. И эта улыбка, которая, казалось, прощала все его грубости ранее, все недосказанности и поступки. Она отдавалась чем-то таким родным внутри, будто заполняя окончательно брешь в груди. Он сегодня сломался, вырывая часть себя, но на это место будто мягко пришёл Азирафаэль, располагаясь удобнее. — Не глупо, — ответил коллега, отпуская руки на предплечья, но не отпуская Фэла окончательно. — Глупо то, что я сам всё усложняю. — Да брось, мы люди, как будто мы умеем иначе, — Азирафаэль сказал это так легко, отчего и сам удивился. И был прав. Кроули рвано выдохнул, сжав чуть пальцы на мягких руках. — Ты мне нравишься, Азирафаэль. Он не шутил. А Фэл не знал, что сказать и просто смотрел в глаза.