Адвокат Ангела

Блуждая взглядом по документам, Кроули хмурился. Его опасения не были напрасными, отчего сейчас мужчина пребывал в очень скверном настроении. Он медленно вчитывался в написанное в заметках Фэлом, сам сверяясь с некоторыми своими пометками в телефоне. Блеклый свет лампы освещал клочок стола, на котором Энтони и разложил всё необходимое. Он делал всё до невозможности тихо, стараясь не разбудить хозяина квартиры. Пару раз Кроули всё-таки отвлекался на спящего в кресле Азирафаэля, который, несмотря на очень странную позу, выглядел очаровательно. Руки, которые недавно сжимали чашку чая, будто все ещё пытались обхватить пухлые керамические края фантомной посуды. Когда Энтони предложил подвезти адвоката до дома, тот всё намеревался сбежать, дойти пешком, но судьба, которая вытолкнула его на эмоциях на улицу в пижамных штанах, настаивала на том, чтобы всё закончилось как нужно. Азирафаэль смущённо утыкался в воротник, при этом ощущая, как тело наливается свинцом, а сонливость аккуратно и мягко утягивает его к себе. Кроули тоже заметил, как коллега стал тише. Когда они доехали, он почти уснул. Но стоило Бентли затормозить, как тот резко вскочил, будто выпрямившаяся пружина, и выскочил из автомобиля. Вот только закономерный побег внезапно оказался чем-то совершенно другим. Фэл в какой-то момент притормозил, немного помялся на месте и, развернувшись, вернулся к машине. — Может… Зайдёшь ко мне? — Спросил Азирафаэль, отчего у самого адвоката покраснели щеки. — На чашечку чая! Это неловкое уточнение вызвало у Энтони лишь смешок, но совершенно беззлобный. Ничего в этом мире не меняется. — Пожалуй, я никуда не тороплюсь в четыре часа утра, — ответил Кроули. Было слишком интересно наблюдать, как смущение охватывает бедного адвоката с ног до головы. Ранее такой пылкий и смелый мужчина, сейчас же явно растерял всю решительность, отчего становился крайне неуклюжим. Он даже умудрился уронить ключи перед дверью своей квартиры, спешно наклоняясь и виновато улыбаясь. Так Кроули и попал в гости к Азирафаэлю. Хозяин квартиры проводил его на кухню, предлагая чай в самом деле. Удивительно, но Энтони даже не отказался, хотя был равнодушен к этому напитку. — Знаешь, я всегда любил травяные чаи. Сейчас они прямо нереально сильно выручают в такой холодный период, — эта маленькое откровение было как своего рода выражением гостеприимства. Фэл пускал в свой дом, который был не сколько в нахождении в помещении, а скорее в том, что он давал Кроули быть ему кем-то ближе. Выдавая такие маленькие бытовые вещи, Азирафаэль становился по-настоящему домашним. Почему-то сейчас Энтони хотелось сравнить слегка суетливого и волнующегося мужчину с хоббитом, который не просто добродушно пригласил в свою нору, но и будто предлагал остаться здесь не просто гостем. Почему-то именно это ощущалось. Кто знал, что Фэла усыпят его же собственное бормотание и рассказы, которые тот радушно решит поведать сидящему Энтони. В какой-то момент они переместились из кухни прямиком в основную комнату, где Кроули хоть и был ранее, но тогда это не ощущалось так неестественно лично. Будто и правда он смог открыть себе истинный облик места. Забирая чашку из рук, чтобы Азирафаэль не смог обжечься чаем, Энтони стянул с кровати одеяло, укрывая спящего коллегу. Тот будто и не спал, а скорее прикрывал глаза — настолько живым и счастливым было его лицо. Когда он собирался уходить, забирая вещи с кухни, то наткнулся на те самые документы о деле. Устоять перед желанием посмотреть их Кроули не смог. И, вероятно, не зря. То, что все материалы были собраны именно для Фэла, Энтони видел невооружённым взглядом. Многие детали опущены, пусть и сохранялась структура. К такому Кроули всегда придирался, в то время как Азирафаэль не сильно акцентировал на этом внимание. Всё выглядело совершенно прозрачным, но в этом и таилась ловушка. Дело только казалось таким, но не являлось. Тут Энтони уже и не сомневался. Всё уже было понятно, к чему катилось. Не стопроцентно, но слишком очевидно. Энтони не мог позволить впутываться в такое Фэлу. В голову пришла самая ужасная мысль, которая вообще могла прийти. Кроули тут же просчитал на листочке, как бы могло всё обернуться в данной ситуации. И, в какой-то степени, его идея была самым лучшим вариантом для всех. Вот только… Азирафаэль не поймёт… Он не даст ему этого сделать. Энтони тяжело вздохнул, задумчиво крутя ручку в пальцах. К сожалению, остальные варианты несли намного больше проблем, нежели этот. Единственное… Кроули будет сложно такое провернуть. Сложно, но не невозможно. Он переступал все рамки, когда аккуратно выудил из кармана Фэла его мобильный, находя номер нужного клиента. Отправляя тот себе, Энтони спешно подчистил сообщения с телефона коллеги. Внутри всё неприятно ныло, стоило ему посмотреть на спящего Азирафаэля. Он ощущал будто физическую боль от того, что затевает, отчего хотелось просто упасть на колени, обнимая спящего Фэла и молить о прощении. Потом он объяснит, почему решил это. Потом расскажет. А сейчас он только и мог, что медленно наклониться к спящему ангелу, целуя того совсем невесомо в висок, покидая помещение. В тот момент так было нужно. *** «Прости, что ушёл, не дождавшись твоего пробуждения. Появилась парочка неотложных дел, отчего мне пришлось тебя покинуть.» Азирафаэль сонно моргал, читая первые строчки оставленной на столе записки. В голове не сразу всплывали картинки с их ночи, но, стоило им наконец-то показаться перед глазами, Фэл вспыхнул. Он действительно уснул, оставляя Энтони вот так. И это было самое малое из того, что внезапно захлестнуло бедного адвоката. «К сожалению, я могу пропадать эти дни, но, прошу, не переживай. Иногда дела вынуждают.» Фэл чуть нахмурился, читая эти строчки. Он ведь не сделал ничего такого, что заставило бы Энтони избегать его? Азирафаэль невольно вздохнул, надеясь, что всё это он просто себе надумал. «Не надумывай лишнего. Эта ночь была восхитительной.» Азирафаэль вновь замер, ощущая, как от этой фразы внутри приятно расползается тепло. Восхитительная. Именно так и сам Фэл мог описать их внезапную прогулку. Именно так он мог описать то, что происходило внутри него. Оно было настолько нереальным, что, казалось, происходит не с ним, не сейчас, не на этой планете. Но именно последняя фраза на слегка рваном листе заставили Азирафаэля перестать дышать. «Позволь мне скучать по тебе эти дни. Энтони.»