Вызов

      Из-за сильной бури альпинистам пришлось пробыть в падине под Южной вершине несколько дольше, чем они рассчитывали изначально. Но когда кислород в баллоне закончился, омега решил действовать наверняка. Он снова привязал к себе альфу и стал подниматься по склону наверх, чтобы вернуться на маршрут. Чонгук ни живой, ни мёртвый, что значительно усложняло задачу добраться до третьего лагеря в рекордно короткие сроки. Но когда альфа снова потерял сознание — адреналин в крови сделал своё дело. Тэхён не помнит, как это произошло, но уже сейчас они в палатке старшего.       — Чонгук! Гукки, ну же! — омега уже 2 минуты делает массаж сердца бестолковому альфе, которого неизвестно как допустили к восхождению.        — Гу, пожалуйста, прошу тебя, слышишь? Открой глаза! Умоляю тебя… Я не могу тебя потерять, — снова попытка, Тэхён чуть ли не буквально заталкивает воздух в лёгкие, заставляя сделать заветный вздох. Но снова не получается, альпинист слишком замёрз, сердце не заводится…       — Я обещал доставить тебя живым! Чонгук! — омега уже начал психовать, поэтому он со всей силы ударил альфу по груди и крикнул:       — Я люблю тебя, дебил. Больше жизни люблю! Вдохни ты уже и перестань меня пугать! Я беременный! — Тэхён набрал полные лёгкие воздуха и «вздохнул» жизнь в альфу. Сердце снова начало биться, альфа начал кашлять, хватать воздух ртом, но потом перевернулся на бок и сжался клубочком, — Тебе плохо, тошнит? Какой я дурак, конечно тошнит! Сейчас, Гу. И кто из нас ещё «малыш»?! Сейчас… — омега моментально сунул тазик прямо под нос альфе, а потом присел рядом и стал гладить по спине, — Вот так, молодец. Не тошнит — это хорошо, просто рефлекс. Так, куда?! Ложись!       Тэхён успел поймать большого ребёнка, который решил встать на ноги и уложил его к себе на колени, а потом сверху надел кислородную маску. Чонгук лежит с прикрытыми глазами и жадно хватает воздух, заветный кислород из баллона, а Тэхён сидит и смотрит на него, всё никак не может налюбоваться. Одна рука лежит на груди альфы, у сердца, а второй он нежно гладит Чона по лицу и убирает непослушные волосы назад.       — Т-Тэ…       — Да, мой хороший.? Господи, как же ты меня напугал… — хрустальные слёзы скатываются по подбородку омеги, собираются в капельки и падают на лицо Чонгука.       Тэхён медленно наклонился к нему и поцеловал в лобик, а затем медленно стащил маску, попутно целуя в нос и губы. Омега провёл своим языком по сухим, дрожащим губам альфы и нежно, со всей любовью, прижался к ним. Чонгук сразу приоткрыл рот, позволяя Тэхёну проникнуть глубже, но вскоре взял инициативу на себя. Из-за слабости альфы и нехватки заветного воздуха омега первый отстранился от сладких, таких манящих губ и надел маску обратно.       — Ты просто невероятный, Тэ.       — Глупости! Самый обычный и немного дефектный.       — Не смей себя так называть. И даже не думай об этом.       — Ты замерзаешь, сейчас я укутаю тебя получше.       — Тэхён…       — Я забочусь о тебе!       — Это я должен заботиться о тебе. Ты же будущий папа.       После этих слов омега замер, на автомате положив руки на живот. Он знает о своём положении всего несколько дней. И в тот злосчастный день, когда он не смог развернуть альфу и пошёл за ним, Тэхён больше всего хотел вернуться в базовый лагерь и всё рассказать. Но не сложилось. И за 3 самых страшных дня на вершине и в буре он чудом не потерял малыша, которому всего 2 недели.       — Тэхён~а, а кто…       — Ты, конечно. Кто же ещё?       — Да нет же. А кто-нибудь ещё знает о Тэри?       — Т-Тэри? Что? Ты уже дал имя ребёнку?       — Да.       — А если девочка?       — Это мальчик, малютка альфа. Он помог тебе выжить и вытащить меня с того света.       — О нём никто не знает… Я хотел рассказать, но один баран попёрся на вершину.       — Я ненавижу себя за это… От меня одни неприятности. Ты мог умереть, потерять малыша, заболеть, а я думал только о себе, я…       — Эй, Гу, всё хорошо. Мы оба выжили, дошли до 3 лагеря, дальше будет легче.       — Я не могу… Я не могу пошевелиться.       — Поэтому дай за тобой нормально поухаживать!       Омега взял всё самое тёплое из соседней палатки и притащил в их. Но и этого было мало. Альфа дрожал, умирал. И кислород на исходе. И даже нет никаких лекарств. Чонгук спит, хоть и постоянно кашляет. Тэхён уложил его в позу эмбриона, чтобы стало хоть немного теплее, потому что сам альфа всё ещё не мог пошевелиться.       — Боже, я самый ужасный сопровождающий! Для последнего лагеря ничего не приготовил, хотя знал, прекрасно знал, что он самый опасный. Чёрт!       И в голову пришла роковая идея.       Тэхён вновь натянул на себя теплейший комбинезон, маску, перчатки и вышел из палатки. Правда, через секунд 15 вернулся. Омега вспомнил о такой крутой штуке, как рация. Он включил её и положил рядом с Чонгуком, чтобы, если что, альфа сразу связался с Юнги или Чимином. На прощание и скорейшую встречу Тэхён поцеловал альфу в лоб, после чего с ужасом отскочил.       — Господи, у тебя жар, но тебе всё равно холодно… Я скоро вернусь, слышишь? Я спасу тебя, милый. Гу, только живи, мой альфа. Я люблю тебя.       Тэхён вышел из палатки и его снова окутала метель. Так ещё и ночь. Но омега твёрдо решил как можно скорее добраться до 2 лагеря, чтобы взять кислород, лекарства и чай. Он шёл против ветра, навстречу неизвестному, чуть ли не в полной темноте. Это была самая страшная ошибка в его жизни. В жизни его и ребёнка. Толком не отдохнув в лагере, из-за переживаний за альфу, альпинист слишком торопился. Очередной порыв ветра просто сбил омегу с ног, он соскользнул и кубарем покатился вниз. К счастью, молот всегда был рядом, благодаря которому Тэхён затормозил. И сейчас, лёжа на боку и обнимая предмет своего спасения, он тихонько плакал. Всё, абсолютно всё свалилось на хрупкие плечи омеги. Жизнь Чонгука, жизнь их ребёнка, эта чёртова буря, их ледяной плен…       — Я спасу вас, мои любимые, обязательно спасу. Крепление обледенело, поэтому пришлось снять его, чтобы пойти просто вдоль верёвки, которую он проложил ещё 2 месяца назад. Омега медленно перекатился на спину и произошло то, чего он даже представить не мог. Прямо за ним обрыв. Всё произошло слишком быстро. Вот альпинист лежит и благодарит всех за жизнь, и вот он уже падает с пропасти вниз, шепча прощальное «Прости» своему альфе.

***

      Чонгук проснулся из-за странного шипения прямо над ухом. «Рация» — промелькнуло в его голове, когда в палатку зашли 2 человека. В глазах всё двоится и расплывается, в ушах звенит, сознание стремительно уплывает.       — Чонгук! Гуки! Господи, ты живой! Я обязательно убью тебя, но сначала нужно вытащить отсюда. Юнги? Где кислород? У него в баллоне совсем ничего нет! Сколько ты здесь лежишь?       — Г-где Т-Т-Т…       — Он рядом, не волнуйся.       — Ммм, — альфа издал мучительный стон и окончательно потерял сознание.       — Ю-Юнг-ги.?       — Тихо, успокойся, не паникуй, он просто потерял сознание. Фак, он весь горит. Ему нужен воздух! — альфа рывком стащил с младшего все тёплые вещи и только начал снимать рукавицы, как его взгляду открылась мертвленно-белая кожа, а кое-где, на пальцах, чёрные лопнувшие пузыри, — Он замерзает, но при этом горит как…       — Его нужно срочно спускать! Юнги!       — Позови парней из соседней палатки…       — Юнги, где Тэхён?       — Я не знаю. Но его нет в лагере. Возможно он решил спускаться несколько другим путем, чем мы поднимались, попробуем пойти так.       — Хорошо…       Намджун и Хосок соорудили что-то на подобии саней из палатки, куда положили умирающего Чонгука, закутанного во всё, что способно было хоть как-то согреть альфу. И вся команда пошла вниз. Первый шёл Чимин, который был несколько впереди, чтобы проложить верёвки, если таковых не окажется, за ним Юнги, который всё ещё играет роль «фонаря"-сопровождающего, и потом Хоби, Чонгук и Джун. Чимин спускается быстро, внимательно осматривая всё вокруг, но потом резко остановился.       — Н-нет…       Омега медленно подошёл к краю обрыва, где торчат молот и крепление. Снег немного присыпал всё сверху, но на земле всё равно видны следы от одежды альпиниста. Но что самое страшное — омега посмотрел вниз, вглубь обрыва, где виднеется фигура омеги.       — Нет-нет-нет, п-пожалуйста. Это всё сон, это сон! — Чимин сидит на коленях и прижимает к себе эти вещи, не замечая, как сзади рядом с ним присел альфа и приобнял его за плечи.       — Что такое, малыш? Ты упал? Подвернул ногу? Больно?       — Ю-Юнги… В-вот тут больно, — Чимин хлопает рукой по груди, по сердцу, заливаясь всё больше слезами, — Т-Тэхён…       — Что Тэхён?       Омега плачет ещё сильнее, всё же разворачиваясь к альфе и кладя ему в руки крепление Тэхёна.       — Юнги… Он сдержал обещание почти вернул Чонгука живым, а с-сам…       — Н-не верю…       — Ю-Юни… — Чимин трясущейся рукой показал вниз, где лежит разбитый, а может быть и целый альпинист. Из-за снега невозможно понять в каком виде омега на дне расщелины, но одно ясно точно… Он лежит на ледяной кровати, укрытый одеялом из снежинок, такой маленький, хрустальный и неживой. Он сделал всё, чтобы осуществить мечту любимого, абсолютно не заботясь о себе.       — Чёрт… Тэ… Зачем ты пошёл в эту бурю вниз… Чон бы не умер! И ты бы сейчас был жив! Живой, рядом с ним, рядом с нами!       — Не вини его…       — Покойся с миром, Тэхён. Здесь твоя могила, на этой чёртовой горе… — альфа из последних сил пытается сдержать отчаянный стон, вой, крик души. Его лучший друг умер, погиб ради другого. Он не может его винить. Когда он останется один — обязательно выпустит все эмоции, которые скребутся у него в груди, не дают сделать вздох, но не сейчас.       Парни встали и медленно повернулись к альфам, которые до последнего не понимали, почему возникла заминка.       — Юнги-хён? Ты плачешь? Что…       — Сегодня ночью, в этом месте, погиб Ви. Он сорвался с обрыва и обрёл покой. Нам нужно поторопиться, если хотим спасти Чонгука. А мы обязаны это сделать.       — Вперёд, — холодно бросил Чимин и пошёл вперёд, подальше от этого места.