Осколки и отражения

В мирное время данмеры не менее сокрушительны, чем на войне; всякий, кто хоть раз побывал на традиционной велотийской свадьбе, может с чистой совестью это подтвердить — если выживет. Память у наследников Пророка крепка, как эбонит, а временами — и столь же черна. Данмеры по-своему предприимчивы: копят обиды, как имперские ростовщики — долговые расписки, и точно так же любят их обналичивать в самый (не)подходящий момент. Как бы велоти ни гордились, что Азура научила их отличаться от альтмеров, а в чём-то они по-прежнему схожи — в том, например, как цепляются за родство и с каким удовольствием устраивают представления. Шеба знает: соберёшь все эти ингредиенты в одном котле (или сотню-другую свадебных гостей — под одной крышей), и смесь выйдет воистину взрывная. Сценарий — бессмертная классика, знакомая каждому данмеру даже лучше, чем “Поучения благой Альмалексии”. Поначалу — может быть, даже весь первый день, если повезёт, — гости будут вести себя мирно: присматриваться, прислушиваться, обмениваться сплетнями и опустошать хозяйские закрома… Но когда все эти родственники, друзья, родственники друзей и друзья родственников немного расслабятся, то обязательно вскроется, что чей-то прадед четыреста лет назад увёл у дедушки жениха невесту, а троюродный внучатый племянник его лучшего друга продал невестиной тётке хромого гуара. Как такое простить, если из-за гуаровой хромоты она опоздала на встречу и упустила выгодный заказ — который достался дяде её заклятой подруги? Свет тут же увидят другие долговые расписки — обесчещенная девица, потравленная никс-буйволица, пьяный подросток, что помочился в урну с прахом чьей-то прабабушки… После пары-тройки бутылок суджаммы каждая из этих обид станет серьёзней в стократ, и удержать в узде разгорячённых гостей будет почти невозможно. Какая же свадьба без доброй драки, верно ведь, сэры? В том, что жених у Шебы — круглый сирота, есть и свои плюсы: гостей — и источников конфликта — будет раза в два меньше. Сложностей, впрочем, тоже немало: Ллерана, не имеющего ни корней, ни кардруна, — ничего, кроме “старшего брата”, о котором нельзя говорить... — придётся вводить в род. Для Ашибаэлей он будет, конечно, не первым таким мужчиной, и всё же... Ллеран не из тех, кто легко подобное переносит: быть _уязвимым_, не знать, как поступать, и не опираться на собственный опыт — потому что нет его, этого опыта!.. Тому, кто никогда не вкушал всех прелестей большой данмерской семьи, столкнуться с ней станет тем ещё испытанием. Очередная сшибка с даэдра покажется отдыхом: от них-то ты знаешь, чего ожидать — в отличие от родственников невесты... Шебе и самой несладко, но они с Ллераном оба хотят всё сделать правильно — друг на друге они, по-данмерски предприимчивые, не экономят. Для чего же ещё стараться, для чего — наполнять сундуки и снимать проклятия? Для чего же ещё — как не для этого? Свадьба — дело решённое, однако Ллерану придётся посвататься по всем правилам: перед Законом и Землёй — и перед кланом, практически в полном составе. Этого не избежать, но, прежде чем кидать жениха в бушующее море Ашибаэлей, Шеба хочет пальчиком пощупать воду. Может быть, даже присмотреть удобную доску, за которую получится уцепиться? Невестиной роднёй Ллерана лучше потчевать дозированно, но надо решить, с кого начать. Вариантов три: Можно привести жениха в родительский дом — будущие тесть с тёщей ближе всего по возрасту, а с отцом и братом Ллерану ещё проводить большую часть ритуалов. Да и слишком велико искушение натравить на возлюбленного трёхлетку-сестру — интересно же посмотреть, каков он будет с детьми! Можно пойти гостевать к бабке с дедом: Ллерану с добродушным, немного неловким чиновником городской канцелярии будет, наверно, спокойнее, а у Ташатри, главного источника клановых сплетен, наверняка получится выведать что-то полезное... Или же сразу отдать Ллерана на растерзание прабабке? Госпожа Уршамуса сурова, но её влияние в клане непоколебимо. Если примет его, чужака, то никто не посмеет спорить. Велоти упрямы, как мулы, и столь же стойки — с возрастом только крепнут; всякий, кто хоть раз пытался переубедить пожилую данмерку, может с чистой совестью это подтвердить — если выживет. Пророк собрал под свои знамёна особенных меров. Иные бы не пошли за ним через пол-Тамриэля, не променяли бы сытый саммерсетский уют на обещания свободы. Потомки у них — под стать: упрямство и стойкость этот народ взращивал в себе веками. Но как бы данмеры ни гордились, что преодолели заблуждения предков-альдмери, за новые заблуждения они иногда цепляются столь же крепко. Шеба порою… не то чтобы “завидует” краткоживущим недам — скорее “отдаёт им должное”. Они — как народ — куда быстрее адаптируются к новым условиям: не успеешь оглянуться, и те, кто противился переменам, уже в могиле! Их дети и внуки обычно оказываются куда сговорчивее. Убеждения меров, равно как и сами меры, живут подольше — и осложняют жизнь всем вокруг, когда перестают быть _удобными_. Но в этом есть и немалая польза — если знать, как разыграть карты. Шеба не азартна, но правила ей хорошо известны. Поэтому, взвесив все “за” и “против”, она решает: знакомя Ллерана с семьёй, лучше начать с прабабки. Уршамуса Ашибаэль живёт одна: можно будет не распыляться и всё внимание сосредоточить на ней... А стоит понравиться одной-единственной женщине, и остальная родня будет у них с Ллераном в кармане: спорить с решением матери клана никто из Ашибаэлей в открытую не захочет. Лично прабабка Ллерана ещё не встречала, но — по просьбе Шебы — гадала на него и, кажется, осталась довольна увиденным. Чем не хорошее начало? Дело за малым: лишь закрепить нужное впечатление... Когда Шеба сообщает Ллерану об этих планах, он предсказуемо не обрадован — но и не спорит, понимая, что иначе никак. — Я не знаю, как должен себя с ней вести, — говорит он просто. — Не знаю обычаев. — Пока что обычаи тебе не понадобятся. Мать клана примет нас как гостей, а не как младших, что пришли просить её благословения. Заранее заручиться её поддержкой будет неплохо, но мы ничего не продаём и ничего не покупаем — только прощупываем почву. В итоге Шеба и сама не рада, что такое сказала: Ллерана она ни капли не успокоила. Ему было бы проще идти по протоколу, с чёткими ориентирами: “вести себя естественно” можно лишь тогда, когда понимаешь, что для тебя здесь — естественно, когда имеешь какой-никакой, а опыт… Это подкидывает идею — и Шеба садится набрасывать конспект. Перед свадьбой она вручит Ллерану свиток с рун-исрой – составленный к торжеству перечень членов своей семьи, с указаниями степенями родства и описаниями внешности, — какими жених и невеста обмениваются для того, чтобы в ходе торжеств меньше путаться в новых родичах... То, что Шеба пишет сейчас, куда менее формально — кто что любит, как к ним найти подход, о чём говорить и что дарить... Но и это — скорее на будущее. Пока она направляет Ллерана уверенной, но нежной рукой: они подбирают одежду, покупают в подарок прабабке её любимые благовония... — Переступай порог правой ногой, — наставляет Шеба. — Обязательно поклонись очагу. У неё на глазах не проверяй ничего на яды — ни в коем случае! Дождись, когда я её отвлеку или отведу в сторону. Если в разговоре всплывёт её младшая внучка — моя тётка, — помоги сменить тему и не выспрашивай подробностей. Минаби страшно со всеми разругалась, когда решила “вернуться к корням”: кочует с одним из племён где-то на Вварденфелле, насколько я знаю. На эту историю мать клана до сих пор реагирует очень бурно... Кстати, не пытайся ей врать, не напрямую: она хорошо чует обман. Чужое волнение, к сожалению, оказывается заразным, и в назначенный час Шеба сама чуть было не переступает порог не той ногой. Дом совсем небольшой — одна зала, разделённая ширмами, — и скупо обставленный. Кочевое прошлое Уршамусу Ашибаэль так до конца и не оставило: не любит хранить сверх того, что может унести на себе гуар, поэтому дарить ей красивые и бесполезные вещи — только во вред. Мать клана строга, но по-своему радушна: усаживает гостей на циновки, наливает им чая — собственный сбор, состав которого она даже дочери не рассказывает, — и Шеба, верная своему обещанию, отвлекает её, когда нужно... Но прабабка не разменивается на светскую болтовню: стоит гостям рассесться, как она начинает допрос: — Так ты чародей, значит… Слышала, что хороший. И кто тебя, сироту, учил?