Light, melody and ink

      Белоснежный снег, что блистал в свете работающих уличных фонарей, похрустывал под ногами. Крошечные снежинки спускались вниз в причудливом танце-вихре, сияя в белом искусственном свете на фоне тёмного, непроглядного неба. Разноцветные электрические гирлянды, что ещё не успели убрать, тоже работали, создавая особую атмосферу сказочного леса. Эллисон, словно малое дитя, с широко распахнутыми глазами смотрела в небо, чуть приоткрыв рот от восторга. Рядом стоял Норман, с улыбкой наблюдая за этой девочкой, что находилась в теле взрослой женщины. — Это... Это просто волшебно, — наконец прошептала Эллисон, выдыхая белые облачка пара изо рта, что быстро растворялись в воздухе. — Не жалеешь, что решила прогуляться со мной? — с усмешкой поинтересовался Норман и не спеша направился дальше по заснеженной улице. — Нет, — замотала головой девушка и, поправив шапку, направилась за ним — Если честно, я впервые гуляю по парку ночью. — И зря. Это место особенно прекрасно ночью, когда тут уже мало людей, никто не шумит, не кричит глупые фразы и прочее, — киномеханик специально шёл намного медленней, чтобы рассматривающая округу Эллисон не отставала от него. — Я даже и не задумывалась, как это место красиво после полуночи, — призналась актриса, а затем перевела взгляд на него — Спасибо, что пригласил на эту прогулку. Правда, спасибо. Так и не узнала бы, какая тут красота. — Всегда пожалуйста, — Норман усмехнулся и заправил за ухо выбившуюся прядь каштановых волос.       Словно по наитию, Эллисон приобняла его за руку, продолжая рассматривать окружающую её красоту, словно маленькая девочка, впервые оказавшаяся в городе на праздниках. Дальше шли уже молча, любуясь окружающей обстановкой. Да и нужны ли слова сейчас, когда и так всё ясно?       Наверное, они бы так до конца прогулки и шли, если бы в один момент ноги Эллисон не подкосились на заледеневшей дорожке. Звонко вскрикнув, девушка ухватилась за мужское предплечье, видимо, решив утянуть с собой и Нормана. Но тот устоял и помог устоять Эллисон. — Осторожней, Элли, — негромко с упрёком произнёс Полк — Я понимаю, что тебе очень нравятся местные виды, но не забывай и под ноги смотреть. — Извини, — виновата выдохнула актриса озвучки, когда уже твёрдо встала на ноги — Просто на того милового снеговичка засмотрелась. — Он сразил тебя наповал? — с улыбкой поинтересовался киномеханик, заслужив слабый обиженный удар в плечо — Какой опасный снеговик, прямо-таки сногсшибательный. — Норман! — Эллисон едва сдерживала смешки, и вот как тут обижаться на него, когда он веселит её? Подчерпнув горсть снега с ближайшего сугроба, девушка как есть кинулась ею в Нормана. К её огорчению, Норман увернулся от снежной пыли. — А я ведь доверял тебе, но ты мне воткнула снежок в спину! — с таким трагизмом на лице произнёс киномеханик, что Пендл чуть ли не согнулась от смеха, беззвучно сотрясаясь.       Пользуясь её временной демобилизацией, Норман быстро взял пригоршню снега, скатав её в шар, и метнул в Эллисон. Послышался возмущённый вскрик — снежок долетел до своей цели. На платиново-светлых волосах не было видно снежинок, но возмущённый обиженный взгляд было трудно не заметить. — А что? Ты первая начала, — пожал плечами киномеханик, а затем, ойкнув, поспешил скрыться за деревом, потому что Эллисон уже наклонилась, чтобы вновь скатать снежок. — Норман, выходи, — тоном, не предвещающим ничего хорошего для его бедственной натуры, протянула Пендл, направляясь к месту, где видела его в последний раз.       Снежок в спину. Вновь возмущённо вскрикнув, Эллисон резво развернулась и отправила в ответ свой снежок. Послышался негромкий вскрик, и с довольной улыбкой она наблюдая, как Норман отряхивает свою куртку. А затем он словно взглянул ей в душу. — Ну всё, беги, — негромко произнёс он и улыбнулся.       Они оба понимали, что ведут себя как дети малые. Дурачатся, прячутся за деревьями, кидаются в друг друга снежками, весело смеясь во весь голос, пользуясь тем, что их никто не видит. Но при этом оба чувствовали себя счастливыми. ---       Это был один из тех вечеров, когда Норман и Эллисон задерживались на работе допоздна. В музыкальном отделе уже не было кого-либо другого, а в другие отделы они и не заглядывали — не было нужды. Как правило, Норман заканчивал работу над склейкой кадров, а затем пропускал специально для Эллисон, что всё это время сидела и молча наблюдала, одну из серий с её любимой подопечной — Алисой Ангелом. Пендл была благодарна ему — он видел это в её живых голубых глазах. И негромко усмехался, довольный собой и своим умением вызвать улыбку на губах девушки.       Он и сейчас запустил одну из серий с поющим Ангелом. Эллисон спустилась вниз, негромко подпевая Алисе, прикрыв глаза. Норман даже выключил звуковую запись. Ей пришлось петь во весь голос и самой уже попадать в кадры мультфильма, но после упорных репетиций Эллисон легко справлялась с этим. Норман словно смотрел почти самую обычную серию мультфильма, разве что без музыкального сопровождения. В музыкальном зале был потушен свет, и Полк выключил его и в своей будке, оставляя из источников света только работающий проектор.       Негромко усмехнувшись, он перевёл взгляд на девушку. Сейчас, когда её лицо и волосы освещались лишь светом работающего проектора, она выглядела ещё прекрасней и загадочней, чем ранее, в искусственном жёлтом свете. А её негромкое пение он с лёгкостью мог бы назвать ангельским, если бы решился нарушить своим голосом эту чудесную идиллию.       И даже чёртовы чернила, что капали из протекающих труб не только на пол, но и на нервы, не могли испортить эту атмосферу, что возникла этой ночью в пустынном зале. Пусть и длилось это всего две минуты с натяжкой, но Норман успел сполна насладиться этими двумя минутами. Но вот проектор привычно щёлкнул, повествуя об остановке показа. Повисшую было тишину нарушили негромкие хлопки. Вздрогнув, Эллисон подняла на него взгляд, неуверенно улыбаясь. Её глаза, привыкшие к свету, не могли ничего различить в темноте, от чего она могла лишь по звуку и памяти предполагать, где он находится, в то время как Норман прекрасно различал её очертания на одном из стульев. — Ангельское пение, — его голос эхом отозвался в пустующем коридоре и зале. — Ты нарочно сравниваешь меня с ангелом? — негромко хихикнув, спросила Эллисон, поднимаясь со своего места и осторожно следуя к нему. Только по неуверенности её движений Норман понял — та ещё слишком плохо ориентируется в темноте. Киномеханик негромко усмехнулся и уверенно двинулся к ней навстречу. Для него пребывание в темноте было чем-то настолько же естественным, как дыхание. — Ну если ты действительно поёшь словно ангел, что спустился в нашу проклятую демонами и чертами студию, то что я сделаю? Говорю лишь правду! — Норман развёл в стороны руки, оказавшись на входе в музыкальный зал. Эллисон же ещё лишь подходила к нему. Но вот её крошечная ладонь уцепилась за его широкую, что была практически вся в бинтах — Полк даже не поморщился, таким осторожным было прикосновение. — Ты мне льстишь, — девушка широко счастливо улыбнулась, подняв взгляд на него. — Ничуть, — киномеханик легонько потрепал её за щеку свободной рукой, а затем покрепче ухватил за ладонь и повёл к выходу. Пендл смущённо вздохнула и замолчала, доверчиво идя за Норманом, ведь в темноте она слишком плохо ориентируется. Да и пугает её неизвестность, что может таиться в тёмных углах. Заметив её скованность, Норман остановился в коридоре и погладил большим пальцем по ладони. — Не волнуйся, в темноте нет ничего страшного, — пусть этого и не было видно, но он ободряюще улыбнулся — Темнота твой друг, а не враг. — В темноте может скрываться опасность. Например, неудачно поставленный вырез, — возразила Эллисон, чуть надувшись, словно обиженный ребёнок. — Именно поэтому и стоит всегда всё замечать и запоминать, — Полк усмехнулся и развернулся к ней корпусом, присев на колени так, что теперь она даже была немного выше него — Тьма тебя никогда не обидит и даже может укрыть от ненужных взглядов.       Свободной рукой он проводил по её лицу, словно слепец, изучающий лицо близкого человека. А она не отстраняла его руку и даже едва заметно прижималась к ней, улыбаясь одними уголками губ. — И в темноте никто не увидит, что ты делаешь, — негромко отозвалась Пендл, крепче сжимая его руку. — И она скроет все секреты.       Его губы мягко коснулись её губ. Буквально на секунду-две — не больше. Но этого хватило, чтобы сердца обоих на миг остановились, а затем начали усиленно биться в грудных клетках, отзываясь стуком в сознании. — Норман? — тихий, удивлённый голос нарушил тишину.       Улыбаясь про себя, мужчина выпрямился. — Считай это подарком темноты, — её руку покрепче ухватили и потянули вперёд — пора идти дальше. --- — Норман, ты сильно занят? — в дверном проёме мелькнула белая макушка Эллисон, заглядывающей внутрь проекторной. И, к удивлению, Норман сейчас был не один — играл в карты с Уолли. Судя по его напряжённому лицу, тот, кто следит за всеми в студии не смог уследить за ситуацией в игре. — Нет, не особо, — охотно признал киномеханик и положил свои карты на стол рубашкой вверх — А что такое? — Эй, не прерываемся сейчас! Я почти выиграл! — возмутился Уолли, взмахнув руками, и взглянул на девушку — И привет, Эллисон. — Я печенье испекла. Хотите перекусить? — актриса озвучки приподняла шуршащий пакет и слегка встряхнула его. — Да, спасибо, Элли, — Норман довольно улыбнулся, не ясно, чему так радуясь — печенью или возможности закончить проигрышную для него партию в ничью. — Нечестно! Норман, я требую, чтобы мы сначала закончили нашу игру! — Уолли сейчас походил на обиженного ребёнка, у которого на глазах собирались съесть обещанную ему конфету. — Что? Я проголодался, — киномеханик состроил невинное лицо, разведя руки в стороны, мол «ничего поделать не могу, это выше моих сил».       Эллисон рассмеялась, смотря на этот странный дуэт. Хитро сощурившись, она прижала пакет с заветным печеньем к себе. — Не волнуйся, Норман, печенье может и подождать пару минут, никуда оно не денется. Полк одарил её потерянным взглядом. Тихо пробубнив «Вот значит как», он взял в руки свои карты, смотря на довольно заулыбавшегося Френкса.       Решив не стоять в дверях, пока они доигрывают свою партию, Эллисон прошла в комнату. Когда тут один человек, то вполне просторно. Двое — уже меньше места, но вполне терпимо. Три и более человека — и будка киномеханика кажется слишком маленькой и тесной для такого количества людей. Девушка чуть поёжилась и посмотрела вниз — сейчас в музыкальном зале было грустно, только пианистка что-то наигрывала, погружённая в свои мысли. Почувствовав на себе взгляд, она подняла голову к Эллисон. Та ей робко улыбнулась и помахала рукой в ответ. И оказалась проигнорирована. Поджав губы, Пендл отошла к дальней стенке, прислонившись к деревянной поверхности плечом.       Долго ждать не пришлось — уже вскоре раздался победный вскрик Уолли. Норман с понурым лицом развернулся к ней. — Надеюсь, теперь то можно перекусить? За все страдания мои…       Негромко рассмеявшись, Эллисон протянула ему пакет с печеньем. Уолли любопытно завозился. — А мне можно? Я заслужил! — попросил уборщик, заглядывая в пакет. Норман злобно посмотрел на него и закрыл пакет, не давая даже посмотреть. — Шулерам печенье не положено, — пробурчал киномеханик.             Эллисон негромко рассмеялась, прикрыв рукой лицо, а затем положила ладонь на плечо Нормана. — Да ладно тебе, не вредничай, — актриса озвучки едва сдерживала смешки — А то в следующий раз только для Уолли принесу печенье. — Это шантаж? — мужчина, вопросительно изогнув брови, посмотрел на неё, и всё-таки открыл пакет с печеньем, поднося к Уолли. Тот с довольным лицом сразу же взял себе несколько. — Спасибо, Эллисон, за заступничество! — Френкс радостно улыбнулся и принялся за угощение.       Эллисон кивнула ему с мягкой улыбкой на губах и потрепала Нормана по голове. Каштановые волосы оказались жёсткими, но это не заставило её отдёрнуть руку. — Надеюсь, хоть канцелярскую резинку у меня не заберёшь ради голодного студента? — поинтересовался киномеханик, тоже не спеша жуя печенье.       Пендл взглянула на его волосы повнимательней и даже с каким-то удивлением заметила, что они были схвачены сзади не резинкой для волос, а канцелярской. Вот уж точно не заботится о своей внешности. — Кстати, всё спросить хотел, — Уолли уже прикончил одну печенье и с интересом наблюдал за происходящим — Ты специально волосы отращиваешь? Сколько лет с тобой знаком, волосы ты стриг только раз, когда тебе половину на спор постригли на новогоднем корпоратире.       Норман поморщился, словно от резкой зубной боли. — Поверь, тому аниматору потом три раза приходилось перерисовывать кадры, потому что они «случайно» путались местами и неправильно в итоге склеивались, — ответил Полк, доедая начатое печенье. — Да я-то знаю, и того беднягу никогда не забуду, — фыркнул Уолли — Но на вопрос про волосы ты так и не ответил.       Норман покачал головой, негромко усмехнувшись. — Нет, волосы я не отращиваю. Просто не мешаю им делать то, что они захотят. А ещё мне лень к парикмахеру идти, — сделал чистосердечное признание киномеханик, доев печенье.       Эллисон ещё раз провела ладонью по голове и убрала свою руку, продолжая улыбаться, смотря на то, с каким удовольствием двое мужчин уминают приготовленные ею печенья. Ей действительно было приятно, что им нравится и её компания, и её выпечка. И ей самой нравилось это общение. И, пусть Уолли и очень хороший и забавный паренёк, но её внимание больше всего обращено именно на Нормана. ---       Широко зевнув, Норман с сожалением посмотрел на опустевшую чашку из-под кофе, а затем и на часы. Время — половина третьего. Ночи, не дня. Количество работы резко увеличилось, а днём ещё возникли проблемы с электричеством в музыкальном департаменте, из-за чего пришлось остаться допоздна. Правда, это «допоздна» не ограничилось одиннадцатью вечера…       Вздохнув, киномеханик посмотрел на полуразобранный проектор, его вытащенную начинку, а затем растёр виски. Нужно ещё кофе, если он хочет закончить всю работу сегодня. Хотя, нет, его нынешнее «сегодня» — это ещё несколько часов назад «завтра». Но суть в том, что ему нужно ещё многое сделать. Приходится жертвовать сном. Этот проектор будет нужен уже завтра в девять часов, а ему ещё нужно склеить плёнку, благо, что осталось там немного, да и потребуется она уже после обеда.       Встав из-за стола, Норман подхватил со стола свою кружку, подаренную Уолли после того, как тот разбил его первую, и спустился из проекторной. Заглянув из коридора в бильярдную, а затем и в музыкальный зал, Полк сделал вывод, что музыканты сегодня останутся ночевать в студии во главе с Лоуренсом, которого он не увидел, но прекрасно услышал. Покачав головой, Норман подавил зевок и направился дальше. В столовой была кофемашина… Она ему и нужна.       До столовой он добрался без проблем, по дороге думая, что в студии без окон можно работать и весь день, и в несколько смен, и никто ничего не заметит — только бюджет оскудеет. А судя по кислому выражению лица Гранта Коэна, когда он его видел в последний раз, такую вольность Дрю не мог себе позволить. Встрепенувшись и словно стряхнув с себя дремоту, Норман опустил взгляд вниз, следя за ногами и ступеньками — в его состоянии несложно и запутаться в своих ногах на лестнице при спуске вниз. И кто только придумал так странно расположить эту комнату, которой потом было суждено стать столовой анимационной студии?       Он обвёл взглядом столовую. Сейчас здесь было непривычно тихо и малолюдно. Лишь скрипач сидел с чашкой крепкого кофе, да за крайним столиком сидела Эллисон. — Доброй ночи, Эллисон, — произнёс Норман, проходя мимо неё к кофемашине. И удивился, не услышав в ответ её мелодичный голос. Обычно она всегда охотно ему отвечала. Пожав плечами, Полк прошёл дальше, решив, что, видимо, актриса озвучки сейчас занята зубрёжкой текста или просто не в настроении.       Приготовив бодрящий напиток, киномеханик сразу же отпил горячий кофе, чуть морщась, а затем направился назад. Посмотрев на Эллисон, он тихо усмехнулся. Нет, не за работой она проигнорировала его — спит вымотанная девушка, да сопит тихо. И как он только не заметил это? Усталость сказывается на его внимательности. Мужчина сел за стол, смотря на спящую Пендл, не спеша попивая свой кофе, и думал, что ему делать с этим спящим чудом. Оставлять так — не вариант. Забрать с собой? Наверное, да. По крайней мере, его уставший мозг не мог придумать что получше. Поэтому, когда кофе был допит и он почувствовал прилив сил, Норман оставил кружку и встал из-за стола, подошёл к Эллисон, что до сих пор мирно спала. Осторожно подхватив её, мужчина поднял лёгкое тело, благо, что он сам не из слабых.       Обведя взглядом столовую, он увидел ошарашенное лицо скрипача, который, видимо, со скуки наблюдал за ними. — Чего уставился? Похищаю, — без особого энтузиазма «объяснился» Норман и понёс спящую актрису озвучки под удивлённый взгляд музыканта. И лицо у киномеханика было в этот момент что ни на есть серьёзное и уставшее.       Пронеся Эллисон, которая так и не соизволила проснуться, по коридорам в свою будку, Норман с помощью ног сдвинул два стула. Уложив девушку, он взял свою куртку и укрыл её, заботливо подоткнув куртку, словно одеяло. Всё, теперь, его душа спокойна. Подложив под голову Пендл подушку (не в первый раз он остаётся на ночёвку в студии), Норман окончательно успокоился. Сев на единственный оставшийся стул, он вернулся к работе. Только теперь к негромким звукам музыкального департамента прибавилось и тихое сопение спящей актрисы озвучки. ---       В музыкальном департаменте царило беспокойное оживление. Эллисон это поняла с той секунды, как поднялась по лестнице запасного выхода. Шум, гам, крики, чьи-то выкрики… Она ничего не понимала в происходящем. Лавируя в толпе сотрудников, Пендл пробиралась в самую гущу событий, попутно выискивая Нормана. Вот кто-кто, а он точно знает, что происходит. Только никак не удавалось его найти. Хотя, может, пока она выискивает его в толпе, он может наблюдать за происходящим из тихого укромного места, это было бы вполне в его духе. — Успокойся уже и прекрати эту трагикомедию, — послышался голос Лоуренса. Даже не особо удивительно, что он оказался в центре этой шумихи.       Наконец Эллисон выбралась в передние ряды и удивлённо замерла, во все глаза уставившись на ссорящихся. — Ты в курсе вообще, что с проекторами нужно бережней обращаться?! — держа композитора за грудки рубашки, Норман чуть ли не рычал от злости.       Эллисон замерла, не представляя, что происходит. Ей никогда не приходилось видеть Нормана в таком гневе — слишком уж он спокойный человек для этого. Это как же его надо довести? — Полк, уймись, больно нужны мне твои драгоценные проекторы? — огрызнулся в ответ Сэмми, пытаясь отцепить от себя руки киномеханика, да куда там — хватка у него крепкая.       Норман хотел ему что-то ответить, наверняка хотел сказать всё, что думает о нём и его лжи, но тут уже Эллисон вышла из оцепенения и рванула вперёд. — Норман, мистер Лоуренс, пожалуйста, прекратите! — её ладонь легла на предплечье Нормана, чуть сжимая — Пожалуйста, не нужно ссориться!       Девушка переводила взгляд с Нормана на Сэмми и обратно. По толпе сотрудников прошёл шёпот — никто ранее не рисковал влезть в этот спор, опасаясь гнева композитора и киномеханика. А они оба сейчас были злы. Норман, тяжело дыша, боковым зрением взглянул на Эллисон, и несколько раз глубоко вздохнув, отпустил Сэмми, который сразу же отряхнул свою рубашку, словно на ней могли остаться следы после прикосновения киномеханика. — Что у вас тут творится? — толпа вновь утихла и расступилась, пропуская Джоуи Дрю. Директор посмотрел вначале на Лоуренса, который вообще-то ответственный за всё, что происходит в музыкальном департаменте, а затем и на злобно пыхтящего Полка. — Всё в порядке, мистер Дрю. Просто небольшое разногласие, которое уже улажено, — нарочито спокойным голосом произнёс Сэмми, даже не смотря на Нормана, который уже отошёл на несколько шагов назад, видимо, не собираясь даже прощаться перед тем, как уйти. — Точно? Норман, ты что скажешь? — теперь Джоуи смотрел только на киномеханика, которому так и не удалось скрыться. — Да… — прохрипел он с трудом — Всё в полном порядке.       И при этом он наградил композитора таким тяжёлым взглядом, что Эллисон начала беспокоиться о сохранности его лица. Этот Норман был в бешенстве, пусть и сумел уже подавить в себе желание «исправить» прямой нос Лоуренса. И этот Норман пугал Эллисон.       Народ начал расходится. Главные участники шоу уже ушли по своим делам, и Пендл хотела уже пройти за Норманом в его будку, но тут её перехватил Джоуи. — Ты знаешь, из-за чего начался конфликт? — спросил директор, смотря прямо в её глаза — Если причина очень серьёзна, нужно убрать её. Я не потерплю драк в своей студии.       Он тоже заметил то желание, мелькнувшее на пару секунд во взгляде светло=серых глаз Нормана. Это было трудно не заметить и не понять.       Эллисон прикусила губу, пытаясь быстро придумать какой-нибудь ответ. Сказать правду или солгать? — Нет, я не знаю, из-за чего началась ссора, — отрицательно мотнув головой, Пендл почувствовала, как внутри разгорается жар вины. Она совершенно не умеет лгать — Я подошла, когда они уже сцепились.       Ну, вообще-то отчасти это было правдой. Она так себя и успокаивала, пытаясь унять чувство вины — всё-таки он её друг и многое для неё сделал. А она сейчас врёт, смотря ему в глаза, когда он просто беспокоится о дисциплине в студии.       Джоуи смерил её долгим взглядом в глаза, а затем кивнул, то ли ей, то ли каким-то своим мыслям. — Хорошо. Спасибо и на этом, — Дрю чуть помотал головой и ушёл, кивнув ей на прощание.       У Эллисон аж от сердца отлегло. Раньше ей не приходилось врать Джоуи, но сейчас она не знала, какие последствия могут быть у её слов. А значит, нужно быть особенно осторожным.       И сейчас она наконец-то смогла отправиться к Норману. Его она застала за рабочим столом, на котором лежал проигрыватель. Неужели происходящее так возмутило Полка, что тот даже сделал аудиозапись? — Норман, всё хорошо? — актриса озвучки осторожно поднялась к нему, краем глаза заглянув в музыкальный зал, где небольшая группка музыкантов обсуждала происходящее. — Да, всё прекрасно, — голос киномеханика звучал как обычно. Похоже, он сумел полностью обуздать злость. — Ты ведь врёшь, — с осуждением и обидой в голосе произнесла Эллисон и подошла сзади к сидящему мужчине. Осторожно обняв Нормана, она потёрлась щекой, прикрыв глаза.       Они замолчали. Киномеханик не отгонял её, позволяя обнимать себя, а сам что-то подкручивал в практически разобранном проекторе, пытаясь вытащить технику с того света. Актриса озвучки же обнимала его, пытаясь успокоить, тихо напевая успокаивающую мелодию. И всё-таки спустя какое-то время Норман произнёс: — Спасибо, что успокоила меня. — Если честно, ты меня даже пугал в таком гневе, — призналась Эллисон — Но я рада, что ты сейчас уже спокоен.       Полк взял в руку её ладонь и прижал к губам, прикрыв глаза. А девушка поглаживала его по плечу свободной рукой, смущённо улыбаясь. И всё-таки, она очень счастлива рядом с ним.