Его Персефона

       — Тебе не кажется, что это было немного грубовато? — спросил Блейз. Драко отвернулся от окна. По милости судьбы это была единственная комната в поместье, куда Гермионе не разрешалось заходить, и в данный момент только в этой комнате были открыты окна. — Чем скорее она узнает о том, что может и чего не может делать в качестве моей жены — тем лучше, — проронил Драко. — Она всегда была упрямой, и эти события никоим образом не сделают её более сговорчивой. Чем быстрее она это примет, тем лучше. — Судя по всему, обучение займёт много времени, приятель, — протянул Блейз. Драко нетерпеливо выдохнул. — Мне всё равно, пока она принадлежит мне. — Хорошо, — сказал Блейз, настороженно глядя на друга. — Так что же ты собираешься с ней делать? Просто держать здесь до конца своих дней? — Конечно, нет, — усмехнулся Драко. — У меня есть и другие поместья по всей Европе, мы будем время от времени переезжать. Окрестности каждого достаточно велики, чтобы она могла исследовать их в своё удовольствие. Я обладаю редчайшими библиотеками, которые могли бы удовлетворить её ненасытное любопытство, и если ей когда-нибудь понадобится что-нибудь ещё, я приобрету это для неё. И конечно, в каждом поместье полно кроватей… — хищно добавил он, сверкнув зубами. Блейз поколебался, прежде чем спросить. — Ты собираешься в ближайшем времени завести ребёнка? Драко покачал головой. — Не так скоро. Я ведь только что получил её, не так ли? Мне нужно немного времени, чтобы насладиться ею, прежде чем появится малыш и займёт основную часть нашего времени. Я думаю, что не планирую ребёнка ещё несколько лет. — Это справедливо, — пожал плечами Блейз, чувствуя такое непередаваемое облегчение, что чуть не рассмеялся. Это даст Гермионе достаточно времени, чтобы сбежать. Драко стоял с задумчивым видом. — Вообще-то, — начал он, — есть одна вещь, в которой я хочу убедиться…

***

Гермиона уже несколько минут безуспешно пыталась раздвинуть шторы. Её руки разрывались от боли; она хваталась за ткань настолько крепко, что не могла сдвинуться с места, однако упрямая материя оставляла девушку с трясущимися пальцами и сведёнными напряжением мышцами. Почему? Почему он не хочет, чтобы я видела, что находится снаружи? — в отчаянии спрашивала она себя. Решив двигаться дальше, Гермиона бесшумно прокралась по коридору. Мраморный пол с каждым шагом вызывал у неё холодную дрожь, а кожа покрывалась мелкими мурашками. Малфой и Забини удалились в кабинет Малфоя — она получила эту информацию от Богга, который обнаружил её некоторое время назад, очень расстроенный тем, что она не притронулась к остальной своей еде. Бедняга был вне себя от горя, колотился головой о стену и довольно сильно бил себя по голове всем, до чего мог дотянуться, пока Гермиона не смягчилась и не съела кусочек цыплёнка, прежде чем снова убежать. До сих пор ей это не приходило в голову, но вдруг Малфой отравил еду или воду, которую она пила? Девушку прошиб холодный пот, и она прокляла себя за то, что не подумала об этом раньше. Глупая! — корила она себя. Насколько огромным было это место? Гермиона всё шла и шла, и не было конца тем коридорам, которые она преодолела. Бесчисленные двери нависали над ней, соблазняя открыть их. Поначалу девушка держалась от них как можно дальше, боясь того, что (или кого) могли вместить эти комнаты. Но сейчас, когда дом тянулся всё дальше, её любопытство росло в геометрической прогрессии, она решила разведать обстановку как можно тщательнее. Любопытно было то, что каждая дверь была абсолютно идентичной предыдущей: высокая, тяжёлая, из крепкого мореного дуба, выкрашенного в чёрный цвет, с отполированной до блеска медной дверной ручкой. Нигде не было никаких надписей или пометок, указывающих на то, что находится за дверью. Гермионе стало любопытно — как Малфою удаётся не заблудиться в своём собственном доме? Но тогда, — предположила она, — он, вероятно, жил здесь какое-то время, и я не должна тратить ни секунды на размышления о нём. Это само по себе было довольно трудно сделать, вопреки её решению, поскольку Гермиона находилась в его доме. Драко безжалостно изнасиловал её, и, возможно, хуже всего — она стала его женой. Малфой был повсюду, даже если его не было с ней в этот момент, Гермиона всё ещё чувствовала его запах на своей коже, хотя часто оглядываясь назад, чтобы обнаружить позади пустоту, она продолжала слышать тихие слабые шаги, раздающиеся позади неё. Девушка охватила нервная дрожь. Она снова повернулась и вгляделась в полумрак коридора. Помещение было освещено только искусственным светом (поскольку все шторы были задернуты), повсюду по углам зловеще затаились тени. Коридор был скудно украшен несколькими картинами вдоль стены, однако рамы были пусты — казалось, никто из их обитателей не присутствовал на полотнах. Гермиона была невероятно удивлена, пройдя мимо пары знаменитых магловских картин, которые, кстати, были её любимыми. И это были не копии; это были настоящие картины. Её разум сразу же начал начал задаваться вопросом: украл ли их Драко или действительно купил. Гермиона шагнула вперёд, хотя знала, что кто-то преследует её. Но не страх заставил девушку остановиться и обернуться; это был гнев. — Я знаю, что ты здесь, — выкрикнула она, сжимая кулаки и готовясь увидеть своего похитителя. — Не проклинай меня, ладно? Под её пристальным взглядом из ниоткуда появился Блейз, взмахом палочки разрушая дезиллюминационные чары. — Ты всё ещё здесь? — прищурилась Гермиона. — Я надеялся поговорить с тобой перед отъездом, — сообщил он. — А где Малфой? — спросила она. Он поднял бровь. — О, сейчас тебе не всё равно, где он? Гермиона покраснела. — Мне на него наплевать. Я ненавижу его. Я просто хочу знать, где он, чтобы не столкнуться с ним. — Он на другой стороне поместья, Грейнджер. Не стоит волноваться. — Девушка ещё сильнее прижала к себе простыню и попятилась. — Как тебе семейная жизнь? — спросил он. — Я предпочла бы умереть, — сердито фыркнула Гермиона. — Ты же знаешь, что я этого не хотела. — Я помню. — Мулат выглядел смущённым, и, как ни странно, Гермиону это немного утешило. Поведение Блейза внезапно изменилось. Что-то мелькнуло в его глазах. — Ты бы хотела, чтобы мы с Драко разделили тебя на двоих? Она снова съёжилась. — Боги, нет! — А почему бы и не попробовать? — спросил Блейз, подходя к ней. — Возможно, тебе понравится. Что-то здесь не так. — Отойди от меня, — прошипела она дрожащим голосом. Но он не слушал. Гермиона отступила назад, не желая выпускать его из поля зрения. Казалось, слизеринец что-то решил и стал двигаться быстрее. Её спина уперлась в стену, но как только Блейз схватил её, Гермиона нащупала дверную ручку и повернула ту, и они вдвоём ввалились в комнату. — Нет! — закричала она, пытаясь отползти. — Слезь с меня! — Не волнуйся, cheri, — жарко прошептал Блейз, сдерживая её кулачки. Он склонился над её бедрами, оперевшись коленями по обе стороны от хрупкого тела, и наклонился ближе. — Я могу сделать процесс приятным для тебя. Я не люблю причинять боль своим партнёрам в постели, если им это не нравится, а тебе, я уверен, не нравится. — Мне всё равно не нравится, когда меня заставляют! — возразила Гермиона и метко пнула его коленом в пах. С воплем, полным боли Блейз скатился с неё, схватившись за причинное место. Гермиона выбежала из комнаты, чтобы тут же врезался в твёрдую грудь Малфоя. Прежде чем она успела снова сбежать, Драко схватил её за плечи и наклонился, заглядывая жене в глаза. — Ты в порядке? — тихо спросил он, но в его глазах полыхал гнев. — Ударилась? Гермиона ничего не ответила. От одного его прикосновения на неё снова нахлынули воспоминания о той ночи, воскрешая ту неимоверную боль, через которую она прошла, то, как он измывался над ней. Сердце упало в пятки, а кожа превратилась в лёд, когда Гермиона попыталась оттолкнуть его. Драко издал злобный рык в ответ на её сопротивление и грубо встряхнул девушку, словно соломенную куклу. — Он прикасался к тебе? — требовательно спросил он. Гермиона отрицательно покачала головой, вздрогнув, когда он крепче сжал её запястья. Малфой потащил её в комнату, где Блейз уже немного пришёл в себя. Малфой всё ещё крепко держал девушку, она попыталась вырвать свою руку из его стальной хватки, но он только довольно грубо притянул её к своей груди. — Ты не причинил ей вреда? — спросил он Блейза. — Конечно, нет! — оскорбился Блейз. Гермиона смутилась. Что происходит? — Какого чёрта, Драко? Ты меня обманул? — Она как-нибудь отреагировала? — Так же, как она, вероятно, реагирует на тебя, — сердито сообщил Блейз. — Спасибо за предупреждение, осёл. — Что, чёрт возьми, происходит? — не унималась Гермиона. — Ничего, — сухо ответил Драко, схватил девушку за руку и кивнул Блейзу. — До свидания, Блейз. Драко вывел Гермиону из комнаты. Девушка оглянулась, но Блейз уже отвернулся и удалялся прочь. Драко, тем временем, всё ещё тащил её за собой. Гермиона попыталась освободиться из его безжалостной хватки. — Отпусти меня! Отпусти меня! — крикнула она, когда они двигались в неизвестном направлении. — Скажи мне, что происходит! — Тебе незачем забивать ерундой свою хорошенькую головку, любовь моя, — ответил Драко, увлекая её за собой. Спустя пару минут, они остановились перед дверью, которая намного превосходила другие по размеру; её медная дверная ручка была куда более богато украшена, чем на других. Малфой мягко подтолкнул Гермиону к ней. — Открой, — сказал он. Гермиона наконец вырвалась из его хватки и повернулась к нему лицом. — А зачем? — Просто сделай это, — нетерпеливо прорычал он. Угрожающая вспышка быстро промелькнула в его взгляде, но Гермиона заметила её. С тяжёлым сердцем она протянула руку и открыла дверь. Внутри находилась самая большая и красивая библиотека, которую она когда-либо видела, и надо отметить, что Гермиона побывала во многих библиотеках. Здесь было всё, что она только могла пожелать в одной комнате. Высокие книжные полки тянулись вдоль стен от пола до потолка, ряды за рядами книжных полок, спиральные лестницы вели на верхние этажи, великолепное пламя ревело в своих каминах, плюшевые ковры, одеяла и подушки были брошены самым манящим образом, как будто приглашая девушку свернуться калачиком между ними с одной из многих редких книг из библиотеки. Гермиона с восторгом обнаружила несколько уютных маленьких оконных закоулков; половина из них была с витражами, другая половина, должно быть, имела обычные окна, но была закрыта дорогими драпировками. Место было ещё чудеснее, чем библиотека Хогвартса, которая, по её мнению, что-то значила. Драко с упоением наблюдал за реакцией девушки. Её глаза расширились до комического размера, но рот, к большому разочарованию слизеринца, остался закрытым. Тем не менее, язык её тела рассказал ему всё, что нужно было знать. Ей понравилось. Драко ухмыльнулся, большими пальцами рисуя кружочки на её руках. — Это всё твоё, — прошептал он. Гермиона зябко поёжилась, когда его прохладное дыхание коснулось уха, отчего несколько прядей волос затрепетали. — Мне ничего от тебя не нужно, — сердито проронила она. — Ничто из того, что ты делаешь сейчас, не может вернуть то, что ты уже сделал со мной. — Я знаю об этом, малыш. Тем не менее, она твоя. Счастливого Рождества! — Драко ловко обхватил её шею одной рукой, а другую положил на поясницу; он притянул сопротивляющуюся девушку к себе для поцелуя. Она вытерпела поцелуй, на самом деле не чувствуя его, так как её мысли витали далеко отсюда. Рождество. Она не должна была так удивляться, ведь Рождественский бал состоялся всего несколько дней назад, и теперь все отправились на каникулы, не так ли? И вот наступило Рождество. На глаза девушки навернулись слёзы. Гарри и Рон были где-то там, одни, охотятся за этими крестражами. Они вообще знают, что сегодня Рождество? А как насчёт Уизли? Гермиона горячо надеялась, что с ними всё в порядке. Что же касается её собственных родителей, то она надеялась, что они хорошо провели Рождество, находясь в безопасности в Австралии. Голос Малфоя донёсся до неё, как сквозь вату. — Ты чего притихла? — дразняще спросил он, запечатлев поцелуй на её груди. Гермиона моргнула и подпрыгнула от неожиданности. Она лежала на ковре перед камином. Драко оседлал её, устроившись между бёдер. Девушка была обнажена; простыня, которой она прикрывалась, валялась в нескольких футах от него, запутавшись в его собственной одежде. Её начало подташнивать. — Ты хоть представляешь, что со мной происходит, когда ты разгуливаешь в одной простыне? — проурчал Драко, впиваясь в венку на белой шее. Пытаясь оттолкнуть его, Гермиона услышала, как он наложил противозачаточные чары, прижав ладонь к низу её живота. — Пожалуйста, не надо, — взмолилась она с нарастающей паникой в голове, толкая его в грудь, когда Драко наклонился, чтобы прильнуть к её соску. — Пожалуйста! Мне всё ещё больно! Малфой проигнорировал её, толкнувшись в девушку так же небрежно, как в их первую ночь. Он издал протяжный стон, но, услышав полный страдания крик, на мгновение замер, вытирая слёзы с покрасневших щёк девушки. Несмотря на её протесты, он продолжал входить и выходить из неё, но куда более мягко и медленно, чем раньше. Гермиона обнаружила, что испытывает лютую ненависть. Она предпочла бы, чтобы Малфой сделал это как можно быстрее; с этой внезапной медлительностью боль сводила с ума и добавляла ощущение близости, которое ей было совершенно безразлично. Это заставляло девушку чувствовать себя добровольной участницей секса, в то время как она совершенно не хотела принимать в нём участия. Закончив, Драко накрыл их тела одеялом и обнял измученную ведьму, чтобы она не ускользнула, пока он спит. Он заснул быстро, с довольной улыбкой на ангельском лице. Несколько минут Гермиона безуспешно пыталась оторвать от себя его каменные руки, но он лишь сильнее обнимал её. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она начала погружаться в сон, испытывая отвращение к тому, как его дыхание согревало её волосы и лицо, как его мускулистая рука лежала на её животе. Прежде чем погрузиться в тревожный беспокойный сон, Гермиона задумалась о том, увидит ли когда-нибудь свою семью снова.