Приторная сладость специй

— Два шарика с манго, пожалуйста, — протягивает милой девушке за прилавком купюру. — А тебе что? Мятное, как обычно? — Намджун поворачивается через плечо, не отходя от бокса с мороженым. — Нет, мне фруктовый лёд. И прекрати совать деньги за двоих, я сам за себя в состоянии заплатить! — вскидывается Джин, сверкая молниями в глазах, и Намджун смеётся, параллельно не понимая, с чего это вдруг хён, всегда обходивший лёд стороной, мол, пачкаться только, да и «я себе и сам его в лёднице сделаю», вдруг покупает его вместо любого сливочного. Девушка-продавец солнечно улыбается, наблюдая за гордо отстаивающим свою независимость омегой, деньги принимать не спешит, вдруг что решат, но удержаться от любопытного вопроса не может. — Вы встречаетесь? — Нет! — Да! — выкрикивают почти одновременно, чем девушку смешат до коликов. — Ну, то есть, да... — неуверенно бубнит омега, тупя взгляд. — Мне кажется, хён, тебе наглядно нужно всегда напоминать, что у тебя есть парень, — будто отчитывая нашкодившего котёнка, строго говорит альфа. Девушка зажимает ладонью себе рот, вытаращив глаза. Вот это иерархия! Ей бы сейчас не нарушить своим ошарашенным визгом эту атмосферу, но шоу заканчивается, и она вынуждена сделать вид, что ничего не слышала. — Забирайте бесплатно, вы сделали мой день, — радостно кусает губу, уже почти хватаясь за телефон, чтобы рассказать о юных посетителях подруге-альфе. — Нет, я заплачу. Любой труд должен оплачиваться, — Намджун оставляет деньги на стойке, не дождавшись сдачи, а девушка, кажется, ловит краш на малолетнего парня. Джин забирает сладость, рассматривает на палочке кусочки клубники, яблок и апельсинов под толстым слоем прозрачного льда, который уже начинает таять на высокой температуре. — Ты какой-то подозрительный, — прищуривается альфа, ловя вопросительный взгляд сбоку. — Да нет вроде, как обычно, — пожимает плечами старший, обхватывая десерт губами. Намджуна стопорит, когда замечает это, он инстинктивно впитывает малейшее движение, кусает губу и удерживает внутри звериную сущность, проснувшуюся на, пусть и неосознанные, но провокации со стороны омеги. Джин просто ест мороженое, но глазами альфы это чистого рода вызов. Парень аккуратно касается губами холодного десерта, пробует языком верхушку, прячет его обратно внутрь, согревая. Сладкие растаявшие дорожки текут вдоль лакомства, грозясь скатиться вниз и вымазать руки, но омега их одним ловким движением слизывает, проходясь вверх от основания. Лёд снизу съезжает на ладони, омега поднимает руку, чтобы было удобнее съесть, но талая липкая субстанция попадает на подбородок и шею, пропитывает светлую футболку. Джин надувает пухлые губы, вытирая вокруг них остатки сладости, но пачкается ещё больше, по очереди толкает пальцы в рот, обсасывает каждый, пока приятная липкость не уходит вместе со слюной. — Блять, хён, ты провоцируешь, — голос альфы понижен на несколько тонов, Джин заставляет себя не реагировать хотя бы внешне на это хриплое «хён», потому что внутри всё натягивается струной, от напряжения хочется себе пальцы до крови прикусить или глубже в горло пропустить – не разобрать точно. Намджуну всего четырнадцать, мелкий ещё, но ему самому-то шестнадцать стукнуло полгода назад. Старший честно понимает, что растление малолетних уголовно наказуемо, но смотря на перекатывающиеся под кожей мышцы на руках и груди, которые чёрная майка не скрывает, сомневается, в том, кто именно жертва разврата. Тогда почему это альфе можно надевать такие открытые вещи, раздразнивать своим телом, а ему немного поиграть нельзя? — Да тебе кажется, я просто ем, — Ким обсасывает кожу на запястьях, смотрит на младшего из-под прикрытых век. — Ел бы ты так просто перед каждым, давно был бы не омежкой, а полноценным омегой, — усмехается Намджун, большим пальцем собирая талый лёд с чужого подбородка до уголка губ. — Не буди зверя, если не сможешь с ним справиться, — альфа смотрит угрожающе, а у Джина в голове диссонанс. — Боже, Джун, тебе четырнадцать всего! — Возраста согласия достиг, а своё ты только что дал негласно, — отворачивается парень, переходя на медленный шаг. — Я так понимаю, пытаться сопротивляться бесполезно, — нагоняет омега, устраиваясь в шаге сбоку. Старший неожиданно отмечает, что мальчишка расти только начинает, пока он сам уже, очевидно, остановился. И когда он только успел проворонить того невинного малыша? — Правильно понимаешь, хён.