Приторная сладость специй

Джин нехило удивляется, когда видит альфу около ворот его университета, подпирающим бетонную стену спиной. — Прогуливаешь? — с долей упрёка спрашивает Джин, поправляя сумку с брелоком-альпакой на молнии. — Почти. У нас пара физкультуры, так что это не считается, — отмахивается, отстраняясь от поверхности и возобновляя медленный шаг. Омега следует за ним. Джин корчит нелепую рожицу и поднимает в изумлении брови. — Ты вроде любишь физкультуру? — Да, но сегодня важное событие, — Намджун улыбается до тех же, что и в детстве, милых ямочек. — Ты ведь помнишь, какое? Омега тушуется и выглядит немного сконфуженным. Важная дата? Да вроде обычный четверг, ничего нового: из айдолов никто не приезжает, идти вместе никуда не договаривались, день рождения у парня только через полгода. Розоволосый растерянно мотает головой. — Эх ты, голова дырявая. Сегодня ровно пятнадцать лет, как мы познакомились. — Да ла-адно? — тянет омега. — Разве это не зимой было? — Конечно нет. Я ведь как раз в первый класс должен был идти, — качает головой Намджун. — А первый поцелуй? — Да не помню я, у меня вообще на даты память плохая... — чешет затылок Джин. — Хорошо, что хоть дату рождения запомнил, — глупо хихикает, жмурясь. — Эх, не романтичный ты, хён, — альфа вздыхает, прыская и прикрывая рот кулаком. — Это я не романтичный? Кто вчера принёс аромасвечи, чтобы устроить красивый вечер? И не я поржал, сказав, что это похоже на жертвоприношение, чёртов студент исторического факультета, — розоволосый смешно выпучивает глаза – его милая привычка, когда он злится. Намджун смеётся и крепко прижимает к боку парня, заставляя того покраснеть. Джин спустя годы так и не привык к публичному проявлению их чувств. — В любом случае, суть разговора была не в этом. Давай съедемся? — Так ты и так вроде у меня двадцать четыре на семь торчишь, — поднимает бровь омега. — Эй, хён, ты всё портишь, — морщит нос. — Я имею в виду на совсем, чтобы я не возвращался в общагу постоянно. — Так во-от, в чём дело. Да, я ведь готовлю лучше и могу дать то, чего тебе ни один человек там дать не сможет. — Почему не сможет? — непонимающе утыкается в старшего взглядом Намджун. — Потому что как только я узнаю, что даст, тебя даже в закрытом гробу не похоронят – кремирую и отдам фермерам на удобрение, — Джин хмурит брови, прекрасно понимая, что его провоцируют, но остановиться и промолчать не может и не хочет. — Страшно, хён. Но всё же, как насчёт жить вместе? Я буду платить за квартиру половину, — липнет альфа, на ходу перебирая розовые волосы пальцами. — Я не против, только договорись с заведующим и перевози вещи. И с тебя извинения, только попробуй их связать с постелью! — хлопает ладонью по блондинистому затылку. — Ну, хён, а как же... — Колбасой-вязанкой не буду! — Хён, это «шибари» называется. — Нет, это колбаса-вязанка! Пошли, я хочу есть.