The Redemption

Он простоял с закрытыми глазами до тех пор, пока через тонкую стальную дверь не услышал ворчливый голос Ричарда: — Просто оставь на пороге и проваливай. Гэвин распахнул глаза. Он уже даже начал наклоняться, чтобы сделать так, как ему велели, как вдруг замер. Та часть разума, где обитала его гордость, не собиралась записываться ни к кому в услужение. — Не надо притворяться, что ты сможешь сам справиться с этим, — сказал Гэвин, изо всех сил стараясь держать себя в узде, чтобы Ричард, наверняка страдающий от похмелья, согласился открыть дверь и позволить, наконец, ему разобраться что же за хрень тут происходит. К удивлению Рида, хватило только одной этой фразы. Дверь, словно по волшебству, открылась, а за ней оказался полностью сломленный человек с черными кругами под глазами и растрепанными темными волосами, торчащими во все стороны. Казалось, что он всю ночь с кем-то дрался. Ричард совершенно не был похож на того, кто только что проснулся. — Ты дерьмово выглядишь, — ляпнул Гэвин, не подумав. — Может, зайдёшь, пока я не передумал? — хмуро бросил Ричард. Гэвин проигнорировал чувство тревоги, на миг охватившее его, и шагнул внутрь помещения, закрыв за собой дверь. — Я так понимаю, что тебя сюда Хэнк направил? Гэвин моргнул, не ожидая, что их разговор будет настолько спокойным. — Да, я говорил ему, что он тупой идиот. — Надо же, впервые я с тобой согласен, — Ричард двигался неловко, так, словно на правом плече лежал непомерный груз. Вся его правая рука просто безвольно болталась сбоку. На нём всё ещё была вчерашняя рубашка с длинными рукавами и перчатки. — Ты спишь, что ли, в этом? — пошутил Гэвин, вставляя провод в розетку на стене и осматриваясь в поисках деталей, которые могли бы рассказать ему больше о хозяине комнаты. Ричард даже не утруждал себя распаковкой вещей. Разве что на столе в беспорядке стояли разные бутылки из-под крепкого виски, скотча и водки. — Я не спал, — сухо ответил Ричард, хватаясь за ворот рубашки, чтобы её стянуть. — В смысле… — Гэвин замер, смутившись, глядя на то, как Ричард пытается избавиться от одежды. — Чёрт побери… — его неподвижная рука застряла в узком рукаве. — Ты же здесь, чтобы помочь? В голове Гэвина снова красным замигала тревога, но он вырубил её усилием воли. — Ну же, помоги мне, тупица! — окрик Ричарда прервал поток его мыслей, вернув того в реальность. Когда рубашка была снята с Ричарда, Гэвин застыл, лишившись, кажется, всего кислорода в лёгких. Осознание далось с трудом. — Срань господня… — прошептал он, забыв, что должен следить за собой, и уставился на то, что было перед ним. Вместо всей правой руки Ричарда безвольно висел высокотехнологичный протез. Там, где части механизма соприкасались с розоватой кожей, виднелись серьезные шрамы. Вообще всё тело было покрыто шрамами. Всё выглядело так, словно мужчину кто-то закинул в блендер на пару секунд. — Так и будешь пялиться целый день или дашь мне зарядку? — спросил Ричард, взглядом просверливая в Гэвине дыру. Споткнувшись, Рид всё же протянул Ричарду провод, глядя на то, как тот вставляет длинную иглу в верхнюю часть плеча протеза, подрагивая. Похоже, процедура была достаточно болезненной. — Да ты серьёзно облажался, — отчего-то шёпотом сказал Гэвин. — Расскажи мне то, о чём я не знаю, — фыркнул Ричард. — Я хотел спасти твою жалкую задницу от необходимости переживать всё это в нашем дрифте. И сейчас, глядя на тебя, понимаю, что был прав. Особенно, если учесть, что ты видишь перед собой только последствия. Гэвин нахмурился. Это замечание вывело его из транса и он неожиданно почувствовал, что ему жаль того, что случилось с Ричардом. — Ты же не думаешь, что ты единственный, с кем случалось дерьмо? Так вот, ты не особенная, принцесса. — А мне и не нужно защищать своё прошлое, придурок. Я знаю, что это был грёбаный ад, потому что я его пережил. Не надо лезть ко мне со своими слезливыми историями, будто у нас тут с тобой дебильный конкурс. Гэвин уже собирался огрызнуться в ответ, но его прервал громкий звук сирены, раздавшийся в коридоре. Они переглянулись, и начавшийся было спор потонул в лавине приближающейся опасности. — Кайдзю, — выдохнули оба в унисон.