The Redemption

Весь следующий день Ричард провалялся в постели. Он не был уверен в том, как до неё добрался, но это точно не Гэвин его уложил, поскольку тот смылся из комнаты при первой же возможности. Каждые несколько секунд Ричард отвешивал себе ментальную оплеуху за то, каким идиотом он был. Как он мог пасть так низко и сыграть на самых глубинных и потаённых страхах и тревогах Гэвина? Не специально, разумеется, но он должен был быть лучше. Он должен был сделать хоть что-то. Он должен был сделать больше, чем просто попросить прощения. Коннор точно бы сделал больше. Он бы куда лучше справился со всем этим. Он чувствовал себя совершенно несчастным и был уверен, что лучшим выходом будет просто навсегда пропасть в этой комнате, однако это казалось роскошью, которую он не может себе позволить. Хэнк ворвался внутрь до окончания завтрака. — Поговаривают, что ты оказался тем ещё дерьмом прошлой ночью, — он закрыл за собой дверь, держа в руках поднос с едой и бутылку, наверняка наполненную каким-то опохмелином с адским вкусом и текстурой. — Прошлой ночью я много кем оказался, в том числе трусом и засранцем. — Сынок, что было, то было. Нам всем следует просто двигаться дальше. Утешительная речь Хэнка остались без внимания. Ричард слышал это всё уже не раз, но сейчас у него не было желания спорить. — У меня нет ничего, чтобы двигаться дальше, — пробормотал он. — Как насчет того, чтобы идти маленькими шажочками, а? Может быть, для начала успешно завершить миссию. Попробуй начать с этого, как тебе такое предложение? — Ты будто разговариваешь с ребенком, который плохо себя вёл, и ты объясняешь ему, что надо делать, только в других выражениях, — Ричард приподнял бровь. — Мы справимся. — Ну так вперёд тогда. У вас есть пять дней, чтобы заново собраться. Хэнк подключил его протез, и Ричард указал рукой на комнату: — Ну, по всей видимости, пить я перестал. Это уже кое-что. Хэнк скрестил руки на груди: — По всей видимости? — Гэвин… вчера всё выкинул, — ворчливо пояснил Ричард. — Ого? Разве это его забота? — Вот и я спрашивал об этом. Ричард старательно отводил взгляд, боясь, что Хэнк догадается о его лжи. — У нас по горло работы с ремонтом Пойнт Брейка, так что у тебя сегодня выходной. Можешь разобраться в себе. А можете сходить с Гэвином в тренажёрку. Не знаю, что из этого сработает, чтобы наладить ваш дрифт. Ричард упёрся взглядом в свои колени. — Если увидишь его, передай, чтобы стучал, если захочет повидаться. В противном случае, мне лучше побыть одному. — Да как хочешь, это не мое дело. Сам как-нибудь разберешься со своим дерьмом. В конце концов, ты всегда игнорируешь мои советы. — Потому что твои советы полный отстой, — вздохнул Ричард. — Просто сделай так, как я прошу. — Да, сэр, — Хэнк закатил глаза и скрылся за дверью. Ричард думал, что навсегда разрушил свою дружбу с Гэвином, но вдруг в его комнату постучали. Он подошел к двери, проверить, кто бы это мог быть. Дверь пришлось запереть, чтобы Хэнк не мог снова вломиться без разрешения. Он рывком распахнул её, но тут же остыл, боясь показаться резким или агрессивным. На пороге стоял Гэвин. Весь день и вечер Ричард накручивал себя. Может быть, дело было в том, что ему нечего было выпить. Когда дверь открылась, стул, придерживающий её, отлетел в дальний угол с неприятным звуком. — Ах… Прости… — Ричард отступил на шаг назад. — Хэнк входит совершенно беспардонно… Гэвин продолжал стоять в коридоре и настороженно разглядывать комнату. — Выпивки он мне не приносил, если ты думаешь об этом, — Ричард взорвался гневом. Напряжение и тревога, скопившиеся за день, выбрали совершенно неподходящее время, чтобы выплеснуться наружу. — Прости, что выбросил фляжку твоего брата, — пробормотал Гэвин. — Это был мудацкий поступок. — Прости, что ударил тебя и угрожал. Это был хуёвый поступок, — ответил Ричард, понизив голос. — И мне жаль, что я бросил тебя на фестивале. И что был таким дерьмом… И что натворил тут всякого… — Господи, прекрати, — выдохнул Гэвин, расслабляясь и засовывая руки в карманы. — Просто забудь. Ричарда подташнивало. — Как мне это всё исправить? — Видишь? В этом как раз твоя главная проблема, — Гэвин дёрнул головой. — Ты пытаешься исправить то, что нельзя исправить. Действуешь так, будто у тебя завалялась машина времени и ты можешь вернуться назад и сделать всё иначе. Вместо того, чтобы признать произошедшее и двигаться дальше. Может, ты вынесешь из этого урок, а может быть и нет. Может, станешь ещё большим придурком, а может и не станешь. Ричард вздохнул: — Слушай, мне просто нужно знать, что мы по-прежнему друзья. — А мы были друзьями? — Гэвин прищурился. — Или это было шоу для Андерсона? — Пф… Хэнк и так в курсе, что я мешок с дерьмом. Мне пришлось бы здорово постараться, чтобы заставить его думать обо мне ещё хуже. — Ну, что ж… Мои поздравления, кажется ты этого добился, тупица. Ричард фыркнул. — Это единственное, что меня волновало. Он оглянулся на свою комнату, пытаясь отогнать мысль о том, что вскоре нужно будет ложиться спать. — Может, пойдём глянем, как они проводят ремонт? Гэвин окинул его хмурым взглядом. — Нет, я думаю, что тебе нужно выспаться. Ты вообще сегодня отдыхал? Он снова отвёл глаза, чем тут же выдал себя Гэвину с головой. — Ты вообще спишь? Потому что могу поклясться, что единственный сон, который ты себе позволяешь, это сон в алкогольной коме. — Ха-ха… подловил, — прошептал Ричард, стыдясь того, что ему приходится признавать это вслух. — Хочешь, э-э… войти? Гэвин прошёл внутрь, наблюдая за тем, как Ричард снова приставил стул к двери, подперев ручку. — Хэнка никогда не волнует, который час, — сообщил он, чтобы это не выглядело совсем уж странно. Гэвин придвинул второй стул к кровати и уселся на него. — Мы ненавидели друг друга, но всего за месяц стали более терпимы друг к другу… Стали друзьями, стали… кем бы там ни было. И если честно, то я хочу прояснить некоторые вещи до того, как мы начнём сраться по поводу того, что видели или чувствовали в дрифте. Ричард нахмурился, глядя на сидящего у его кровати Гэвина. — И что же ты хочешь прояснить? — спросил он неуверенно, присев на самый край кровати, глядя на свои колени и перебирая ткань на брюках пальцами. — Во-первых, почему ты сейчас так волнуешься? Потому что я здесь или потому что у тебя нет выпивки? Ричард попытался успокоиться, но у него ничего не вышло. — Во-вторых, — продолжил Гэвин, не дождавшись ответа. Ричард не стал перебивать его. — Почему ты вообще пьешь? Он замолчал, откинувшись на спинку кресла и дожидаясь ответов даже несмотря на то, что казалось, что они ему известны. — Что ж… я пью, чтобы забыть, — начал Ричард, буравя взглядом свои колени, размышляя над своими словами. — Вернее, не так… — в конце концов решил он. — Я столько пью, потому что когда вырубаюсь, то не вижу снов. Всякий раз, как я засыпаю трезвым, мне снится та миссия. Один и тот же. Чёртов. Кошмар. Всякий раз. Гэвин хранил молчание. — Я не знаю, что ещё тебе сказать, — Ричард посмотрел на него. — Я потерял брата самым ужасным образом! И переживать это всё снова и снова — мой худший кошмар. Он замер, скользнув глазами по правой руке, которая была подключена к сети и заряжалась. — Потерять его сродни тому, что и потерять руку, — пробормотал Ричард, потирая пальцами гладкий металлический сплав. — Потерять часть себя, часть, которую уже не вернуть. Я всё ещё её чувствую. Чувствую боль в руке, как если бы она была. Это фантомная боль. Я смотрю в зеркало и вижу своего брата, но стоит лечь спать, и я остаюсь один. Я никогда не был один. Мы были всегда парой, как руки и ноги — они тоже парные. Они не созданы, чтобы существовать по одной. Когда Ричард закончил, Гэвин глубоко вздохнул. — Если я правильно понимаю, ты не можешь спать, потому что боишься остаться в одиночестве. Ты не заряжаешь руку, потому что не можешь признать, что это протез, а твоей настоящей руки уже нет. Ты не можешь отбросить воспоминания в дрифте, потому что в тот момент, как ты это сделаешь, тебе придется отпустить Коннора. Ричард посмотрел на Гэвина. Отчасти он был расстроен тем, что тот всё смог так чётко подытожить, но также он чувствовал благодарность. Гэвин понял его достаточно хорошо и сумел выразить это правильными словами. — Ага… Думаю, дело в этом. Звучит, конечно, очень… — Совсем не тупо, придурок. Тебе нужно быть проще, — Гэвин поднялся со своего места и подсел на кровать к Ричарду. — Но, я думаю, справиться со смертью близкого родственника не то же самое, что и выкинуть принадлежащую ему фляжку. У Ричарда перехватило дыхание. — Ты никогда его не забудешь, ведь так? Ричард медленно кивнул. — Если пойдешь дальше, ты не забудешь прошлого, Рич. Ты просто примешь его и позволишь формировать свое настоящее и, возможно, будущее, если так захочется. Сейчас ты позволил прошлому превратить себя в пьяного мудака-суицидника, но это можно изменить. Ричард почувствовал, как на его лице появилась едва заметная улыбка. Тревожность на душе значительно уменьшилась. — Ты слышишь меня? — спросил Гэвин, откинувшись назад и оглядывая напарника. — Слышу. — Хорошо, — Гэвин наклонился чуть вперёд, чтобы подняться с кровати. — Сейчас попробуй… — Подожди, — Ричард вспыхнул, осознав, что крепко держит Гэвина за запястье. — Тебе нужно поспать, мы не можем болтать всю ночь напролёт. Однако выбираться из хватки Ричарда Гэвин пока не стал. — Никакой болтовни, — пообещал Ричард. — Я просто… Тошнота подступила к горлу прежде, чем он успел что-нибудь сказать. — Не хочешь оставаться один, — догадался Гэвин. Прежде чем Ричард открыл рот, чтобы всё-таки заговорить, Гэвин поднял свободную руку, прерывая его: — Пока ты не начал нести какую-то чушь типа «это глупо, и я просто веду себя странно, потому что чертовски устал», я советую тебе остановиться и передумать снова сношать мне весь мозг и душу, как ты уже делал на этой неделе. В его голове за доли секунды пронеслась тысяча мыслей о том, что они говорили. О том, что говорил он. Что признавал Гэвин. — Я… я не знаю, что чувствую, — согласился Ричард. — Но ты единственный на всей этой планете, кого бы я попросил о таком одолжении. Всего на одну ночь. Пожалуйста. Гэвин всё же выбрался из захвата. — Уточни, что ты имеешь в виду под «что я чувствую». — Спрашиваешь, нравишься ли ты мне? Я имею в виду, что пока не уверен в этом. Но я доверяю тебе больше, чем кому-либо другому. — Хорошо, — кивнул Гэвин. — Я останусь, но спать буду на полу.