Шерлок - гермафродит

      Со стороны казалось, что Шерлок три дня испытывал нервы доктора на прочность: я хочу чай, ой, нет, лучше кофе, хотя, подойдет сок; что за мерзкий запах, ах это твоя лазанья, господи, что за смрад… почему ты не оставил лазанью мне, я вообще-то тоже здесь живу; мне скучно, поэтому я могу и провожу этот эксперимент, ну и что, что жижа поползла по потолку, с кем не бывает; Ты что же, никогда не видел плесень на печени, ты ведь военный врач… это ради науки, Джон. Джон готов был терпеть хоть печень, ползущую по потолку за плесенью, лишь бы его «подопечный» больше не требовал обезболивающего и не сворачивался калачиком, точно несчастный котенок.       На четвертый день, а точнее утро, Джон с ужасом обнаружил на столе чай. Чай для него. Такой жест от Шерлока было практически невозможно получить, а тут добровольно… неужели совесть проснулась? — Доброе утро, Джон! — сверкнул широкой улыбкой Шерлок, — твой чай на столе. — Я увидел, — растеряно пролепетал Джон и ушел в ванную, оставив Холмса наедине с книгой, которую тот схватил в попытке выглядеть максимально естественно.       В этот «волшебный» день детектив не изводил Джона капризами, не кричал на домовладелицу, не проводил вонючих/ползучих/токсичных экспериментов, а просто читал и иногда пил чай. Доктор уже было решил, что у него есть денек отдохнуть, ведь это выходной, а прошлые два рабочих дня были не из приятных. Да вот не тут-то было! Только Джон домыл посуду и направился к своему любимому креслу, как на пороге появился Майкрофт. Шерлок от встречи едва не зашипел, как недовольный кот. — И я рад видеть тебя, братец мой! — с насмешкой выпалил старший из братьев, — о, Джон, добрый день, у вас выходной… прекрасно. — Чего ты пришел? — процедил Шерлок. — Я бы не приходил с удовольствием, но мамуля… — Мамуля… — недовольно повторил младший и уставился в книгу. — И ведь не читаешь же… — Майкрофт уселся на диван и закинул ногу за ногу, как всегда элегантно, — Шерлок, не будь ребенком. Я знаю, что ты слушаешь. Мамуля переживает, ты не был у доктора Янга уже добрых два года. Это непозволительно… — Умолкни, — прошипел Шерлок. Майкрофт лишь взглянул на Ватсона и тот мгновенно удалился, понимая, что ему тут не место, дела двух братьев — святое. — Итак, что мы будем делать? — не унимался старший. — Правь Англией. У тебя это получается не идеально, но лучше, чем исполнять приказы мамули. — Шерлок, ты ведь понимаешь, что твое здоровье заботит нашу мамулю больше, чем стабильность Англии. Я просто не имею право отказывать ей, в противном случае, мне придется привезти мамулю сюда, а уж она не будет церемониться. — Я здоров. — Да, — чинно протянул Майкрофт. — Меня ничего не беспокоит. — Поэтому ты рычал на доктора три дня? — У меня закончились спазмолитики! — И поэтому ты был максимально близок к тому, чтобы доктор раскрыл тебя. А что потом, братец? Ты ведь знаешь… — Майкрофт, я тебя понял. — Знаешь, что доктор хоть и прекрасен в своей заботе, он человек, Шерлок. Он такой же, как все люди. Просто чуточку менее идиот, как ты сам выражаешься. — Джон! — Детектив завопил так, словно его резали и игнорировать этот вопль, как и ожидалось, Джон не смог. Он вбежал по лестнице, моментально оказавшись между Холмсами. — Что произошло? — Мне холодно. — Шерлок продолжал сверлить взглядом Майкрофта. — А ты не мог бы поднять свой гениальный зад и просто подбросить дров в камин? Доктор, конечно, ворчал, но дров подкинул сам. Не нужно быть гением, чтобы понять для чего Шерлок звал его: Майкрофт вновь донимал каким-нибудь неприятным вопросом кудрявого гения. — А вы стойко пережили эти дни с Шерлоком, — обратил на доктора свой взор политик, — не хотите в календаре красным маркером обвести? — Тогда мне придется обвести весь календарь, — попытался отшутиться доктор. — Не думаю… Впрочем, может вы сможете уговорить Шерлока… Мамуля хочет, чтобы он прошел осмотр нашего доктора, беспокоится за его здоровье, а вот мой братец, как видите, противится. — У Шерлока есть проблемы? — Обеспокоенно спросил Ватсон. — Определенного характера… — Он чист, если вы об этом, ведь так, Шерлок? — Вы бы заметили? — Разумеется. Шерлок молчал. Он готов был провалиться сквозь землю, а старший брат, словно почувствовав это, продолжал. — Понимаете ли, доктор, вы живете с Шерлоком дольше других его соседей, но не всю жизнь. Вы знаете о его теле и здоровье многое, но не все. Думаю, уместно было бы отправить моего брата на осмотр принудительно, но, к сожалению, наш доктор прекратил подобные мероприятия, когда Шерлоку было двадцать два. — Что?! Вы хотите сказать, что… О, черт… Да вы понимаете, что теперь Шерлок и близко к себе никого не подпустит?! — доктор явно взорвался, — это именно из-за вас он даже таблетку попросить не может, я уже молчу о пальпации! Для него это пытка! — Это необходимость… — Необходимость подавлять его мнение?! Знаете что, Майкрофт Холмс, я думал вы властный, но разумный человек, а вы садист! — Но его организм, Джон… Он слаб и… — Ничего не желаю слышать! Вы предлагаете мне уговорить его пойти к тому человеку, который до двадцати двух лет, можно сказать, насильно его лечил? — Всего лишь осматривал… — Полностью, — потупив взгляд произнес Шерлок, а затем резко встал и ушел в свою спальню. Замок громко оповестил всех о том, что детектив в гостиную не вернется. — Вот! Вот до чего все дошло! — рычал Джон, а Майкрофт по-прежнему держал лицо политика. — Вам ли не знать, каким хрупким может быть здоровье. Впрочем, надолго ли… Политик так же грациозно встал и направился к выходу. У лестницы он на секунду замер. — Надеюсь, я не пожалею, что мой брат находится с вами, — с каким-то сожалением произнес Холмс и вышел вон.       Еще час доктор носился по дому с тряпкой, сжимая и разжимая кулаки: он протер пыль на полках, зачем-то протер даже диван, погладил череп. Из комнаты детектива не доносилось даже вздохов и доктор решился. — Шерлок, — неуверенно постучал Джон, — Шерлок, скажи хоть слово, — снова стук, но уже более настойчивый, — Шерлок, просто скажи, что ты жив, — он приложил ухо к двери, там было тихо, — Хотя бы пошевелись и я уйду, обещаю.       Почему-то Джону сейчас стало особенно страшно за детектива. Старший Холмс и до этого умел мастерски выводить младшего из себя, но вот так рассказать о том, что бедному молодому человеку приходилось переживать… да еще и с его своенравным, свободолюбивым характером… Доктор уже просчитал как и куда надо навалиться, чтобы выломать дверь, но применять такие методы он решил только в крайнем случае. С самого начала они договорились: личное пространство будет превыше всего.       Шерлок вышел только к вечеру. Вышел, умылся, положил на столик перед Джоном шоколад с марципаном и снова ушел в свою комнату. Ошарашенный доктор даже не сразу понял, что дверь в спальню его соседа прикрыта, но не закрыта на замок. Что это: безмолвное приглашение на разговор по душам или невысказанное «спасибо»? Доктор решил, что будет правильно заварить чай, а там уже будет видно. — Шерлок, — доктор снова подошел к двери, — я заварил нам чай. Выманивать детектива чем-нибудь еще не понадобилось. Вихрь по имени Шерлок буквально вылетел из комнаты, едва не сбив доктора с ног. — Ооо, ты еще печенье достал! — практически промурчал Холмс. — Да. Мой любимый шоколад, твое любимое печенье… — Однако, не думаешь ли ты, что это заставит меня изливать душу? — Не дай Бог! Но чаепитие будет приятным. Шерлок жадно поедал одно печенье за другим, а его сосед тихо радовался такой перемене в настроении Холмса. Уж пусть лучше придется убирать крошки с ковра, чем труп соседа, доведенного до чего-нибудь ужасного собственным братом. — Майкрофт всегда был язвительной задницей, — отпив чай обиженно пробормотал Шерлок, — я даже привык. — Ну не стоит так на брата. Он так заботится. Хотя, надо признать, что очень неуклюже. — Все потому, что у него даже рыбки золотой нет! У него никого нет… — А как же работа? Я думал, вы оба на ней женаты. И тут Шерлок покраснел. Джону на миг даже показалось, что детектив вновь свернется клубком и будет шипеть на весь мир. — Он сноб, — только и буркнул Шерлок, опуская глаза. Доктор усмехнулся, наблюдая за детской враждой братьев. — Он настолько обижал тебя? — с такой же невинной улыбкой задал вопрос Джон, дабы не спугнуть разоткровенничавшегося соседа. Шерлок по-прежнему не поднимал взгляд. — Наблюдал, — тихо произнес Шерлок, словно признавался в чем-то постыдном и доступном только слуху Джона. — Что? Он… — Нет, не извращенец. Не по этой части, точнее. Он стремился контролировать. — Понятно, — подавляя в себе желание придушить старшего Холмса, участливо ответил Ватсон. — Очень вкусное печенье! Миссис Хадсон? Конечно… Немного орехов и, как всегда, капля мёда. Ее работа, — удовлетворенно протянул детектив. — Точно, — усмехнулся доктор. На самом деле, Ватсон был рад и такому чаепитию: да, Шерлок рассказал не много, но он рассказал. Это для него настоящее достижение. Вот только Майкрофта убить хотелось больше, чем когда-либо! Надо же, принудительное лечение! Как только додумался… Ох, бедный Шерлок. Доктор даже знать не хотел, что делали там с его детективом. С его ли? — Пора спать? — наивно спросил детектив и сладко зевнул. — Не мешало бы. Я завтра в первую смену работаю. Хотелось бы выспаться. — Обещаю, что не буду мешать. — Я все равно не буду закрывать дверь, — доктор посерьёзнел, — если нужна будет помощь, сразу буди меня.       Помощь детективу не понадобилась. Весь день он дулся на мир, как мышь на крупу, а это здорово утомляет. Джон спал чутко, но все же выспался. Жизнь в их квартире входила в мирное русло.       Вот уже неделю доктор спокойно работал и иногда гонялся с Шерлоком за преступниками, даже выложил в свой блог одну занимательную историю про потерянные серьги, которые пыталась стащить горничная у одной знатной дамы, но потом забыла их в остатках хлеба, которые забирала каждый вечер с хозяйского стола, а этот хлеб решил забрать охранник. Завершил историю Джон словами Шерлока, которые тот произнёс, высмеивая прислугу: «Нет предела людскому идиотизму». А потом в их квартиру нагрянул инспектор. Грег выглядел хуже обычного: пятно от кофе на рубашке, дрожащие руки, синяки под глазами, красные глаза. Все указывало на жуткий недосып. — Это старое дело. Мы думали он уже давно в лучшем мире! — восклицал Грэг. — Вы думали… Почему два этих слова стоят в одном предложении? — Шерлок не изменял себе. — Он всегда душил шнуром… — А теперь? — Леска. — Хм… Жертвы? — Пока их три. — Пол? — Два парня и девушка. — Оу. Возраст? — 19, 17, 19. — Так-так… — Ты что-то понял? — казалось, что инспектор буквально ожил. — А прошлые жертвы, каков их возраст? — 19 и 17 лет. — Имена? — Николас, Алекс, Мэри, — Грег искренне пытался вспомнить имена всех жертв, но в его состоянии это было слишком сложной задачей, — кажется… Анастейша. Шерлок, всё дела… — В игру, Грэм! — детектив пулей вылетел из комнаты, хватая на ходу пальто.       Всю неделю единственной мечтой Джона было полежать. Просто полежать, выпрямить уставшую спину, поворочаться с боку на бок, и, возможно, выпить чашечку ароматного чая в тишине. Но мечты оставались мечтами, а Джон, едва поспевая за кудрявым детективом, метался по Лондону, точно заводной. Шерлок был одержим поимкой русского преступника, который, как оказалось, потомок дворян и все его убийства были связаны с революцией 1917 года. — Он чокнутый! — восклицала вся команда Грега. — Он обижен, унижен, растоптан и потому одержим, — спокойно парировал детектив. «Я просто смотрю, чтоб не убился, но также ничего пока не понимаю» — разводил руками Джон. А потом все снова срывались с места, и Джон на бегу отправлял смс Саре, а та, в свою очередь, вздыхала и меняла смены. Ей самой был ужасно интересен блог Ватсона и сам Ватсон, между прочим тоже, так что приходилось уступать.       Однако, мир устроен так, что все имеет свой конец. — Итак, Гейб, если бы твои сотрудники не развлекались за просмотром сомнительного кино, а хоть немного вспомнили историю, то вы бы поняли, что человек, сидящий в допросной, убивал не бессистемно. У него была система, — детектив потер пальцами виски, словно старался унять головную боль, — была. А вы не смогли в прямом смысле сложить два и два. Напомни мне возраст убитых. — Семнадцать и девятнадцать лет. Дети совсем. — Дело не в «дети». Дело в другом. Сколько было первой жертве? — Мы уже поняли, что он чередовал: первой жертве было 17 лет, а второй — 19, третей — 17, четвертой — 19. Мы складывали эти цифры, в сумме — 36. При умножении — 323, — устало подкатил глаза инспектор. — Революция 1917 года! — догадался доктор, но Шерлок был уже неумолим… — Вы не смогли бы даже череп мой на полке заменить! Неужели непонятно, что все имена жертв — имена расстрелянной царской семьи, а если рядом поставить по четыре цифры-возраста, вы получите год! Это элементарно, Гэри! Элементарно! Вы были у него дома? Всюду фото из России, открытки, картины, книги, а мебель? Она куплена уже здесь и довольно давно, вот только цена ее заставляет задуматься, как его предки вообще выжили с такими-то скудными финансами, зато посмотрите на его перстень, который стоит дороже всего дома, где тот комнатушку снимает! Что висит на его стене у окна? Что он видит каждый раз, когда открывает и закрывает окно? Когда просыпается и засыпает, что? — Фото, — несмело почесал затылок Грегори — Но какие?! — практически кричал детектив, — Распутин, Юсупов и Освальд Рейнер! О, не делай вид, что ты даже этого заговора не знаешь! Вывод: его предки вынуждены были страну покинуть и это месть сынам Англии. Он убивал коренных англичан, которые посмели носить имя тех, при ком его семья жила более, чем хорошо, а вот их царь не смог удержать власти, не заметил, не предотвратил… Грег устало тёр глаза, а Джон восторженно улыбался. — Несколько лет… Несколько чертовых лет вся моя команда не могла понять того, что написано в гребаных учебниках. Это достойно вечеринки. Джон, — Грегори с надеждой посмотрел на доктора, осознавая, что договариваться нужно именно с ним, — вы ведь не откажете с Шерлоком. — Очень любезно, — улыбнулся доктор. — Нет. — Но, Шерлок, ты ведь так помог Грегори… — Нет! — Шерлок, — Джон применил свой фирменный тон, но и это не давало нужного эффекта. — Шерлок, черт бы побрал тебя! Я таскался с тобой по самым нищим районам, я упал задом в лужу, я трижды убеждал Майкрофта не вмешиваться и был укушен при задержании, мы идем на вечеринку! — твердо постановил Джон и Шерлок понял, что выбора нет, потому молча вышел из кабинета. — Круто ты с ним, — подмигнул Грег. — И не приведи господь, чтоб хоть один из твоих миньонов назвал его фриком! — Джон ткнул пальцем в Грега и последовал за детективом.

***

— Дома я сделаю тебе чай. И тосты. И почитаю вслух, — почти нежно муркнул Джон, когда они ехали в такси. Шерлок вздрогнул от какого-то странного чувства удовлетворения, ощущающегося физически, и спрятал улыбку, уткнувшись в шарф.