Шерлок - гермафродит

      Джон наконец-то смог расслабиться: у него не было цели напиться, а потому, сделав пару глотков из стакана с виски, который Шерлок всучил ему в самом начале, доктор перешёл на сок. Для отдыха и приятного вечера ему вполне хватало сэндвичей, которые стояли на нескольких столах, нескольких конфет и приятной беседы с Грегом, который поведал немного о личной жизни и о грядущих изменениях в ней. Давно доктору хотелось такого вечера. Он иногда поглядывал на диванчик, где детектив жадно дочитывал книгу, а убедившись, что все в порядке, возвращался к разговору с инспектором. Идиллия. Но всему суждено заканчиваться. — Мне кажется, — мечтательно произнёс Грег, — этот человек достоин большего, чем я могу ему дать, вот только он рад даже тем нелепым встречам, которые у нас есть. Прости, что не называю имени… — Думаю, такая таинственность говорит о твоих серьезных чувствах, — улыбался Джон. Он на самом деле был рад за друга. Но беседу прервал звук смс. — Работа? — поинтересовался инспектор, — понимаю. — Черт… — Джон не смог скрыть дрожь в руках, и от инспектора это не укрылось. — Что случилось? — Шерлок… Туалет… — доктор молниеносно сорвался с места и устремился в уборную, бросив на стол свой телефон. Инспектор взял мобильник в руки: «туалет срочно!!!!!» — гласил текст сообщения. На эротическую переписку было не похоже, а потому Грег решил, что не лишним будет и ему проверить, что же такое приключилось в туалете его участка.       Джон влетел, как раз в тот момент, когда Шерлок поднял голову от унитаза. — Боже, Шерлок! — доктор кинулся к нему, не обращая внимания на грязный пол, — тебе плохо? — Поразительная наблюдательность, но тебе пора! — Шерлок оттолкнул доктора с такой силой, что бывший военный едва удержался на ногах, а всегда элегантный детектив вполне утонченно извернулся над предметом сантехники за далеко не элегантным занятием. — Да что ж такое… — бормотал Джон, собирая кудри соседа в неком подобии «хвостика», — все в порядке, Шерлок, я врач, — пытался успокоить доктор отталкивающего его Шерлока, — поверь, я видел такое, что эта картина гораздо приятней… — Чёрт, — слабо выругался Шерлок и попытался подняться с колен, но слезы, которые по физиологическим причинам уже бесстыдно текли по лицу, и общая нарастающая слабость сделать этого не дали. Джон подхватил соседа и пристроил его спиной к стене: плевать уже было на дорогущие брюки. Как раз в этот момент и вошел Грегори. — Что здесь происходит? — Уйди, — детектив бы закричал, вот только голос упорно отказывался повышаться, — Джон, — протянул Шерлок и тут же закрыл рот рукой. Джон среагировал быстро и вновь подтолкнул соседа к унитазу, придерживая кудри. — Боже… На-ка, возьми, завяжи, — Грег снял с запястья канцелярскую резинку, и пока доктор бережно завязывал причудливый хвостик на голове детектива, инспектор успел принести какое-то жалкое, но определенно чистое полотенце и стакан воды. С каждой секундой детектив становился слабее и слабее. — Прополощи рот, — присел к нему доктор, подавая стакан, — а я тебя оботру, не переживай, — глаза детектива ошалело блуждали, руки дрожали, а пот крупным градом падал со лба. — Я отвезу в больницу, — как-то слишком безапелляционно предложил Грегори и хотел уже выйти. — Нет! — Буквально простонал детектив, и прильнул губами к стакану. — Что? — Лестрейд остановился, — Джон, ну хоть ты понимаешь?! — Погоди, Грег. Шерлок, ты знаешь что с тобой? Шерлок, — Джон похлопал «отъезжающего» по щекам, — что делать? - Джон объял руками лицо мужчины так бережно и так крепко, подсознательно стараясь так удержат того в реальности. Шерлок кивнул, а затем, облизав бледные губы, вцепился в руки Джона: — Домой. Поехали. Дома… — Грег, ты отвезешь? — с надеждой спросил Джон, пытаясь поднять обессиленного Шерлока. Без лишних слов инспектор помог доктору и поднять на ноги соседа, и дотащить до машины через чёрный ход.       Внешний вид Шерлока оставлял желать лучшего: костюм был запачкан и измят, губы пересохли, глаза были влажные, сознание то покидало, то возвращалось, но каждый раз он сжимал руку доктора, насколько позволяли уходящие силы, и каждый раз он шептал, что ему нужно домой. Доктор настоял на том, чтобы Грегори отвез их домой, уложил голову Шерлока себе на колени, всю дорогу держал его за руку, как добрый супруг и гладил кудряшки, что-то говорил, иногда перекидываясь фразами с Грегом, но в основном для того, чтобы Шерлок слышал его, не отключался.       Уже у самого дома сознание окончательно покинуло детектива, но Джон был уверен, что как раз дома у него и будет возможность оказать первую помощь и выяснить что же все-таки произошло. Он надеялся, что Шерлок правильно растолковал степень своего состояния и не зря отказался от доктора. Даже «лёгкие» передозировки Шерлоку удавалось перележать дома, а это значило, что и сейчас он просто отлежится или же, придя в себя, попросит вызвать доктора.       Лестрейд помог доктору внести тело в квартиру и успокоил домовладелицу, убеждая, что Джон доктор и вполне справится сам. На самом деле, Грег просто пожалел женщину: в ее-то возрасте наблюдать картины смерти… не дай бог. — Джон, нужна помощь? — Грег вошел в гостиную как раз тогда, когда доктор закончил мерить давление Шерлоку. — Нет, спасибо. Ты очень помог. — Как он? — Давление в пределах нормы для его состояния. Не критично. Но, боюсь, пока он в себя не придет. Если объяснять проще, то он между сном и потерей сознания… — Очень глубокий сон? — Вроде того. — Это опасно? — Я буду с ним. Уж захлебнуться извержениями не дам, — натянуто улыбнулся доктор. — Послушай, — Грег положил руку на плечо доктора, — если что-то будет надо, то звони мне, хорошо? Я приеду, привезу доктора или препараты, отвезу, куда скажешь, только не молчи. — Спасибо, — смущенно поблагодарил доктор. — Я побуду пока с ним, а ты переоденься. Видимо, тебе всю ночь придется быть рядом. — О, буду благодарен. Если ему станет плохо, то тазик у изголовья, — Джон скорым шагом направился к себе, чтобы переодеться в домашнее и взять подушку. Такого прилива адреналина у доктора не было давно, однако, этот адреналин его не радовал. Джон по-настоящему испугался. Его Шерлок сейчас так слаб, так уязвим. Джон судорожно перебирал в голове все возможные причины такого состояния детектива: на наркотики не было похоже, да и повода у него не было, отравление — возможно, но чем? Да и кто? Быстро переодевшись, Джон вернулся к дивану. — Ну как? — Он не шевелился, — кажется, Грег напуган не меньше доктора. — Это не страшно. Он ведь дышит? — Да. — Хорошо. — Может мне остаться? — смущенно предложил Грег, чувствуя себя третьим лишним. — Нет. Я справлюсь, — улыбнулся Джон и, присев на край дивана, неосознанно сжал в руках холодную ладонь Шерлока. — Хорошо. Джон, мне кажется, вам нужно во многом разобраться, — Грег пожал руку доктору и ушел.       Ватсон пытался унять дрожь во всем теле. Теперь, когда уровень адреналина снизился, пришло время паники и дурных мыслей. Что же делать? Звонить Майкрофту… тогда Шерлок изничтожит Джона. Сдавать в больницу — тем более нельзя, иначе придется менять не только квартиру, но еще и страну. Доктор слабо соображал, глядя на это бледное, но по-прежнему изящное тело.       В первую очередь, Джон решил, что Шерлока нужно положить поудобней и переодеть, потому что вся его одежда была испачкана, да и диван не самое удачное ложе для больного. Джон собрал в себе силы и перенес соседа в его комнату, которая поразила Джона порядком, бережно уложил на огромную, мягкую кровать. Теперь дело оставалось за малым; переодеть Шерлока. Пока доктор его нес, Шерлок то ли пытался сопротивляться, то ли просто боролся с внешним раздражителем, но он точно начал издавать звуки и совершать слабые, практически незаметные движения. Это не могло не радовать доктора — все указывало на относительную стабильность состояния. Прежде, чем переодеть детектива, доктор решил «напоить» того детоксицирующим препаратом, который навредить точно не мог. Он развел нужное количество препарата в воде и осторожно, буквально по ложке начал вливать его в горло детектива. Конечно, Джон мысленно отругал себя за такой «не медицинский подход», но тут же оправдал желанием самого пациента и «полевыми условиями». — Шерлок. Шерлок, ты слышишь меня? — доктор проверил степень сознания, но, к сожалению, лишь убедился в том, что Шерлок ему не отвечал и никаких действий самостоятельно производить не мог. Придется доктору самому раздевать этого несносного детектива. Легкий румянец окрасил щёки доктора. — Я сотню раз видел голых мужчин, — вслух осадил сам себе бывший военный и потянулся к рубашке соседа. Отчего-то Джону вспомнился его первый сексуальный опыт, едва пальцы коснулись дизайнерской рубашки: Джон тогда изрядно перенервничал, выпил какую-то чудо-пилюлю, которая обещала конский стояк, а вот партнёрша была спокойна, как слон, немного нетрезвая, грудастая и старше его на год. Она тогда помогла юному студенту и с презервативом, и с лифчиком, и с «вводной» частью. Руки тогда у Джона дрожали точно так же, как сейчас… Расправившись с первой пуговицей, Ватсон выдохнул с облегчением и принялся за вторую. На третьей пуговке Джона начало потряхивать: бледное тело окутывал белый эластичный бинт. Что-то доктор не припоминал в последнее время ранений или переломов. Уж такое бы от него не скрылось. В докторе сейчас действовали рефлексы: раздеть, осмотреть повязку на предмет кровяных либо гнойных выделений, определить вероятность переломов или ушибов, уложить в максимально безопасную позу. К радости доктора, явных выделений и ран не было, об отсутствии переломов, говорить было рано, однако доктора вдруг посетили мысли о каком-нибудь очередном эксперименте неугомонного детектива. Пожалуй, это было бы лучшим оправданием такого странного предмета гардероба. Немного поразмыслив, Джон решил, что лучше будет осторожно разрезать бинт, чем разматывать, лишний раз тревожа соседа, которому покой сейчас не помешает, тем более, что у доктора есть добротный бинт для возмещения ущерба. И вот, бинты, наконец освободили бледное тело. Джон, как предводитель всех сентиментальных идиотов, ожидал увидеть все что угодно: алую рану на белой коже, неправильно сросшийся перелом ребра, полученный в неравном бою, татуировку, да что угодно, но только не плеяду гематом, набросившуюся на грудь. На припухшую грудь Шерлока. Джон прикрыл рукой раскрывшийся рот: неужели опухоль?! Тогда поведение Шерлока объяснимо… Объяснимы его перемены в настроении, объяснима его агрессия, его периодические истерики и просьбы о препаратах. И волнение Майкрофта, и беспокойства их мамули, и нежелание детектива связывать себя отношениями. Это же объяснение подошло и для столь изящных форм детектива, для его аристократической бледности. Как же Ватсон был слеп, как же глуп и нетерпим он был! Но в следующую минуту в голову доктора пришла идея осмотреть опухоль. Он, конечно, не онколог, но все же без внимания такое оставить не может. Его руки мягко коснулись правой груди, и доктор с удивлением отметил, что грудь не уплотненная, как обычно это бывает при раковой опухоли (как доктор он, конечно, сталкивался и с таким), а вполне мягкая и даже приятная на ощупь. Следующим этапом, Джон накрыл ладонью сосок. Учебники и практика гласили, что при опухоли сосок меняет свою правильную форму, однако тело Шерлока среагировало достаточно красноречиво: после нескольких касаний, сосок немного затвердел и доктор мог бы поклясться, что такое происходит у его подружек, но ведь его сосед мужчина… Все те же манипуляции Ватсон провел и со второй грудью Шерлока. Немного отойдя от первичного шока и смущения, Джон отодвинулся от детектива подальше, как художник, оглядывающий своё творение. Грудь была аккуратной и, по-мнению Джона, очень красивой: не пошлой, не потасканной, а нежной, девственно-прекрасной. Темные сосочки, словно спелые ягоды дикой малины, украшали белую кожу. Если бы не вся ситуация, Джон с удовольствием обвел бы каждый сосок языком, накрыл бы его своими губами, даже несмотря на то, что он заядлый гетеросексуал, а Шерлок мужчина, хоть и с такой особенностью. Бывший военный выдохнул, мысленно выругав себя за такую вольность: уж он-то должен был быть готов к любым особенностям! Да, у его соседа грудь, ну и что тут такого! Да в мире полно мужчин с гинекомастией, они даже заводят семьи и растят детей. Шерлок в своем репертуаре: из такой особенности он сделал настоящую проблему, да он радоваться должен, что это не опухоль! Джон довольно выдохнул и решил продолжить, хотя, по правде говоря, член в его джинсах недвусмысленно напрягся. Следовало освободить Шерлока от брюк, потому как те были испачканы не меньше, чем рубашка. На утро Шерлок его еще поблагодарит, хотя, конечно, и поворчит изрядно. Джон расстегнул пуговку, «вжикнул» молнией и, чисто случайно, подцепив и трусы, потянул брюки вниз (а как тут не подцепить, когда брюки были настолько облегающими, точно вторая кожа детектива!). На секунду Джон остановился, заметив, что как-то уж слишком низко оголились соблазнительные тазовые косточки детектива, но потом решил, что все «самое страшное» он уже видел, а вид мужского полового члена его не испугает, и потянул вниз. Шерлок оказался более, чем соблазнительным: белая гладкая кожа, ключицы и тазовые кости, подкаченные ноги, Джон уже принял тот факт, что у него встал на соседа, однако, решил, что эта ночь не должна заканчиваться самоудовлетворением: нет-нет, если он и будет ублажать себя, то только представляя женщин, поэтому он решил не разглядывать соседа, а немного поудобней уложить его, придать правильную позу и укрыть, всё-таки неизвестно, как пройдет эта ночь, а обнаружить наутро труп соседа, захлебнувшегося неизвестно чем, ему как-то не хотелось. Расправившись с брюками, носками и обувью, Джон, как и планировал, постарался уложить Шерлока поудобней, но для этого пришлось перемещать его постепенно. Сначала Джон приподнял Шерлока сверху, перетянул его на середину кровати и повернул набок голову. Затем пришла очередь нижней части. Тут-то Джона и ждал сюрприз. Ноги детектива оказались слегка раздвинуты, что, собственно, было удобно для перетаскивания, но вот, когда Джон согнул их в коленях, то в приглушенном свете ночной лампы доктору показалось что-то необычное в строении половых органов. Съедаемый любопытством и дичайшим стыдом, Ватсон все-таки решился и развел ноги соседа в стороны. Сердце Джона колотилось и грозило просто прорвать грудную клетку: соблазнительный член средних размеров, правильной формы, некое подобие яичек, расходящихся и образующих половые губы, а между ними намек на аккуратное подобие клитора - небольшой бугорок, различимый лишь глазом медика. Доктора бросило в жар: вроде и не злоупотребил он сегодня на вечеринке, вроде и галлюцинациями не страдает, вроде и не привиделось ему это все… Холмсы не перестанут удивлять, наверное, и с того света. — Черт… — прошептал Джон, закрывая глаза рукой, — черт! Черт! — выругался он громче, понимая, что он влип. И все же стоило довести задуманное до конца, и он довел: уложил соседа, укрыл, еще раз оглядел своего уникального друга и вышел из комнаты, прикрывая за собой дверь.       Эту ночь Джон решил спать на диване, чтобы слышать каждый шорох детектива, на случай, если Шерлоку понадобиться помощь. Да и за давлением нужно следить. Сначала Джон вставал каждые сорок минут, измерял давление, проверял пульс и тихо радовался тому, что его друг «оживал». Пару раз ему написал Грегори и Джон каждый раз отвечал ему, что Шерлоку лучше, конечно, умолчав о своем открытии. Ко времени третьей «проверки», детектив издал слабый стон, а это означало, что сознание потихоньку берет верх и очень скоро Шерлок откроет глаза, окончательно поймет, что он дома и в безопасности. Возможно, к тому времени вещи Джона уже будут на помойке, как и его бездыханное тело, но это все волновало доктора в последнюю очередь. Сейчас важнее всего самочувствие гения. К четвертому визиту Ватсона, Холмс слабо пытался перевернуться на бок и доктор помог ему в этом, хотя на свое имя детектив не отзывался. Проверив пульс и давление, доктор лишь убедился в том, что хуже его пациенту не станет, а это значит, что можно будет заглянуть в его комнату на рассвете, перед тем, как уйти в свою спальню. Доктор почему-то боялся реакции Шерлока на произошедшее: он чувствовал вину за свое любопытство, хотя, если говорить честно, то восхищения детективом у него только прибавилось, Шерлок еще уникальней и загадочней, чем доктор мог подумать. Ну разве это не прекрасно?       На рассвете Джон обнаружил своего соседа мирно спящим, свернувшимся калачиком и забавно морщащим нос. Такое зрелище не могло не вызвать улыбку, все-таки детектив прекрасен в любом виде. Джон еще немного постоял на пороге, полюбовался спящим Холмсом, поборол в себе желание прижать этого скрытного гения, обнять и нежно коснуться губами носа…или скулы…или уха… или шеи…или такой соблазнительной… и пока Джон соображал, что бы он поцеловал первым в порыве нежности, его член вновь напомнил о себе и доктор вынужден был скрыться в своей комнате.       Ватсон не собирался говорить о произошедшем ни с Шерлоком, ни с Майкрофтом. Он, конечно, повел себя, как подросток, но не в его правилах было лезть с расспросами. Если честно, доктор и из своей комнаты выходить не собирался. Уж Сара-то всегда готова предоставить ему пару отгулов, а пачки печенья, пачки сока и вазочки яблок доктору хватит на пару дней обороны.

***

      Первое, что почувствовал Холмс, пробуждаясь — сводящие спазмы в животе и вопль голодного желудка. Второе — свободное, легкое дыхание, от которого он уже давным давно отвык. Шерлок распахнул глаза: комната, определенно его собственная, утро или день, приоткрытая дверь, постель, его обнаженное тело, отсутствие Джона в квартире, стоп! Он обнажен! Шерлок схватился руками за груди, сжимая их через одеяло и тут же зажмурился, понимая, что он спал голым… даже без пижамы! Спал голым и не замёрз, а ведь из этого следовало только одно — в комнате достаточно тепло, чтобы даже Шерлоку было комфортно спать вот так… На это способен только Джон с его бесконечной заботой и медицинским подходом буквально ко всему! Значит, Джон знал про его внешний вид, а узнать он мог, только увидев. Шерлок сжал кулаки… Больше всего на свете он боялся, что Джон узнает про это уродство! про эту мерзкую ошибку природы! Теперь он съедет… Ну, конечно, кому охота жить с уродом. Нет, конечно, Джон мог бы поиздеваться, поунижать и понасмехаться, но это не в его стиле, а вот тихо собраться и съехать — это как раз его. И зачем только Майкрофт спасал каждый раз такого урода. Уж лучше сдохнуть где-нибудь от передоза, лучше быть изнасилованным, избитым и задушенным, чем вот так потерять все. И кто только просил Джона вмешиваться… Шерлок немного привстал и глянул по сторонам: вещей нигде не было, значит вчера ему было настолько плохо, что он уделал все, стоящий рядом с постелью таз только подтверждал выводы детектива. — Ничтожество! — выплюнул Шерлок в пространство от бессилия и обиды. Впервые ему было сложно дышать без тугих бинтов, потому что в горле стоял ком слез и обиды. Однако Холмс решил, что не время плакать и сетовать на судьбу, для начала нужно выяснить, что же вчера произошло, как в квартире, так и на вечеринке. Шерлок неуверенно встал с кровати: координация оставляла желать лучшего, но раз он в очередной раз остался жив, лежать и страдать не представлялось возможным. Его немного пошатывало, руки дрожали, но все-таки сил хватило, чтобы добраться до шкафа с одеждой и бинтами. Вновь перетянув ненавистную грудь, нацепив на себя пижаму и халат, детектив «выполз» из своего убежища, что бы не произошло, он обязан был посетить ванную комнату.       Джон изо всех сил прислушивался и таился, отгоняя стыд, уколы совести и вопли морали. Вот детектив, кажется, вышел из спальни, задев столик в гостиной, не упал, а вот хлопнула дверь ванной, да еще и с такой силой, что было понятно — Шерлок зол. Джон выдохнул. Встал — уже хорошо, значит идет на поправку, теперь главное, чтобы в душе не убился. Ватсон не был уверен уже ни в чем, что делал, но, хуже уже некуда, а значит, немного незримой заботы будет как раз кстати. Он выскользнул из своей спальни, заварил ароматного чая, прислушиваясь к каждому шороху из ванной комнаты, дабы в случае падения выломать дверь и помочь детективу, однако, тот обошелся своими силами и, как только шум воды стих, Джон бесшумно удалился в свою спальню.       Горячий чай и тост с джемом озадачили детектива: по его расчетам, после той мерзости, которую Джон увидел, он должен был съехать, возненавидеть Шерлока и плеваться от одних только мыслей о нем всю свою жизнь, а тут тост и чай. И Шерлок бы мог подумать, что Джон приготовил столь поздний завтрак (или обед) себе, но ведь чай был в кружке детектива, а тост именно такой прожарки, как любит Шерлок. Он немного отхлебнул из кружки. Чай был сладким. Ну точно — все для Шерлока. — Джон! — позвал его детектив, ожидая чего угодно. Но Джон молчал. Господи, как же это глупо, на что он рассчитывал, что доктор выйдет к нему и объясниться? Или, что сделает вид, будто ничего не случилось? Лучше бы этот чай был с ядом… Конечно, доктор слышал, как сосед его позвал, однако, некогда отважный солдат, а ныне отставной военный банально струсил. И чего он боится? Если бы Шерлок был в ярости, то наверняка бы уже выломал дверь! Он только с виду казался утонченной феей, на самом деле, это был сильный, молодой мужчина. Вы всяком случае, он позиционировал себя мужчиной и у него неплохо получалось им быть, уж Джон-то знал. Нет, им определенно нужно поговорить. Если Шерлок решит, что Джону не место рядом с ним, то так тому и быть, но Шерлок должен узнать правду, должен понять, что Джон хотел как лучше, он хотел помочь.       Мысли у обоих были чернее лондонских туч, но оба упорно продолжали молчать. Шерлок, погрузившись в чертоги разума, уже вычислил, что с ним произошло вчера. Джон же выскользнул из своего укрытия всего три раза: приготовил легкий обед Шерлоку, заглянул в его спальню, но детектив был в чертогах и один раз захватил с собой еще сока. Ближе к вечеру детектив готов был уже на стену лезть от тоски по Джону, но признавать это не спешил, а Джон все сильнее стискивал зубы и пресекал свои желания выйти из комнаты, схватить за непослушные кудри Шерлока и силой заставить себя выслушать, а потом… а потом пусть Шерлок решает.       Ночью детектив не спал. Он дошел до того, что начал выманивать Джона звуками скрипки, правда, дрожь в руках все еще его беспокоила, но он был настойчив. И Джон сдался.       Мужчина тихонько вышел из своей комнаты, спустился в гостиную и сел в свое кресло. Шерлок в строгом костюме стоял лицом к окну, но его тело было прекрасно, его движения завораживали. Джон невольно улыбнулся своим мыслям и как раз в эту секунду детектив обернулся. Его взгляд был наполнен необъятной горечью, детской обидой и страхом. Доктор впервые видел таким своего соседа. Он медленно опустил скрипку, поставил ее около кресла, спустил к ней смычок и бархатным дрожащим голосом задал самый страшный для себя вопрос: — Когда ты съедешь? Джон сглотнул и распахнул глаза. Такой прямоты он не ожидал. — Когда ты скажешь… — Я? — детектив явно был удивлен, — ты сам должен решить, — он грациозно сел в кресло, скрестив руки на туго затянутой груди и отчего-то по-юношески ссутулился. — Я хотел бы… Поговорить, — Джон прищурился, стараясь понять хоть что-то по лицу детектива. — Разговора не будет, Джон. — И мне обязательно съезжать? — Но я первый нашел эту квартиру! — А я согласился разделить плату, — Джона осенило: Шерлок выпустил защитные колючки, как настоящий ёжик. Детектив замолчал, потупив взгляд. — Так ты выгоняешь меня? — со снисходительной улыбкой спросил Джон. — Ты имеешь такие же права, как и я. — Да? — наигранно спросил доктор, — Оох, ну тогда, пожалуй, пораспоряжаюсь я тобой, — Джон улыбнулся и ушел в кухню. Детектив напрягся всем телом. Неужели Джон надругается над ним. — Что ты имеешь ввиду? — Шерлок старался говорить четко и спокойно. — Ты же гений из нас двоих! — послышалось из кухни, — иди сюда, Шерлок. И он пошел. — Что… Что это?! — он готов был увидеть что угодно, но никак не еду. — Ты не ел весь день. Хочу воспользоваться своими правами и предотвратить твою смерть от голода. Не хотелось бы обнаружить твой истощенный труп. — Я не голоден… — Присядь, пожалуйста. — Джон… — Шерлок, послушай, ты можешь сам приготовить салат, можешь сам разогреть себе лазанью, можешь накормить меня из своей тарелки, чтобы убедиться, что яда там нет. Но, прошу, поешь. Тебе нужен отдых, тебе нужны силы. — Я не фарфоровый! — рыкнул детектив, но сел и даже принял от соседа тарелку с салатом. — Вот и хорошо. Джон наслаждался видом Холмса, с аппетитом уплетающего овощной салат. Это был хороший знак: Шерлок все еще доверяет ему, хоть и злится или смущается. — Вкусно. — Я рад. Правда. Теперь ты не выгоняешь меня? — Доктор нежно улыбнулся. — Разве ты сам не хочешь съехать? — Вот еще! Конечно, нет! — Джон… Доктор выдохнул, готовясь к тяжелому разговору. — Да, я виноват, — начал Джон, — но, Шерлок, поверь, так поступил бы любой врач на моем месте! Тебе было плохо, ты просил отвезти тебя домой, хотя Грег настаивал на больнице! — Ты все видел? — глухо спросил детектив. Джон молча кивнул. — И что теперь? — А что должно быть? Детектив вздрогнул всем телом. — Чего ты хочешь? — Шерлок выглядел так, словно попал в сексуальное рабство и смирился с этим. — Всего того, чего и хотел. Работать в больнице, работать с тобой, отдыхать. — Ты точно все видел? — недоверчиво спросил Шерлок. — Думаю, да. И, Шерлок, я бы хотел сказать, что так перетягивать грудь опасно. Я не заставляю тебя выставлять себя, но хотя бы не так сильно… — Ватсон чувствовал себя сапёром. — Нет. — Хорошо. Извини. — Так почему ты не съедешь после всего? — Да почему я должен хотеть съехать? — Грудь, влагалище, член, — закатив глаза перечислял Холмс, — уродство, Джон! — Что? Уродство? Боже… Да тебя хочет половина Лондона! И кому рассуждать об уродстве? Хромому доктору с тремором руки? — Военному… — как-то смущённо отвёл глаза детектив. — Бывшему. — Но это не меняет сути! — Шерлок, — доктор старался вложить в свои слова всю нежность, что теплилась в нем, — ты красив и уникален. Это ведь не уродство, как и твои острые скулы, мягкие черные локоны, длинные музыкальные пальцы, — Джону вспомнились случайные касания этих пальцев, — ты уникален во всем и этим ты очаровываешь. Глаза доктора светились восторгом, как в их первую встречу. — Лжец! — взметнулся Шерлок и через несколько секунд рявкнул замок его двери.